ИМЕЮ МНЕНИЕ - IMHO
13.10.2021
Александр Филей
Латвийский русский филолог
НОБЕЛЕВКУ -- НАШИМ!
И вашим
-
Участники дискуссии:
30155 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Сергей Рудченко,
Евгений Иванов,
Сергей Прищепов,
Леонид Соколов,
Александр Кузьмин,
Борис Бахов,
Марк Козыренко,
Johans Ko,
Константин Рудаков,
Леонид Радченко,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Дмитрий Болдырев,
Юрий Янсон,
Сергей Леонидов,
Андрей Жингель,
Юрий Васильевич Мартинович,
Владислав Соколов,
Борис Мельников,
Элла Журавлёва,
Kęstutis Čeponis,
Митро Митро,
Антон Смулько,
Иван Киплинг,
Александр Гильман,
Jurijs Sokolovs,
Roman Romanovs,
Юрий Томашов
Я не знаю, что думает Альфред Эммануэлевич Нобель о том, как распоряжаются сегодня его историческим наследием. Наверное, снисходительно наблюдает за всем со стороны. Однако каждый год надо проводить процедуру награждения выдающихся деятелей науки, культуры и мира. Особенно мира.
И вот очередное решение — присудить награду высшей пробы российскому главному редактору «Новой газеты».
Такое решение было хорошо мотивированным. Естественно, Дмитрий Муратов стойко придерживается своих идеалов. Само собой, он всесторонне выступает за свободу слова и дела. Конечно же, он является неоспоримым приверженцем ценностей демократии и верховенства права.
Однако есть один нюанс. В былые годы, когда Запад клал все свои жизненные силы на алтарь развала Советского Союза, «нобелевка» стала одним из инструментов внешнепсихологического давления на СССР. Но тогда она вручалась на более веских основаниях. Шанс быть обласканным нобелевским комитетом в первую очередь улыбался тем, кто пострадал от действий режима. Что вполне закономерно — подлинный борец за права и свободы должен страдать. Так определено историей.
Андрей Дмитриевич Сахаров, например, подвергался жестокому остракизму. Его не принимали и не понимали. Первому русскому лауреату Нобелевской премии мира порой доставалось даже от второго — Михаила Сергеевича Горбачёва, который остужал его на совместных заседаниях.
Иными словами, быть непонятным и отверженным — вот горький удел истинного оппозиционера. Степень бывалости, матёрости диссидента определяется количеством моральных шрамов на его сердце.
Нынче же всё не так. Всё не так, ребята. Кто обижал Муратова в Росиии? Никто. Кто не хотел иметь с ним дел? Кто задерживал, арестовывал и сажал неугодного либерала? Тем более никто. Слом традиций налицо. Помнится, даже даму-президента Мьянмы, награждённую «нобелевкой» за прогресс и новаторство, когда-то приговаривали к тюремному заключению. А сколько притесняемых журналистов, не отступающих от идеалов правды, оставили свой след в мировой летописи? Немало пишущих и мыслящих людей пострадало от произвола властных структур, злоупотребивших монополией на насилие. Так и что же?
А то, что, может быть, следует думать, что Дмитрий Муратов получил нобелевскую премию за себя и за того парня? То есть он является олицетворением и воплощением всех гонимых публицистов-правдоборцев, которые не жалея себя критикуют преступные режимы по всему миру? И потом испытывают на себе все ужасы точечных репрессий. Наверное, такая версия имеет право на существование. Иначе выбор нобелевского комитета объяснить трудно.
Однако если уж главный редактор «Новой газеты» обрёл статус человека, внесшего выдающийся вклад в развитие общества, то тогда нужно быть последовательным. В Латвии, Литве и Эстонии тоже есть люди, критикующие режим и активно выражающие свою жизненную позицию. Притом эти люди — журналисты, публицисты, общественные деятели — реально пострадали от репрессивной машины. Больше, чем трое Муратовых вместе взятых.
И здесь не может быть никаких разночтений. В Литве страдает от вопиющего полицейского произвола Альгирдас Палецкис, вынужденный томиться в заключении от того, что отстаивает иную, отличную от государственной, точку зрения на события 13 января. В Эстонии заключён под стражу замечательный юрист и правозащитник Сергей Середенко, годами пытавшийся устранить правовую дискриминацию русского населения Эстонии. В Латвии местные спецслужбы упорно пытаются наказать за инакомыслие Юрия Алексеева.
