Между Германией, Польшей и Литвой

В начале 1919 года территория Беларуси стала местом столкновения интересов нескольких государств — Германии, России, Польши и Литвы. В каждой из соседних стран весьма влиятельными были силы, ориентированные на полное поглощение белорусских земель. Но еще Всебелорусский съезд, состоявшийся в Минске в декабре 1917 года, заявил о праве белорусов на самоопределение.

Правительство большевиков и левых эсеров подтвердило это требование. Ведь право на самоопределение вплоть до отделения было записано в их программах, в течение долгих лет российские революционеры боролись с монархией, опираясь на поддержку порабощенных ею народов. Лидеры Польши, сами еще недавно противостоявшие царизму в подполье, тоже не могли просто так игнорировать его.

Однако первоначально большая часть Беларуси и Украины оказались в зоне немецкой оккупации. В Киеве германские оккупанты быстро свергли «неудобное» социалистическое правительство УНР и замены ее гетманским режимом Скоропадского. В БНР они поддержали де-факто консервативную группировку Романа Скирмунта. Однако прогерманский курс такого рода деятелей быстро привел Рад к внутреннему кризису и расколу. Да и в целом ориентация на Германскую империю оказалась тупиковой.

После поражения Германии в первой мировой войне и начавшейся там революции немецкие войска стали покидать Беларусь.

После этого в БНР было вновь сформировано социалистическое правительство. В конце 1918 года его глава социал-демократ Антон Луцкевич пытался лихорадочно нащупать внешнеполитическую конфигурацию, позволившую бы Беларуси стать полноценным независимым государством. В Киеве он встречался с послом РСФСР Христианом Раковским.
 

Единственным требованием Луцкевича было признание независимости Беларуси. Ради этого лидер БНР был даже готов передать власть Советам и признать готовящееся образование БССР.

Из Киева переговоры были перенесены в Москву, где действовало консульство БНР. Но из этого дипломатического маневра тоже ничего не вышло.

Вскоре в Смоленске было провозглашена белорусская государственность советского типа — БССР.

По мере того, как германские войска покидали Беларусь, на ее территорию с двух сторон вступали польские легионы и Красная Армия. Включая советские белорусские формирования. К весне 1919 года между армией Пилсудского и красными войсками начались боестолкновения.
 

Перед деятелями БНР умеренно-социалистического толка еще более остро встал вопрос о внешнеполитической ориентации.

В этих условиях Луцкевич, который являлся еще и председателем Виленской белоруской Рады, находит нового внешнего партнера — Литву. К этому времени Гродненская губерния была объявлена Тарибой частью Литвы с белорусским самоуправлением. В литовскую Тарибу вводятся представители БНР, создается также Министерство белорусских дел.

Однако возглавивший его социалист-федералист Язеп Воронко, по мнению Луцкевича, превратился в настоящего «литовского жандарма». Воронко ратовал за полню инкорпорацию белорусских земель в Литву.
 
К концу 1919 года большая часть Беларуси была оккупирована Речью Посполитой. И с этим нужно было что то делать.

«Вольны с вольным…»

Декретом начальника Польской державы Юзефа Пилсудского занятая территория Беларуси была поделена на два округа — Минский и Виленский. Власть здесь полностью принадлежала оккупационной администрации. При штабе польского Литовско-Белорусского фронта был создан Генеральный комиссариат восточных земель.

Однако сам Юзеф Пилсудский был уроженцем Виленщины, при одном из своих арестов царской полицией он даже записал себя «белорусом». И несмотря на репрессии оккупационной администрации, риторика начальника польской державы выглядела обнадеживающей. В воззвании «К населению бывшего Великого княжества Литовского» Пилсудский писал:
Правда, никакой конкретики в этом патетическом воззвании не было. Акт независимости Беларуси от 25 марта 1918 года Польша не признавала. В воззвании давались лишь туманные обещания на будущее:

Но польский Сейм, собравшись в Вильно еще 2 мая 1919 года, принял декларацию: «Родина Костюшки, Мицкевича и Траугута принадлежит Польше, как часть неотделимая».

Очевидно, эти претензии на белорусские, украинские и литовские земли были продвигаемы крайней фракцией польских «национальных демократов». С другой стороны, Польская социалистическая партия (ППС) и сам Пилсудский выступали с федералистской концепцией Речи Посполитой. Которая и была отражена в резолюции Сейма, принятой чуть позже, в июле 1919 года. Там говорилось, что одностороннего присоединения бывшего Великого княжества Литовского, да еще через постановления одной части Сейма — не будет. И Польша будет соединяться с народами ВКЛ «на основе общих политических, хозяйственных и культурных интересов».

