В самом начале января вышел материал белорусского магистра гуманитарных наук Артема Бузинного, в котором автор критикует мою статью «Разрушаем мифы о либерализме». Надо отдать должное Артему за внимание к моему тексту, а также за развернутый и подробный ответ, в котором он пытается опровергать мои тезисы. В связи с такой реакцией я вынужден подкрепить и уточнить идеи и замыслы своего материала «Разрушаем мифы о либерализме», а также ответить на некоторые тезисы Артема. Буду рад, если эта дискуссия поможет лучше понять друг друга и нам, и читателям, придерживающихся разных взглядов на некоторые вещи.

Либерализм и Запад

Вначале Артем Бузинный соглашается с моим тезисом, что либерализм не предполагает никаких прямых указаний на «правильный» цивилизационный или геополитический выбор, но тут же пытается его опровергнуть, приведя в пример факт, якобы «в подавляющем своём большинстве отечественные либералы не любят Россию и обожают янки».

Но, во-первых, представители нашей прозападной оппозиции, которых Артем приводит в пример, в большинстве своем никакие не либералы, а вполне себе националисты (иногда с консервативным или социал-демократическим уклоном), демонстрирующие нетерпимость к иным мнениям. Почитайте их некоторые материалы, интервью, комментарии и даже программы партий – и убедитесь.

А во-вторых, либерал не может быть русофобом либо иным другим ксенофобом и националистом, потому что он смотрит на человека на основании лишь его конкретных качеств и поступков, а не стереотипов или каких-то иных признаков (национальных или социальных).
 

Не забывайте, что в основе либерализма лежит принцип индивидуализма, стало быть, общественные отношения в такой системе ценностей строятся исключительно на индивидуальном подходе к каждому человеку.

И в-третьих. Если кто-то из тех, кого принято считать либералами – может, Алексей Венедиктов, Юрий Шевчук, Андрей Макаревич или Борис Гребенщиков – критикуют за что-то российское руководство, это не означает, что они её не любят. У этих людей свой взгляд на то, как должна развиваться страна, они считают, что иной путь принесет России больше возможностей для развития, чем нынешний.

Если они при этом не переходят законных и этических границ, эта критика является конструктивной. А передёргивать и клеймить их «русофобами» и «ненавистниками России» − это очень распространённая манипуляция.

Либерализм и Восток

Далее Артем указывает, якобы не существует японских, корейских и монгольских патриотов-либералов.

Особенно моего оппонента удивило, что я привел в пример Монголию как либеральную демократию. Однако что он скажет на деятельность монгольского политика Цахиагийна Элбэгдоржа, который после 1990 года успел побывать и депутатом парламента, и президентом страны с 2009 по 2017 год?

Ему удалось преобразовать Монголию в современное демократическое государство – политик приложил руку к тому, что там были законодательно закреплены свобода прессы и публичных демонстраций. Он значительно ослабил вмешательство государства в национальную экономику, для развития мелкого и среднего бизнеса он предельно снизил административные расходы, отменил многие бюрократические препоны, отменил обязательные лицензии и импортные пошлины на ряд ключевых категорий продуктов. Принимал беженцев из Северной Кореи, неоднократно выступал за развитие свободы и демократии в других странах Азии.
 

К слову, его либеральные взгляды вовсе не делали из него сторонника однополых связей или противника традиций, как это любят представлять многие писатели и деятели.

Элбэгдорж является человеком вполне традиционных семейных ценностей – у него 25 детей (20 из которых усыновленные и удочеренные). Он выбрал для себя такой путь, и, как и полагает либералу, никому его не навязывал, а лишь подавал личный пример.

При его правлении в качестве главы Монголии государство из отстающей провинциальной страны между Россией и Китаем совершило довольно серьезный рывок в экономическом развитии – страна демонстрирует высокие темпы роста ВВП, рост количества населения, с 2012 года там просто ошеломляющий бум в добывающей отрасли. По данным Всемирного банка, Монголия входит в первую треть стран мира с точки зрения условий для ведения бизнеса, опережая по этому показателю даже Испанию с Польшей.

Вот конкретный пример монгольского либерала и патриота, сделавшего много положительного для своей Родины. Притом, Монголию сложно назвать антироссийской или прозападной. Улан-Батор развивает дружеские отношения с российским и китайским соседями. Что еще раз подтверждает, что либерализм и капитализм не являются априори враждебными по отношению к России.

Среди иных государств Азии, в истории которых были заметные либералы-патриоты, в первую очередь стоит отметить Южную Корею и Японию. Пусть мой оппонент изучит развитие демократии в данных странах, уровень экономических, политических и личных свобод их граждан, проследит за темпами экономического роста и посмотрит, кто данными странами руководил в моменты их наибольшего процветания и свободы. Данных лидеров вполне можно назвать либерально настроенными патриотами.

