---

Окончание. Начало здесь

---

За две недели до саммита, 28 мая, гонконгской газете South China Morning Post появилась публикация французского профессора международного права Луи-Рене Бере (Louis René Beres) «Опасные игры».

Он пишет, что США пора понять, что КНДР не откажется от ядерного оружия, и ставить перед собой реалистичные цели. В лучшем случае Ким видит ядерное разоружение как приостановку испытаний. Режим ядерного сдерживания отвечает интересам и Вашингтона с союзниками, и Пекина, и Москвы.

Действия Пхеньяна при любом развитии событий легко просчитать: выбор невелик. Любая стратегическая игра между США и КНДР будет включать стремление к «доминированию в эскалации». Но это чревато катастрофой. Лучше создать режим сдерживания, тем более что происходящее вызовет реакцию в других частях света, включая Индию с Пакистаном и Ближний Восток.




За день до саммита на сайте Би-Би-Си появился материал Джона Садворта «Саммит Трамп — Ким: три вопроса о роли Китая». Это единственный серьёзный союзник Пхеньяна и при этом сильнейший соперник США. От него многое зависит.
 

Чего хочет Китай? Стабильности, пишет аналитик. Меньше всего он хочет чреватой ядерным кризисом ситуации у своих границ и заинтересован в дипломатическом решении.

Второй вопрос Дж.Садворта — каким влиянием Китай обладает в КНДР? На него приходится до 90% её внешней торговли. Введённые Пекином санкции отвечали его интересам. Вызванная ими покладистость Пхеньяна ему только на руку.

Третий вопрос — как поступит Китай в случае сворачивания разрядки? В апреле делегация Пхеньяна посетила Пекин для «изучения успехов китайского экономического развития». Китай устроит, если КНДР увязнет в долгих переговорах по разоружению, а в ее экономике его бизнес будет выстраивать инфраструктуру и развивать торговлю.
 

Садворт цитирует эксперта пекинского Центра Карнеги-Синьхуа Чжао Тана: «Независимо от результата саммита у Китая есть долгосрочная стратегическая цель: помочь КНДР поднять экономику и превратиться в нормальную открытую страну… Если переговоры сорвутся, можно будет показывать пальцем на США и обвинять их в нехватке дипломатичности». Китай терпеливо выжидает, и саммит только усилит его позиции.

В The Diplomat опубликована статья Шеннон Тьецци (Shannon Tiezzi) «Хорошие новости для Китая» с подзаголовком «Китай убедился, что его идеи начали претворяться в жизнь, Трамп подчеркивает его значение». В Сингапур Ким прибыл на самолете «Эйр Чайна» с китайским флагом на борту. Это символично: хотя в саммите Китай участия не принимал, его дух царил там. На пресс-конференции Трамп сказал: «Си — потрясающий человек, мой друг и великий лидер своего народа. Я хочу поблагодарить за усилия, благодаря которым настал этот исторический день… Я бы хотел участия Китая».

Китаю есть чему радоваться, считает Ш.Тьецци. Саммит снизил напряженность без особых перемен в статус-кво, можно ждать включения Пекина в дальнейшие переговоры.


Российский эксперт Александр Габиев из Московского центра Карнеги по итогам саммита публикует статью «Все в выигрыше: Россия, Китай и саммит Трамп — Ким».

Он так оценивает ситуацию: саммит укрепил мир на Корейском полуострове, но в нем символика довлела над конкретикой. Главным итогом стал прорыв международной изоляции КНДР — а это в интересах и Китая, и России. Аналитик замечает, что в саммит настолько не верили, что любые его положительные результаты уже выглядели прорывом.

После обострения ситуации в 2017 рукопожатие лидеров уже стало символом мира, и успех Трампа признала даже часть его критиков. Однако в подписанном документе мало конкретики, главная договоренность — отмена учений — была устной. Теперь предстоят долгие раунды переговоров по конкретным шагам.

Главный триумфатор — Ким Чен Ын, превратившийся из изгоя в полноправного лидера. Причем он особо ничем и не пожертвовал. Да, объявил мораторий на испытания и закрыл полигон. Но это обратимо, да и далеко от цели США — полного и достоверного отказа от ядерного оружия.
 

Россия также в выигрыше: угроза у границ ослабла, можно говорить, что Вашингтон и Пхеньян следуют плану, согласованному Пекином и ею. Возможен саммит Путина и Кима в сентябре на полях Восточноазиатского экономического форума во Владивостоке.
 

