(заглавное фото euroradio)

Состоялось! Радиостанция «Свобода» сообщила, что 6 ноября на холме за довоенной деревней Зеленый Луг, известном сегодня под псевдонимом «Куропаты», установлен памятный знак в виде вышки с обрубленным верхом. 

Сам вид знака, как бы, символизирует не завершенное в 40-е годы 20-го столетия действие. К моменту его привоза и установки на холм слетелись, будто черные жирные осенние мухи, сами знаете на что, послы стран ЕС и их сателлиты. Именно представители этих стран с оружием в руках и флагом Антикоминтерновского Пакта, под водительством Гитлера, шли покорять нас в 1941 году.

14 ноября комиссия из представителей Министерства культуры, Федерации профсоюзов, Мингорисполкома подписала акт о приемке мемориального знака. На табличке, прикрепленной к опоре строения, указывается: «Жертвам политических репрессий 30-40-х годов ХХ века». Игорь Кузнецов сообщил при этом, что такие же 3 таблички должны появиться позже на русском, польском и идиш.

Наконец-то восторжествовала справедливость: памятный знак установлен в ознаменование 70-й годовщины холокоста, начатого 9 ноября 1938 года «Хрустальной ночью». Десяткам тысяч евреям, вывезенным из стран Европы и местным, гитлеровцы оборвали здесь жизнь, уложили в сырую землю, а частично тела сожгли. Вполне объяснимо присутствие на «торжестве» послов Евросоюза, т.к. именно среди венгерских евреев, к их сожалению, жил Сорос. 

В 1989 году сотруднику SBS Стиву Кофту миллиардер Сорос рассказал, что «самостоятельно избрал роль карателя и занимался отправкой евреев в концентрационные лагеря, уточнив, что если бы не отбирал их имущество и не отправлял их на верную смерть, то сам был бы на их месте».

акова мораль всех предателей и стяжателей своего народа. Если правильно переведено название гитлеровской операции «Курпатен юден» как «Крещение евреев», именно так, по данным очевидца Познякова М.И., латышские легионеры называли операцию по уничтожению депортированных из Европы и местных евреев в начале осени 1941 года. 

Министерство культуры «Свободным новостям» пояснило, что намеревается сохранить всё уже самовольно установленное «народом»: частокол католических черных крестов и валуны на захоронениях жертв, которые расстреливались как иудеи и исключительно за то, что иудеи.

По мнению карателей, расстреливая иудеев, они переделывали их в христиан. Некоторые руководители Министерства культуры и активисты некоего «народа» исполняют роль добровольных пособников в сокрытии злодеяний гитлеровцев и лично Гиммлера, который 14-15 августа 1941 года в Минске запустил чудовищный молох массового уничтожения людей только по признаку национальности.

Когда же происходили злодеяния на холме за деревней Зеленый Луг? 

Рассмотрим только объективные, не зависящие от воли и желания людей, данные. Следствие в 1988 году для этой цели пригласило специалистов лесного хозяйства. Согласно проведенной ими экспертизе, что зафиксировано в уголовном деле, самые старые деревья на могилах посажены в 1942 году. Это и есть второй год начала расстрелов, когда весной после зимы семена проросли, а летом начался их рост, что природа и зафиксировала в стволах деревьев, а специалисты установили и дали заключение. Объективные данные, полученные от деревьев, которых не подкупишь и не запугаешь, однозначно указывают, что начало расстрелов людей припадает на 1941 год. 

До войны, по показаниям большинства свидетелей, леса, а тем более бора за Зеленым Лугом на холме не было. Свидетель прокуратуры Церлюкевич Иван Антонович засвидетельствовал, что до войны лазил за забор исследуемого объекта. Деревьев там не было, рос мелкий кустарник. Территория была посыпана свежим желтым песком. Свидетель прокуратуры Нехайчик Николай Антонович утверждает, что все деревья на холме до войны были спилены, а земля распахана. По данным руководителя Минского подполья, Героя Советского Союза и члена Государственной Комиссии Осиповой М.Б., других подпольщиков и партизан, в войну холм был покрыт мелким кустарником.

