Глава МИД Беларуси Владимир Макей во время подхода к прессе после подписания Соглашения между Министерством иностранных дел и Союзом юридических лиц «Республиканская конфедерация предпринимательства» большую часть времени посвятил не прошедшему событию, а состоянию двухсторонних отношений с соседней Литвой.
 

Отвечая на вопрос о претензиях литовской стороны по факту строительства Белорусской АЭС, обычно сдержанный дипломат охарактеризовал действия Литвы как «политическую вакханалию» и «антибелорусскую истерию». Заявления министра были растиражированы информационными ресурсами, некоторые из которых поспешили упрекнуть Макея в излишней эмоциональности и даже резкости по отношению к официальному Вильнюсу.


Реакцию белорусского МИД долго ждали и дождались

Полная стенограмма выступления министра свидетельствует: позиция нашей страны действительно была заявлена предельно конкретно, недружественные действия охарактеризованы по существу. Минск остался верен своей традиционной линии — приверженности принципам дружбы и взаимодействия с литовскими партнерами.

Владимир Макей напомнил коллегам в Вильнюсе об общей истории двух народов, взаимных интересах, поблагодарил Литву за поддержку в вопросе снятия антибелорусских санкций ЕС и призвал урегулировать споры на уровне компетентных экспертов.

То есть, по факту именно глава белорусского МИДа призвал прекратить лишние эмоции вокруг АЭС, а предоставить право оценки квалифицированным техническим специалистам, а не литераторам, политикам, журналистам и политологам.

И в самой фабуле вопроса от журналиста содержалось мнение, что «белорусская сторона достаточно мягко реагирует на дискуссию вокруг строительства Белорусской атомной электростанции», в отличие от наступательных действий Литвы.

Получается, что от отечественной дипломатии обществом уже давно ожидалась какая-то реакция на не совсем конструктивное поведение литовского руководства — и теперь эта реакция последовала.

Излишняя осторожность и стремление избежать конфликтов — наша национальная черта, в основе которой — многовековой исторический опыт пребывания на геополитическом перекрестке.

Но та же история свидетельствует о том, что если белорусов серьезно допечь, то действуют они по-партизански решительно, с готовностью пуская под откос эшелоны противника.

Лучше всего эту особенность менталитета описал в стихотворении «Мужык» наш классик Якуб Колас: «Я маўчу, маўчу, трываю, але скора загукаю!»

Вот и создается впечатление, что молчание официального Минска по каким-то причинам было воспринято как слабость переговорной позиции и долгое время только раззадоривало пыл литовских руководителей.


К чему приведет литовское донкихотство?

Все попытки белорусской стороны обсудить на серьезном уровне проблематику АЭС отклонялись, зато в различные международные инстанции из Вильнюса рассылались пасквили, содержащие более чем сомнительную информацию. Белорусы приглашали посетить строительство АЭС делегацию литовских специалистов, посла Литвы в Минске, руководство МИД, а при необходимости и саму госпожу Грибаускайте, однако это был глас вопиющего в пустыне.

Воодушевленные отсутствием агрессии в свой адрес литовские партнеры, словно Дон Кихот Ламанчский, как известно, боровшийся с ветряными мельницами, решили бороться против БелАЭС до победного конца.

В этой борьбе все средства оказались хороши: от информационных провокаций об «аварии» на строительстве до попыток заблокировать выделение финансово-кредитной поддержки белорусских инфраструктурных проектов по линии ЕС, так как, видите ли, по новым дорогам отечественные МАЗы повезут кирпичи на «опасную» атомную стройку.

В результате подобных действий литовцы все же дождались предсказуемого результата: белорусский «мужык загукаў», и многим стало понятно, что у Минска есть чем ответить на выпады литовских политиков.

 

Во-первых, строительство атомной станции свернуто не будет ни при каких обстоятельствах, поэтому действия Литвы только усложняют двухсторонние отношения (то есть, наносят ущерб и самой Литве), но никак не ведут к желаемому результату.

Во-вторых, претензии к безопасности белорусской АЭС абсолютно голословны, и у Минска есть собственные «тесные контакты» с МАГАТЭ, Еврокомиссией, Всемирной Ассоциацией операторов атомных станций, а значить навредить проекту через международные организации просто не получится.

А в-третьих, в ответ на действия Вильнюса против экономических интересов Беларуси у нашей страны есть собственные аргументы, способные существенно повлиять на экономическую стабильность Литвы.
 

Литовским коллегам было бы очень правильно обратить внимание на следующий посыл белорусского министра:

 

«Развитие политических и торгово-экономических отношений находится не только в интересах Беларуси, но и в интересах Литвы, потому что транзит белорусский продукции через порты Литвы вносит вклад и в развитие литовской экономики».
 

Фактически прямым текстом обозначены те отрасли литовской экономики, которые пострадают в первую очередь от продолжения «политической вакханалии» и «антибелорусской истерии» у наших соседей.

Так как белорусский транзит составляет более 30% от всего потока через Литву, обеспечивает загрузку бюджетообразующего Клайпедского порта, а ведущие кампании и представители деловых кругов «завязаны» на перевалку грузов из нашей страны, последствия конфронтации с Беларусью могут быть весьма болезненными.

Особенно с учетом того, что в середине 2000-х Литва вышла победителем из соревнования порта в Клайпеде и латвийских терминалов в Вентспилсе и Риге за право белорусского транзита.

На настоящем этапе руководство Латвийской Республики проводит в гораздо большей степени спокойную внешнюю политику на белорусском направлении — и это, вкупе с недружественными действиями литовской стороны, может стать причиной возвращения к более тесному сотрудничеству с Латвией.

Конечно, правильным было бы вовсе избегать подобных конфликтов, но инициатором обострения выступил не официальный Минск, а Вильнюс, потому сейчас именно экспертам соседней страны нужно искать выход из ситуации, в которой в иллюзии погони за якобы испугавшимся и отступающим визави оказалась литовская дипломатия.