Недовольна саммитом лишь Япония. Ряд ее проблем оказался за рамками.


На ресурсе Quartz Чжэпинь Хуань (Zheping Huang) разместил публикацию «Соглашение по итогам саммита Трампа и Кима — ровно то, к чему подталкивал Китай». Он называет Китай единственным бесспорным выгодополучателем от встречи. Он хочет прекращения и ядерных испытаний Пхеньяном, и учений Вашингтоном и Сеулом.

В журнале The Time Иан Бреммер опубликовал статью «Саммит с Северной Кореей дал Трампу подлинную победу. Но Китай может выиграть больше». По его мнению, и Северная Корея, и США получили от саммита, что хотели, но в долгосрочной перспективе победитель — Китай. Он анализирует, что конкретно получили стороны. Ким, с его точки зрения, достиг большего. Трамп обещал отменить учения с Южной Кореей, да ещё и назвал их «провокационными», поддержав северокорейскую риторику.
 

Главная же победа Кима — пропагандистская: он показал своему народу, что его династия исторически права, делая упор на ядерном оружии как козыре против Запада. Но и Трамп не в накладе: санкции не сняты, зато налицо обещание уничтожить полигон и выдать останки павших американцев. А самое главное — ему удалось то, что не сумел никто из его предшественников: сам по себе саммит с северокорейским лидером. К тому же на КНДР стал давить Китай, Ким встретился с лидером Южной Кореи, и вообще лед тронулся.
 

Однако главный успех выпал Китаю. Он столько лет хотел ослабить напряженность на Корейском полуострове и прекратить американские военные маневры в регионе — и тут одним махом получает и то, и другое! Кроме того, примирение Корей может означать отход Сеула от партнерства с США и дрейф к Пекину.


Японские аналитики сосредоточились на отмене американо-южнокорейских учений. На ресурсе Kyodo 30 июня вышла статья Мия Танака (Miya Tanaka) «Японию тревожит рамификация приостановки США корейских учений». Там говорится, что министр обороны США Дж.Мэттис приложил немало усилий, чтобы успокоить Токио, но там встревожены. Шеф Пентагона не смог объяснить, как противодействие может поддерживаться без этих учений. Японцев волнует, не отменили ли их навсегда.




Чунг Хун Суп, профессор Нихонского университета и специалист по американскому контингенту в Корее, считает, что перерыв в учениях скажется на владении ситуацией. Возникают вопросы о будущем трехстороннего альянса США — Япония — Южная Корея. Вывод американских войск из Южной Кореи существенно усилит Китай.

Тецуо Котани, профессор университета Мейкай, эксперт по вопросам безопасности, считает, что вывод американских войск из Южной Кореи неизбежен, и не только из-за Трампа. Лидеры двух Корей начали диалог. Если тренд сохранится, высока вероятность подписать мирный договор. А тогда встанет вопрос и о 50-тысячном американском контингенте в Японии. Он предположил, что его можно «перенацелить» на Китай.

Японские аналитики опасаются, как бы Мун не пошел на сближение с Севером, не дожидаясь денуклеаризации. И что Трамп может пренебречь интересами союзников. В тот же день, когда он принял приглашение Кима встретиться, он объявил о введении тарифов на сталь и алюминий, что глава МИД Таро Коно назвал «достойным сожаления». Экс-дипломат Кунихико Мияке заметил. «Неважно, что говорит г-н Трамп — истеблишмент и политики не дадут ему идти на уступки, неприемлемые для нас. Но поживем — увидим».


Интересно посмотреть, как воспринимают саммит и развитие ситуации вокруг Кореи в других странах региона и в такой важной региональной организации, как АСЕАН.

Ещё 15 мая на таиландском портале The Nation появилась аналитика под заголовком «Роль АСЕАН в саммите Трампа и Кима». Она полна критики в адрес премьер-министра Праюта Чан-оча, не одобрившего, что в качестве площадки предпочли Сингапур. Автор удивлен: разве это не успех для АСЕАН? Радоваться нужно! Сингапур в этом году председательствует в ней, другим странам-участницам следует его поддерживать. Роль Сингапура — помимо прочего, и показать значение региона в мире.

Премьер Таиланда заявил, что островное государство предпочли потому, что там царит спокойствие и уважают закон. Автор статьи усмотрел в этом упрек Таиланду и напомнил, что Бангкок в 2000 председательствовал в Азиатском региональном форуме, когда туда приняли КНДР — что сделало форум единственной (кроме ООН) площадкой, где та могла встречаться с США. «Удаленность Северной Кореи от нашего региона не снижает интереса к контактам с ней. Ее проблемы — наши проблемы. У нас серьезные деловые связи, и через нас многие беглецы оттуда добираются до других стран».

