Люди с капиталами, которые реально влияют на политику, — привычное явление, например, для соседних Литвы, России, Украины и т. д. Но в Беларуси, стране с имиджем самой спокойной среди экс-советских республик, рычаги власти сконцентрированы в одном месте. Бизнес туда допускается дозировано. Разгуляться в этом плане капиталу белорусские власти особо не дают.

У всех в Беларуси на слуху, к примеру, недавняя история с миллионером Юрием Чижом.

Один из самых влиятельных предпринимателей. Создал империю «Трайпл», которая занималась широким спектром бизнесов: от ретейла до строительства.

Она существует и сейчас. Правда, холдинг немного потрепали перипетии судьбы. Ряд торговых центров семья Чиж была вынуждена продать банкам, чтобы выручить деньги для финансового оздоровления своей сети гипермаркетов ProStore. Компания вошла в долгий процесс возврата площадей в собственность через лизинг. Сеть успешно выходит из пике, но всё же ничего хорошего кризис ей не принёс. В чём была его причина?


Один из магазинов ProStore в Минске. Как правило, гипермаркеты занимают только часть здания, а остальную империя «Трайпл» сдает в аренду другим торговцам или общепиту. Фото triple.by.

Проблемы в ретейле и других направлениях появились у Чижа главным образом из-за того, что в 2016-м его задержали силовики по подозрению в уклонении от уплаты налогов. Общая сумма была довольно крупной.

На пресс-конференции для журналистов, которую проводил сам глава КГБ в штаб-квартире ведомства для широкого круга СМИ (это большая редкость), были раскрыты некоторые подробности. Чиж, оказывается, отмывал и обналичивал большие потоки кэша через московскую фирму-прокладку. В ней работал только один человек — мужчина, который выполнял в Москве функции личного водителя Чижа, когда тот посещал Белокаменную.

Руководитель КГБ рассказал, что после начала обысков в офисе «Трайпл» предприниматель за рулём автомобиля на большой скорости пытался прорваться сначала к одной, потом к другой границе. Вводился план «Перехват». Всё как в гангстерском кино.

Естественно, силовики, имея на руках компромат на Чижа, решились на задержание и другие шаги только после одобрения на самом высоком уровне.

Чиж ранее фактически был частью близкого круга главы государства. После того как вскрылась схема неуплаты налогов, его быстро отстранили. Примерно полгода бизнесмен просидел в СИЗО, затем его выпустили, потому что миллионер согласился возместить ущерб (сумма, кстати, превышала 12 млн долларов). Но на публичных президентских мероприятиях он уже почти не бывает.


Юрий Чиж через год после освобождения из СИЗО появился на приёме по случаю 20-летия хоккейной команды президента Беларуси во Дворце Независимости. На фото он стоит не так уже далеко от Александра Лукашенко (третий слева в нижнем ряду). Но это, пожалуй, единственный такой снимок в СМИ за последние два года. Чиж практически исчез из официальной хроники. Фото БЕЛТА.

Трудно сказать, насколько сейчас «реабилитирован» Юрий Чиж. Имеет ли он такой же доступ к высшему лицу государства, как раньше. Но одно очевидно: пока что не человек с капиталом диктует что-то власти, а она позволяет ему делать что-то или не делать.

Коррупционные, налоговые скандалы, которые случаются с приближёнными лицами, власть, естественно, не хочет распространять на себя. Скомпрометированные фигуры она дистанцирует. Белорусские миллионеры остаются потенциальными олигархами, максимум полуолигархами. Их влияние на центр принятия решений ограничено.
 
Однако большинство бизнесменов предпочитает оставлять при себе мысли о потенциальном участии в политической жизни. Лишь от небольшого числа в эфир пробиваются обрывки идей на сей счёт. В данном тексте хотелось бы остановиться на одном из самых молодых и перспективных миллионеров — Викторе Прокопене.
 

Его история интересным образом отличается от биографии Юрия Чижа. Рядом с президентом Беларуси Виктор появился в официальной хронике не до проблем с налоговой инспекцией и правоохранительным органами, а после.

В 2015-м его задержали, причём неуплату налогов помогли выявить американские коллеги. Строго говоря, это было даже не налоговое дело. Как тогда заявлялось, юридическое лицо было зарегистрировано за рубежом, а по факту фирма работала в Беларуси.

Незаконной прибыли насчитали не так много, как у Чижа. Но всё же 650 тысяч долларов — крупная сумма для Беларуси. Прокопеня несколько месяцев пробыл в СИЗО, а затем его отпустили. Ущерб был погашен, и о деле стали забывать. От этого эпизода в истории осталась одна пикантная деталь. Юристы миллионера просили интернет-медиа либо удалить, либо поправить статьи о данном уголовном деле.