Почему свобода лучше, чем несвобода

Далее мой оппонент, к сожалению, ударяется в демагогию и начинает задаваться вопросами, почему это, собственно, «права и свободы человека должны быть высшей ценностью», а «свобода лучше, чем несвобода».
 

В таком случае у меня к Артему встречный вопрос: а что еще может быть высшей ценностью современного общества, если не права, свободы и интересы простого человека?

Если вы желаете, чтоб высшей ценностью был признан не человек со своими собственными интересами, правами и свободами, а что-то иное, обратитесь к истории – там таких примеров полно.

Большую часть истории высшей ценностью был не человек, а исключительно высшее сословие и правящая элита, за интересы которых таких простых людей бросали на смерть. Их судьбы никого не интересовали, потому что не были не то что высшей ценностью, а ценностью в принципе. Людей использовали в качестве бесплатной рабочей силы, торговали ими, образование и работу по призванию имели шанс иметь исключительно узкая прослойка общества. О равноправии и законности, которые провозглашает либерализм, не могло быть и речи.

Отсюда неудивительно, что в самых светлых умах мира стали появляться идеи и замыслы изменить существующее тогда положение дел. И одной из таких идей является либерализм, провозгласивший высшей ценностью интересы каждого человека, а не элиты, высшего сословия, церкви и т.д.

В результате многочисленных революций за интересы, свободу и права человека, за право «людзьмі звацца» наша цивилизация смогла прийти к тому, что сегодня мы являемся свободными и неприкосновенными личностями. Которые работают, где хотят, женятся, на ком хотят, дружат и общаются, с кем хотят, объединяются в коллективы и организации, с кем хотят, читают, что хотят и когда хотят, придерживаются политических взглядов, которые считают для себя наиболее подходящими, живут, где хотят, и даже свободно пишут общественно-политические статьи на порталы.
 
К слову, даже Октябрьская революция, сторонником которой является Артем Бузинный, также была совершена с целью освободить человека. Практически все иные идеи были направлены в первую очередь также на улучшение жизни и освобождение людей.

Далее Артем Бузинный намекает на то, якобы в условиях свободы личности у людей будет отсутстсовать этика, верность, патриотизм и иные благодетели:
Рассуждает в духе «какое пользование свободой считать правильным, а какое неправильным?», и приходит к «ощеломляющим», слегка наивным и абсолютно неверным выводам: «Истинный либерал в таких странных предрассудках, как Честь, Верность, Любовь, Дружба не нуждается, они для него либо бесполезная архаика, либо помеха на пути реализации своей свободы».

Мне искренне жаль, что мой оппонент не представляет проявлений добродетели в условиях свободы. Ему кажется, что всё хорошее из человека выжимает некая абстрактная сила, а сам по себе индивид самостоятельно не способен на проявления лучших качеств, и обязательно будет делать что-то плохое окружающим или тихонько деградировать, если ему вовремя не давать пинка под зад. Это отсутствие веры в человека и цинизм.
 
Да, какая-то часть предпочтёт медленно деградировать и выберет для себя не книги, а бутылку водки, не спортзал, а диван, не заработать деньги, а сидеть на шее у родственников, не создать семью, а практиковать беспорядочные связи. Но на практике такой выбор приводит человека к тюрьме, к нищете, к болезням, к отсутствию близких людей и ранней смерти. Люди это прекрасно понимают, поэтому такой путь крайне непопулярен в любом обществе, в том числе и либеральном.

И никакой высшей идеей и государственным принуждением это не исправить, о чем говорит пример Советского Союза, где даже в отсутствии либерализма и присутствии общественного порицания всё равно хватало преступников, алкоголиков, проституток и абортов – порой в больших объемах, чем в либеральных государствах.

Поэтому пусть мой дорогой оппонент не переживает – в условиях свободы добродетели прекрасно сохраняются и воспроизводятся из поколения в поколения. Ведь человеку без чести, верности, любви и дружбы очень сложно быть успешным и счастливым.
Границы свободы

Целый раздел своей статьи Артем посвятил рассуждениям над вопросом «Есть ли границы у свободы?», в ходе которых то и дело превратно, на свой собственный лад истолковывает изречения философов и исторических деятелей о либерализме, равенстве и демократии.

Специально для Артёма разжевываю известный принцип «моя свобода кончается там, где начинается свобода другого». К моему сожалению, оппонент снова представляет людей грубыми и эгоистичными идиотами, которые услышав данный принцип, должны начать задаваться вопросом: «А почему это “моя свобода” вот именно “там” должна кончаться? Ведь свобода индивида — это “абсолютная ценность”!», а также почему-то путает либерализм и хаос беззакония.