Автор советует лидерам АСЕАН обсудить, как способствовать реализации достигнутых на саммите договоренностей, которые полезны всей Азии, не надо их понимать как двустороннее дело. Сам выбор Сингапура вовлекает в урегулирование АСЕАН. Статья заканчивается так: «Мечта нашей организации — стать ядром азиатской архитектуры безопасности. И сейчас у нас появилось окно возможностей для этого».


Понятно, что в самом Сингапуре саммит вызвал только позитивные оценки.

В издании The ChannelNewsAsia появилась статья Мубина Саадата «Саммит Трампа и Кима: Сингапур принимает потенциальный водораздел мировой истории». Автор не скупится на восторженные слова:
 

«Заманчивая возможность, подаренная неожиданным поворотом событий… Сингапур станет хозяином встречи, меняющей ход истории… Над Корейским полуостровом снова забрезжило солнце, а мир затаил дыхание… Сингапурский саммит займет место среди важнейших встреч лидеров в истории».
 

М.Саадат напоминает о саммите Никсона и Мао Цзэдуна в Пекине в 1972-м, «самом неожиданном в истории», резко изменившем геополитический баланс сил и открывшем КНР миру. Вспоминает саммит Рейгана и Горбачева в 1985 в Женеве, встречу Обамы с Раулем Кастро и общение в Сингапуре Си Цзиньпина и тогдашнего тайваньского президента Ма Инцзю. К Сингапуру приковано внимание всего мира, он получил огромный опыт, его роль оценили. Премьер Ли Сяньлун отметил: «То, что нас выбрали… говорит о нашем месте в международном сообществе». М.Саадат напоминает, что международные встречи ассоциируются с местом проведения: Версаль, Потсдам, Бреттон-Вудс…

Сингапурские эксперты (проф. Бхубандар Сингх и др.) считают, что переговорный процесс с КНДР поможет США перегруппироваться против Китая.





Большое внимание саммит привлек на Тайване, медиа заполнила волна публикаций о его значении для острова. Издание The Taiwan Today опубликовало статью «Тайвань приветствует итоги саммита Трампа и Кима в Сингапуре» со ссылкой на позицию МИД: встреча имеет огромное значение для всего АТР, создавая новые возможности для решения долгосрочных вопросов. Китайская Республика приветствует усилия сторон по снижению напряженности в Корее и всей Восточной Азии и выражает надежду, что будут приняты во внимание интересы других стран региона.

The South China Morning Post в статье «Пекин заявляет, что саммит не приведет к изменению позиций по Тайваню» обращает внимание, что руководство КНР 13 июня выступило с заявлением: изменения в ситуации вокруг Кореи не подтолкнут Пекин к аналогичному саммиту с последним, а «отношения двух сторон пролива» остаются внутренним делом Китая. Издание цитирует Ма Сяогуана, представителя китайского ведомства по делам Тайваня, который на брифинге отверг возможность такого саммита Китая и Тайваня: «Вопрос Тайваня принципиально отличается от отношений между КНДР и США. И Тайвань, и континентальная часть — это части Китая».

В тот же день на ресурсе The Taiwan News появилась публикация Пань Цзую и Ивлин Гао «Тайваньский президент Цай одобряет саммит Трампа и Кима», подготовленная Центральным агентством новостей острова. Она цитирует выступление Цай 13 июня, где она оценила, как обе стороны стремятся забыть прошлую вражду.

Тайваньские «фабрики мысли» и аналитики едины в положительной оценке саммита для Тайваня и региона, т.к. он «проясняет геополитическую неопределенность», которая два года подрывала экономику АТР. Лянь Гоюань, президент Исследовательского института Юаньда-Поларис, согласился, что все вопросы не решить одной встречей, но отношения дальше ухудшаться уже не могли. Он сказал, что в долгосрочной перспективе саммит должен послать позитивный сигнал мировым финансовым рынкам.

На ресурсе The Quartz за день до саммита, 11 июня, появилась статья Джоша Хорвица (Josh Horwitz) «Саммит затеняет важный для Тайваня момент».