Все эти дела широко известны прибалтийскому и российскому правозащитному сообществу. Однако, наверное, о них плохо знают делопроизводители нобелевского комитета. А иначе бы они обратили внимания и на маленький кусочек восточнобалтийской земли, где практикуется возбуждение дел на политическом основании только потому, что конкретная мыслящая, пишущая или говорящая личность неугодна режиму.
Да и вообще — нобелевский комитет рассматривает заслуги человека безотносительно к их давности. Тогда было бы нелишним проанализировать историю республик Прибалтики на заре их независимости. В те годы, когда по Риге, Вильнюсу и Таллину гремели манифестации Народного фронта, создавались противодействовавшие им Интерфронты, которые выступали за межнациональный мир, экономическую стабильность и сохранение единого советского государственного организма.
События, последовавшие после отделения Прибалтики от Советского Союза, показали правдивость тезисов «интерфронтовцев». Крах индустриальной экономики, общая неустроенность, повальная безработица, беспрецедентные формы дискриминации русского населения, культурно-языковой террор, масштабные коррупционные схемы на правительственном уровне. То, о чём «интерфронтовцы» честно предупреждали всё население. Имевший уши да услышал.
Потом наступила эпоха «Равноправия» и ЗаПЧЕЛ. Тогда же на историческую авансцену вышел и Латвийский комитет по правам человека, который оказал реальную правовую помощь сотням тысяч человек, положительно повлияв на их судьбы. Чем не кандидат для «нобелевки мира»? Раз уж Муратов удостоился.
Поэтому авторам нового подхода стоило бы озаботиться историями всех журналистско-правозащитных организаций постсоветского пространства, вынесших на своих плечах всю тяжесть борьбы с сегрегационно-ультранационалистическими режимами. И эта борьба против системы велась практически в одиночестве. Малыми силами против огромной репрессивной машины, обладавшей колоссальным материальным и силовым ресурсом. Муратову и не снилось.
Так что, мягко перефразируя Шекспира, неправильное что-то происходит в шведском королевстве. Нельзя ведь так. Нужно, чтобы по-честному и по-справедливому. Надеюсь, товарищи из нобелевского комитета непременно учтут мои скромные пожелания.
И вот очередное решение — присудить награду высшей пробы российскому главному редактору «Новой газеты».
Такое решение было хорошо мотивированным. Естественно, Дмитрий Муратов стойко придерживается своих идеалов. Само собой, он всесторонне выступает за свободу слова и дела. Конечно же, он является неоспоримым приверженцем ценностей демократии и верховенства права.
Однако есть один нюанс. В былые годы, когда Запад клал все свои жизненные силы на алтарь развала Советского Союза, «нобелевка» стала одним из инструментов внешнепсихологического давления на СССР. Но тогда она вручалась на более веских основаниях. Шанс быть обласканным нобелевским комитетом в первую очередь улыбался тем, кто пострадал от действий режима. Что вполне закономерно — подлинный борец за права и свободы должен страдать. Так определено историей.
Андрей Дмитриевич Сахаров, например, подвергался жестокому остракизму. Его не принимали и не понимали. Первому русскому лауреату Нобелевской премии мира порой доставалось даже от второго — Михаила Сергеевича Горбачёва, который остужал его на совместных заседаниях.
Иными словами, быть непонятным и отверженным — вот горький удел истинного оппозиционера. Степень бывалости, матёрости диссидента определяется количеством моральных шрамов на его сердце.
Нынче же всё не так. Всё не так, ребята. Кто обижал Муратова в Росиии? Никто. Кто не хотел иметь с ним дел? Кто задерживал, арестовывал и сажал неугодного либерала? Тем более никто. Слом традиций налицо. Помнится, даже даму-президента Мьянмы, награждённую «нобелевкой» за прогресс и новаторство, когда-то приговаривали к тюремному заключению. А сколько притесняемых журналистов, не отступающих от идеалов правды, оставили свой след в мировой летописи? Немало пишущих и мыслящих людей пострадало от произвола властных структур, злоупотребивших монополией на насилие. Так и что же?
