Леса, и далеко не только тропические, – это легкие нашей планеты. Если это так, то Прибалтийский край и особенно Латвия все еще могут похвастаться крепкими и здоровыми легкими. Правда, коммерческий век беспощаден по отношению к лесному достоянию республики. Участки соснового леса очень высокого качества в современной Латвии являются лакомым приобретением для иностранных инвесторов. Несколько крупных лесозакупочных концернов весьма уютно чувствуют себя на прибалтийском рынке.
При этом сделки в области лесовырубки и деревообработки совершаются при активном участии правительственных структур, призванных следить за сохранностью природного комплекса республики.
 

Что же, все, как говорил Иван (человек божий) из фильма «Монах и бес»: «Нету леса – нету интереса». И пока в Прибалтике есть леса, сохраненные и приумноженные советской властью, интерес зарубежных корпораций не будет угасать.

Первые сведения, относящиеся к точной численности лесов на территории современной Латвии, относятся к XVIII столетию. В Лифляндской губернии, согласно данным административной ревизии, насчитывалось 14 000 гектаров леса. Лесами в Лифляндии управлял особый дворянский конвент, а именно – его главный лесничий. Периодически контроль за лесным хозяйством осуществляли мызные чиновники (управляющие), составлявшие специальные комиссии.

Первое в истории лесничество было основано в 1773 году в ландратной мызе Вецбренгули. Такие мызы представляли собой объемные земельные владения остзейских помещиков, которые во времена Российской империи пользовались правами масштабной экономической автономии. В те годы Вецбренгули называлось Alt-Wrangelshof (по имени владевших им шведских баронов Врангелей). В подчинении владельцев этого имения находились 288 душ мужского пола и 331 душа женского пола. Большую часть имения составляли леса, которые нуждались в особом присмотре.

Скоро сформировалось и второе лесничество – в Вайценхофе (современное сельцо Вийциемс в Валкском крае). Так в Лифляндии были заложены традиции профессиональной лесоохраны.

Впервые измерение лесов состоялось в том же Вайценхофе в 1807 году. Первые лесные культуры путем посева сосновых семян были созданы там же в 1830 году. Вскоре в Митавской классической гимназии были открыты первые два класса по лесоводству (1835).

Концепция балтийского лесохозяйства развивалась интенсивно, привлекая все больше энтузиастов и экспериментаторов в области планового озеленения и выращивания лесных угодий. При участии балтийских лесохозяйственников в 1890 году были выкопаны осушительные каналы длиной в сто километров.

В 1838 году был подписан указ о создании двух запретных зон шириной в 320–510 метров: вдоль побережья Рижского залива (современная Юрмала) и по береговой линии Балтийского моря от Айнажи до Паланги (ныне в составе Литвы). Главная цель указа – не допустить скольжения дюн. По этой причине жителям строжайше запрещалось рубить в этих зонах деревья, пасти скот, собирать подстил и, конечно же, разводить костры.
 

Так власти Лифляндской губернии Российской империи, способные мыслить на экологическую перспективу, впервые задумались о сохранности будущего Рижского взморья еще в первой половине позапрошлого века.

А первым серьезным проектом в области создания лесонасаждений стала масштабная высадка на песках побережья Балтийского моря и Рижского залива соснового леса с целью предотвращения движения дюн. Первый такой опыт состоялся в Либаве в 1834–1860 годы. Затем были озеленены окрестности балтийского порта Виндавы (Вентспилса) (1853–1860). Зеленые насаждения были высажены в окрестностях приморского Пильтена (1866). Наконец, сосновые леса появились и на правом берегу Лиелупе на землях, относящихся к Риге (1885).

Финальным аккордом озеленительной политики стало планомерное облесение сыпучих песков в устье Даугавы и Гауи, начатое в 1903 году и завершенное к 1913 году. Тогда лесами было засажено более 26 тыс. гектаров земли. Таким образом, Первую мировую и последующую Гражданскую войну будущая Латвия встретила, обладая достойным лесным ресурсом.

Как следствие, в межвоенной Латвии площадь государственного леса составляла 1,39 миллионов гектаров; площадь частных лесных угодий достигала 306,4 тысяч гектаров, а леса в ведении коммун занимали 50,5 тысяч гектаров.