О том же свидетельствует очевидец начала расстрелов в сентябре 1941 года за Зеленым Лугом евреев из Австрии латышскими легионерами Позняков М.И.

Но теперь холмы покрыты деревьями. Кто и когда их посадил? После войны у советской власти было сверх головы задач по созданию элементарных жизненных условий, строительству жилья, переселению из землянок в дома, обустройству территорий, восстановлению школ, жилого фонда, заводов, фабрик, колхозов, совхозов, дорог. Потому, по данным красного партизана времен войны Загороднюка Ивана Харитоновича, когда в 1946 году исполнялось указание о посадке леса на захоронениях немецко-фашистских солдат, посадили лес и на зеленолугском холме.

По рассуждению минских чиновников того времени, в Зеленом Луге захоронены евреи, но в основном немецкие (гамбургские, как их все тогда называли), значит тоже немцы, хотя и убитые своими нацистами. Точно такой же лес, как в Зеленом Луге, растет и на могилах немецких солдат у московского кладбища, посаженный в одно время с зеленолугским.

Полученные Общественной Комиссией данные позволяют восстановить целостную картину начала «куропатской истории» в наше время, её заказчиков и исполнителей. Судьба и изменники из ЦК КПСС на роль «разоблачителя» избрали Позняка Зенона Станиславовича, 1944 года рождения.

Как и многие его сверстники, Позняк рос без отца (Станислав Янович Позняк (1922-1944), убитого гитлеровскими оккупантами. Мать (Анна Евхимовна Позняк (1922-2012) работала секретарем сельского совета деревни Субботники Ивьевского района Гродненской области (после 1939 г.). Дед Зенона до войны был одним из лидеров Христианско-Демократического союза Западной Белоруссии. 

Зенон, наследуя взгляды деда, с молоком матери впитал ненависть ко всему советскому и русскому вообще. По его убеждениям, русской нации, как таковой нет: это татары, угро-финны и прочий мусор человечества и всякий сброд, смешанный беспорядочно вместе. Подобные воззрения подвели его во время учебы в Белорусском театрально-художественном институте. На новогоднем вечере в пьяном виде Позняк сорвал стенную газету института, бросил на пол, топтал ее и орал: «Снова на этой «агидной» москальской мове!».

Возмущение всех студентов института вылилось в единогласное решение: «Исключить!» Не помогли заступники из числа авторитетных партийных и творческих работников. 

Судьба всегда была благосклонна к Позняку. Партийные работники помогли ему устроиться фотографом в музей Я.Купалы, восстановиться и окончить институт, рекомендовали на работу в академию наук и поступление в аспирантуру. Научным руководителем З.Позняка стал доктор искусствоведения, профессор В.И.Нефёд. Вначале у Позняка с Нефёдом, украинцем по национальности, сложились деловые отношения, но к концу они разошлись по национальному вопросу и разругались.

Защититься в Беларуси Позняк не мог, но в России нашлись, сердобольные заступники поэтому защищал диссертацию о становлении театров в Белоруссии в Ленинграде. Но на работу по специальности в Академию наук кандидат искусствоведения Позняк устроиться не смог. Так стал он вынужденно археологом института истории. 

Он всегда был одинок, без друзей. Сошелся с В.Быковым, который в Ватикане, выезжая в Рим, безуспешно ходатайствовал перед папским престолом о зачислении Позняка в католический университет для получения богословского образования. Одновременно Зенон установил близкий контакт в Вильнюсе с братьями Луцкевичами, отец которых Антон был одно время главой правительства Белорусской Народной Республики (БНР), самораспустившейся в 1925 году под впечатлением огромных достижений БССР.

