Париж снова на всех первых страницах. И на этот раз не как «столица любви», моды или романтического Рождества (представляю, сколько «отмен» сейчас переживают парижские заранее забронированные отели, сколько слез проливается над заранее выкупленными авиабилетами!..) В центре столицы Франции правят бал «желтые жилеты». Появившись в конце 2018-го, это словосочетание уже стало одним из символов уходящего года и наверняка задержится в массовом сознании надолго – возможно, на десятилетия.



Чрезвычайное положение, бронетехника на улицах и кровь на лицах демонстрантов пугает и отталкивает обывателя по всему миру, привыкшего к совсем другому, «мимимишному» образу Парижа. Однако нынешнее, бунтарское его обличье на деле является оборотной стороной желанного «мимими». И происходит оно из национального характера французов как таковых. 
 

В отличие от нашего «картонного» представления о них как о некой помеси гасконского шевалье и корсиканского гения, французы как таковые – весьма прагматичные, достаточно жесткие и, главное, социально ответственные люди, которых с детства учат тому, что свои права нужно уметь отстаивать. 

Французы-школьники любят и умеют спорить (причем используя отнюдь не только аргумент «сам дурак») слышать и принимать другое мнение, но в то же время не поступаться и своим. 

И неудивительно, что культура активного сопротивления тому, что граждане считают неверным, насчитывает в этой стране много веков. Более того, именно Франция много раз задавала тренд всему мировому развитию – именно тем, что решительными действиями народных масс объявляла конец предыдущему, зашедшему в тупик этапу…

Великую Французскую революцию нынче модно скорее ругать, нежели хвалить – но неужели она возникла на пустом месте, сама по себе?.. Да ничего подобного. 
 

Это был сигнал всей остальной Европе (да и миру тоже – недаром молодые США взяли за образец именно французские идеалы) – времена меняются, жить по-старому больше нельзя. 

Точно так же было с революцией 1848 года – она спровоцировала настоящую эпидемию потрясений, вошедшую в историю как Весна Народов, в тот год в Европе устояли, кажется, только два крупных государства – Великобритания и Россия. 
Так же было с Парижской коммуной 1871-го – ее эхо отчетливо слышалось в России 1917-го. 



В то же время, как и любую тенденцию, парижское бунтарство всегда было невозможно холодно просчитать на калькуляторе заранее: «недореволюций» и «революций для внутреннего употребления» в истории страны тоже хватало, достаточно вспомнить 1830 год (свержение Карла Х и приход на его место Луи-Филиппа – шило на мыло, как выяснилось всего-то через 18 лет).

Ближе всего по времени к нам стоят события «Красного мая» 1968 года — по иронии судьбы, их 50-летний юбилей был отмечен в этом году. 

Сейчас уже видно, что значение этих событий, которое в 1980-90-х попытались свести к «игровому» моменту, обильно задрапировав все пристрастием участников бунта к року, наркоте и парадоксальным лозунгам, было куда более значительным, нежели казалось тогда. Ибо очень многое в этой «игровой революции» было чрезвычайно серьезным. 
 

Лозунг новых левых «40-60-1000» (40 часов рабочей недели, пенсия в 60 лет, минимум 1000 франков зарплаты) не напоминает ли те требования, которые выдвигают сегодня «желтые жилеты»?.. 

И политические итоги мая 1968-го были на самом-то деле весьма внушительными. Пусть сторонники де Голля и получили после этого абсолютное большинство в парламенте, но самого Генерала «Красный май» фактически списал в политический утиль, выстроив на месте Франции голлистской принципиально иную Пятую республику, которую впору именовать Шестой.



Ну а сейчас на наших с вами глазах рушится и эта Шестая. Пожалуй, ее последний парад мы видели 11 ноября, когда Макрон принимал в центре Парижа Трампа, Путина и прочих. Можно ли было тогда представить, что меньше чем через месяц по вершине Триумфальной арки будут расхаживать «желтые жилеты»?..

Пожалуй, можно. И дело даже не в том, что французы чрезвычайно серьезно относятся к таким «пустякам», как повышение цен на топливо (и вообще любому повышению, кроме зарплат; если помните, вся осень 2017-го во Франции тоже была парализована из-за забастовок транспортников).
 

 А в том, что это – массовый протест против давнего общеевропейского тренда, навязанного людям евросоюзовской верхушкой в начале 2000-х.

Можно сколько угодно снимать улыбчивые фильмы наподобие «Один плюс один», проповедуя толерантность во всех ее видах и проявлениях, но серьезные лица «желтых жилетов» на улицах Парижа говорят об одном – обычных французов (а в их лице европейцев вообще) достали уже все эти расшаркивания перед бесчисленными эмигрантами и представителями меньшинств, достали фотографии Макрона в обнимку не пойми с кем, достала жизнь в обществе, где от тебя на самом деле ничего не зависит.

Грозные раскаты грядущей бури были слышны уже давно — наверное, самым грозным из них была лавина мигрантов, пошатнувшая Европу в 2015-м. Массовое «поправение» политической арены континента аналитики отмечают уже давно. Но прорвало именно сейчас. 

И ныне абсолютно французская по духу традиция, как и прежде, выражает собой чаяния всей Европы. От немцев, с облегчением помахавших ручкой вслед крепкой широкой спине фрау Меркель, до испанцев, выкладывающих в сеть жуткие видео, где мигранты в считанные секунды, словно саранча, разносят витрины продуктовых магазинчиков.

Конечно, во многом «парижская зима» 2018 года стала и новаторской. Так, ни в каких французских мятежах прошлого не была «засвечена» так называемая «русская подоплека» — теперь же о ней пишут и говорят чуть ли не больше, чем о самих событиях. 

Флаг ДНР на улицах, «желтые жилеты», танцующие под вальс «На сопках Маньчжурии» — это и впрямь ново (и говорит о мощнейшем влиянии России и околороссийских событий на общеевропейские тенденции). 



А есть и прямо смешные вещи: например, поведение Бернара-Анри Леви, «буревестника революций», интеллектуала, летящего на запах крови и смуты в любой уголок мира и с радостью кричащего в микрофоны о том, что режим (неважно какой) надо валить. Теперь же, когда дошло до Парижа, Леви уморительно трепещет: мол, это все неправильные пчелы, которые делают неправильный мед. Вот на киевском майдане, там все было нормально, а у нас – не, не надо.


Бернар-Анри Леви в Сирии

---

В свое время Вяземский, комментируя события 1830 года, удивленно замечал: странный народ французы; сегодня у них революция, а завтра, глядишь, все столоначальники уже на местах и административная махина в полном ходу. Замечание тонкое: французский бунт никогда не был бессмысленным и беспощадным, не был направлен на то, чтобы быстро разломать все старое, а потом думать, зачем же мы это сделали. 

Смысл его в ином – осмысленно подтолкнуть страну (и наблюдателей) к тому, чтобы соответствовать духу времени в самом высоком смысле этого слова. Не сработали политики – ну что ж, время простым людям выйти не улицы. 

Не затем, чтобы с политиками расправиться. А затем, чтобы отразить меняющееся время. Так что – все очень серьезно. Если заговорил Париж, слушает весь мир. Так было всегда, и 2018-й – не исключение.