1 марта состоялся большой разговор журналистов, общественных деятелей и экспертов с президентом Беларуси, в ходе которого большую часть времени Александр Лукашенко уделил аспектам евразийской интеграции. А уже 5 марта главой Беларуси было проведено совещание по интеграционному сотрудничеству. На нем было конкретизировано белорусское видение развития интеграции и высказаны конкретные предложения и последовательность ее реализации. Сопредседатель редакционного совета «Евразия.Эксперт» Петр Петровский проанализировал главный вопрос повестки дня: что такое евразийская интеграция по-белорусски?

Конец 2018 г. ознаменовался возвращением взоров общественности Беларуси и России к строительству Союзного государства, особенно после включения кейса обновления союзного договора в переговорный процесс по нефтяному налоговому маневру.

Многочисленные совещания Лукашенко по данному вопросу фактически озвучили белорусскую доктрину евразийской интеграции от Союзного государства до Большой Евразии. Однако, к удивлению многих, белорусская интеграционная доктрина Лукашенко не претерпела сколь серьезных изменений с начала 2000-х гг. Скорее, можно говорить о ее дополнении, уточнении и детализации.

Союзное государство: пошаговая стратегия

Здесь для белорусской стороны важны не привлекательные и яркие слоганы и бренды информационной интеграции, а конкретная пошаговая стратегия выполнения существующих договоренностей. К слову, Лукашенко, а также ветеран белорусской вертикали, спикер верхней палаты белорусского парламента Михаил Мясникович выступили категорически против пересмотра Союзного договора. В нем заложены те принципы и смыслы, сам дух которых будет отстаиваться белорусской стороной до последнего.
 
Данный подход можно охарактеризовать как технократический. Однако в Договор о Союзном государстве были вложены многочисленные принципы создания Европейского союза, сформулированные Жаном Моне и известные как «методы коммунитаризма».

Евразийский союз нефти и газа

Белорусский взгляд на ЕАЭС исходит из принципа, заложенного в договоре о его создании. Каждая страна пожертвовала частью своих интересов и взамен ожидала получить какие-либо бонусы от уступок своих союзников. Так, Беларусь пошла на невыгодные ее экономике и бюджету уступки по вопросам формирования рынка легковых автомобилей, лекарств и распределения внутри ЕАЭС таможенных пошлин.
 

В ответ белорусские производители ожидали беспрепятственного допуска своих товаров и услуг на рынки стран-участниц, а также равных условий по вопросам энергоносителей.

В связи с тем, что Договор ЕАЭС предусматривал пошаговое выполнение тех или иных норм, Беларуси одной из первых пришлось пойти на уступки. Единый рынок легковых автомобилей заработал еще в бытность таможенного союза. Единый рынок лекарств стал функционировать в 2018 г. Таможенные пошлины стали распределяться по существующей схеме после вступления в союз Армении и Кыргызстана.

Однако взамен не был получен гарантированный безбарьерный допуск продукции на рынки других участников ЕАЭС. А энергетический вопрос не только не решается, но из-за налогового маневра условия хозяйствования для белорусских производителей еще и становятся хуже. К 2025 г., если налоговый маневр будет выполнен, между белорусскими и российскими производителями сформируются серьезные отличия из-за разного ценообразования на нефть.

Белорусская сторона будет получать черное золото по мировым ценам, в то время как российской стороне разница с внутренними ценами будет компенсироваться при помощи субсидий.

В итоге встанет конкретный вопрос: как в этих условиях сформировать единый рынок нефти и газа Беларуси и России? Здесь потребуется либо отменять субсидии внутри самой России, либо распространять их на всех других членов ЕАЭС.

С белорусской же стороны имеются опасения, что данные субсидии могут быть и вовсе сохранены, т.к. Договор ЕАЭС не регулирует субсидирование государствами-участниками своих предприятий.

Формально и российские, и белорусские НПЗ будут получать нефть по одной рыночной цене. Однако российская сторона своим НПЗ будет компенсировать цену субсидией, взятой из налога на добычу нефти. Белорусская же сторона не сможет этого делать из-за отсутствия доступа к средствам от этого налога. В этой связи имеется рост градуса недоверия в Минске.

Беларусь пошла на довольно чувствительные уступки со своей стороны, и более того, на выгодных именно для России условиях отсрочки создания единого рынка нефти и газа на максимальный срок в 10 лет. Однако официальный Минск пока не получил взамен свободного доступа на рынки стран-участниц и постепенного процесса уравнивания условий на нефтегазовом рынке союза.

Наоборот, стали появляться скрытые протекционистские механизмы через правовые лазейки и противоположный логике формирования единого рынка газа и нефти налоговый маневр.

От этого у Лукашенко сформировался здоровый скепсис относительно того, насколько в полной мере ЕАЭС соответствует заявленным белорусским интересам. Поэтому президент Беларуси предложил четвертый принцип.
 
Построим ли мы Большую Евразию?
Особенно это связано со строительством китайских производств в Беларуси. Имеется опыт недоверия российских коллег к возведению завода БелДжи. Также существует скепсис по отношению к проекту «Великий камень». В этом отношении белорусская сторона желает синтезировать различные евразийские инициативы и обеспечить получение максимального эффекта от их взаимодействия.

Безопасность – это святое

Усиление НАТО, денонсация ДРСМД, милитаризация Польши и наращивание ею военного бюджета, создание новых военных подразделений вдоль границы с Беларусью, а также пресловутый фактор Украины ставят вопрос сохранения геостратегического баланса в регионе и углубления модернизации армии. В этой связи Лукашенко заявил, что продлит договор о двух российских базах в Беларуси и не будет требовать за них никаких средств. Фактически им был озвучен еще один принцип.
P.S.

Тезисы Лукашенко не новы. Они звучали из года в год. Однако в 2019 г. они фактически были систематизированы и стали определенной дорожной картой или белорусской доктриной по евразийской интеграции. Сам белорусский лидер не единожды признавался, что эти условия продиктованы экспортоориентированным характером экономики и чрезвычайным геополитическим положением страны, находящейся на границах со странами НАТО.

Поэтому просматриваются две немаловажные закономерности, которыми и руководствуется белорусская сторона при построении своей внешней политики.

Это, во-первых, так называемые торговые ножницы, сущностью которых выступает правило: чем больше Беларусь поставляет на евразийские рынки, тем меньше зависит от других. И, во-вторых, военный союз с Россией при максимальном недопущении милитаризации региона. Именно подобные подходы как раз и определяют сегодня вовлеченность официального Минска в евразийские интеграционные объединения, а также являются основами их белорусского видения.
 

---

---