Архив БНР хранился в Вильнюсе у писательницы Зоськи Верас, младший из братьев Леонид был ее зятем.

Вокруг архива кучковались многие национально озабоченные белорусы из числа творческой интеллигенции. В годы гитлеровской оккупации оба брата сотрудничали с нацистами. В уголовном деле зафиксирован вопрос следователя о том, не угрожало ли им расстрелом то, что по матери они евреи. Леонид ответил, что подобный вопрос они задавали брату матери Ваксеру, руководившему в Вильнюсе политическим сыском, имевшему чин германского майора, который их успокоил, что с гитлеровцами он все согласовал и рекомендовал активно включиться в борьбу за победу Великой Германии.

Оба брата поступили на службу в подразделение Ваксера. Получили документы и оружие. В дальнейшем вступили в Белорусскую Краевую оборону (БКО) в Минске, Юрий стал офицером-пропагандистом, а Леонид рядовым. В 1944 году оба поступили в Дальвитскую разведывательную школу. Там наряду с обучением приемам добывания разведывательной информации, работе с агентурой, их готовили на роль организаторов и руководителей административно-территориальных органов и муниципальных служб.

В разведшколе им прямо говорили, что Гитлер войну уже проиграл, но сразу после победы объединенные силы Запада начнут войну против СССР. Их забросят в советский тыл с заданием затаиться и ждать прихода сил Запада, чтобы стать администрацией на освобожденных от советов территориях. Из Чехословакии братьев перебросили в советский тыл, в Польшу, где их арестовала контрразведка «СМЕРШ».

Юрий на суде получил 22 года, а Леонид 20 лет лагерей. В 1958 году хрущевская оттепель их освободила. Они вернулись в Вильнюс. Вскоре через Польшу установили связь с Западом, откуда получали инструкции и материальную помощь. При них и пригрелся З.Позняк. В общении с братьями укрепились его русофобские убеждения. Выступая на митинге в сквере Я.Купалы 27 июля 1995 года, он утверждал:

«…вся наша тысячелетняя история — была историей борьбы с Москвой. Это почти 300 лет перманентной войны. И пока будет эта империя, никогда мы не можем быть спокойными… Мы, белорусы, это должны понимать, тысячу лет перед нами стоит ужасный враг…».

Позняк старался постоянно скрытно действовать в плане разрушения ненавистного ему СССР под лозунгами возрождения Белоруссии. Еще в декабре 1987 года он вынужденно прикрывался молодежной «Талакой» и на ее собрании, почти в одиночку, при незначительной поддержке Н.Гилевича, Г.Буравкина, в пионерлагере «Полочанка» обосновывал национальное возрождение Белоруссии, используя слово в слово антикоррупционный доклад Л.Троцкого.

Против него партийные органы выставили большой отряд научных и комсомольских работников. Которые изрядно потрепали Позняка. Но уже к февралю 1988 года все коренным образом поменялось. Василий, так между собой окружение Позняка называло В.Быкова, привез из Москвы радостную весть о необходимости переходить от разговоров к решительным действиям по разрушению СССР. В основу положить разоблачение сталинских репрессий. Уточнил при этом, что поддержка с самого верха будет полная. 

В этом Позняк убедился довольно скоро. Пожаловавшись, что милиция пытается возбудить против него уголовное дело по фактам пропажи артефактов в Заславле, Василий уже через 4 дня ему рассказывал, как Яковлев А.Н. тут же по телефону приказал Соколову Е.Е. не трогать народного героя Позняка, а всячески помочь ему во вскрытии фактов сталинских репрессий. Бывший секретарь ЦК КПБ Тихиня В.Г. присутствовал при этом телефонном разговоре и воспроизвел его Общественной Комиссии, полностью подтвердив содержание. 

