ПРАВА ЧЕЛОВЕКА
26.02.2021
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
Лучше говорить правду о том, что происходит, чем сеять иллюзии.
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
17 декабря 2020 года суд Латвии приговорил моего собеседника к году заключения условно и двум годам полицейского надзора. За что? А всего лишь за то, что в в своих постах в социальной сети, а также в одном из интервью он высказался против героизации нацизма и милитаризации Латвии. Процесс по этому делу тянулся более 4 лет. На Гапоненко заведено еще одно дело, которое пока находится в процессе рассмотрения.
- Вы родом с Украины, если точнее, из Мелитополя Запорожской области. Как оказались в Латвии?
- Отец был военнослужащим. Его в 1956 году перевели в Ригу, в которой я и живу уже 62 года. У меня вид на жительство, я лицо без гражданства. На латвийское гражданство не пошел сдавать. Уверен, что службы, контролирующие этот процесс, не дали бы мне его из-за моей политической позиции.
Все началось на горе Афон
Рабочая биография у Александра Гапоненко такова. После окончания экономического факультета Латвийского государственного университета он десять лет проработал в Институте экономики, откуда его пригласили на работу в ЦК Компартии Латвии. Когда СССР развалился, ушел в бизнес, занимался изданием книг, съемками документального кино, публиковался в СМИ. И потому неизбежен вопрос:
- Предпринимательство и правозащита — неожиданный поворот. Что привело вас к правозащитной деятельности?
– В 2003 мы всей семьей отдыхали в Греции. В городе Салоники я пытался припарковать машину. Долго и безуспешно искал, кружил по городу. И – нашел напротив представительства святой горы Афон. Вышли из машины, и тут я встречаю знакомого, который предлагает нам съездить в монастырь святого Пантелеймона. Мы и поехали.
В итоге я провел в монастыре три дня, побывал на ночных службах, проникся атмосферой. Там я вдруг понял, что в жизни, кроме денег, есть много людей, нуждающихся в правовой помощи и поддержке. Можно назвать это осознанием, просветлением… Можно назвать это ощущение как угодно. Суть не изменится. Именно тогда, именно там я принял очень важное для меня решение.
Для властей я «неправильный» человек
О своих мытарствах Александр Владимирович говорит спокойно, никого не осуждая и не переходя на личности, но тут же с компетентностью профессионала дает четкую оценку действиям властей, легко, по памяти, упоминая необходимые для полемики документы.
- Не я один отмечал, что у нас происходит оправдание нацизма: есть резолюция Европейского парламента 2018 г., которая осуждает конкретно шествие легионеров войск «Ваффен-СС», есть ежегодно принимаемая резолюция ООН… Тогда сажайте на скамью подсудимых вместе со мной глав всех государств, кроме разве Америки и Украины!
Думаю, что после 2014 г. в Европе была дана команда преследовать и наказывать тех, кто выступает в защиту русского населения, причем достаточно жестко, чтобы как можно быстрее провести ассимиляцию русских.
Европейских лидеров испугало присоединение Крыма к России в 2014 г., и они опасаются, что этот процесс продолжится в регионах Прибалтики: Латгалии в Латвии и Принаровье в Эстонии. Разыгрывается сценарий, что это будет даже не народный референдум, а восстание, которое необходимо подавить, для чего убрать потенциальных организаторов. Их выискивают и в уголовном порядке преследуют. Вот политический смысл тех репрессий, которые идут и против меня, и против Юрия Алексеева.
Одной из главных проблем современной Латвии для русскоязычной диаспоры является катастрофическое сужение сферы использования русского языка.
