Присоединяйтесь к IMHOclub в Telegram!

ПРАВА ЧЕЛОВЕКА. ЭСТОНИЯ

30.12.2022

IMHO club
Латвия

IMHO club

Интервью с адвокатом Сергея Середенко

Владимир Садеков

Интервью с адвокатом Сергея Середенко
  • Участники дискуссии:

    0
    0
  • Последняя реплика:


Судебный процесс по делу публициста и правозащитника Сергея Середенко — первый в своем роде. И максимально засекреченный. Но кое о чем поговорить все же удалось. С адвокатом Владимиром Садековым.     

Сергея Середенко обвиняют по части 1 статьи 235-1 (Отношения против Эстонской Республики) Пенитенциарного кодекса. Это создание или поддержание отношений с иностранным государством, иностранной организацией или лицом, действующим по заданию иностранного государства, с целью совершения преступления, установленного статьями 231 (Насильственные действия, направленные против Эстонской Республики), 232 (Государственная измена), 233 (Ненасильственные действия иностранца, направленные против Эстонской Республики), 234 (Шпионаж), 234-2 (Направленная против Эстонской Республики разведывательная деятельность и ее поддержка) или 235 (Сообщество, действующее против конституционного строя Эстонской Республики) Пенитенциарного кодекса. Наказание — тюремное заключение на срок до шести лет. 

— По выводам уездного и окружного судов ваш подзащитный действовал против интересов Эстонии в пользу Российской Федерации. Приговор обоих судов одинаков — пять с половиной лет лишения свободы. Кстати, как вы объясните, что прокурор согласился с приговорами, хотя сам изначально требовал меньшего наказания — пяти лет?

— Это первое подобное дело, перешедшее в полномасштабный судебный процесс, несколько прежних закончились договорами со следствием. Мое мнение таково, что, дав наказание, близкое к максимальному (это шесть лет), суды приняли эмоциональные и слишком жесткие решения. Для ранее не судимого человека можно было бы исходить из общепринятой практики средней санкции (по данной статье это три года) и от нее уже отсчитывать отягчающие и смягчающие обстоятельства.

— Тоже любопытно, да? Такой сигнальчик общественности, чтобы другим неповадно было: станете так же рыпаться — никакой средней санкции, получите по полной. 

— Если хотите. Но для прокурора получилось даже лучше, чем он ожидал. Для государства это не какая-то уголовщина — не кража курицы, не убийство. Это вопрос политический и дело чрезвычайно сложное интеллектуально.    

— А зачем было объявлять процесс в уездном суде закрытым, чтобы в окружном открыть и впустить публику в зал?  

— Не знаю причины. Но думаю, что это не случайность. Это хорошо продуманная стратегия — значит, важно было время.  

— Почему вы и ваш подзащитный с такой настойчивостью требовали конституционного надзора с целью установить, что статья 235-1 Пенитенциарного кодекса противоречит статьям 44 и 45 Конституции ЭР? 

— Статья 44. Каждый имеет право свободно получать информацию, распространяемую для всеобщего пользования. 

Статья 45. Каждый имеет право свободно распространять идеи, мнения, убеждения и прочую информацию в устном, печатном и изобразительном виде либо иным способом. Данное право может быть ограничено законом в целях охраны общественного порядка, нравственности, прав и свобод, здоровья, чести и доброго имени других людей. <…> Цензура отсутствует. 

Я и Сергей Середенко считаем статью 235-1 неясной, непредсказуемой и противоречащей Конституции. Статья должна называть вещи своими именами. Человеку запрещено создавать отношения против интересов Эстонской Республики. Критика входит в эти интересы или нет? Что вообще входит? Где эта граница проходит, на какую тему нельзя общаться? А если речь идет о научной дискуссии, политической? Это требует уточнения. Пока нет ясных и четких комментариев правоприменения, это тонкий лед. 

Мы попросили суд дать оценку всему упоминающемуся в статье 235-1 блоку статей. Некоторые из них достаточно интенсивные и представляют опасность для журналистов, общественных деятелей и других людей, занимающихся общественно-политической тематикой. Эта статья, по сути, ставит под сомнение возможность критики государства. И я так понимаю, что там, где начинается Российская Федерация, для гражданина Эстонской Республики заканчиваются любые возможности, потому что это сопряжено для него с определенными рисками. И правозащитная деятельность, через которую критикуются действия правительства, государства, в общем-то, теоретически представляет процессуальную опасность. 

— То есть вы упорно пытались подтолкнуть к серьезному анализу законоположений, позволяющих привлекать к уголовной ответственности любого, кто в понимании государственных структур говорит или пишет «крамолу»?