Началась большая работа по созданию мифа. НКВД умело тщательно скрыл следы своих акций. Да и количество жертв не впечатляло. Пришлось просить помощи у братьев Луцкевичей, которые во время службы в нацистских воинских формированиях, хорошо знали о местах массовых расстрелов советских и иностранных граждан в окрестностях Минска. При этом рассудили, что многое забылось, перемешалось в головах, свидетели, в основном, уже старые, немощные люди. Главное найти ядро из немецких пособников и через Германию запросить помощь.

Так и сделали. Проанализировав, избрали местом проведения надуманной провокации Зеленый Луг. И убитых много, и не очень широко известно, да и евреи немецкие. Нашли и обработали «свидетелей», в основном, материально заинтересовав. В дальнейшем пошли и добровольные активисты. Пришлось скорректировать прокладку газопровода, которую в то время вели по полосе отчуждения параллельно кольцевой дороге, повернув ее 5 раз прямо на вершину захоронений. Это видно на глаз на местности и в последующем дало возможность говорить о случайности обнаружения могил.

Позняк теперь, в целом положительно оценивая оказанную помощь, высказывает недовольство по поводу «куратора» ЦК КПБ, который не разрешил зафиксировать в его статье «Куропаты-дорога смерти» и последующей публикации по итогам эксгумации количество невинно убитых НКВД в Зеленом Луге в 500 тысяч человек. Об этом пишет и жалуется в интернете.

Все у Позняка шло по намеченному плану, но постоянно мешала неожиданно возникшая Общественная Комиссия и самым активным в ней был беспартийный Загороднюк Иван Харитонович, 1920 года рождения. Они сумели убедить 12 из 23 членов Правительственной Комиссии в необъективности выводов следствия, проведенного Прокуратурой Беларуси. Настояли на возобновлении расследования еще целых 3 раза.

В 1997-1998 годах проведено последнее, четвертое возобновленное расследование. В начале работы, возглавивший следственную бригаду старший помощник Военного прокурора Виктор Сомов в интервью газете «Во славу Родины» заявил, что «в ходе прежних расследований не были установлены конкретные лица, захороненные в Куропатах, а без этого нельзя говорить о том, кто жертва и кто исполнители».

И вдруг в 1998 году неожиданно для всех нашлись, наконец, при эксгумации захоронений официальные, подчеркиваем официальные документы, объективно устанавливающие фамилии и имена четырех человек из захоронений. В двух официальных документов значатся имена: Мойша Исеевич Крамер и Мордахай Шулькес. Еще два имени, по каким-то соображениям, остались прокуратурой засекреченными.

Оно и понятно, так долго рекламировавшееся на весь мир как исключительно профессиональное следствие с её позняковской версией лопнуло словно мыльный пузырь. Восторжествовали выводы Общественной Комиссии, основанные на показаниях подлинных свидетелей гитлеровского геноцида — советских патриотов, настоящих сынов Беларуси, подпольщиков и партизан. Операция Гиммлера, поддержанная горбачевским окружением, курировавшаяся лично А.Н.Яковлевым и одобренная президентом США Б.Клинтоном провалилась полностью. Это на целых двадцать лет вызвало шок, отняло «мову» как у следствия, так и у лиц, принимающих решения. 

Надеясь на то, что общественность все забыла, антибелорусские силы летом 2018 года вновь активизировались и перешли в атаку.

Пущенный в информационное пространство впереди следователей археолог из Академии наук Олег Иов в отчете начинает судорожно искать выход и убеждать голословно, что люди, с национально говорящими фамилиями Шулькес и Крамер, специально были привезены из Гродно в Зеленый Луг для расстрела сотрудниками НКВД летом или осенью 1940 года. Подтверждение этому пытается найти не в решении суда, а в по-детски наивных рассуждениях о патронах и собственном, не подтвержденном ничем выводе о том, что в архивах КГБ, дескать, ничего на этих людей не нашли.