По словам Гапоненко, русский язык в его стране лишен какого-либо статуса, исключен из сферы общественного обращения, его запретили использовать и в коммерческой деятельности, языковые комиссии приходят на предприятия и проверяют, используется ли латышский язык в должном объеме, регламентируемом законом, штрафуют, а то и увольняют с работы…
Мой собеседник привел такие факты:
в школах все образование переведено на латышский язык обучения, на русский язык и литературу отведено два часа в неделю. Полностью исключено изучение русской истории. Русская культура практически не финансируется. Из музеев изъяты материалы, свидетельствующие о существовании русских на территории Латвии, из библиотек – книги на русском языке.
- Чем по сути своей является такая политика? — спрашиваю я его.
– Я расцениваю все это как элементы политики принудительной ассимиляции, – отвечает Александр Гапоненко.
– Сюда же относится запрет на трансляцию российских каналов, который объясняют идеологическими причинами, а на самом деле это отделение от источника культуры, образования. Россия – это наше материнское государство. В Латвии сейчас около 700 000 русских, мы не можем воспроизводить свою культуру самостоятельно.
– Знаю, что вы вместе со своими единомышленниками пытались бороться за право говорить, учиться и мыслить на родном языке. Что из этого получилось?
– В 2012 г. мы провели референдум в защиту права русского населения на свой язык и предоставление ему статуса государственного. 25% правоспособного населения Латвии проголосовало за это (при том, что 15%, будучи негражданами, не могли принять участие).
Власти не обратили на итоги референдума внимания, Европа промолчала, хотя мы обращались во все европейские инстанции, хотя это нарушение международных обязательств Латвии, в частности, Декларации о правах человека, Конвенции о правах национальных меньшинств, Конвенции о предотвращении геноцида, об экономических и социальных правах и т.д.
В тюрьме он написал исторический роман
– За что конкретно вас начали преследовать и как это происходило?
- За отличное от официальной Латвии мнение. За то, что я считаю, что нельзя привлекать к уголовной ответственности представителей этнических меньшинств, которые высказывают свою точку зрения на происходящее.
Меня также обвиняют в публикации «неправильной» статьи, что вышла в одном из сборников под заголовком «Есть ли возможность холодной войны между Россией и Европой?» Кстати, статья вышла на датском языке, я не уверен, что соответствующие органы ее вообще прочли. Мне вменяется, как «элемент разрушения государственности», даже проведение в Латвии ряда детских песенных конкурсов по просьбе одной российской гуманитарной организации.
А началось все с ограничения в бизнес-правах. Позднее были аресты, досмотры, обыски. И, наконец, тюрьма, в которой продержали четыре месяца без предъявления обвинений.
После у меня появились основания подать жалобу в Европейский суд по правам человека. ЕСПЧ предложил пойти на мировую с латвийским государством. Мировая предусматривает выплату даже небольшой компенсации. Я согласился. Для меня главным было одержать моральную победу.
- Расскажите о ваших книгах. Знаю, что одну из них вы написали в тюрьме…
- Интересно узнать о технологии написания книг в тюрьме…
Поскольку обслуживающий персонал в тюрьме (и кстати, сидельцы тоже: процесс маргинализации привел к тому, что большая часть уголовников говорит по-русски) на 90% русский, ко мне проявляли снисхождение, ведь по правилам на подоконник забираться запрещено.
Маргинализация русских – термин, который мой собеседник употребил для описания знакомого явления: множество образованных интеллигентных людей после отделения стран Прибалтики потеряли работу. Любой труд почетен, но когда доктора и профессора торгуют на рынке носками, юристы работают дворниками или охранниками, историки и филологи вкалывают на заводе, а пилот занимается мелким техническим ремонтом, мало надежды, что эти люди не утратят профессиональные навыки. Ну, а менее интеллигентные могут оказаться и в тюрьме.
Нас, как Навального, Запад не поддержит
- Чем вы занимаетесь сейчас?
- Как негражданин я лишен возможности заниматься активной политической деятельностью. Потому пишу книги.