Очевидно, в рядах польского «политического класса» еще шла дискуссия — в какой форме лучше осваивать новоприобретенные белорусские земли.

19 сентября начальник державы Пилсудский торжественно прибыл в Минск. В числе прочих его встречали здесь и национальные белорусские деятели. Приветственную речь держал Александр Прушинский (Алесь Гарун), председатель недавно образованного Временного Белорусского национального комитета.

Бывший эсер-максималист и политкаторжанин, Алесь Гарун занимал теперь совсем иные позиции:
Юзеф Пилсудский снискал немалые симпатии, заявив о равенстве белорусского языка с польским. И том, что отныне отношения между польским и белорусским народами будут строится на основе «вольного с вольным, равного — с равным».

Таким образом, в это время с двух сторон Беларуси поступали сигналы о возможности конфедеративного Союза. От социалистической России — в виде БССР. И от капиталистической Польши — с апелляцией к прошлому Речи Посполитой-ВКЛ и на основе польско-белорусской Унии. В руководстве БНР продолжали рассматривать оба эти варианта.

Кровавая межусобица

Поскольку большая часть Беларуси контролировалась в это время польскими войсками, для умеренных деятелей БНР «приоритетным» выглядел союз с Польшей.

Один из лидеров Белорусской социал-демократической партии Язеп Лесик уже в сентябре 1919 года в газете «Беларусь» призвал соединить на основе федерации судьбы белорусского и польского народа. Однако все попытки руковоства БНР добиться передачи им хотя бы части гражданской власти на территории Беларуси успехом не увенчались.

Тогда крупнейшая партия в БНР — Белорусская партия социалистов-революционеров обратилась за помощью к идейно близким польским социалистам из ППС. Польские социалисты официально признали независимость Беларуси. Но ППС оставалсь единственной политической партией, сделавшей такое заявление. В тоже время в польской политической сфере доминировали польские националисты и шовинисты.
 

После этого премьер БНР социал-демкорат Антон Луцкевич решает идти ва-банк. И пытается напрямую аппелировать к западным державам, собравшимся на Парижскую мирную конференцию по послевоенному мироустройству.

Однако конференция заняла весьма «дипломатическую» позицию — прежде, чем допустить белорусскую делегацию на нее, ей было предложено договориться непосредственно с Польшей. В Париже Луцкевич встретился с премьер-министром Польши Игнацием Падеревским. Тот предложил план федерации Польши-Беларуси. Луцкеич — согласился, но только при условии признания БНР и белорусской независимости. Но теперь уже на все это необходимо было получить санкцию Антанты.

Падеревский обещал поговорить с французским премьером и лидером партии радикалов Жоржем Клемансо. Но результат оказался неутешительный. Вот как описывает этот разговор Луцкеич со слов польского премьера:
Видимо, все же Игнаций Ян Падеревский был более выдающимся композитором, чем политиком?

Но Антон Луцкеич продолжал отчаянные попытки выпросить признание белорусской независимости у поляков. Осенью 1919 года они пребывает в Варшаву и идет на личные переговоры с Юзефом Пилсудским. Встреча состоялась о дворце Бельведер. Луцкевич описал ее потом в своей работе «Польская оккупация в Беларуси» таким образом.

С самого начала глава польского государства развел руками — дескать, Антанта не желает видеть независимой Беларуси. Поэтому, по мнению Пилсудского, единственный шанс для Беларуси — войти сейчас же в состав Речи Посполитой. Потом, если военные дела в борьбе с красной Россией пойдут хорошо — можно будет говорить и о будущем Беларуси. Пока же союзники давят на него, заставляя оказать военную помощь главе «Вооруженных сил юга России» Антону Деникину в борьбе с большевиками. Но он, Пилсудский, этого делать не станет. Ведь русские националисты Деникина, сторонники «единой и неделимой России», опасней большевиков.

Таким образом, никаких конкретных обещаний премьер БНР от Пилсудского опять не получил. Луцкевич лишь понял, что маршала интересует только помощь белорусов в его войне с Россией. Премьер БНР пишет следующее:
Вскоре после этого разговора Антон Луцкеич был интернирован в Варшаве. Правда, под давлением польских социалистов из ППС премьера БНР освободили. И начальник полькой державы даже позволил собрать Раду БНР.

Желая расположить белорусских деятелей еще больше, 22 октября он разрешил формирование «белорусской армии». Правда, ее создание было доверено не БНР, а деятелям «Временного» БНК, придерживавшегося откровенно пропольской ориентации. Также эти формирования должны были являться частью армии Речи Посполитой. Своей же собственной вооруженной силой Рада БНР по-прежнему не располагала.