Простите, но после 1938 года, с приходом Берии к руководству НКВД, исполнялись только решения суда и исключительно суда. Это неопровержимый факт! Тем более, что Шулькес и Крамер могли привлекаться за кражу, мошенничество или хулиганство. Естественно, в этом случае в архиве КГБ ничего и не будет. Нужно было искать в государственном архиве, или МВД, а также в Прокуратуре. До смешного легкий подход к судьбам людей и родной Беларуси следователей и поверхностный для научного работника, исследователя. Стыдно за подобные кадры. 

Подполковник внутренних войск Плавинский А.С., работая на общественных началах, копнул чуть глубже. И нашел отчет начальника Гродненской тюрьмы Владимирова и начальника санчасти тюрьмы Горюнова от 28 июня 1941 года, которые сообщали, что немецкие бомбы 22-23 июня разрушили главный и второй корпуса тюрьмы, многие заключенные погибли, а живые выскочили на улицу и разбежались. (см. «Приказано приступить: эвакуация заключенных из Беларуси в 1941 году». Минск 2005, стр.48).

А на странице 5 учебного пособия «Деятельность органов Внутренних Дел БССР в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» (50/23-49дсп, Минск 1989), отмечается, что в самом начале войны начальники большинства ИТК и тюрем западных областей Беларуси растеряли личный состав, заключенных не вывезли, а также «не вывезли и не уничтожили личные дела заключенных, документы, имущество и ценности».

Вот и объяснение тому, как Шулькес, Крамер и еще два их товарища по несчастью оказались в могиле на зеленолугском холме. Убегая от гитлеровцев из Гродно на Восток, они прибежали в Минск прямо в лапы нацистов, имея при себе лишь один документ — квитанцию Гродненской тюрьмы на изъятые при заключении в тюрьму деньги и ценности, которая подтверждала, что они евреи и только. Гитлеровцам, оккупировавшим Минск уже 28 июня 1941 года, для расстрела беглецов этого было вполне достаточно. Не так ли?

Но кроме Шулькеса и Крамера установлены имена и других жертв холокоста, покоящиеся на холме у Зеленого Луга. По свидетельству Салтанович Людмилы Петровны на зеленолугском холме захоронены останки Глатхенгауза Абрама, 1930 года рождения, убитого там фашистами в 12 лет. Его старшая сестра Рахиля в январе 1942 года нашла бездыханное тело брата в кустах за Зеленым Лугом на холме в яме, где покоились сотни тел узников гетто.

Наряду с этим в 1950 году в Минске проходил процесс по уголовным делам №1857, №18305 и №3705 по обвинению соответственно Минкевича И.И., Лошицкого В.С., Рыбко А.К. в измене родине, переходу на сторону врага и участии в карательных формированиях гитлеровцев. Суд установил, что подсудимые в 1941-1944 годах участвовали в расстрелах советских граждан еврейской национальности в районе СОВХОЗА ЗЕЛЕНЫЙ ЛУГ и деревень Дубовляны, Кожухово, Поперня Минского района. Об этом 8 и 9 сентября 1988 года сообщила газета «Советская Белоруссия» в статье Новикова и Романовского «Остаются в памяти народной».

Более того, Минкевич нес охрану Минского гетто до начала 1942 года. Он сопровождал в совхоз Зеленый Луг группу узников гетто и расстрелял в кустах на подходе к Зеленому Лугу еврейскую женщину по имени Дора, которая хотела бежать. Об этом же случае рассказывала Общественной Комиссии и Шкодина (Семенова) Анна Петровна, работавшая в первый год оккупации в санчасти торфопредприятия д. Цна. Которая неоднократно до ухода в партизаны видела, как в кусты за деревню Зеленый Луг гнали колонны евреев, которых там и расстреливали.

Таким образом объективно установился список пока из 6 человек, покоящихся на зеленолугском холме:

1 ШУЛЬКЕС МОРДАХАЙ;
2 КРАМЕР МОЙША ИАСЕЕВИЧ;
3 ГЛАХЕНГАУЗ АБРАМ;
4 ДОРА (фамилия не установлена пока);

5 и 6 Знает Прокуратура, но засекретила по какой-то причине.

