Нынешний год в Белоруссии завершится всенародным референдумом по поправкам в Конституцию, что, скорее всего, в следующем году приведет к новым выборам, считает белорусский политолог Алексей Дзермант

Об этом директор Центра изучения и развития континентальной интеграции «Северная Евразия» (Минск) Алексей Дзермант рассказал в интервью изданию Украина.ру.

 — Алексей, 11-12 февраля в Белоруссии пройдет VI Всебелорусское народное собрание. При этом многие наблюдатели считают, что верить в серьезность этого мероприятия нельзя, так как в нем якобы будут принимать участие «манекены» и «марионетки», специально отобранные для одобрения всех предложений власти. На ваш взгляд, насколько легитимным будет это собрание?

— Самое важное — это то, как воспринимается это собрание внутри Белоруссии. А тем, кто скептически к нему относится, надо адресовать вопрос, насколько они там сами «немарионетки» и чье мнение выражают.

Ядро Всебелорусского народного собрания будет собрано из представителей местной власти — это раз, второе — парламент, то есть это депутаты, которые избраны народом. Вторая категория — это люди, которых выдвигают общественные объединения, партии, трудовые коллективы, профсоюзы. То есть это представительство общества. И третья категория, наверное самая малочисленная, но это понятно почему, — это представители оппозиции. Их будет немного, но это вызвано тем, что большинство этих структур в принципе игнорируют Всебелорусское народное собрание.

Но, например, ряд членов предвыборных штабов кандидатов в президенты, а конкретно [Виктора] Бабарико и [Валерия] Цепкало, которые собрали свой совет демократических сил, свои предложения по делегатам выдвинули, насколько я знаю, и участвовать будут.

Поэтому, если проанализировать все три категории участников, я бы сказал, что достаточно широкое представительство, и вопросы о легитимности вызваны не самим статусом собрания, а тем, что хотят дискредитировать в принципе этот орган и попытаться таким образом кинуть тень на предстоящую конституционную реформу. То есть это чисто политическая манипуляция, не имеющая ничего общего с тем, что на самом собрании будет обсуждаться.

— Этим же вызван и бойкот собрания оппозицией?

— Да, там даже не только бойкот. Поступают от представителей сбежавшей оппозиции из Польши угрозы в отношении участников, то есть всем 2700 людям будут угрожать какими-то санкциями, лишениями и так далее. Это вообще с какой мировой практикой сочетается? Да с никакой. Это чисто репрессивная попытка запугать и не дать собрать этот кворум.

Поэтому критика, которую я слышу, не по существу. И если кто-то из оппозиции хочет выдвигаться, он выдвигается и попадает. Если бойкотируют, и изначально скептически относятся, и никаких действий не предпринимают, естественно, никуда не попадают. Зачем тогда критикуешь, возникает вопрос, если изначально уже отрицаешь саму возможность своего участия там?

— На что в таком случае оппозиция делает ставку?

— Радикальная оппозиция делает ставку на давление санкционное и внешнее, то есть они пытаются ухудшить положение граждан, с тем чтобы они снова на мятеж поднялись, либо же проводить здесь какие-то акции гражданские, которые, очевидно, сдулись, но они хотят придать им некий новый импульс. То есть ставка на улицу и внешнее давление — это у той части радикальной оппозиции, которая вообще не видит себя в рамках диалога или переговорного процесса.

Но от нее откололась, как я уже сказал, пока еще незначительная, но часть тех, кто начинает мыслить себя внутри страны в рамках конституционного, легального процесса. Они есть, и они будут участвовать во Всебелорусском народном собрании.

— Собрание должно рассмотреть предложения по изменениям в Конституцию и предложить по итогу проект поправок. При этом президент республики Александр Лукашенко заявил, что никакие конституционные нормы ВНС менять не будет. Какова тогда его цель?

— Собрание проводится традиционно в Белоруссии, это такая форма консультативного участия представителей и законодательной власти, и общества. В данном случае мы просто получили дополнительную нагрузку собрания аккумулировать предложения, поправки в Конституцию, озвучить их и таким образом сформировать некий пакет для последующего утверждения проекта или проектов на референдуме.

