Фашизм и либерализм против коммунизма :: IMHOclub

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРАВДА

13.08.2021

Андрей Лазуткин

Политолог, писатель

Фашизм и либерализм против коммунизма

краткий обзор

Участники дискуссии:

9

17
Последняя реплика:

больше месяца назад

Ян Заболотный, Марк Козыренко, Леонид Радченко, Сергей Леонидов, Юрий Васильевич Мартинович, Иван Киплинг, Михаил Яковлевич Кривицкий, Анатолий Зайцев, Константин Васильев

Когда в Европе на фоне тотальной разрухи, последовавшей за Первой мировой войной, грянула ещё и Великая депрессия, то европейцы стали массово симпатизировать коммунистам. Для западной системы это было смерти подобно, и капитал поддержал наиболее реакционные, популистские и антикоммунистические проекты: фашизм в Италии, франкизм в Испании и нацизм в Германии.

Все эти режимы назвали фашистскими, потому что итальянский фашизм был хронологически первым, да и неудобно как-то называть врага «национал-социалистами», когда у самих социализм, согласитесь. Суть коротко выразил И.В. Сталин: они не социалисты, потому что против интернационализма, не националисты, потому что за империализм.

К примеру, первоначально основным доходом гитлеровской Германии были беспроцентные займы (облигации) от населения, которые никто не собирался отдавать. А ближе к 1941 большую часть бюджета уже составлял вывоз ценностей из оккупированных стран и бюджет при этом все равно был дефицитным, что прямо намекает на то, что гитлеровская экономика была нежизнеспособной без грабежей.
Однако по части ограбления фашисты не сделали абсолютно ничего нового, а просто применили на ближайших соседях то, что до них считалось нормальным только в отношении неевропейцев. Гитлер по сравнению с Британской Империей — ученик, который именно в подражание англичанам переименовал Германию в «Великую Германию». Даже людоедская идея нацистов убивать за одного белого человека 50 местных жителей была придумана не Гитлером, а британскими колониальными администрациями.

Как равняют коммунизм и фашизм

Весьма интересно, что первыми проповедовать равенство фашизма и коммунизма стали сами фашисты. Чтобы убедиться, достаточно посмотреть на десятки военных плакатов, на которых коммунистические варвары делают с цивилизованными немцам то, что по идее должен делать (и делал) с унтерменшами нацист.

Американцы также не были первыми, когда запугивали свое население советским ядерным ударом в художественных кинофильмах, ранее без задней мысли уничтожив такие города как Токио, Дрезден или Хиросима. Из той же американской пропаганды родился тезис равенства коммунизма и нацизма, который после падения соцблока приобрел статус международных и государственных программ.
Тем не менее у фашизма действительно есть связь с социализмом, но не с коммунизмом, а с социал-демократией.

Изначально причиной деления на коммунистов и социалистов было то, что рабочие в целом не очень-то склонны к радикализму, и восстанию предпочитают повышение зарплаты. Бернштейн и Каутский из этого делали вывод, что капитализм не дошел до своего Судного дня, а значит и разрушать его рано. Но вскоре в Англии, Германии, Франции, Италии, Польше интеллектуалы-социал-демократы нашли 100 причин, почему национализм важнее, чем интернационализм — и именно в такой среде когда-то начинали лейборист Мосли и социалисты Муссолини, Пилсудский и Отто Штрассер, которые потом перешли на позиции фашизма.

Изначально социал-демократы агитировали не бастовать ради сохранения «целого». Итальянские фашисты и немецкие национал-социалисты отличались от них только тем, что предлагали устранять всех недовольных насильно. Они так же опирались на «средний класс» (стабильно обеспеченную часть населения), но уже на другой его полюс — на мелких предпринимателей.

В мышлении «среднего класса» и заключена вся суть фашизма: крестьянину удобно и нужно думать только о своем огороде, ибо кормит его огород. Аналогично мелкие собственники изо дня в день вкалывают на своем маленьком предприятии, рассчитывая только на себя и на удачу. В итоге они делят людей на высших и низших просто потому, что об этом кричит весь их жизненный опыт.