Вот имена для памятного знака и увековечивания. Ждем объективного решения!

Или вслед за Позняком поддадимся идеям, которые ему внушил Юрий Луцкевич, как офицер-пропагандист гитлеровской Белорусской Краевой Обороны (БКО): 

Или вместе с ними начнем хором подпевать: «Шчыльней рады, мацней рады! Зважай! Дарогу моцным, маладым! Мы пройдзем па крыжах! (См. там же стр.13).»

Следствие вынужденно признало, что на расследуемом объекте действительно было стрельбище. Хотя выставило себя в дурном свете, утверждая, что не смогло установить, какому ведомству оно принадлежало и в какие годы функционировало. Кто может поверить в то, что воинское стрельбище — это иголка в стоге сена? Прокуратура страны объявила на весь мир о своей полной беспомощности в решении элементарного вопроса. Достаточно посмотреть на дорогу, связывавшую перед войной воинские части в Колодищах с границей в Заславле, чтобы понять, что четко видный и сегодня на местности съезд с заславской дороги, ведущий прямо к стрельбищу, мог принадлежать только пограничникам, т.е. НКВД и никому другому. У военных в Колодищах стрельбищ перед войной было достаточно, как, впрочем, и теперь тоже.

Всякое действие обусловлено своими причинами. Не спонтанны и не беспричинны раскопки и «сенсации» с «Куропатами» З.Позняка и стоящих за ним лиц. Начнем с того, что некоторой части руководителей советского государства после хрущевской оттепели необходимо было увековечить свою «избранность» на все времена, передать ее по наследству. Это можно было решить закреплением за собой всего достояния страны в частную собственность.

Сегодня в братской России 10% населения владеет 90% собственности, которая была собственностью каждого из нас до 1991 года. 

Конституция СССР, объявившая общенародной собственность на орудия и средства производства, землю и недра, не позволяла этого сделать. Потому в 1977 году произвели небольшую корректировку советской, сталинской еще Конституции — всего лишь поменяв местами общенародную и государственную собственность. Государственную собственность стало возможно приватизировать простым принятием закона. Что в последующем и произошло. Еще раньше в 1959 году государство диктатуры пролетариата заменили государством общенародным, проявив полную безграмотность в понимании теории государства как диктатуры экономически господствующего класса.

Под задуманные изменения готовилось идеологическое обоснование и кадры. М.Полторанин прямо называет теоретиков и организаторов гнусного переворота. Тех, кто расчистил путь наверх Горбачеву с Лигачевым; направил на учебу за рубеж Гайдара, Чубайса и других, подобных им «экономистов»; подготовил Коротича, Млечина, Солженицина и других сванидзе с рыбаковыми, как идеологов разрушения. Подобно катынской диверсии готовилась и куропатская фальшивка в Беларуси. 

Нужно было взорвать СССР изнутри, громко, хлестко, шокирующе. Избрали самое больное — репрессии. Но не на образах Англии, где «овцы съели крестьян» и не о практике кровавого Кромвеля. Не о героях романа «93 год» В.Гюго, художественно описавшего зверства буржуазной революции во Франции. Не об ограблении новых земель, как источнике первоначального накопления капитала буржуазией Европы, не о поголовном уничтожении индейцев в Североамериканских Соединенных Штатах с оплатой государством каждого скальпа убитого индейца по установленной таксе, где под лозунгами: «Свобода, Равенство, Братство», пригнали из Африки миллионы негров и создали расистское, рабовладельческое государство.

