Как сообщалось, Польша заявила о готовности финансировать пребывание войск США на своей территории и предложила Вашингтону разместить у себя на постоянной основе американскую бронетанковую дивизию, взяв на себя соответствующие расходы – порядка 1,5-2 миллиардов долларов. Это предложение Польша выдвинула в двустороннем порядке вне рамок НАТО. Базу предложено назвать Fort Trump («Форт Трамп»).

«Осажденная крепость»

– «Мы отправим в Польшу дополнительные войска, они за это заплатят. Возможно, мы перебросим их из Германии», – заявил президент США Дональд Трамп по итогам переговоров с президентом Польши Анджеем Дудой. Как вы прокомментируете это намерение двух сторон?

– Специфика восприятия поляками окружающей действительности базируется на концепции «осажденной крепости». Тут возможен вопрос: а у кого не так? У американцев не так. У англичан все-таки не так. У немцев так, но это лишь внешнее сходство. У нас, россиян, тоже эта концепция имеет место, и в истории она отражена, но это тоже скорее внешняя похожесть.

У Польши для концепции «осажденной крепости» имеются очень сильные основания. В Россию «гости», по крайней мере с севера не набегали. А у Польши с севера Швеция, а шведы в XVII – начале XVIII века были реальным центром силы. С юга Австрия и Турция – тоже соседи, прямо скажем, не подарок. С востока, понятно, Московия или Россия. С запада – Пруссия или Германия. Как сказал бы сейчас поляк, оба хуже.

В этих условиях мы наблюдаем желание одновременно конфликтовать и с Москвой, и с Берлином. Именно это лежит в основе катастрофы 1939 года, и именно это мы наблюдаем сейчас. Понятно, что никто не позиционирует польско-германские отношения так ужасно, как польско-российские, но недружелюбный тон польского МИДа в отношении Германии ни для кого не секрет.
 

Чего стоит одно только заявление поляков о материальной компенсации последствий Второй мировой войны. Даже толерантные и терпеливые к этой теме немцы на этот раз возмутились. Они подняли документы и показали полякам, что вопрос закрыт.

Так вот, сталкиваясь с необходимостью противостоять в искусственно навязанном конфликте и Берлину, и Москве, Польше нужен хороший союзник. Понятно, что Франция как союзник не воспринимается. Великобритания тоже. Причины известны. Едва ли Францию и Британию в 1939 году можно назвать хорошими союзниками. Остаются только Соединенные Штаты, которые зарекомендовали себя хорошим, надежным партнером, что создало определенную иллюзию того, что США готовы защищать интересы Польской Республики в любом раскладе – военном, политическом, экономическом. На самом деле это не так.

На самом деле крупная военная база — это крайне затратное дело. Классическим вариантом американской военной дипломатии является развертывание базы за свой счет, как это было в Латинской Америке еще в XIX веке в протовиде, а в чистом виде – в Исландии 1940-х годов, куда американцы приехали сами и привезли с собой все, включая американский образ жизни и работу для пятнадцати процентов населения острова.
 

Инерция представления о том, что американцы придут и бесплатно защитят, сохраняется в военно-политическом руководстве Польской Республики. Но этого не будет.

Польша практически без единого поражения в экономике прошла последние тридцать лет. Ничего подобного не было ни у Прибалтики, ни в России, ни в Германии. Польша показывала положительные темпы роста, когда экономика Германии катилась вниз, и в Вашингтоне это известно. Поэтому никто не даст военную помощь бесплатно. Американцы за все будут брать полноценные деньги.

Поэтому, вместо того, чтобы получить исландско-германский эффект – американские военные базы как центр экономической жизни – Польша приобретет серьезное обременение.

Польская экономика в хорошей форме, но существуют собственно польские военные программы, а базы предполагают расходы не только на строительство, но и на эксплуатацию, базы должны быть загружены техникой. Таким образом, экономического выигрыша не будет, будет проигрыш.

Ничего сверхнеобычного

Что касается американского развертывания, то пока мы наблюдаем достаточно осторожное отношение. Никаких решений пока не принято, хотя вопрос о «Форт Трамп» греет душу и подогревает самолюбие, но я сомневаюсь, что это будет реально крупное военное подразделение. Скорее всего дело ограничится созданием базы передового хранения, выведенной из Германии. Базы передового хранения будут приближаться к российским границам, что, с одной стороны, вызывает беспокойство, а с другой – чем выше шкаф, тем громче он падает.
 

Все части, все базы, расположенные вблизи российских границ становятся мишенью для систем, размещенных в Калининградской области. А невозможно ничего разместить в Восточной Польше так, чтобы это не попало под прицел.

При этом все разговоры натовских бюрократов о российской милитаризации можно будет смело игнорировать. В ответ Россия укрепит Западный военный округ.

– Но ведь и для России это затратно. Российская экономика, как вы отметили, не в столь хорошей форме, как польская.

– Конечно, именно поэтому Россия и выступает против подобной гонки вооружений и изменения географии размещения вооружений. Ничего сверхнеобычного мы не наблюдаем. Но стрелка в пресловутых часах мира с «без трех минут до катастрофы» переместилась на «без двух минут, 59 секунд». Катастрофа становится ближе.

«Отсель грозить мы будем...»

