Ничто не ново под человеческой луной, но и не вечно, разумеется. С небольшим интервалом пришли две новости: Испания выносит тело диктатора Франко из мавзолея, а в Лондоне второй раз за месяц неизвестные оскверняют могилу Карла Маркса.

Я-то, грешным делом, думал, что гробокопательство и памятникосражательство — это наше, постсоветское заболевание. Исключительно выгодное, конечно, «элитам», отвлекающим народ от безнадёги и бесперспективняка долбанием по камню и переименованием улиц.

И народ ведётся, потому что ментальные незрелость и нетерпимость наши заколдобились в историческом тупике, как старик Ромуальдыч из бессмертного произведения, понюхавший свою портянку.

А искушённый «Запад», думал я (дурацкое, на самом деле, понятие, Запад тоже ох какой разный), в общем и целом эту детскую болезнь войны со своей историей уже прошёл.

Как видим, это было довольно-таки глупое, идеалистическое представление. Взять последние два примера: если в Англии ещё действовал неформальный одинокий вандал, то в Испании всё делается вполне официально. А как массово и затейливо громили памятники генералам-южанам в Соединённых Штатах!

То есть модное веяние налицо, от Америки до Талибана. Вот только видавший виды Китай спокоен и, прищурившись, молчит. Вспоминает, наверное, неугомонных хунвейбинов и думает, что нет, теперь вы уж сами валите и копайте.

Между тем, валяния и копания эти, помимо очевидной своей некрасивости, представляют собой характерную и важную примету времени.
 

Ведь что получается? Получается, что в двадцать первом веке властителями дум по-прежнему являются персоналии веков двадцатого, девятнадцатого, а то и восемнадцатого.

Маркс, Ленин, товарищ Тито, Франко, Гитлер, генерал, прости господи, Ли… Но где она, та шпана, что сотрёт нас с лица земли? — могли бы спросить они, недовольные тем, что вот уже столетия мусолятся их громкие имена.

Нас, а не наши могилы или изваяния. Где новые свершения, озарения и преступления? Где новые возмутители спокойствия? Где гении и злодеи новой эпохи, заявившей о своей судьбоносности и революционности? Кого из ныне живущих боятся больше, чем безмолвных могил и камней?

Всё-таки измельчали. Измельчали-с, мелок вождь пошёл-с. И ведь с идейками швах-с: все эти -измы оттуда, из восемнадцатого — девятнадцатого века, из начала двадцатого в крайнем случае.

Вождями и идеями человечество на этом витке никак не разродится. Но всё очевидно чревато и ходит ходуном. И традиционный запрос в обществе на гнев, страх и коллективное действие никуда не пропал. 

Будем честны: те, кто ждал от двадцать первого века, с его техническими достижениями, позитивных изменений в духовной структуре homo, их не дождался. Всё по-старому, хотя и с айфоном. Сон разума рождает чудовищ и вынуждает таскать гробы и лупить истуканы.

Прочна и твердолоба человеческая матрица. А то, что твердолобыми, как это ни парадоксально, удобней манипулировать — так и манипуляция, снова-таки, явление совсем не новое. И памятники прошлого — великолепный громоотвод для волнующихся масс.

И в данной заметке речь идёт вовсе не о Франко, который мне активно не нравится, и не о Марксе, которого уважаю, как графомана и борца. Речь не о них, а о святой уверенности, что если раздолбать или припрятать культурный артефакт, сгинет связанная с ним историческая эпоха.
 

Да нет же, не сгинет —  скорее, воспрянет и даст по лбу, что твои грабли.

Захоронения любого рода тревожить некрасиво и глупо, некрасиво и тупо вымарывать из истории неудобные персоны и события. 

Фараонов выколупывали из пирамид хотя бы из чисто научного интереса, а в случае того же Франко просто, как писал известный специалист по Испании Оруэлл, хотят управлять прошлым, чтобы управлять будущим. Не получится, слишком топорно.
Более того, только придаёт солидности древнему каудильо, которого боятся, оказывается, и столько лет спустя. 

Разумней и благородней всего было бы оставить старого тирана в покое: кем бы он ни был, он был, значимо и долго. Не выкинешь его из истории, как из песни слова, да и не надо его выкидывать, особенно тем, кто не хотел бы, чтобы он когда-нибудь повторился.

Да, кто-то верит, что, излупив каменный фетиш, можно изменить ход истории, а кто-то видит в вере и действии лупящего неприятный мракобесный симптом. Вовсе не реликтовый, потому что таких, как первый, больше.

Дикари Африки, кстати, примечательно наказывали своих богов за стихийные бедствия и неурожаи. Тоже лупили их деревянные идолы что есть сил за такое свинство. Даже колья вбивали в деревяшки, чтоб тем стало больно, и чтоб больше так не делали.

Ну это ещё полбеды, когда лупят фетиши. Но потом же начинают лупить физиономии, с тем же уровнем сознания. А физиономии если уж лупить, то надо знать кому и за что. Именно поэтому товарищ Ленин и указывал на то, что мы сильны сознательностью масс.
А без неё, сознательности, всё это общественное негодование или к разбитому корыту, или курам на смех.