И снова возвращаемся к вопросу национальной идеи. При всей замусоленности вопроса самыми разными авторами и в совершенно различном контексте, так и не найден вменяемый ответ на то, что может быть такой идеей, и даже само толкование термина вызывает споры и конфликты.

Общим местом является то, что должна быть некая система ценностей, понятий, идей и оценочных подходов, которые должны в своей совокупности стать фактором, мотивирующим людей вести себя не как некоторое количество эгоистических особей, а как единое, целостное общество, преследующее общие цели, и готовое до какой-то степени жертвовать своими сиюминутными частными интересами ради общего блага.

Без такой системы строительство успешного государства возможным не представляется, и, даже более того, многие авторы предлагают Украине «разделяться в себе» до тех пор, пока не будет достигнуто некое состояние, когда в каждом осколке образуется своя «национальная идея», и дальше пытаться создавать в каждом таком осколке государство.

В качестве альтернативы такому подходу предлагается всех, кому некая «национальная идея», выбранная автором, не подходит, просто убрать тем или иным способом — убить, поместить в концлагерь, лишить гражданских прав, вынудить эмигрировать — у адептов такого подхода фантазия ограничена лишь степенью их наглости.

Фактически, это отсутствие ответа.
 

Если вы не можете сформулировать национальную идею, которая не подразумевает отсутствие массовых репрессий для ее использования, это означает, что вы не можете сформулировать национальную идею вообще.

В основу кладутся ложные тезисы, которые вызывают конфликт, причем авторы концепций заранее понимают, что это вызовет конфликт, потому что апеллируют к стратам, представляющим, как правило, меньшинства, имеющие травматический опыт взаимодействия с обществом или государством, и потому мобилизованным и готовым к агрессии.

Да, это легче и эффективнее с точки зрения того, чтобы поднять их на войну, как армию зомби, но, извините, причем здесь национальная идея масштаба Украины?

В основу господствующего сейчас в этом сегменте идеологем украинского национализма, причем в его очень специфической — бандеровской — интерпретации, лежит тезис об этническом доминировании украинцев на своей земле.
 
Не буду даже особо вдаваться в критику этой концепции, просто приведу одну цитату:
Это какое такое моноконфессиональное или мононациональное единство тут просматривается?

Понятно, что исторически никаких предпосылок для такой «национальной идеи» в Украине никогда не было.
 

Дискурс интегрального национализма синтезирован в конце 19 — начале 20 века в изолированном от Украины долгое время регионе, для которого восточнее Збруча, действительно, жили «мocкaли».

В те времена стала модной идея национального строительства, широко использованная впоследствии во время Первой мировой войны, и нашедшая свое логичное выражение в нацистских и фашистских режимах, погрузивших мир в еще одну мировую войну, самую кровавую из всех на данный момент. Использование этих идеологем столетие спустя может быть оправданным только для того, чтобы заполучить новую войну, это доказано как всем ходом истории, так и практикой возрождения их в Украине.

Национальная идея, цель которой — война на уничтожение с собственными согражданами, является не то, что недопустимой, она не может называться национальной идеей вообще — это идеологическая диверсия против государства Украина и народа, проживающего на его территории.

Нужна ли вообще Украине национальная идея, и какой она могла бы быть?

Само по себе объединение граждан внутри границ государства, для которых действуют общие законы, система управления, отсутствуют границы и таможни — уже мощный объединяющий фактор. Но это фактор, скажем так, вынужденный, граждане Украины в подавляющем большинстве своем не выбирали государство своего рождения. Государства бывают успешные, а бывают — не очень, и не в последнюю очередь их успешность зависит от эффективности системы управления, или самоуправления.

Там, где есть некая «идея», которая, как описано выше, мотивирует людей вести себя, как единое сообщество, нет необходимости к массовому принуждению граждан к правильному поведению. Почему — да потому, что они сами себя мотивируют. Нужно лишь контролировать девиации, а в основной своей массе граждане ведут себя ответственно.

Учитывая катастрофическое положение дел с системой управления в Украине, можно смело утверждать — без такой идеи даже приступить к строительству успешного государства не получится. Ибо на начальном этапе не то, что система не сможет принуждать граждан — ответственные граждане сами должны будут принуждать систему к социально ответственному поведению, и я не могу исключить, что такое противостояние выльется в уничтожение системы и учреждение на ее месте чего-то другого.
 

«Титульные нации» — прямой путь к гибели государства, никакие строители наций никогда не преодолеют искушение запихнуть себя в «титульные», а своих оппонентов в «унтерменши». Ну или, как вариант — в «агенты Путина».

Трагедия майдана была вовсе не в том, что некая масса людей захотела социальных преобразований. И даже не в мифическом европейском выборе — практика показала, что невнятная политика Януковича была гораздо ближе к искомому состоянию членства в ЕС, чем увлекшийся ультранационалистической мишурой «президент майдана». Ведь именно при нем был окончательно поставлен крест на перспективе членства Украины в ЕС, чем ясно дали понять: Украину как государство в ЕС считают недопустимой обузой и фактором нестабильности, и признают только персональную евроинтеграцию украинцев в качестве дешевой рабочей силы. О чем, собственно, и был безвиз.