На самом деле все мы, мало-мальски взрослые, адекватные и образованные люди, осознаём, что общество состоит из абсолютно разных индивидов с разными целями, разными потребностями и разными интересами, которые порой абсолютно не совпадают. И столкновения этих самых интересов и целей могут провоцировать общественные конфликты и иную нестабильность.

Поэтому, для того, чтобы избежать хаоса, агрессию, убийства, склоки и иные виды насилия, в которых может пострадать каждый, была создана единая для всех система рамок, за которую выходить нельзя, − законы.
 

Либерализм вовсе не отрицает законы, а наоборот исходит из того, что все их должны соблюдать, потому что именно законы защищают человека от посягательств на его свободу.

Так что, ответ на вопрос Артема предельно прост. Единые для всех законы – это и есть те самые границы, отделяющие либерализм от хаоса и анархии. Другими словами, законы – это общественный консенсус по поводу того, как сохранить общество свободным, при этом не дать ему превратиться в хаос.
В этом же разделе Артем Бузинный делает вывод, якобы либеральная идея декларирует то, что «индивиду свойственно и даже “естественно” реализовывать свою свободу через подавление свободы других» и оправдывает «угнетение и порабощение одних другими».

Этим самым он противоречит себе же, потому что выше он признавал, что либерализм декларирует в качестве главной ценности права и свободы личности. Каждой личности.

Интересно тогда, как, по мнению Артёма, либерализм может одновременно ставить в качестве высшей ценности свободу каждого из нас, ратовать за равенство перед законом, но одновременно оправдывать подавление одних людей другими?

Жаль, Артём не уточнил, что конкретно он имеет в виду под «угнетением и порабощением». Осмелюсь предположить, что разницу в доходах и распространенности наемного труда у капиталистов. Однако либерализм даёт каждому умному и трудолюбивому человеку добиться жизненного успеха – придумывай что-то новое, востребованное для людей, трудись.

Менее амбициозные, менее способные и менее трудолюбивые люди, как правило, находят себя в качестве наемных работников – как в частной, так и в государственной системе.

О патриотизме истинном и патриотизме лицемерном

Далее Артём цитирует риторический вопрос из материала вашего покорного слуги: «Какой патриот может считаться истинным — тот, который в условиях свободы сделал свой выбор в пользу патриотизма, или тот, кто стал «патриотом», потому что у него не было другого выбора?», а затем выражает непонимание, что же это за «абстрактную истину» я имею в виду, по которой можно «измерить» патриота.
 
Здесь же Артём вопрошает:
Во-первых, либерально-демократический общественный строй вовсе не отрицает того, что в стране может быть введен обязательный воинский призыв (см. Финляндию, Австрию, Швейцарию, те же Монголию и Южную Корею).

Во-вторых, либерализм как общественный строй отнюдь не декларирует отмену иерархии и дисциплины в военных структурах.

Ну и в-третьих, нелиберальный режим отнюдь не гарантирует того, что народ массово и добровольно пойдёт защищать собственную Родину. Я приведу в пример 1991 год, когда, не спросив у народа, развалили их Родину – Советский Союз. Где тогда были миллионы добровольцев из народа, воспитанные на советских идеалах самопожертвования, мужества и патриотизма, которые должны были из долга чести и верности всеми силами остановить данный процесс?

Были лишь небольшие акции протеста, счёт участников которых шел на тысячи и значительно уступал антисоветским выступлениям. А тем временем население СССР составляло почти 300 миллионов человек, а более 16 миллионов были членами КПСС. Где они были, когда разваливали страну?

Ведь советские граждане росли, воспитывались и формировались в отнюдь не либеральном обществе, а в социалистическом, с тотальным контролем государственных институтов почти всех сфер жизни человека, особенно социально-политической. С обязательной для всех государственной идеологией, единственной партией, с общественным порицанием многих неправильных и «неправильных» явлений и процессов, с борьбой с инакомыслием. Как же так получилось в 1991 году?

А всё дело в том, что отсутствие свободы влечет за собой отсутствие гражданского общества. Любая общественная активность инициировалась исключительно «сверху» в добровольно-принудительном порядке; за инициативность, отстаивание собственной точки зрения, не совпадающей с «линией партии», можно было лишиться работы или даже свободы.
 

В таких условиях у населения никак не могло сформироваться такое важное качество, как способность к самоорганизации для отстаивания собственных интересов, в том числе для сохранения собственной страны в 1991 году. Это именно то, что принято называть гражданственностью.

Таким образом, недемократичные и негибкие методы управления Советской системы сыграли с ней же злую шутку: население оказалось не готово действовать самостоятельно без жесткой мобилизующей силы со стороны государства.

Либерализм и фашизм

Ну и последний раздел текста моего оппонента оказался самым слабым. В нем он на основании некоторых выдернутых отдельных цитат и мнений некоторых философов приходит к ошеломляющему выводу, что либерализм – это на самом деле фашизм: «фашизм — это либеральная демократия на высшей ступени развития!».