Автор обращает внимание, что пока внимание мира приковано к встрече, в Тайбэе происходит важное событие — открытие нового здания Американского института на Тайване (AIT), фактически выполняющего функции посольства. Администрация Трампа укрепляет связи с Тайванем. Сторонники этого — советник по национальной безопасности Джон Болтон, помощник министра обороны по вопросам безопасности АТР Рэндалл Шрайвер, советник Белого дома по торговле Питер Наварро и др. В марте Трамп подписал закон о поездках на Тайвань, поощряющий визиты официальных лиц США и Тайваня.


Не осталась в стороне даже Монголия. Ее называли в числе возможных площадок саммита. За 3 недели до него, 20 апреля, в «Вашингтон пост» появилась статья Адама Тейлора «Почему Монголия надеется принять встречу Трампа и Ким Чен Ына».

В ней анализируется заинтересованность Монголии в проведении встречи в Улан-Баторе, что предложил бывший президент Ц.Элбэгдорж. Глава администрации нынешнего президента Х.Баттулга встречался с послами США и КНДР, чтобы обсудить это. Джулиан Дьеркес, эксперт по Монголии в Университете Британской Колумбии (Канада), даже предложил название «Степной саммит».

Приводили ряд доводов: исторические связи (МНР была второй страной, признавшей КНДР, корейские дети были эвакуированы сюда во время войны 1950-53 гг. и т.д.), хорошие отношения с обеими странами-участницами саммита (глава МИД Монголии в феврале посетил Пхеньян, несмотря на санкции, а бывший госсекретарь Дж.Керри в 2016 был в Монголии и назвал ее «оазисом демократии»). Монголия хотела получить репутационные плюсы как переговорная площадка, привлечь внимание Вашингтона — например, в стране до сих пор нет американского посла. При этом около 35 тысяч граждан страны работают в Южной Корее, и конфликт на полуострове затронет их. Монгольский вариант одобряли и в Японии, где сейчас обсуждают вариант проведения саммита Абэ — Ким. Почему бы не в Улан-Баторе?


К саммиту проявила интерес и Индия. Она усмотрела возможность влияния на свои не менее застарелые противоречия с Пакистаном. В индийской газете The Independent 13 июня появилась статья Адама Уитнолла из Дели (Adam Withnall) под красноречивым заголовком «Если США и Северная Корея могут, почему не Индия и Пакистан? Может ли саммит Трампа и Кима породить волну мирных переговоров?»




 
Там отмечается, что лидер одной из крупнейших партий Пакистана, Пакистанской мусульманской лиги (Н), Шехбаз Шариф назвал сингапурский саммит «хорошим прецедентом». Если уж такие старые враги, как США и КНДР, смогли встретиться и объявить о «свежем старте», да еще после месяцев угроз, что мешает любым другим странам похоронить свои разногласия? Ш.Шариф предложил сингапурский саммит как образец для новых переговоров с Индией. И включить Афганистан во «всеобъемлющие мирные переговоры в регионе».

Доктор Джаганнатх Панда из индийского Института оборонных исследований и анализа, в интервью The Independent заметил, что считать эти ситуации идентичными не следует: в северокорейском случае на первом месте — ядерная угроза, а у Индии и Пакистана комплексная проблема, где ядерный аспект — лишь одна сторона.
 

Индийские эксперты пишут: Трамп, похоже, сосредоточен на заключении сделки. Ему надо доказать американцам и всему миру, что никто этого не может лучше. Он заметно чаще шел на уступки: от признания режима, который США подвергали остракизму 70 лет, до отмены учений с Южной Кореей. А между тем Ким лишь дал смутное обещание разоружения. Если бы Обама пошел на такие уступки, республиканцы призвали бы к импичменту. А сейчас раздался лишь «нестройный писк». Как и в случае с Никсоном, имидж Трампа как сторонника жесткой линии и поддержка консерваторов могут позволить ему действительно договориться с КНДР. Конечно, многое может пойти не по плану, но «те, кто заранее хоронит возможности успеха, могут огорчиться».
 

Один индийский автор предложил дать Трампу, Киму и Муну Нобелевскую премию мира. Другой отмечает, что у Кима кроме ракет есть и «друг Си-которого-надо-слушаться». Третий указывает: почему-то не замечают, что Ким возвращает пленных, удаляет сторонников жесткой линии, прекратил испытания ракет, тогда как Трамп всего лишь отменил учения. В чем великие уступки? Но «эксперты» (ни на йоту не приблизившие решение проблемы за столько лет) подняли шум, говорит автор.