– Речь идет именно о перемещении американской военной базы в Восточную Польшу?

– Польша крупная страна. Таких в Европе, если не брать Россию, только Германия, Франция и Украина. При этом часть подразделений демонстративно размещается на западном берегу Вислы, или, как подчеркивают некоторые немецкие военные эксперты, в бывших германских землях, находящихся в составе Польской Республики. Там и до сих пор инфраструктура получше, чем в Восточной Польше. Я не верю в крупные базы хранения в Восточной Польше.

– Что для Германии означает сокращение американского военного присутствия? Ведь речь идет о переброске войск не только в Польшу, но и в другие места и даже домой, в США.

– Да, речь идет о сокращении группировки американских войск в Германии. По мере возможности американцы используют польский пример для воздействия на европейских союзников. Но не на Португалию, которой игры вокруг России достаточно безразличны и которую интересует только число британских пенсионеров, приезжающих доживать свой век на пляжах Атлантического побережья. А вот Германия – это серьезно. Блестящая транспортная инфраструктура, сохраняющаяся немецкие дисциплина и порядок, в том числе в местах хранения. Это серьезные достоинства.
 

Вот как раз Германию и шантажируют этой польской готовностью принять все что угодно на любых условиях.

Квазиоккупированная страна

– Вы не видите в присутствии американских войск, которые так и не покидали территорию Западной Германии после того, как та была ими занята в 1945 году, продолжающуюся оккупацию побежденной страны?

– Мы с моим коллегой из Балтийского Федерального университета им. И. Канта Юрием Зверевым подготовили доклад к учениям «Защитник Европы – 2020», в котором проанализировали размещение и перемещение всех сил крупнее взвода на начало июня этого года, исходим из того, что можно говорить об осуществлении Соединенными Штатами квазиоккупации Германии.

Существует целый комплекс формальных, а главное – неформальных договоренностей, которые феноменальную немецкую экономическую мощь сдерживают, в том числе по просьбе Франции, Великобритании, Италии и, с недавних пор, Польши.

– Каким образом это возможно?

– Давайте посмотрим, где размещается золотой запас Германии? Германия накопила гигантский экономический потенциал, но контроль над его использованием находится не только в немецких руках. Германии потому и дали занять то место, которое она занимает в Евросоюзе, ее потому и позволили объединиться с Восточной Германией, что второй ключ от германской мощи находится во Франкфурте-на-Майне, где размещен Европейский Центробанк, который, располагаясь в Германии, Германии не подчиняется. Германское слово громкое, но далеко не единственное. Германская экономика не может быть развернута или мобилизована исключительно по решению немецких органов власти.

– В связи с этим можете прокомментировать последние коллизии вокруг строительства газопровода «Северный поток – 2»?

– Строительство газопровода не завершено. В Европе вообще и в Германии в частности умеют считать деньги. Гигантские потери системных немецких корпораций в случае срыва проекта прописаны в договоре, поэтому гораздо проще завершить проект, а с американцами как-то договариваться. И такие варианты обсуждаются.

Вы хотите диверсификации? Хорошо. Сколько американского сжиженного газа мы у вас должны купить? Какая-то компромиссная формула будет найдена. Так что системной конфронтации между Германией и США нет. Есть дорогой, крупный вопрос, по которому есть разногласия. Хотя если экономически кто-то и может бросить вызов США в Европе, то это Германия. Германская экономика в совокупности больше итальянской, французской и британской вместе взятых.

В экономической войне против Германии у Европы шансов меньше, чем в 1940 году. Но это невозможно.

Убедительная словесная эквилибристика

– Не потому ли немцы так любят теперь поговорить об оккупации Прибалтики Советским Союзом, что сами они несвободны в своих действиях? Вот у немецкого историка Карла Шлегеля волосы дыбом встали, когда он прочитал статью президента России Владимира Путина о Второй мировой войне. Ничего нового, говорит, а волосы все-таки дыбом и именно в связи с упоминанием Прибалтики.

– Что хотели нового увидеть? Принципиально нового очень трудно найти. Но несколько моментов, которые в статью вбиты, являются новыми. В частности, использование термина «инкорпорация». «Свобода» написала, что это словесная эквилибристика, но любая конструкция в международном праве – это и есть словесная эквилибристика. Это так. Но эквилибристика бывает убедительная, а бывает неубедительная. Эта – убедительная и опровергнуть ее будет очень сложно.

– Почему же будет сложно опровергнуть? Тот же Шлегель утверждает, что Путин все «ставит с ног на голову» и настойчиво говорит об «оккупации» Прибалтики.

– Это еще доказать надо. Просто употребить термин недостаточно. Нужно отразить аргументы, которые приводит президент России. В 1939 году войска в страны Прибалтики введены с согласия этих стран. Наличие ультиматумов 1940 года в международном праве того времени никоим образом не осуждается. Это называлось: «под угрозой силы, но пожелал». И если это была оккупация, то как могли Верховные Советы, являющиеся оккупационными органами, признать незаконным и отменить решение об оккупации, которое приняли они же?

А что касается немецких профессоров вообще, то есть среди них сильные ребята, но деградация образования – это мировой тренд. Большинство из них удар не держат и в дискуссиях участвовать не может.
 

---

---