Лесистость всей территории первой республики составляла 28,2% (общая площадь леса в Латвии составляла 1,75 миллионов гектаров). Однако на определенном этапе власти Латвии, одержимые идеей превратить свою вотчину во «вторую Данию», предприняли интенсивную вырубку отдельных лесонасаждений с целью освобождения земли для пастбищ, что обслуживало нужды крупных фермерских хозяйств («централей»), ориентированных на животноводческую отрасль с последующим экспортом мясопродуктов (бекона, копченостей, зельца) в страны Западной Европы (преимущественно в Германию и Англию).

В целом на протяжении 1920–1930-х годов леса рубили в основном сплошной рубкой в среднем 4,4–5 плотных кубических метров с одного гектара покрытой лесом территории.


Погрузка лесозаготовок в Латвии, 1927 год

Надо отдать должное властям той поры: ежегодно на 49–71% территории производилось компенсаторное искусственное облесение ежегодных вырубок.

К концу 1939 года в связи с бедственным экономическим положением, усугубленным военными действиями в Восточной Европе и малоэффективной хозяйственной политикой Карлиса Улманиса, госструктуры активно курировали масштабные вырубки леса, куда с весны 1940 года в принудительном порядке отправляли студентов и лиц, потерявших работу (по Закону о труде, скалькированному с аналогичного закона, принятого в гитлеровской Германии).

Всего во время первой республики вырубка древесины превышала ее ежегодный прирост на два миллиона кубических метров.

В советское время все леса республики перешли в ведение Народного комиссариата лесной промышленности. Еще в 1940 году было основано 53 лесных хозяйства, которые включали 390 латвийских лесничеств. Впрочем, в первые послевоенные годы наблюдался переруб, поскольку разоренное нацистами хозяйство нуждалось в восстановлении. Решением Совета министров от 27 июня 1953 года было образовано республиканское Министерство лесного хозяйства и лесной промышленности. 
 

Лес считался стратегически значимым, и его щадили, уберегая от незаконных вырубок. Особенно важно было высаживать леса в окрестностях крупных промышленных комплексов во избежание экологических загрязнений. 

Таким образом, к началу 1980-х годов большую часть территории Латвийской ССР занимали молодые насаждения и леса среднего возраста. В Советской Латвии 49% общей площади лесов занимали так называемые леса второй группы – те, которые не относились к заповедникам, национальным паркам, лесам курортов и памятникам природы. Особо охраняемые леса первой группы располагались вдоль побережья Балтийского моря и Рижского залива, а также в зоне Рижского леспромхоза.

Всего Минлеспрому к середине 1980-х годов было подчинено 24 леспромхоза. Общая земельная площадь отдельных латвийских леспромхозов составляет от 51,6 тысяч до 193,4 тысяч гектаров. И количество засаженных лесом площадей регулярно росло.


Центральная часть Латвийского национального парка «Гауя» — излучина реки Гауи, 1974 год

К началу 1990-х годов Латвия в наследство от СССР получила колоссальное лесное богатство, которое привлекло повышенное внимание со стороны зарубежных покупателей, дружно лоббировавших коррекцию национального законодательства и пытавшихся обойти его отдельные нюансы.  

И вот в Прибалтике, подключившейся к параду суверенитетов, грянул передел социалистической собственности. Приватизировалось все, что плохо лежало, а в Латвии тогда плохо лежало все. Леса, занимавшие около половины всей территории республики, оказались под прицелом тех, кто инициировал первый этап первоначального накопления капитала.

В 1999 году было образовано государственное акционерное сообщество Latvijas valsts meži («Латвийские государственные леса»). Общая площадь леса, которая находится в управлении организации, составляет 1,62 миллиона гектаров. Единственным акционером предприятия по сей день является Министерство земледелия Латвии, соответственно, ему принадлежит монопольное право реализации дорогостоящей национальной древесины.

Всевозможные официальные лица любят подчеркивать, что Латвия является одной из самых зеленых стран Европейского сообщества: 56% ее территории сегодня покрыто лесами. Таким образом, Латвия стабильно занимает пятое место в ЕС, уступая лишь Финляндии (71%), Швеции (67%), Словении (64%), Эстонии (58%). 