В самой читаемой вьетнамской газете The VNexpress International наутро вышла статья «Вьетнам одобряет саммит Трампа и Кима». Ее автор Ву Ань цитирует представителя МИД Ле Тхи Тху Ханг: «Историческая встреча возвещает мир, безопасность и развитие». В день саммита она заявила прессе, что ядерное разоружение на Корейском полуострове и решение спорных вопросов мирными средствами всегда соответствовали позиции Вьетнама. Очень позитивно оценил событие и портал The Viet Nam News.

А еще за два месяца до того, 12 марта, на ресурсе The East Asia Forum свою аналитическую статью «Ханой — идеальное место для саммита Трампа и Кима» опубликовал Ву Минь Кхуонг, профессор сингапурской Школы общественной политики им. Ли Куан Ю и Университета им.Н.Назарбаева. Из текста явствует, что Вьетнам хотел провести это мероприятие, понимая его значение, и сразу после сообщения 8 марта, что Трамп согласен встретиться с Кимом, начал предлагать свою кандидатуру.

Профессор назвал вариант Ханоя идеальным — по трем причинам. Во-первых, Вьетнам заинтересован в коренном улучшении американо-северокорейских отношений. Во-вторых, это было бы символично: здесь смогли преодолеть тяжкое наследие прошлого.

Наконец, в-третьих, Ханой сегодня — бурлящий хаб деловой активности, туризма и общения культур. Отмена американского эмбарго в 1994 и нормализация отношений преобразили Вьетнам. Сейчас это одна из самых быстрорастущих экономик мира: с 1986 по 2016 экспорт вырос в 200 раз, значительная часть идет в США. Вьетнам обогнал по экспорту промтоваров (а не сырья!) многих в регионе.

Проведение саммита в Ханое, продолжает профессор, стало бы важным сигналом, что стороны избрали дальновидный, практичный и не допускающий вмешательства в дела друг друга подход. Кроме того, одним из крупнейших инвесторов во вьетнамскую экономику является именно Южная Корея, ее компании производят здесь электронику. И Ханой показал бы Киму, какую пользу могла бы принести его стране южная соседка. КНДР имеет большой потенциал — особенно в привлечении инвестиций. И может, подобно Вьетнаму, стать одной из самых быстрорастущих экономик мира.


Саммит привлек внимание и Камбоджи. На сайте крупнейшей газеты The Khmer Times появились материалы о нем, Пномпень приветствовал. Но за неделю, 4 июня, в The Washington Post вышла статья Анны Файфилд (Anna Fifield) «Друзья Северной Кореи в Юго-Восточной Азии готовы вести дела как обычно».

Автор делится наблюдениями, что санкции против КНДР не сильно работают — по крайней мере, в Камбодже. Она рассказывает о посещении принадлежащего северокорейскому государству ресторана «Пхеньян» в Пномпене: он ломился от китайских туристов, угощавшихся корейской рыбной кухней и ликерами по $70 за бутылку. Они делали селфи с северокорейскими исполнителями, и ресторан, вместо того, чтобы закрыться согласно санкциям, «купался в долларах». А в футбольном клубе «Висакха» играют 5 северокорейцев, несмотря на запрет найма. Они зарабатывают до $5000 в месяц для «режима».

Автор подчеркивает: страны ЮВА — от Малайзии до Вьетнама — не в восторге от санкций. И как бы ни повернулось дело, их отношения с КНДР будут только улучшаться. Администрация Трампа уверена, что политика «максимального давления» работает. Но в ЮВА видно, что это не так, пишет А.Файфилд.





Скажем, Сингапур чуть ли не больше всех выступал за санкции, но две компании оттуда доставляли в КНДР предметы роскоши, включая напитки и часы. Даже Малайзия отошла от жесткой позиции, занятой после убийства в прошлом году сводного брата Ким Чен Ына: выждали некоторое время и возобновили связи. А в мае к власти вернулся Махатхир Мохамад, который всегда говорил, что санкции — не малайзийский стиль. «И так считают многие лидеры региона», говорит Ху Чиеу Пинг из Национального университета Малайзии. Она считает, что элиты ЮВА ценят сохранение отношений с КНДР, даже если это и сопряжено с осложнениями: они желают сохранить нейтралитет и свободу действий во внешних связях.

Камбоджа — одна из самых гостеприимных стран для «режима-изгоя», пишет А.Файфилд. Объявила, что обязуется выполнять санкции, приняла ряд мер, но у неё с КНДР традиция добрых отношений. В 70-е, когда в Камбодже шла война, Ким Ир Сен выстроил для Сианука 60-комнатный дворец в Пхеньяне, где тот и жил годами, а вернувшись к власти в 1991-м, выделил в Пномпене один из дворцов посольству КНДР. В то же время, говорит камбоджийский эксперт Ваннаритх Чхлеанг, Камбоджа должна показать, что выполняет международные резолюции. В г.Сиемреап по линии ООН за месяц до саммита прошли семинары для дипломатов из Северной Кореи, перед которыми выступали отставные американские дипломаты и даже специалисты из ЦРУ.