Не о гитлеровском геноциде, наконец, осуществлявшемся при поддержке и участии всей континентальной Европы, а исключительно о классовой борьбе в революционной России, в которую вмешался, встав на сторону контрреволюции, весь буржуазный мир. Не о том, как от гитлеровского всеевропейского расового геноцида евреи бежали не в Америку и в нейтральные Швецию со Швейцарией, где их просто отправляли обратно в лапы гестапо, а в СССР, в котором находили защиту и кров. Вспомним, как 13 мая 1939 года около тысячи евреев, спасаясь от нацистского кровавого колеса, на пароходе «Сент—Луис» из Гамбурга отправились в Америку. Но, не принятые там, вынужденно вернулись обратно и сошли на берег 17 июня в Антверпене прямо в лапы нацистов (см. «Передайте об этом детям Вашим. История Холокоста в Европе. 1933-1945». М.,2000, стр. 79).

Старательно замалчивается и то, во сколько потерь народам СССР обошлась реставрация капитализма. Жириновский В.В. в выступлениях и вышедших под его авторством произведениях утверждает, что только в России каждый год вымирало по миллиону человек, а всего, по его подсчетам, за годы реставрации капитализма население только России сократилось на 17 миллионов. Зюганов Г.А. оценивает потери в 9 миллионов человек. К 1980 году Беларусь достигла, наконец, довоенного уровня в 10 миллионов жителей, а теперь около 9,5 млн. человек На Украине население также сократилось, по разным источникам, на 7-8 миллионов. Меркнет на этом фоне раскрученный «голодомор». Потери по всем республикам СССР приблизились к людским потерям в Великой Отечественной войне. И этот ужас продолжается. В 2017 году статистика зафиксировала, что в России умерло на 130 тысяч человек больше, чем родилось.

Но вернемся к «научному», но лишь по названию, отчету Иова Олега Вильгельмовича, названного им самим «Основные итоги раскопок 1997-1998 гг.». При всех обстоятельствах сразу же бросается в глаза, что исследователь не фиксирует непредвзято все то, что ему открывает земля, а подобно ситу просеивает и выбрасывает в отчет только то, что, по его мнению, подтверждает версию о расстреле на зеленолугском холме людей органами НКВД или голословно утверждает только это своими выводами.

Гнет и гнет эту линию. Однако в силу незнания уставов, должностных инструкций НКВД о приемке осужденных или подследственных под стражу, их содержании, конвоировании в другие места заключения или к месту исполнения наказания каждым своим умозаключением убеждает в обратному. Он старательно перечисляет вещи, обнаруженные в раскопах, это чаще всего вещи личного пользования: зубные щетки, зубной порошок, портмоне, деньги, ремни, шнурки, пуговицы, кружки, ложки, режущие, колющие, даже часть сабли, патроны и охотничье снаряжение, капсюли для охотничьих патронов, шрапнель… 

Открываем устав (УКСВ-39), как основной документ, регламентирующий действия охраны и конвоиров. Во всех случаях прием заключенных под стражу начинается с обыска. Снимается верхнее платье, обувь, белье, которые тщательно обыскиваются. При личном обыске осматриваются: межпальцевые промежности рук и ног, подошвы стоп и кисти рук (с обеих сторон), весь кожный покров, наружный слуховой проход и сзади ушные раковины, подмышки, ротовая полость (с поворотом языка вверх, вправо и влево), полость носа, задний проход, хирургические рубцы, разные протезы (во рту, на ногах).

Обнаруженные при обыске деньги и ценности в присутствии заключенного сдаются администрации тюрьмы, которая обязана выдать ему квитанцию. Не разрешается заключенным иметь при себе режущие, пилящие и другие предметы, которые могут быть использованы для подготовки побега, а также спиртные напитки, одеколон, наркотические средства, нюхательный и мелкий рассыпной табак, соль, зубной порошок. При заключенном находится только квитанция, на сданные в тюрьме вещи, деньги и ценности. Эти положения написаны многовековой практикой и большой кровью и схожи во всем мире. Сами оцените, могли ли лежащие на зеленолугском холме люди с перечисленными в отчете вещами сидеть до этого в тюрьме НКВД. Думаю, ответ будет однозначный: НЕ МОГЛИ!