Третья сила

Польские власти также начали готовить в Беларуси плебисцит о ее присоединении к Польше. В результате давления внешних сил Рада БНР снова оказалась в глубоком кризисе.

И в это время партия белорусских эсеров заявляет о себе как о «третьей силе». В ноябре 1919 года состоялась конференция БПСР, на которой была заявлена ее приверженность полной независимости Беларуси. Белорусские эсеры провозгласили борьбу на два фронта — и против польского вмешательства, и против «империалистически-московско-деникинской силы», идущей с востока. Правда, «комиссары с московской обжорки», против которых еще недавно эсеровская пресса метала громы и молнии, здесь уже не упоминаются.
 

И это не случайно. Как и социал-демократ Луцкевич за год до этого, белорусская эсерка Полута Бодунова вскоре начнет новый раунд переговоров с большевиками о признании независимости Беларуси.

На сторону белорусских эсеров в это время переходит один из старейших и авторитетнейших белорусских деятелей — Вацлав Ластовский. Бывший «христанский демократ», вряд ли он при этом стал революционным социалистом. Но скорее, в позиции БПСР его привлек курс на бескомпромиссное отстаивание белорусской независимости.

12 декабря 1919 года в Минске открылась Рада БНР. Она не собиралась в течение года — из-за отрицательного отношения польских властей. Однако на этот раз согласие было дано — в Варшаве рассчитывали на принятие Радой Унии с Польшей.

Но с самого начала все пошло не по плану. Группа членов Рады предложило одобрить курс на соглашение с Польшей и послать приветствие польскому Сейму и начальнику державы Пилсудскому. Так же вся власть в БНР должна была сосредоточена в руках Директории из 3-5 человек. По сути, предлагалась коллегиальная диктатура. Но перевес среди делегатов оказался на стороне белорусских эсеров и союзных с ними социалистов-федералистов.
 
Тогда на следующий день противники эсеров сделали «ход конем» — помещение, где проходила Рада, оказалось закрытым на замок. «Проваршавское» меньшинство проводило в это время свое совещание на частной квартире. Но эсеры решили вопрос «по-революционному» — они просто взломали дери и продолжили работу Рады. Ее решением уния с Польшей была отвергнута, была принята резолюция о подтверждении акта независимости от 25 марта. Была так же осуждена польская оккупация края и планы проведения плебисцита о соединении Польшей. Делегаты избрали новый президиум Рады, в который вошла и лидер БПСР Полута Бодунова. Избрано было и новое правительство во главе с Вацлавом Ластовским.
 

Вскоре поле завершения работы Рады белорусские эсеры Ластовский, Бодунова, Томаш Гриб, Язеп Мамонько и другие были арестованы и заключены в тюрьму. По освобождению они либо переехали в Литву или советскую Россию и продолжили борьбу против польской оккупации.

Антон Луцкевич свое низвержение на Раде в Минске не признал. Но приехав в Варшаву и в очередной раз столкнувшись с отказом Пилсудского признавать БНР как полноценного партнера, он сам подал в отставку с поста премьера. И вообще ушел из политики.

Была сформирована новая пропольская «Наивышейшая Рада» БНР, которую возглавил Вацлав Ивановский. Его брат Юрий был старым товарищем Пилсудского еще по ППС. Однако личные связи не помогли — в феврале 1920 года Юзеф Пилсудский в Минске заявил, что готов уступить белорусам только в культурных вопросах, но ни в конем случае — ни в политических. 8 марта 1920 года польское правительство официально отказалось от признания БНР.
 

Что касается белорусского местного самоуправления и культуры, то отдельные элементы допускались только на оккупированных территориях Минской, Могилевской и Витебской губерний. Гродненщина и Виленщина включались в Польшу без всяких оговорок. Вопрос о Беларуси был решен в Варшаве бесповоротно…

Однако под руководством белорусских эсеров на оккупированной территории развернулось повстанческое движение. При этом руководством БПСР было заключено соглашение с Красной Армией о совместных действиях против захватчиков.

Военно-политический союз РКП (б) с партией белорусских эсеров, совместная партизанская борьба с польскими оккупантами ослабил и ту группировку у большевиков, которая стремилась выдать все национальное движение за «пособников империалистов». И на этой основе свернуть любую форму белорусской государственности. Зато усилились позиции белорусских коммунистов, стремившихся к независимости Беларуси на основе советской государственности.

В конечном итоге все это обеспечило вторичное провозглашении БССР в июле 1920 года. Но это — уже другая история…