А то, что, может быть, следует думать, что Дмитрий Муратов получил нобелевскую премию за себя и за того парня? То есть он является олицетворением и воплощением всех гонимых публицистов-правдоборцев, которые не жалея себя критикуют преступные режимы по всему миру? И потом испытывают на себе все ужасы точечных репрессий. Наверное, такая версия имеет право на существование. Иначе выбор нобелевского комитета объяснить трудно.
Однако если уж главный редактор «Новой газеты» обрёл статус человека, внесшего выдающийся вклад в развитие общества, то тогда нужно быть последовательным. В Латвии, Литве и Эстонии тоже есть люди, критикующие режим и активно выражающие свою жизненную позицию. Притом эти люди — журналисты, публицисты, общественные деятели — реально пострадали от репрессивной машины. Больше, чем трое Муратовых вместе взятых.
И здесь не может быть никаких разночтений. В Литве страдает от вопиющего полицейского произвола Альгирдас Палецкис, вынужденный томиться в заключении от того, что отстаивает иную, отличную от государственной, точку зрения на события 13 января. В Эстонии заключён под стражу замечательный юрист и правозащитник Сергей Середенко, годами пытавшийся устранить правовую дискриминацию русского населения Эстонии. В Латвии местные спецслужбы упорно пытаются наказать за инакомыслие Юрия Алексеева.
Все эти дела широко известны прибалтийскому и российскому правозащитному сообществу. Однако, наверное, о них плохо знают делопроизводители нобелевского комитета. А иначе бы они обратили внимания и на маленький кусочек восточнобалтийской земли, где практикуется возбуждение дел на политическом основании только потому, что конкретная мыслящая, пишущая или говорящая личность неугодна режиму.
Да и вообще — нобелевский комитет рассматривает заслуги человека безотносительно к их давности. Тогда было бы нелишним проанализировать историю республик Прибалтики на заре их независимости. В те годы, когда по Риге, Вильнюсу и Таллину гремели манифестации Народного фронта, создавались противодействовавшие им Интерфронты, которые выступали за межнациональный мир, экономическую стабильность и сохранение единого советского государственного организма.
События, последовавшие после отделения Прибалтики от Советского Союза, показали правдивость тезисов «интерфронтовцев». Крах индустриальной экономики, общая неустроенность, повальная безработица, беспрецедентные формы дискриминации русского населения, культурно-языковой террор, масштабные коррупционные схемы на правительственном уровне. То, о чём «интерфронтовцы» честно предупреждали всё население. Имевший уши да услышал.
Потом наступила эпоха «Равноправия» и ЗаПЧЕЛ. Тогда же на историческую авансцену вышел и Латвийский комитет по правам человека, который оказал реальную правовую помощь сотням тысяч человек, положительно повлияв на их судьбы. Чем не кандидат для «нобелевки мира»? Раз уж Муратов удостоился.
Поэтому авторам нового подхода стоило бы озаботиться историями всех журналистско-правозащитных организаций постсоветского пространства, вынесших на своих плечах всю тяжесть борьбы с сегрегационно-ультранационалистическими режимами. И эта борьба против системы велась практически в одиночестве. Малыми силами против огромной репрессивной машины, обладавшей колоссальным материальным и силовым ресурсом. Муратову и не снилось.
Так что, мягко перефразируя Шекспира, неправильное что-то происходит в шведском королевстве. Нельзя ведь так. Нужно, чтобы по-честному и по-справедливому. Надеюсь, товарищи из нобелевского комитета непременно учтут мои скромные пожелания.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Патрик Ланкастер
Независимый журналист, ветеран ВМС США
УКРАИНА НАМ ВРЕДИЛА, А НЕ РОССИЯ
Рассказ семьи беженцев
IMHO club
МИЛИТАРИЗАЦИЯ ЕВРОПЫ
Сотрудников предприятий Германии готовят к вооружённому конфликту с Россией
Михаил Елин
США СЛЕДУЕТ ПОЧИТАТЬ
На какие удары Москва ответит ядерным оружием?
Ростислав Ищенко
системный аналитик, политолог
ДЫМОВАЯ ЗАВЕСА
«Мирных планов»
КАК ОТУЧИТЬ КОТА
КАК ОТУЧИТЬ КОТА
А ЕСЛИ НЕ ВЫЙДЕТ ПРОДАТЬСЯ?
В конце не сигма, а вся дробь в квадрате.
А ЕСЛИ НЕ ВЫЙДЕТ ПРОДАТЬСЯ?
В конце не сигма, а вся дробь в квадрате.