И снова о Швейцарии. Мало кто помнит, что Швейцария не вступала в ООН до 2002 года. Ей просто было не нужно. Она не ведет внешних войн уже больше 200 лет, и придерживается политики вооруженного нейтралитета. Швейцария не является членом ЕС.

Удивительно, правда? Никто не сомневается в том, что это европейская страна, но это так — она входит в Европейский единый рынок и Шенгенскую зону через отдельные двухсторонние договоры, но не входит в ЕС, Европейскую экономическую зону, и европейский валютный союз. То есть, Швейцария просто взяла себе от ЕС то, что ей было нужно, и отбросила все остальное.

Страна, не имеющая высочайшего уровня внутренней субъектности, просто физически не сможет позволить себе такое независимое поведение. Зажатая между Германией, Францией, Австрией и Италией, она никак не могла бы противостоять в противном случае давлению ее куда более могущественных соседей. Если бы ее народ не был единым целым, был разорван на антагонистические или атомизированные группировки, привести там к власти нужное им правительство — дело небольшого времени и усилий для такого окружения.

Из чего же проистекает эта субъектность? Что является основой единства?

В Швейцарии есть 20 кантонов, которые, в свою очередь, состоят из общин. Фактически, нет такого понятия: гражданин Швейцарии. Каждый ее житель — в первую очередь, гражданин общины. В каждом кантоне — свои законы и своя Конституция. Любой закон, принятый центральной властью, может быть отменен референдумом. Вообще, референдумы в их системе — обычное дело, с их помощью решается масса вопросов, от локальных до имеющих глобальный уровень.

В Швейцарии, как мы видим из ее политического устройства, собрались очень разные люди. Но их девиз — «один за всех, и все за одного». Официально.

И что же их мотивирует так себя вести? Это сообщество людей, устроивших свою жизнь так, как им удобно, каждой конкретной общине, со своим менталитетом, героями, культурными, языковыми предпочтениями, КОТОРЫЕ УВАЖАЮТ ПРАВО ДРУГ ДРУГА БЫТЬ САМИМИ СОБОЙ, И ГОТОВЫ ЗАЩИЩАТЬ ДРУГ ДРУГА ОТ ВСЕХ, КТО ЭТО ПРАВО НЕ УВАЖАЕТ. И они имеют реальную власть контролировать управленческие структуры всех уровней. С той же самой целью.

Сравните это с украинской ситуацией. С точностью до наоборот, правда? Единство — против раздробленности. Совместная защита — против постоянных атак друг друга. Общество, где все — вооруженные воины своего общего дома, против общества, где все пытаются друг у друга этот дом отнять. Власть, которая знает, что народ может в любой момент поставить ее на место — против власти, которая внушила себе, что является «титульной нацией» в стране «унтерменшей». Это полная антитеза.
 

Это и есть рецепт национальной идеи, который может быть реализован на практике. Да, мы все разные — так давайте сделаем общество, где все будут такими, как они есть. И уважение этого права будет непреложным принципом.

Да, власть считает нас быдлом — так давайте откажем такой власти в праве управлять нами, до тех пор, пока она не привыкнет к тому, что ее место — не над народом, а под ним. Да, у сопредельных стран есть к нам претензии — так давайте сделаем так, чтобы там понимали, что если они перейдут к действиям — все общины встанут, как один, на вооруженную борьбу с угнетателями.

Исторически, именно такая форма самоуправления как раз Украине и свойственна. Именно в тот период, когда Украина обретала подобие субъектности — период Запорожской Сечи — в основу организации сообщества казаков легли именно эти принципы. Это был прорыв, во время которого Войско Запорожское бросило вызов могущественной, современной сверхдержаве. И одержало победу, да такую, что до сих пор униаты ненавидят Богдана Хмельницкого, и льют на него потоки лжи и ненависти. Что более чем полностью раскрывает их антиукраинскую суть. Но сегодня речь не о них.
 

Национальная идея Украины — это пространство, в котором все мы можем быть сами собой. Не принуждая никого подстраиваться под нас, если он не принуждает нас подстраиваться под себя. Дом, в котором моя свобода и свобода соседа — понятия равнозначные, и равнооберегаемые.

Есть два типа свободы — свобода, источником которой является порабощение других, и свобода, источником которой служит взаимное уважение свободы друг друга, и отторжение тех, кто эту свободу не уважает. И для Украины возможен, теперь уже, только второй путь. Как бы к этому ни относиться, но грань, после которой уже невозможен возврат к предыдущему состоянию, когда вся страна была заполнена хатами с краю, уже давно пройдена. Пожар ненависти, раскручивающейся спирали насилия, пожирает город равнодушных и эгоистов, и остановить его можно только сообща.

Мы должны научиться жить в нашем общем доме, в котором один за всех, и все за одного. А иначе у нас не будет дома вообще.
 

---

---