А.Файфилд делает вывод: позиция Камбоджи, как и большинства ее соседей — сохранять хорошие отношения с Пхеньяном и нейтралитет в его трениях с Вашингтоном.

Индонезийский президент Видодо 30 апреля пригласил послов обеих Корей и предложил провести саммит в его стране, а затем заявил журналистам: «Индонезия рассчитывает, что соглашения окажут положительное влияние на процесс мирного урегулирования в регионе». Он также пригласил обе Кореи приять участие в Азиатских играх, которые пройдут в Джакарте и Палембанге в августе-сентябре.
 

В целом аналитики и эксперты всего мира солидарны: процесс только начат, пока мало конкретики, но этот гордиев узел не решить одним наскоком.

Стороны по-разному понимают многое, настроены на разные стратегии и цели, учитывают союзников и силы региона. Но большинство согласно: уж лучше такое скромное начало большого пути, чем эскалация. Это средняя, взвешенная линия.

Есть и полярные оценки — от восторженных до скептичных. Первые видят зарю новой эры, вторые же опасаются уступок страшному диктатору. Евразийские эксперты в целом склоняются к средней осторожной линии.
 

Дальнейшее развитие событий показало, что правы именно они.

Уже в июле КНДР отказалась создавать с США рабочую группу по денуклеаризации. Однако тут же госсекретарь Помпео заявляет: договорились возобновить поиски останков американских солдат.

В августе в центре внимания оказался отказ США от предложения Пхеньяна объявить об окончании Корейской войны, а Совбез ООН заявил, что тот продолжает ядерную программу. Но Трамп предложил провести второй саммит. Однако отменил визит Помпео в Пхеньян.

А в начале сентября Ким Чен Ын заявил, что хочет осуществить денуклеаризацию до конца первого президентского срока Трампа.

6 сентября на Vox появляется статья Алекса Уорда «Вероятность северокорейской ядерной сделки, похоже, возрастает». В ней он комментирует «твит» Трампа, где тот хвалит Кима, и намеченный на 18 сентября саммит Кима и Муна в Пхеньяне, а не в Пханмунчжоме. Автор уверен: речь пойдет о деталях — сроках и этапах, количестве ракет и т.д. Тем более что у Южной Кореи есть экономические интересы на Севере.

Можно сделать вывод: страны ЮВА и АТР, ориентируясь на Китай, не хотят осложнений, эскалации, санкций, разрыва связей, но и «нарушителями» выглядеть не желают. Саммит вызвал там энтузиазм, но на Востоке вопросы решают не спеша.     
      

 

 

18 сентября лидеры КНДР и Южной Кореи Ким Чен Ын и Мун Чжэ Ин начали официальные трехдневные переговоры в здании ЦК Трудовой партии Кореи в Пхеньяне. «Мир и процветание — единые чаяния соотечественников», — написал президент Республики Корея перед тем, как вместе с Ким Чен Ыном поднялся по лестнице в зал переговоров.

19 сентября Ким Чен Ын и Мун Чжэ Ин подписали военное соглашение, которое де-факто является договором об официальном окончании Корейской войны 1950—1953 гг., сообщил представитель администрации южнокорейского президента.

КНДР пообещала закрыть свой ракетный полигон в Тончханни и полностью демонтировать ядерные объекты в Йонбёне.



 



Сеул и Пхеньян договорились прекратить крупномасштабные артиллерийские учения и военные полеты близ демилитаризованной зоны для предотвращения инцидентов, вывести оттуда военных и разоружить персонал пограничного пункта Пханмунджом, создать в приграничных районах Желтого и Японского морей 80-километровую зону, где не будут проводиться военные учения, и начать воссоединение транскорейской железной дороги.

Страны решили направить совместную заявку для проведения Олимпиады 2032 года и направить единую команду на грядущие Игры-2020 в Токио. По приглашению президента Муна Ким Чен Ын пообещал посетить Сеул. И это будет впервые в истории двух Корей.




20 сентября 2018 года. Лидеры КНДР и Южной Кореи с супругами поднялись на священную для всех корейцев гору Пэктусан на границе с Китаем.
 

---