Или «категорический императив у либералов с фашистами общий: это индивид и его свобода». Или «по своей антропологии фашизм — то же самое либеральное общество свободных человеческих атомов». А также обвиняет демократию в том, что в 1933 году в условиях свободных выборов к власти пришли национал-социалисты с Гитлером.

Поначалу я вообще не думал реагировать на данные аргументы, потому что уверен, что каждый мало-мальски образованный человек понимает, что фашизм – это коллективистская, абсолютно антилиберальная, антииндивидуалистическая идеология, проповедующая милитаризм, вождизм, авторитаризм и подавление самостоятельных институтов гражданского общества, а также шовинизм и ксенофобию. Да и сам термин «фашизм» образован от итальянского «fascio», что означает пучок, связка, объединение.

Однако всё же поясню некоторые моменты – мало ли кто-то примет тезисы о родстве либерализма и фашизма за чистую монету.

Так вот. Для того чтобы понять сущность фашизма, стоит обратиться как к практике (историю первой половины 20-го века знают все), так и к теории, а именно к теоретикам и исследователям фашизма, а не к неомарксистам из Франкфуртской школы, как предлагает А. Бузинный.
 

Отец-основатель итальянского фашизма Бенито Муссолини, создавший его теоретическую основу, неоднократно в своих эссе и выступлений заявлял, что фашизм абсолютно противоположен либерализму, как в политике, так и в экономике.

Авторитетный немецкий историк-исследователь фашизма утверждает, что фашизм зиждется на антилиберализме, антимарксизме и антиконсерватизме. Ему вторит ученый Стенли Пейн, который к трем «анти-» в качестве характерных черт фашизма добавил национализм, этатизм, синдикализм, насилие, милитаризм и еще ряд не самых либеральных «измов». Можно открыть практически любое мало-мальски серьезное и научное исследование фашизма, и везде встречаются положения о его антилиберальной сущности.

Поэтому, когда читателям втирают, якобы фашизм и либерализм – родственные или идентичные идеологии, это весьма яркий пример манипуляции, когда черное хотят представить белым, а белое – черным.

Второй аргумент А. Бузинного в том, что демократия и либерализм виновны в том, что путем свободных выборов нацисты пришли к власти в 1933 году в Германии.

Во-первых, человечество давно извлекло урок из того, что в условиях свободы бороться за власть могут откровенные враги свободы. Поэтому после Второй Мировой войны практически везде в мире фашистам, нацистам и иным человеконенавистникам запретили участвовать в политической жизни – их отсекают уже на уровне регистрации. Поэтому удалось сохранить демократическую форму правления с избирательностью власти, но фанатики уже не имеют никакой возможности на нее претендовать.

Так-так, я уже предвижу хитрую улыбку противников либерализма, которые, двигая взад-вперед указательным пальцем, возразят мне: «А как же «свобода и права человека, если фашисты и нацисты ограничиваются в возможностях бороться за власть и пропагандировать свои идеи?»

А всё дело в том, что фашизм, нацизм и иные человеконенавистнические идеологии нарушают обозначенный выше принцип «моя свобода заканчивает там, где начинается свобода другого». Вот на эту «свободу другого», то есть на нашу с вами, они и посягают, а потому в обществе существует консенсус не допускать их в политику.

Во-вторых, жестокие тираны, развязавшие войны или массовые убийства собственного населения куда чаще приходили к власти недемократическим путём, а захватническим путём переворотов и путчей: Мао Цзедун, Пол Пот, Аугусто Пиночет, Жан Бедель Бокасса, Дада Уме Иди Амин, Мобуту Сесе Секо и др.

P. S.

Завершить данный текст я хочу сочувствием моему оппоненту. Дело в том, что общество всё меньше желает вернуться в темные прошлые времена. Люди свободно путешествуют по миру, читают разные медиа, смотрят разные телеканалы, пишут разные книги, учатся в разных университетах на любых специальностях, на которых пожелают.

Тоталитаризм – это лузер истории, и Артёму Бузинному придется с этим смириться. Но если всё-таки не получится, он свободен выбрать для себя жизнь в своем собственном антилиберальном мирке – заблокировать для себя все интернет, за исключением пары-тройки порталов, отключить телевидение, за исключением пары-тройки телеканалов, сжечь свою домашнюю библиотеку, за исключением пары-тройки «правильных» книг, никогда не выезжать за границу, питаться только определенным списком блюд, утвержденным администрацией какого-нибудь санатория 1950-х годов.

Ну а что? Чем больше счастливых людей – тем лучше. Либерализм тем и хорош, что даёт человеку шанс самостоятельно выбрать собственный путь к счастью.