— Уездный и окружной суды антиконституционности статьи 235-1 не установили. Мы не претендуем на истину в последней инстанции, дело пойдет в Государственный суд, дальше — в Европейский суд по правам человека. Мы должны все-таки понимать: три юриста — пять мнений. И будем считаться с судебной оценкой и уважать ее. 

— Предельно дипломатично… Тем не менее, в чем, по-вашему, главная беда судов по делу Середенко?   

— Да беды нет. Вопрос только в том, что любой процесс — состязательный, а состязательность означает, что у каждого участника есть конкретные права и возможности, которые он вправе реализовать. Когда суд решает вести слушания в закрытом режиме, у кого-то из участников процессуальные возможности существенно урезаются. Как в уездном суде по делу Середенко, когда процессуальные возможности защиты были значительно урезаны — хотя бы тем, что мы не могли вызвать необходимых свидетелей.  

— Окружной суд заявил, что могли.

— Каким образом, интересно? Ведь это должно быть практически исполнимым. Чтобы вызвать свидетеля, ему надо объяснить, о чем пойдет речь, зачем его хотят заслушать. А как это сделать, когда дело засекречено и о его нюансах я потенциальному свидетелю ничего рассказать не могу, потому что у меня запрет на разглашение? В такой ситуации ни один человек в здравом уме, конечно, не пойдет свидетельствовать. Кроме того, если против этих людей, которые проживают в России, у нас возбуждены отдельные уголовные дела… Это что я должен им сказать: приходите, ребята, я вас чаем угощу, а на границе вас «примут»? Я спрашивал суд о гарантиях того, что их не тронут, но мне их не дали. 

— В целом в суде второй инстанции бросилось в глаза, что вы говорили про Фому, а прокурор и суд про Ерему. 

— Я очень часто сталкиваюсь с ситуацией, когда защита пытается обратить внимание на другие аспекты, но, если у суда сформировалась определенная точка зрения, это непросто сделать. 

— Что вас больше всего впечатлило в выводах последнего суда — что вот прямо а-ах? 

— Ничего. В этом смысле меня давно ничто не впечатляет. Эмоции я стараюсь подавлять. 

— Здесь у вас уникальная ситуация — подзащитный тоже юрист. Это делает работу адвоката особенной?

— Да. Сергей сам по себе человек непростой, он не мальчик, взрослый мужчина, надо уважать его жизненный опыт, знания. К моему счастью, он не практиковал уголовное право, а к его счастью — я не практиковал конституционное право. Мы не конкурируем. Если бы я знал конституционное право так, как он, мы вряд ли бы сработались. 

Беда Середенко в том, что он многих вещей не знал, имею в виду — о людях, с которыми общался. В наше время, в историческом контексте людям, в особенности думающим, пишущим, контактирующим с иностранцами, надо быть параноидально осторожными. Зачастую предлагаются сомнительные дела, за которые просто нельзя браться, потому что последуют проблемы.           

— Для подсудимого, его адвоката выиграть такой процесс в сегодняшней Эстонии реально? 

— Поскольку по этой статье нет сложившейся судебной практики, я не могу вычислить даже доли вероятности. Был бы рад, если бы суды разделили мою точку зрения по этому делу, но я не могу отвечать за них. Середенко в любом случае этот процесс уже выиграл. 

— Поясните.

— Он не признал себя виновным. И никогда не признает. Потому, что не понимает, в чем его вина. А если он не понимает, в чем его вина, то он себя не предал, то есть заведомо не проиграл. 

Выигрыш или проигрыш — это не правовые термины, это термины субъективной оценки. Можно быть оправданным в суде и при этом потерять все. И наоборот.   

Интервью взяла Маргарита Корнышева, советник Эстонского бюро депутата Европарламента Яны Тоом.

Источник

Наверх
В начало дискуссии

Еще по теме

Сергей  Середенко
Эстония

Сергей Середенко

Правозащитник, политзаключенный.

СИМВОЛ РАСКОЛОТОЙ ВЕРЫ

ТЕЗИСЫ

Алла  Березовская
Латвия

Алла Березовская

Журналист

ТЕАТР АБСУРДА. ВТОРОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

СВЕКОЛЬНЫЙ СУП

Алла  Березовская
Латвия

Алла Березовская

Журналист

9 ДЕКАБРЯ СОСТОЯЛСЯ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД

СЕРГЕЯ СЕРЕДЕНКО

Сергей  Середенко
Эстония

Сергей Середенко

Правозащитник, политзаключенный.

СЕРГЕЙ СЕРЕДЕНКО

ПИСЬМА ИЗ ЗАСТЕНКОВ

Мы используем cookies-файлы, чтобы улучшить работу сайта и Ваше взаимодействие с ним. Если Вы продолжаете использовать этот сайт, вы даете IMHOCLUB разрешение на сбор и хранение cookies-файлов на вашем устройстве.