В европейской истории эта очевидная мысль была сказана уже кальвинистами в Реформацию: Бог изначально предопределил одних людей к успеху и раю, а других к адской жизни и жизни в аду. Что привело к тому, что в 17-18 веках в Англии даже начались разговоры про две расы: расу буржуа и расу рабочих. А в США, куда английские кальвинисты-пуритане эмигрировали, непредопределенных к успеху индейцев методично истребили более чем на 90%, в том числе по религиозным основаниям.
Как и социалиты, нацисты агитировали за конформизм, и к концу 20-х обе партии превратились в две конкурирующие фирмы, предоставлявшие услуги по борьбе с коммунистами. Окончательно точки над «i» расставила мировая депрессия, толкнувшая опору социалистов в объятия коммунистов. В итоге прежняя система парламентских компромиссов перестала работать, и возникла угроза реального бунта. Тогда большие дяди наверху посовещались и решили, что отныне классовое сотрудничество будет обеспечено насильственно — и ввели нацистов на самый верх.

Левые на западе

Есть ли на западе силы, которые выступают против такой системы? Вроде как да, но сегодня они, скорее, декоративные.

Почему так происходит? Для этого есть экономические предпосылки. Даже в близкой нам России пролетариата в понимании Маркса (рабочих материального труда без собственности и социальной поддержки) реально мало, разве что это гастарбайтеры на стройке. При этом основная прибавочная стоимость создается не только промышленным рабочим у станка, как было в девятнадцатом веке, а большая часть трудоспособного населения первого мира превратилась в офисный планктон и перекладывает бумажки. Материальные ценности, от процессоров Intel до разлива Кока-колы штампуют автоматические производственные линии.

Главная угроза западной системы – это не социальная революция, а кризис перепроизводства, когда люди вроде уже все купили, а рост идет дальше. Раньше эти вопросы решала война и прямое уничтожение материальных средств. Новым выходом стало производство массы дешевых товаров с крайне низким сроком службы. Например современная одежда рвется быстрее, чем старая, современные автомобили рассыпаются намного быстрее, чем машины 80-х годов. В результате человек тратит большую часть своих средств и времени на обновление ломающихся и выходящих из моды вещей. Нынешний же кризис перепроизводства в основном преодолевается тем, что продается интеллектуальный продукт, потребность в котором теоретически бесконечна.
Самое же главное, что западная система не имеет рабочих альтернатив, как было во время существования СССР. КНР, возможно, займет данную нишу, но это тема для отдельной статьи.

Если же мы посмотрим чуть назад, то звёздным часом социал-демократов стало как раз время после Второй мировой войны, когда по периферии СССР было необходимо построить санитарный кордон из рыночных, но в то же время социально обеспечивающих своих граждан государств. США, Британия и другие империалистические страны вынуждены были терпеть социал-демократов вместо того, чтобы поставить там нормальные правительства, выгодные США и выбивающие из подведомственным народов прибыль. Один из финских профсоюзных лидеров так и сказал: «СССР построил рай для рабочих… в Финляндии». Как только СССР развалился, необходимость в эсдеках пропала, и ныне они по инерции правят в Норвегии и прочих северных странах.

В самих США по окончании Холодной войны молодежь со временем стала все меньше и меньше бояться слова «коммунизм», из-за чего начали плодиться микроскопические партии и организации красной направленности. Сегодня их объединяет только одно — на 95% их деятельность состоит из защиты прав трансгендеров и ЛГБТ, а оставшиеся 5% в лучшем случае поддерживают радикальные левые организации где-нибудь подальше от стран первого мира. В целом, вопросы прав «третьего пола» их интересуют куда больше классовой борьбы.

Привычных нам сталинистов, или «старых левых», на западе пренебрежительно называют «tankies» (намек на ввод советских танков в Европу).
Есть ли на Западе хоть одна партия, соответствующая всем канонам марксизма-ленинизма? Как минимум, одна точно есть – Коммунистическая партия Греции, которая набирает на выборах от 4 до 11% голосов в разные годы. Пока это предел того, чего сегодня может добиться компартия в стране «золотого миллиарда».