Прошло не так много времени, и Виктор, который больше живет в Лондоне, чем в Минске, стал всё более заметен в деловой среде.

В 2017-м он чуть было не купил «Паритетбанк», в котором доля Госкомимущества Беларуси составляет более 99 %, то есть по сути это чистый госактив. Подавалась от его компании и заявка на приобретение ответвления российского «Сбербанка» на Украине. А в 2018-м году эту украинскую «дочку» хотел приобрести уже сам «Паритетбанк». Возможно, после этого государство могло продать актив Прокопене. В любом случае, ни одна из этих сделок так и не состоялась.

Зато состоялся настоящий триумф лоббизма ИТ-сферы. В конце 2017 года был подписан так называемый «Декрет ПВТ 2.0». Он же Декрет № 8, Декрет «О цифровой экономике». Документ создал весьма льготные условия для айтишников. В авангарде этого процесса стоял как раз Прокопеня. Он был одним из разработчиков документа и тех, кто убедил власть принять его.


Прокопеня на совещании у президента Беларуси незадолго до подписания декрета (крайний слева). Фото: БЕЛТА.

Ещё раз обратим внимание, что бизнесмен сначала проштрафился, а уже потом попал пусть и не в постоянную «президентскую орбиту», но всё же на совещание к первому лицу. Он добился существенных преференций для своих коллег по бизнес-цеху.

После этого в общественном сознании уже закрепился новый образ Прокопени. Это не тот «айтишник, который чуть не сел за налоги», а тот, «который пробил цифровой декрет». Бизнесмена стали чаще приглашать на конференции. Журналисты снова массово захотели взять у него интервью, уже как у триумфатора.

Виктор Прокопеня стал смелее выступать на публике. В речах начали проскакивать политические нотки. Сначала еле заметные. Летом 2018 года он уже сделал первое резкое политическое заявление.

В Минске не первый год продолжается то вялотекущий, то острый конфликт вокруг места массовых расстрелов — Куропат. Это местность на окраине города. Отношение к ней разное. Разная даже интерпретация событий, которые там были. Одни говорят, что в этой земле лежат жертвы сталинских репрессий, другие — что жертвы гитлеровских оккупантов. Вблизи места расстрелов не так давно построен ресторан. Одни демонстративно в него ездят, другие частенько проводят пикеты у ворот.
Вот так категорически миллионер обрисовал политические взгляды и вкусовые пристрастия целой отрасли. Естественно, никаких совещаний с коллегами по цеху он перед этим не проводил.

Решать за других — качество амбициозного лидера. Очевидно, он и скрывается в Викторе Прокопене за внешностью как бы либерального бизнесмена.

Второе не менее важное политическое заявление он сделал осенью 2018 года на традиционном минском экономическом форуме — Kastryčnicki Economic Forum.

Во время одной из панельных дискуссий «всплыла» тема смертной казни в Беларуси. И вот что по этому поводу сказал Прокопеня:
 
Прокопеня отметил, что разумным шагом будет хотя бы введение моратория на исключительную меру наказания.

Итак, основная идея его длинной пространной речи о смертной казни сводится к одному. Нужно просто посчитать, сколько «стоит» казнь, и принять решение. Фактически Прокопеня показал, что для него моральный аспект здесь не так важен, как финансовый. Либо же вообще моральная сторона его не интересует. Предельно утилитарный подход к решению вопроса жизни и смерти.


Виктор Прокопеня выступает на экономическом форуме в Минске. Фото onliner.by.

На форуме Прокопеню как выходца из ИТ-бизнеса не могли не спросить о проблеме разрыва в доходах между айтишниками и всеми остальными. Не вызывает ли это зависть?

Виктор заявил, что отрицает наличие проблемы. Он считает, что зависть может быть не между профессором и слесарем, а между двумя слесарями. И зависть эта, по его мнению, тем сильнее, чем меньше разница между двумя слесарями.

Утверждение довольно спорное, потому что зависть может возникать по самым разным поводам. Тот факт, что в данном случае Прокопеня навязывает аудитории своё довольно упрощённое видение этого сложного явления, говорит опять же о желании решать за других.

Прокопеня рисует для окружающих картину мира на основании не реального положения вещей, а своего представления о том, каким это положение должно быть. Конечно, такое поведение характерно не только для него одного. Но всё же это важный штрих к портрету.
 