Однако либерализация имущественного законодательства, ставшая результатом вступления Латвии в Евросоюз, повлекла за собой ряд сделок, вследствие которых на латвийскую землю пришли иностранные владельцы, главным образом представители ведущих землевладельческих синдикатов Северной Европы.

Их интересовали прежде всего сельхозугодья с плодородной почвой и лесные участки.
 

Почти половину всех лесов Латвии занимает сосна, представляющая особую рыночную ценность. За ней охотятся и влиятельные шведские, датские, норвежские компании, прочно закрепившиеся в Прибалтике. Не исключено, что подобные сделки осуществляются при участии подставных латвийских фирм.

Впрочем, крупные лесозаготовочные предприятия Скандинавии с 2004 года начали скупать латвийские леса в конвейерных масштабах. В частности, шведская фирма Bergvik Skog AB к 2008 году уже стала полноправным собственником 30 тысяч гектаров лесных угодий. Ей удалось приобрести крупные компании, которые к тому времени уже владели объемными лесными ресурсами республики. Так, объектом сделки стала компания Fraxinus, которая на правах материнской компании включала в себя ООО Myrtillus и ООО Fragaria.

Примечательно, что владельцем Fraxinus на тот момент являлся американский инвестиционный фонд Phemus Corporation, который зарегистрирован в Бостоне и принадлежит Роберту Эттлу, являющемуся по совместительству владельцу влиятельной медицинской компании Sabra Health Care.

Другая компания – Ruda – на тот момент уже принадлежала нескольким шведским компаниям. Так в мае 2008 года глава Bergvik Skog Тобьерн Ларсон стал счастливым владельцем огромной латвийской территории, покрытой элитным лесом. Правда, 13 ноября 2018 года эта же Bergvik Skog сенсационно продала свои балтийские владения влиятельному концерну Södra.

Сведения об этом не составляют государственной тайны и содержатся в открытых источниках. Södra является международной лесопромышленной зонтичной корпорацией. Подведомственное ей предприятие Södra Latvija располагается в Риге на бульваре Кронвалда, а предприятие Södra mežs – на улице Аристида Бриана.


Лесовоз у Каменого моста в Риге

С тех пор во владении этого концерна находится 111 110 гектаров, из которых 80 300 гектаров заняты лесом высокого качества, в том числе бережно выращенным в годы советской власти. Для сравнения: площадь крупнейшего в Латвии национального парка «Гауя» составляет 91 790 гектаров.

Большая часть угодий, принадлежащая иностранным хозяевам, находятся в Латгалии. Латвийские журналисты в 2017 году смогли установить, что изрядная доля латгальских лесов еще с начала 2010-х годов находится в иностранном владении. Например, по данным 2017 года, в граничащем с Россией Зилупском крае иностранным владельцам принадлежит по меньшей мере 47,5% всех сельскохозяйственных и лесных земель. В Лудзенском крае предприятия с заграничным капиталом являются собственниками 38% сельскохозяйственных и лесных угодий, а в Дагдском нерезидентам Латвии принадлежит 19% сельхозземель и лесов.
 

Самое удивительное, что у шведских владельцев вынуждены арендовать землю свои же латгальские фермеры.

С таким положением вещей не согласны даже некоторые латвийские политики, которые предприняли попытку ужесточить требование о владении латышским языком для потенциальных иностранных скупщиков латвийского леса и сельхозугодий, однако европейские судебные инстанции не позволили применить к зарубежным бизнесменам те же стандарты, что и к латвийским русским. Этим вопросом уже озаботился суд в Люксембурге.

Получается, что латвийская плодородная земля и богатые лесонасаждения – это предмет спекуляций крупных иностранных агентств по лесозаготовке, которые и являются конечными бенефициарами таких сделок. И, скорее всего, большая часть эксклюзивной латвийской древесины (в первую очередь сосны), погруженная на фуры, отправляется в шведские порты для нужд мебельных комбинатов и строительных корпораций.

При этом скандинавы тщательно берегут свои собственные леса, ввозя к себе балтийскую древесину и эксплуатируя Латвию как колонию. Неужели за это боролись апологеты латвийской независимости?
 

---

---