Я люблю латышей. Народ, давший миру целую плеяду выдающихся, ярких, по–настоящему больших личностей, не может не вызывать уважение.

Преклоняюсь перед трудолюбием и долготерпением воистину неутомимого труженика Кришьяна Барона, собравшего и систематизировавшего за свою долгую жизнь 217 996 дайн — латышских народных песен, что явилось одним из самых монументальных трудов в области фольклористики в мире. Чту Пауля Вальдена, знаменитого учёного, неоднократно выдвигавшегося в кандидаты на соискание Нобелевской премии по химии. Велик поэт и гуманист Райнис, всю жизнь отстаивавший высокие общечеловеческие идеалы. Прекрасен отважный герой, легендарный командир латышских стрелков, полковник Фридрих Бриедис. Светлой памяти достоин самоотверженный борец с нацизмом, бесстрашный партизан и подпольщик Имант Судмалис, казнённый гитлеровцами весной 1944 года. Прославлен Марис Лиепа, всемирно известный артист балета. Восхищение вызывает гениальный хирург, академик Виктор Калнберз.

Можно назвать ещё множество имён, составляющих подлинную славу латышского народа…

Сам я горжусь давней и крепкой дружбой с историком Эриком Жагарсом, поэтессой Марианной Озолиней, издателем Иваром Петровскисом, надёжным и верным товарищем Оскаром Прикулисом, поддержка которого не раз выручала в трудную минуту…

Мои добрые сподвижники: Арвид, Гунар, Зигурд, Янис и многие, многие другие достойные латышские парни, которых всегда буду помнить, ценить, любить.

Видный член Народного фронта, литератор и драматург Владлен Дозорцев вспоминает, как вернулся домой после признания Россией латвийской независимости в августе 1991 года:

«По возвращении из Москвы в Ригу помню восторженный митинг у памятника Свободы в честь указа Ельцина — Латвия ликовала. Помню свои слова на этом митинге: я выражал надежду, что признание Россией Латвии подводит черту под драматическим прошлым и искупает державную вину царской и советской России. Говорил на русском. Никто не возражал. У всех было ощущение праздника от этих новых братских отношений между двумя странами. Но 15–го октября парламентское большинство разделило этот митинг на граждан и неграждан… <…> В этот день ещё не было ясно, сколько людей окажется вне совокупности граждан Латвии — существовали только приблизительные оценки: до трети постоянного населения.

Они поселились тут недавно, или сорок лет назад, как я, или даже родились тут, как мои дети — всё равно каждый из них, как и я, уже был господин Никто» (гражданство Латвии было присвоено В.Дозорцеву за особые заслуги лишь в 1995 году).


Постановлением Верховного Совета Латвии от 15 октября 1991 года восстанавливалось гражданство Второй Латвийской республики. Все лица, прибывшие в ЛССР после июня 1940 года, а также их потомки, объявлялись негражданами. Они получили целый ряд ограничений в правах и возможностях, не могли избирать и быть избранными в органы власти. Около 876 тыс. человек, более двух третей русскоязычных жителей, становились неполноценным и неполноправным элементом населения. Людьми «третьего сорта». В их латвийских документах с тех пор так и пишут: «Aliens passport», что при пересечении границ вызывает неизменные ухмылки у таможенников и пограничников, знакомых с классикой голливудского кино. Во всём мире, лишь в Латвии и в Эстонии есть понятие «негражданин страны».


Александр Гапоненко отмечает:

Самое поразительное при этом заключалось в том, что верховный Совет Латвийской Республики был избран людьми, которых он потом лишил прав гражданства. Ведь 4 мая 1990 г. в результате принятия Декларации о независимости все граждане ЛССР превратились в граждан Латвийской Республики. Пробыть гражданами большинству русских Латвии удалось только полтора года.

Все будут иметь равные права. И не будет разных правд — правда будет одна. Решать будем сообща…?

Позднее известный политик, бывший глава Банка Латвии Эйнар Репше произнёс свою легендарную фразу: «Как можно было не обещать?!» Крыть, что называется, нечем… Без доверчивого лоха жизнь плоха. Отчего–то вспоминается проказливый соседский пацанёнок, который дразнился, прыгая на одной ножке и насмешливо приговаривал: "Обманули дурака, на четыре кулака! Ыыы!» И показывал розовый язычок…"

Писатель Борис Васильев сказал когда–то:

Честь отчизны есть сумма чести её граждан, и всякий бесчестный поступок во имя самого благородного, самого светлого завтра сегодня отнимает у чести родины какую–то долю.

Русских объявили виновными в том, что они осуществили оккупацию Латвии в советский период и поэтому должны нести за это наказание вплоть до времён полного исчезновения их рода. За то, что вы отрицали советскую оккупацию или подвергали критике теорию исключительности прав латышей на территории Латвии, вас могли подвергнуть жестокому уголовному наказанию.

Как–то мы с Володей приехали в Эстонию, пришли в театр на проходную, обращаемся к дежурной: "Можно позвать Рандвийр?" Она что–то отвечает по–эстонски. Ещё раз пытаемся объяснить, что мы из Большого театра, нам нужна Тийу Рандвийр (а это не какая–нибудь малоизвестная балерина — народная артистка СССР, Тийу в Эстонии так же знаменита, как у нас Майя Плисецкая). И так, и эдак (чуть не на пальцах) пытаемся ей растолковать. Через полчаса она заявляет на хорошем русском языке: „Вы что, ещё не поняли, что я не говорю по–русски?!

Нам не нужно, чтобы вы знали наш язык, нам нужно, чтобы вы знали своё место.