Крылатая демократия и Абу-Грейб

Тем не менее, несмотря на отсутствие эффективных организаций, недовольные в обществею остаются. И сегодня функцию эффективного политического контроля выполняет не нацизм, а так называемая неолиберальная демократия.
Сами неолибералы не провозглашают, что законы можно нарушать ради укрепления государства, но постоянно делают исключения: недавно для коммунистов, сегодня для террористов, завтра для еще каких-нибудь радикалов — в число которых почему-то всегда попадают не только экстремисты, но и вообще все, кто поднимает вопрос о системе властных отношений.

Теперь, чтобы массово убивать, войну уже не нужно провозглашать расовой или святой. Идеальное оправдание для геноцида — это «антитеррористическая операция». Во время неё не действуют никакие законы, кроме физических: можно убивать сотнями тысяч, как США в Ираке. И никого за это не садят и даже не осуждают. Чистые руки — у теоретика, чистая совесть — у исполнителя, чистая прибыль — у грантодателя. Достаточно лишь иногда приносить ритуальные жертвы, чтобы электорат в первом мире знал, что всё чинно.

Вот, к примеру, выдержка из материалов по делу о тюрьме Абу-Грейб (Ирак):

«Они заставляли нас ходить на четвереньках, как собак, и тявкать. Мы должны были гавкать, как собаки, а если ты не гавкал, то тебя били по лицу без всякой жалости. После этого они нас бросали в камерах, забирали матрасы, разливали на полу воду и заставляли спать в этой жиже, не снимая капюшонов с головы. И постоянно все это фотографировали».

Разумеется, все это делается не просто так, а для извлечения прибылей. Если в ХIХ веке британцы грабили Индию, а в ХХ веке к ним добавились колонизаторы-немцы на Востоке, то в ХХI веке американцы просто устраивают «приватизацию» в побежденных странах. Например, в Ираке глава временной оккупационной администрации Пол Бремер (по-американски «неоконсерватор», по-русски «неолиберал») за 1 день приватизировал более 200 государственных предприятий преимущественно добывающего сектора, открыл экономические границы для беспошлинного ввоза и скупки предприятий и разрешил иностранным компаниям и банкам вообще не платить ни копейки налогов в иракский бюджет, при этом оставив старый запрет на профсоюзы, после чего в Ираке наступил рай на земле.

Если смотреть шире, то экономическая политика Рейха на оккупированных территориях и экономическая политика ВТО в странах клуба мало отличаются друг от друга. Можно абсолютно всё, потому что государство, вступившее в ВТО, признаёт свои законы ниже законов ВТО, а ВТО не признаёт законов ООН.

Государство в итоге превращается в кукольного Петрушку и мало отличается от колониальной администрации: если в стране голод, то экспорт продовольствия ограничить нельзя, «невидимая рука рынка» сама отрегулирует количество платежеспособных едоков. Национализировать приватизированное, даже если это водопровод или дорога, нельзя, а приватизировать, напротив, можно и нужно всё. И коль сегодня все отрасли держав третьего мира структурно зависят от развития основных отраслей старших «партнёров», им всегда можно сказать: «Вам не надо нашей помощи, вы независимы, гуляйте» – но они уже никуда не пойдут. Так работает демократия.

А если вы активно против такого расклада, к вам уже летит европейская ценность определенного калибра под крылом бомбардировщика. С точки зрения США, задачи военной игры самые простые: 1) разрушить что-нибудь, чтобы распилить на ВПК триллионы долларов 2) восстановить, чтобы распилить на восстановлении еще столько же. К примеру, в ряде стран марионетки ЦРУ воевали с такими же марионетками ЦРУ. Угадайте, кто победил?

В результате такой военной операции уничтожается весь внутренний рынок, чтобы национальный капитал сбегал на банковский счёт куда-нибудь в США или ЕС. Ирак, Афганистан, Ливия, Югославия, Болгария, Аргентина, Сомали, Руанда, Мексика, Бразилия, Индонезия, Перу, СССР, Россия, Украина — перечислять устанешь, а ведь это всего-навсего 25 последних лет.

Так что если с чем и можно сравнивать фашизм, так это с неолиберальной демократией. Стелют там мягко, но если ты из страны третьего мира, спать придется на бетонном полу. И хорошо, если не в Абу-Грейб или Гуантаномо.