Евразийское мировоззрение нередко пытаются сочетать с самыми разными идеями, вплоть до их полного отождествления, хотя порой это вызывает откровенное недоумение и множество обоснованных возражений. Пожалуй, более всего это касается евразийства и т.н. «интегрального традиционализма» — специфической философии, родившейся почти одновременно с классическим евразийством в среде западно-европейских интеллектуалов антимодернистского толка.

Суть «интегрального традиционализма» состоит в признании высшей ценности за некой изначальной «примордиальной Традицией», в которой видится метафизический исток всех религий и сакральных знаний человечества. Автор этой идеи, Рене Генон, представлял современный мир как результат инволюции, отпадения от «Традиции» и перехода ключевой роли в человеческих обществах в рамках кастовой иерархии от жрецов и воинов к представителям низших слоев населения, и в этом проявляется деградация мира в рамках циклического понимания истории.

Современные экономика, политика, философия, наука провозглашаются «традиционалистами» профанными проявлениями упадка, противоположными «священной науке», воплощающей сакральные знания изначальной «Традиции». Происхождение «Традиции» географически увязывается с мифическим северным континентом Гипербореей, откуда она после утраты первоначального единства в виде фрагментов распространилась по миру.

Истоки «интегрального традиционализма» можно увидеть в неоплатонизме с его представлениями о божественном Едином или в развитых индуистских концепциях о Брахмане как Абсолюте и первооснове всех вещей, а также в космологическом учении о югах – циклически сменяющих друг друга эпохах существования мира. Но всё же это довольно поздняя рефлексия, рожденная именно в рамках западной и европейской культуры, отдельные представители которой стали осмысливать её радикальное отличие и разрыв с другими цивилизациями.

В этом плане «традиционализм» действительно можно сравнивать с евразийством, которое было такой же рефлексией, но по поводу отличия русской цивилизации от западной и европейской. Правда, на этом, на наш взгляд параллели между евразийством и «интегральным традиционализмом» заканчиваются.

Классики евразийства в основном были верующими православными людьми и ничего не говорили ни о какой единой «примордиальной Традиции», также они были учёными, следовавшими канонам современной, а не «священной» науки: Петр Савицкий был специалистом в политической и экономической географии, Николай Трубецкой – в лингвистике, Николай Алексеев – в правоведении, Георгий Вернадский – в истории.

Не проповедовали евразийцы никакого учения о «деградации циклов и каст» как Рене Генон или о «духовных расах» как Юлиус Эвола, наоборот, им претил всякий расизм, а вместо мифической Гипербореи истоки духовных, культурных, политических и экономических особенностей России они видели в собственном реальном месторазвитии – Евразии.

Современные исторические события евразийцы и традиционалисты тоже оценивали по-разному. Если для евразийцев Октябрьская революция была хоть и трагическим, но всё же по-своему позитивным событием, очищающем страну от «романо-германского ига» и открывающего ей дорогу к евразийском самости, то, скажем, для Эволы большевики и советская власть – это синонимы полного упадка, господства духа низшей расы, то, что онтологически противостоит романо-германской имперско-аристократической оси.

Для традиционализма характерно крайне негативное отношение к идее прогресса как проявления профанной сущности современной западной цивилизации, евразийцы отрицали универсальный характер западной культуры и её представлений о линейном прогрессе для всего человечества по западным лекалам. Но евразийцы не отрицали идеи развития так таковой. Для традиционалистов любое развитие в принципе ведет только к упадку и им неизбежно заканчивается в виде Конца Света. Поэтому любые научно-технические достижения с точки зрения «священной науки» это неизменно профанный путь, ведущий к отдалению от «Традиции».

У евразийцев было иначе. Очень показательна реакция Петра Савицкого на запуск русской космической ракеты в 1958-м году в письме Льву Гумилеву. Савицкий пишет, что русские должны перенять великое наследие кочевников для того, чтобы кочевать уже не по степям, но и по вселенной, что превышение второй космической скорости является фактом всемирно-исторического значения и что наступает русская эпоха всемирной истории.

В этом смысле евразийство сближается с еще одной самобытной формой русской философии – космизмом, установки которой прямо противоположны «интегральному традиционализму». Если для традиционалистов идеальный мир, «золотой век» находятся в прошлом и они хотели бы его возродить в виде Нового Средневековья с сословно-кастовым или расистским укладом, то для евразийцев и космистов привлекателен мир будущего, мир объединенной Евразии, а затем и всего человечества, вышедшего кочевать в открытый космос.

Но можно ли преодолеть противоречие между Традицией и Прогрессом в рамках евразийства? Нам представляется, что можно, но для этого необходимо провести качественную деконструкцию этих понятий. Во-первых, нет никакой необходимости «скрещивать» евразийство именно с «интегральным традиционализмом» Генона и Эволы. 

Мы не должны забывать за абстрактным конструктом «примордиальной Традиции» конкретные традиции и культуры народов Евразии. Именно в их существовании, сохранении и синтезе с русской культурой в рамках многообразной евразийской идентичности как раз и видится позитивное воплощение традиционализма.

Во-вторых, идея прогресса должна быть избавлена от евроцентричного, линейного взгляда. Лучше говорить о развитии, происходящем совершенно нелинейно, не имеющем единого правильного канона и пути. Тем не менее, сам факт развития неоспорим. И наблюдать его мы можем с самой глубокой древности, сравнивая уровень политической, социально-экономической и технологической сложности и организованности различных народов и цивилизаций.

Развитие необходимо, без него легко стать добычей даже самым древним и высокоразвитым на каком-то отдельном этапе истории цивилизациям, как это было с Индией, Китаем, Японией и другими, столкнувшимися с европейской колонизацией.

Развитие – залог суверенного существования в нашем мире. Это отчетливо видно на примере технологий расщепления атома. Ядерное оружие гарантирует невозможность уничтожения страны и народа со стороны тех, кто уже им обладает, что особенно важно для цивилизаций, претендующих на значимую роль на планете. Ядерная энергетика позволяет странам соблюдать энергобаланс и не зависеть только от одного вида энергии.

Но эти и другие технологии невозможны без развития, без современной науки и применимых на практике знаний, то есть сложноорганизованного современного общества, в котором, конечно же, могут сохраняться элементы традиционного.

Таким образом, самым правильным критерием отношения к Традиции и к Прогрессу будет ответ на вопрос – способствуют ли они развитию конкретной страны, народа, цивилизации или нет? Если традиционализм уводит во тьму средневековья, отрицания достижений цивилизации, создания кастового общества, то такой традиционализм скорее вреден для развития.

Если прогресс означает слепое копирование и подчинение западным институтам и ценностям в рамках их глобального замысла по господству над миром, то он также вреден для развития незападных народов и стран.

На наш взгляд, евразийство позволяет избежать соблазнов традиционализма и прогрессизма, воплощая в себе разумную «золотую середину», отвечающую интересам и способствующую развитию русской цивилизации.