В эпоху технологического прогресса, всеобщей глобализации и разработки киборг-армий освоение космоса становится новым витком человеческих изобретений.


Человечество неоднократно предпринимало (и предпринимает) попытки завладеть и подчинить себе космическую стихию для реализации собственных национальных интересов и обеспечить свое лидирующее положение в системе международных отношений.

«Лихорадочная» борьба за космос, конечно, касается не всех государств. Да и не все из них, если подойти к этому вопросу объективно, обладают достаточными финансовыми и техническими возможностями для освоения космического пространства.

Но желание управлять сверхчеловеческими способностями, можно не сомневаться, возникает в человеческим умах независимо от возможностей. И не только среди военной элиты или профессуры, но и у обычных людей, «грезящих» величием собственной страны.

Ненароком вспоминаются слова одного из известных теоретиков и идеологов космизма Н.Ф.Федорова о том, что освоение космоса является делом объединяющим все человечество.

«Только такая безбрежная, требующая дерзновения область деятельности, как овладение космосом, привлечет к себе и бесконечно умножит энергию ума, отваги, изобретательности, самоотверженности, всех совокупных человеческих сил, которые сейчас расходуются на взаимную рознь или растрачиваются по пустякам» — писал в своих трудах Н.Ф. Федоров.

Но так ли это на самом деле? Прав ли мэтр космизма? И перед всеми ли странами «господин космос» раскроет свои безграничные объятия?


Стоит отметить, что за всеми этими «страшилками» о «космической лихорадке» государств все же кроется здравый смысл и даже некий гуманизм.

Так, после запуска в 1957 году СССР первого искусственного спутника Земли в международных документах прописывалось, что космическое пространство должно использоваться исключительно в мирных целях и на благо землян.

Столь трепетное отношение к космическому пространству после великих открытий советских космонавтов не может не вызывать чувств безграничного уважения к нашим Героям: Ю.Гагарину, В.Терешковой, Г.Титову, А.Леонову и другим.

Главной особенностью советского покорения космоса оставалась необходимость идейной кооперации общества, воспитание и прививание ответственности за собственные свершения.

Мы любили Ю. Гагарина за его открытие, подвиг, а не за возможность «утереть нос американцем». Космос для советского человека стал символом единения, гармонии с природой и техникой.

Иными словами, советскую концепцию освоения космоса можно назвать идейно-воспитательной работой.


Но для наших североатлантических партнеров космос был «ящиком Пандоры», голливудским проектом «Терминатор», встречей с «Чужими».

И все это было настолько очевидным, показательным, что любой режиссер мог бы позавидовать амбициям США в сфере покорения космоса. (Возможно, амбициозное и «красочное» восприятие космических долин позволят североамериканцам снимать такие «сногсшибательные» фильмы.)

И кто как не актер, а в перспективе выдающийся Президент США Р. Рейган понимал в этом толк? Его актерская жилка сыграла не последнее значение в политических воззрениях США того времени.

Увлекшись фильмом Джорджа Лукаса «Звездные войны», Р. Рейган инициировал проект СОИ (Стратегической оборонной инициативы), который представлял собой разработку целой системы космического вооружения: развертывание боевых лазеров — противоракет, способных уничтожать вражеские баллистические ракеты в космическом пространстве; суперсенсоров и мощнейших компьютеров, способных наводить на цели лазеры и ракеты-перехватчики.

Очевидно, что проект СОИ был блефом в чистом виде, поскольку закон обратных квадратов действует для любого вида излучения. Но общественность была обеспокоена этими разработками — и политический резонанс был колоссальным.


Президент СССР М. Горбачев начал разработку аналогичной программы (возможно, поддался «духу конкуренции и авантюризма»).

Кульминацией проекта стал запуск 15 мая 1987 года космического аппарата «Полюс-Скиф». В исторических документах описывается, что «Полюс-Скиф» так и не вышел на орбиту. Но если бы его запуск удался, то «холодная война» могла закончится совсем иначе.

В итоге проект СОИ тоже просуществовал недолго (до 1991 года). По крайней мере — в своем первоначальном виде. Да и потребность в дальнейших разработках СОИ после распада СССР стала снижаться. Вскоре некоторые технологии проекта СОИ стали общедоступными (система глобального позиционирования GPS).

Сегодня можно признать, что в полицентричном мире (где отношения между государствами являются взаимообусловленными, но не всегда прозрачными) происходит институционализация космической политики самого высшего уровня.

И если в период существования Советского Союза межгосударственные взаимодействия были более устойчивыми, а страны придерживались, как правило, одного идейно-политического курса (было понятно — «кто друг», а «кто конкурент»), то сегодня гонка космических разработок будет только набирать обороты.


С крушением СССР специфика освоения космоса изменилась — с одной стороны, космическая деятельность стала более публичной, с другой — вслед за новыми техническими возможностями появились новые, порой агрессивные, направления в военных стратегиях стран.

Сама же работа в идеологическом обосновании космических разработок больше не волновала государства. СССР оставался последней идеологической инстанцией гуманитарного понимания космоса как интеграционной идеи, идеи единства и целостности.

С падением Советского Союза произошло осознание лидерами некоторых стран, уподобленных ценностям «безграничной демократии», выгод, получаемых от освоения космоса, вместе с появлением космических активов, от которых зависит функционирование всей инфраструктуры или обороноспособности мира.

И космос стал новым продуктом или активом западной демократии, потеряв свою гуманитарную ценность.

Отсюда и нелепые шаги наших североамериканских партнеров: покупка земли на Марсе или «приватизация» галактических объектов и тел.

 

В целом, несмотря на полный деидеологизированный характер космических разработок, они все же приобрели системный характер:

— увеличение числа государств, участвующих в космических разработках;

— коммерциализация и привлечение крупнейших бизнес-корпораций к космическим разработкам;

— усиление гражданского контроля за деятельностью в сфере космических разработок;

— усиление военной составляющей в освоении космического пространства.

При этом полицентричность и мировая гегемония полицейского государства США провоцируют новые риски в системе международных отношений. Страна, виртуозно обыгравшая Советский Союз в «Звездных войнах», так и не смогла предложить современному обществу мирную концепцию восприятия «господина космоса». Что напоминает очередные фильмы-блокбастеры известного режиссера С.Спилберга, насыщенные спецэффектами и напичканные высокооплачиваемыми актерами.

И это настораживает.

Складывается впечатление, что космическая риторика всегда использовалась США для запугивания других государств и выступала как средство достижения военных целей.


Для СССР космические разработки были больше чем просто политика или система обеспечения безопасности. (Даже несмотря на высказывания советского руководителя Н.Хрущева об использовании космических технологий, чтобы «дяде Сэму ежа в штаны засунуть».)

В истории российского государства тематика космоса была всегда некой общенациональной идеей и символом народного единения. Ведь мы гордились подвигами Ю.Гагарина не вопреки американским космонавтам, а во благо нашей великой Родины.

Это было время не международной конкуренции, а скорее — общенародной кооперации.

И это нас отличает от американцев и европейцев.

Сегодня, когда уже не существует СССР и общие космические подвиги позади, возникает серьезная потребность в идейном обосновании космического пространства для постсоветских государств. Стоит позабыть навязанную Западом концепцию реквиема по советскому космосу и возродиться вновь (подобно птице Фениксу), продолжая благородное дело наших общих космонавтов-кумиров.

Евразийский космизм — это богатейшее постсоветское достояние, основанное на равноправном и взаимовыгодном сотрудничестве государств, обеспечивающих всемирное сдерживание милитаризации космического пространства и придание самому космосу «человеческого лица».

И в этом наша сила.