А как же у гитлеровцев? Подсудимый Гесс Франц Карл, унтер-офицер показывал, что участвовал в расстреле 2000 узников минского гетто 5 декабря 1941 года. Утром погрузили узников гетто на машины. Людям говорили, что везут в баню или на работу и они собирали соответствующие вещи, которые брали с собой. А везли их на расстрел, за город, недалеко от какой-то деревни. (см. «Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (15-19 января 1946 года», госполитиздат БССР, Минск, 1947, стр. 175-179).

Потому в куропатских захоронениях в наличии так много вещей повседневного домашнего пользования. А во время проведения первого следствия было обнаружено еще и 3,5 килограмма золотых и платиновых ювелирных и жизненно необходимых изделий. Просочившаяся от участников следственной бригады и привлеченных археологов информация об этом побудила «чернокопателей» на поиски кладов в могилах убиенных жертв, и одновременное разрушение следов преступления нацистов, что обесценило результаты последующих эксгумаций.

Но вот в самой большой впадине нашли под слоем песка огромный холм пепла. Этой могиле присвоили наименование раскоп №10. Не растерялся и здесь археолог. Без всякой экспертизы сделал вывод, что прямо на телах ранее расстрелянных, почти 4-х сотен уже лежащих в могиле людей, жгли лишь вещи расстрелянных. Свой вывод обосновал наличием в пепле «цвичков» и уголков от чемоданов. Вот и все доказательства. Не нужно никаких экспертиз. Все делается на глаз привлеченным дилетантом. А зачем, если сам Президент США утвердил вывод, что расстрелы произведены НКВД, то так тому и быть.

Но вот незадача. В 1943 еще году газета «Красная Звезда» опубликовала статью писателя И.Стаднюка о том, как гитлеровцы стараются скрыть следы своих злодеяний. Фашисты заставили советских военнопленных раскапывать в Киеве захоронения расстрелянных в Бабьем Яру в 1941-1943 годах людей и сжигать их останки на кострах. Кости до конца не сгорали, пленных принудили их растолочь и смешать с песком.

На судебном процессе в Риге Еккель Фридрих, обергруппенфюрер СС, по указаниям которого истреблено 200 тысяч евреев в Прибалтике и 400 тысяч в Беларуси и на Украине, показал, что в январе 1944 года к нему в Ригу прибыл сотрудник гестапо Побель Бруно, тот самый Побель Бруно, который 24 марта 1943 года отдал приказ уничтожить нашу Хатынь вместе с жителями, с приказом Гиммлера о раскопке захоронений и сожжении трупов, ранее расстрелянных советских граждан (См. «Судебный процесс по делу о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территориях Латвийской, Литовской, Эстонской ССР». ВАПП книгоиздательств, Рига 1946, стр.65,66,177).

Старший лейтенант войск СС Карл Ганс Герман на процессе в Минске на вопрос судьи, для чего нужно было сжигать трупы, отвечал: «Был приказ «Тайной натуры», это совершенно секретный приказ, откапывать и сжигать трупы ранее расстрелянных советских граждан, чтобы советские войска не смогли определить количество уничтоженных людей, а откапывавшие и сжигавшие трупы люди по окончании «работы» тоже расстреливались и сжигались» (см. «Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР (15-19 января 1946 года)», госполитиздат БССР, Минск 1947, стр.112).

При проведении первого следствия в 1988 году также была обнаружена большая впадина со следами огромных костров и высоким холмом пепла с углями, но члены следственной бригады, почему-то, решили, что возле кострища грелись обреченные на уничтожение люди и каратели. И эту важную улику в протокол не внесли, не провели также экспертизу пепла, как, впрочем, и всех вещественных доказательств вообще. Странное следствие, если забыть, что результат и временной период «1937-1941» был заранее задан. Вопросы есть?