Соответственно, будут заслушаны, скорее всего, такие программные концептуальные выступления от ряда спикеров на собрании, безусловно, будет выступление президента в отношении того, как он видит конституционную реформу. По сути, это некий такой совещательный орган для того, чтобы согласовать то мнение от людей, которое будут представлять делегаты с направлениями того, как это видит высшее политическое руководство.

Далее возможен вопрос об изменении статуса Всебелорусского народного собрания, потому что сейчас оно собирается раз в пять лет, не имеет постоянных органов и дополнительных полномочий. Возможно, в связи с конституционной реформой это все появится. Но собрание нелегитимно принимать поправки в Конституцию, потому что это можно сделать только на референдуме.

— То есть это имел в виду Лукашенко?

— Да-да. Собрание даст старт некому конституционному процессу, который хронологически завершится в конце этого года референдумом, но подменить референдум оно не может.

— Опираясь на нынешнюю, скажем так, замороженную ситуацию с политическим кризисом в Белоруссии, можно ли говорить, что собрание повлияет на политическую атмосферу в стране?

— Тут нужно понимать, что собрание, прежде всего, консолидирует сторонников действующей власти вокруг обсуждения Конституции. Оно в этот процесс тянет ту часть оппозиции, которая к этому готова и которая видит себя в какой-то конструктивной роли. Часть радикальной оппозиции это собрание, конечно, никак не подвигнет на конструктив — они будут продолжать действовать по своему плану.

Но другое дело, что запуск самого процесса уже будет снижать и протестную активность, и градус радикализма в обществе.

Поэтому я бы не рассчитывал на то, что собрание резко сделает [экс-кандидата в президенты Белоруссии Светлану] Тихановскую сторонницей конституционной реформы, которая будет обсуждаться на ВНС. Нет, конечно, она уже свой выбор сделала и занимается только деструктивом. Но ведь многие активисты и те, кто участвовал в протестах, видят, что своих целей они не добились, их лидеры за рубежом, о них не думают, значит, нужно включаться в какие-то формы легальные, и реформа обсуждения поправок в принципе может предоставить им эту возможность. И это тоже будет снижать градус напряженности.

Поэтому эти параллельные процессы будут идти, но оппозиция радикальная будет пытаться обратить их вспять. Для них важен протест уже сам по себе, потому что они ставят радикальные цели о свержении этого строя вообще, поэтому ни на какие компромиссы они не готовы.

— Исходя из этого, каков ваш прогноз на политическое будущее Белоруссии на этот год?

— Я думаю, что со стороны оппозиции будут попытки снова активизировать протесты, но, скорее всего, безуспешно — они будут подавляться и силовыми, и иными методами. Далее мы за этот год выработаем те изменения, которые действительно стране необходимы, в результате и этого диалога на собрании, и вообще активности гражданской, которая все равно так или иначе проявляется.

Мы эти параметры поймем, мы увидим проект конституционной реформы от власти и, соответственно, выйдем, я думаю, планово на этот референдум. Ну а дальше — скорее всего, уже в следующем году — увидим новые выборы.

— Предполагалось, что целью конституционной реформы станет перераспределение полномочий, которые были сосредоточены в руках президента, и формирование, например, парламентско-президентской республики. Стоит этого ожидать?

— Это же на самом деле не самоцель реформы. Самоцель реформы все-таки — создать устойчивую политическую систему, которая не зависела бы от одного человека вне зависимости от того, будет ли это парламентско-президентская республика или иная модификация. Пока разговоры идут действительно о перераспределении, во всяком случае, части полномочий президента и передачи их парламенту и правительству. Возможен и такой вариант, и он, скорее всего, в какой-то части будет реализован.

Вопрос — в какой? Насколько перераспределение будет существенным, насколько роль парламента усилится, но при этом он не превратится в балаган, который мы наблюдаем на постсоветском пространстве? Этого допускать нельзя: не для того мы меняем Конституцию, чтобы превратиться в Молдову или Украину. Но с другой стороны, активизировать политическую жизнь через усиление роли партий, возможно, через изменение принципов формирования парламента — это можно делать.

Вот это все, кстати, и обсуждается сейчас в Белоруссии, но конкретику мы увидим уже после собрания, когда заслушаем мнение делегатов и мнение политического руководства страны. Тогда мы уже будем понимать, в каком русле по парламенту, по полномочиям президента мы движемся, и, как результат, это уже закрепит референдум. 

ukraina.ru