Скоро выйдет новая книга: «Европейский фашизм: проблемы идентификации и преодоления». Она посвящена анализу ситуации в странах Восточной Европы. Занимаюсь научной работой. В этом меня ограничить не могут, хотя сложности создают. Когда мне надо было поехать в Москву на презентацию моей книги, суд отказал в праве на выезд из страны. Сказали, что могу сбежать.
- Сопоставима ли ваша ситуация с историей Алексея Навального?
Я в такие политические игры не играю, сравнивать меня с Навальным не совсем уместно. Выйдя из заключения, я написал около 30 писем в различные европейские правозащитные организации с просьбой поддержать меня материально, осветить то, что со мной произошло. Большинство адресатов мне не ответили. А те, кто ответил, написали: вы не подходите по нашему профилю. Не наш ты, мол. А вот Навальный – он их, потому что он получает реальную финансовую поддержку от различных фондов, и безбедно живет на это, в отличие от русских правозащитников.
Никто из западных политиков и правозащитников не выступил против политического преследования Александра Гапоненко.
- Иногда журналисты с искренним сочувствием предлагают вам уехать от преследований в Россию. Не задумывались об этом?
- Я считаю, что Латвия – моя родина, я прожил здесь всю сознательную жизнь, я не могу бросить общину, которая здесь сложилась, она мне доверяла, избирая меня на различные общественные должности. Людей, которые могут осмыслить и озвучить позиции русской общины, крайне мало, особенно тех, которые не боятся репрессий. Думаю, мне предстоит остаться в Латвии до конца моих дней.
Есть целая программа вытеснения правозащитников из прибалтийских стран: так, кстати, поступили с эстоноземельцами Дмитрием Линтером и Максимом Ревой, которых обвиняли в организации массовых беспорядков в Таллине 26-28 апреля 2007 г. (события эти памятны таллинцам под названием «Бронзовой ночи» – Прим. ред.).
Недавно выдворили из Латвии российского гражданина Владимира Норвинда, председателя общества военных пенсионеров, пожилого и больного человека – просто в одночасье решением МВД под надуманным предлогом какой-то неправильной регистрации лишили его вида на жительство. Подать в суд он не успел, его арестовали, доведя до предынфарктного состояния, отправили в центр миграции, затем в больницу, и буквально на машине скорой помощи отвезли на поезд.
Благодаря усилиям нашего союза правозащитников его встретили в Петербурге и доставили в военный госпиталь. Это тоже одна из форм расправ с российскими соотечественниками, с активистами русского движения. Норвинд, безусловно, выиграет суд, но как только он вернется в Латвию, министр внутренних дел примет новое решение, объявит его нежелательной персоной… Судиться бесперспективно. Но пусть они не надеются, я не уеду.
- Как вы думаете, какие перспективы у трех прибалтийских республик? Продолжится этот абсурд дальше?
Аресты правозащитников и журналистов, в частности, и меня, и Палецкиса, связаны с этим. Это попытка разозлить Россию и заставить ее применить силу для защиты своих соотечественников.
А национал-демократическая группировка хотела бы восстановить отношения с Россией. Здесь много факторов. Как поведет себя новый президент США Джо Байден в отношении Прибалтики, не ясно. Но я думаю, в Америке тоже есть национал-радикальные силы, которые заинтересованы в том, чтобы конфликт разразился.
Владимир Путин недавно сказал, что мы находимся в предвоенном состоянии. Наверное, у него побольше информации, чем у меня, но я боюсь, что ситуация будет только ухудшаться.
БЛАГОДАРЮ ЗА ИНТЕРВЬЮ
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Алла Березовская
Журналист
ТАКСОВАЛ И ПОНЕМНОГУ ШПИОНИЛ
В стране набирает обороты шпиономания. За всеми даже не уследишь
Юрий Алексеев
Отец-основатель
СУД НАД ИМХОКЛУБОМ
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
Процесс Кафки
В современных реалиях
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
КАК МЕНЯ ВЧЕРА СУДИЛИ
Репортаж