В начале апреля белорусские власти начали благоустройство урочища Куропаты, где покоятся останки жертв сталинских репрессий. Однако это, казалось бы, благое дело вызвало крайне резкую реакцию в рядах белорусской националистической оппозиции, спровоцировав локальное политическое обострение.

Дело в том, что в ходе начатых в Куропатах работ были демонтированы деревянные кресты, установленные в урочище оппозиционными активистами. Масла в огонь подлило и то, что работы в Куропатах не были публично анонсированы и начались неожиданно.

В результате поваленные бульдозерами кресты и задержание ряда оппозиционных активистов, пытавшихся противодействовать работам в урочище, создали «красивую» картинку для оппозиционных СМИ и позволили им обвинить белорусские власти в святотатстве и покушении на память жертв репрессий.

Куропаты занимают особое место на политической карте Беларуси. Широкой общественности урочище в окрестностях Минска «открыл» в конце 1980-х годов Зенон Позняк, и с этого началось восхождение Белорусского народного фронта и других националистических сил в белорусской политике.
 

История обычная для позднего СССР, когда националисты в союзных республиках делали себе политическое имя на разоблачении преступлений сталинского режима. С тех пор Куропаты остаются культовым местом белорусской оппозиции.

Урочище является конечной точкой маршрута ежегодного оппозиционного шествия на Дзяды (отмечаемый 2 ноября день поминовения усопших).

Своеобразной достопримечательностью Куропат также считается так называемая скамья Клинтона — мемориальная плита, установленная в ходе визита президента США Билла Клинтона в январе 1994 года. Этот визит главы американского государства, к слову, до сих пор остается единственным в истории независимой Беларуси. Скамья Клинтона подвергалась регулярным нападениям вандалов, последний такой эпизод произошел минувшей зимой и также широко освещался оппозиционными ресурсами.

Ситуация вокруг Куропат начала накаляться летом прошлого года в связи с открытием в непосредственной близости от урочища ресторана «Поедем поедим».
 

Оппозиционные активисты пытались помешать работе ресторана, блокируя туда доступ и вступая в конфликты с посетителями.

Вялотекущее противостояние, однако, не получило широкого общественного резонанса, и питейное заведение благополучно продолжает функционировать по сей день.

К слову, именно в ходе противостояния вокруг «Поедем поедим» оппозиционный активист Дмитрий Дашкевич, являющийся плотником по основной специальности, самовольно установил в Куропатах ряд деревянных крестов. Кресты в Куропатах стояли и до Дашкевича, став своеобразным символом урочища и хорошо просматриваясь с минской кольцевой автодороги. Сам активист утверждает, что его кресты составляют меньшую часть из снесенных бульдозерами.

Почему тема Куропат обострилась именно сейчас? В ходе «большого разговора», состоявшегося 1 марта, Александр Лукашенко затронул этот вопрос, высказавшись в том духе, что территория мемориала нуждается в обустройстве, а политизированные пляски на костях следует прекратить. Однако сделать это не так-то просто, учитывая, что тема Куропат, да и в целом сталинских репрессий в Беларуси окружена массой недомолвок, которые создают благодатную почву для разного рода инсинуаций и спекуляций.
 

До сих пор нет внятного ответа, сколько человек захоронено в Куропатах. Позняк и его соратники, заинтересованные в максимальном завышении количества жертв, называли подчас заведомо неправдоподобные цифры — вплоть до 300 тысяч человек.

При этом акцент делается на национальной составляющей репрессий, в качестве главной жертвы которых представляется национальная интеллигенция. Так, еще одной акцией, регулярно проводимой оппозиционными активистами, является «ночь расстрелянных поэтов» в память о погибших в годы репрессий представителях творческой интеллигенции.

Как реакция на националистическую пропаганду, в основном в среде белорусских коммунистов, возникла прямо противоположная версия, утверждающая, что никаких расстрелов НКВД в Куропатах не было, а в урочище покоятся останки евреев, уничтоженных во время нацистской оккупации.

Появился и «компромиссный» вариант, в соответствии с которым расстрельный полигон НКВД впоследствии по тому же назначению использовали и нацисты. Что касается количества погибших, то они также варьируют в разных оценках — от 30 до 7 тысяч человек. Ситуацию могли бы прояснить архивы белорусского КГБ, которые пока остаются закрытыми.

Учитывая, что современное белорусское государство делает акцент на своей преемственности Белорусской ССР, до последнего времени власти старались избегать дискуссий о сталинских репрессиях. Это привело к тому, что Куропаты как главный символ репрессий в итоге оказались фактически монополизированы белорусской националистической оппозицией в качестве «национальной голгофы», где свое пристанище нашел цвет нации, целенаправленно истребленный большевиками.
 

Этот миф так и не получил широкой поддержки в обществе, однако националистические ресурсы делают все возможное для его продвижения. Именно поэтому запоздалые попытки сделать Куропаты местом памяти вне политики встретили столь ожесточенное сопротивление.

В ситуацию с Куропатами оказались вовлечены и религиозные конфессии. О демонтаже крестов негативно высказался католический митрополит Тадеуш Кондрусевич. Православная церковь заняла выжидательную позицию, хотя пресс-секретарь БПЦ Сергей Лепин также выразил недоумение по поводу действий властей.

Однако наибольшую активность проявили представители так называемой Белорусской автокефальной православной церкви.

Люди, называющие себя священниками этой организации, не имеющей ни одного действующего прихода на территории Беларуси, регулярно принимают участие в мероприятиях, проводимых белорусской оппозицией в Куропатах.

Вот и сейчас с участием представителей БАПЦ состоялось несколько молебнов-митингов, в том числе перед кафедральным Свято-Духовым собором в центре Минска.

Столь громко БАПЦ о себе не заявляла с самого начала 1990-х годов, когда идеи создания независимой от Москвы «национальной» православной церкви витали в воздухе, однако так и не вылились тогда ни во что серьезное.

Нельзя забывать, что обострение вокруг Куропат случилось в предвыборный год, и это выглядит как прекрасный повод мобилизовать и объединить сторонников националистической оппозиции, пребывающей в состоянии перманентной раздробленности и внутренних дрязг.

Однако, как показывает опыт, сугубо гуманитарные, идеологические вопросы не способны найти широкого отклика в белорусском обществе, если они не подкреплены актуальной социально-экономической повесткой.
 

---

---