За годы моей профессиональной деятельности в качестве оперативника УгРо, частного детектива, а ныне адвоката, мне встречалось много всякой бандоты, ранее судимых, особо опасных рецидивистов, отпетых уголовников, блатных, невинно обвиняемых и осужденных, криминальных профессионалов, авторитетов и воров в законе.  

А знаете ли вы, сколько в нашей маленькой Латвии вообще проживает ранее судимых лиц? Как это ни странно, но на этот простой вопрос никто не сможет дать точный ответ. Нет такой статистики, а вот персон таких много. Наверняка практически у каждого человека, читающего эти строки, среди знакомых, родственников, соседей, сослуживцев найдутся те, кто отбывал наказание, находится под статьей или просто не в ладах с законом.

С некоторыми из криминальных персонажей мне не только приходилось общаться, но и находить общий язык, а кое-кто в период службы в УгРо шёл на негласное сотрудничество и оказывал важную помощь в раскрытии тяжких преступлений. И уж со всей ответственностью могу утверждать, что некоторые криминалы весьма интересные люди, заслуживающие, как бы это не звучало странно, уважения. В любом случае, это люди, живущие среди нас с вами, в нашем обществе, к которым надо относиться с пониманием, по-человечески, а не считать всех их поголовно отбросами общества и негодяями.

Это совсем не исключает того, что с преступностью надо бороться, а виновных разоблачать и наказывать по закону!

Об отдельных персоналиях преступного мира можно было бы написать целый роман или хотя бы короткий рассказ. Вот лишь одна история из реальной жизни.  

После успешного завершения стажировки в уголовном розыске Металлургического РОВД Челябинска, мне с сокурсниками надо было возвращаться в Омскую ВШМ МВД СССР для завершения учебы и сдачи выпускных экзаменов. Мы втроем, в форме слушателей школы милиции, уже расположились в вагоне пассажирского поезда Челябинск — Омск, когда в купе вошел молодой мужчина, по внешнему виду которого было видно, что он только что освободился из мест лишения свободы. Увидев милицейскую форму, парень не растерялся и не стал просить проводницу перевести его в другую «камеру». Напротив, он уверенно уселся на нижнюю полку, которую явно не собирался никому уступать. 

Как потом выяснилось, новый пассажир, которого звали Алексей, лишь 3 дня как находился на свободе после отсидки 12 лет, ему самому было 26, и он был на 3-4 года старше каждого из нас. Ноги у нового попутчика почти атрофировались, он плохо ходил и с трудом мог подняться даже по ступенькам короткой лестницы. Причиной этого было то, что из 12 лет заключения, 2/3 срока он провел в изоляции в карцере и одиночной камере, где не разгуляешься.  

Наш пассажирский поезд останавливался на каждой станции, путь предстоял долгий, чуть меньше суток, впереди целая ночь, поэтому времени для знакомства и беседы было предостаточно. Мои коллеги, напившись чаю под хорошую закуску, скоро отправились на боковую на верхних полках, а мне с профессиональной точки зрения было интересно пообщаться с Алексеем, и мы быстро нашли тему для разговора. 

Он в деталях поведал мне историю своей жизни, а когда, заварив половиной пачки индийского чая на стакан кипятка, чифирнул, то и спел под «протокол» душевные тюремные песни и показал свои многочисленные наколки, объяснив значение каждой. 

До Зоны Алексей жил в небольшом сибирском поселке городского типа. Пацанская жизнь ничем особым не отличалась от других сверстников. В 14 лет все резко изменилось. Однажды вечером парень гулял со своей девушкой, когда к ним пристали два подвыпивших взрослых мужика и грубо оскорбили любимую девчонку. Завязалась драка и, как это поется в песне, у него был нож, его так просто не возьмёшь, и Алексей одного из обидчиков зарезал насмерть, а второго тяжело ранил. Потом был суд и первый срок в 14 лет. Алексей вину не признал и пошел в отказ. На следствии, на этапах, на зоне, Алексея пытались сломать, но он упорно стоял на своем. В результате «отрицаловка» — так назывался статус осужденных, которые отказывались выполнять любые требования администрации колонии. Алексей быстро сошелся с осужденными, стойко соблюдавшими принципы «отрицаловки». Потом были массовые беспорядки на зоне, попытка побега, в которых Алексей принимал непосредственное участие, и, соответственно, новые судимости. 

Так молодой парень из простого подростка постепенно трансформировался в особо опасного рецидивиста. К 26 годам он половину, а фактически всю сознательную жизнь, провел в тюрьме. Отрицаловка привела к тому, что основную часть срока его помещали в карцер и в одиночку. Одна из его наколок так и называлась «четыре стенки, пятый я». Алексей показал мне вынесенные из зоны карты, изготовленные из рентгеновской пленки и игральные кости из мякиша хлеба. Несколько исполненных им в полголоса блатных песен я записал в блокнот и потом пел их уже под гитару в школе милиции. 

Так мы пообщались с освободившимся з/к Алексеем всю ночь. На следующий день мы с коллегами вышли в Омске, а Алексей поехал дальше к себе домой, где его вряд ли кто-то с радостью ждал.