Прокопеня, естественно, хвалит ИТ-сектор, убеждает окружающих, что ставку надо делать именно на эту отрасль. С этим можно согласиться. Однако бизнесмен одновременно намекает и на деиндустриализацию страны.

Предприниматель обращает внимание, что промышленность зависит от нефти, на которую могут поднять цены, если «мы не признали Крым». Довольно своеобразная трактовка нефтяных разногласий Беларуси и России.

Он подчеркивает, что ИТ — это источник независимости Беларуси, возможность самостоятельно принимать решения. Единственное сырьё в ИТ – мозги. Только в них по большому счёту и нужно вкладывать ресурсы.

При этом Прокопеня забывает, что айтишникам нужно оборудование. Без него ничего не сделаешь. В этом плане постсоветские страны, мягко говоря, не на самых лучших позициях. Да, какая-то электроника у нас своя. Иногда очень даже высокотехнологичная. И всё же основная масса комплектующих для компьютеров ввозится из-за рубежа. А программировать без компьютеров, как известно, никак не получится.

Далее. Любому ИТ-бизнесу нужны рынки сбыта. Белорусский ИТ-сектор, который часто имеет офисы в США, очень много работает на клиентов в Штатах и других западных странах. Если эти рынки каким-то образом закроют, то ИТ-компаниям придётся несладко. Никакой независимости они в этом случае не обеспечат. Хоть, с другой стороны, аффилированность ряда западных бизнесов с айтишниками Беларуси — это, конечно, тоже определённый рычаг влияния. Прокопеня его явно переоценивает.

Удивляет и его довольно высокомерное отношение к другим отраслям. На Kastryčnicki Economic Forum в 2018 году он заявил, что остальные индустрии «убивают себя сами неэффективным менеджментом». Интересно, как это соотносится, например, с бурным ростом белорусской империи производства молочных и других продуктов питания, которая принадлежит бизнесмену Мошенскому. 

С другой стороны, есть доля правды в словах Прокопени. Часть индустрий в Беларуси действительно в тяжелом состоянии и умирает. Это можно сказать о ряде промышленных предприятий. Скорее всего, процесс необратим.

На вопрос о том, готова ли ИТ-сфера обеспечить безусловный базовый доход людям, которые останутся без работы из-за закрытия предприятий, Прокопеня ответил так: «Коротко. Нет. Не готова. Но, возможно, она будет к этому готова когда-то в будущем».

Он сделал акцент на том, что нельзя говорить, будто в ИТ не хватит места всем, кто уйдёт с предприятий. Но есть нюанс. «Есть ли возможность найти места для всех? Есть. Могут ли все переучиться? Далеко не факт», — окунул аудиторию экономического форума в суровую реальность Виктор Прокопеня.

Рисуя один из вариантов будущего страны, он также сказал, что если игнорировать развитие ИТ и робототехники, то лет через сто Беларусь может вообще стать нерелевантной. Она станет никому не интересной. Никто не приедет и не захватит её. По словам Прокопени, возможно, что это ещё большая проблема, чем захват племени майя, которое игнорировало изобретение пороха и было порабощено.
 

Интересный способ оценки страны по принципу «интересна/не интересна для захвата». Хотя ничего удивительного тут нет, если вспомнить, как Виктор Прокопеня высказался о смертной казни. Капиталу интересно только то, что можно поглотить, или то, на чём можно заработать.

Есть ещё ряд интересных заявлений Прокопени, на которые стоит обратить внимание. Не так давно он дал интервью белорусской журналистке Анастасии Баренцевой для её YouTube-канала.



Сразу с порога Прокопеня удивляет массовую аудиторию: не знает, сколько стоит хлеб. У него уточняют, ходит ли в магазин вместо него жена. Чёткого ответа не последовало. Наверное, за хлебом ходит какой-то помощник по хозяйству. Прокопеня толком не знает, кто это.

Бизнесмена интересуют совсем другие материи. Будучи главой крупной инвесткомпании VP Capital, Прокопеня заявил, что нужна полная амнистия бизнеса. Он признал, что акты амнистии уже проводятся, но делается это медленно.

Интересно, как в этом интервью миллионер затронул крымский вопрос: «Крым на сегодняшний день стал де-факто такой чернобыльской зоной. То есть люди, которые живут в Крыму, не могут путешествовать нормально, свободно. Им не дают визы. На людей, которые инвестируют в Крым, накладывают санкции».

Спорное утверждение. С чем-то можно согласиться, с чем-то поспорить. Особенно с другой сентенцией Прокопени по поводу Крыма. Он считает к тому же, что после известных событий крымская недвижимость стала никому не интересной и упала в цене. Это противоречит реальному положению вещей. На самом деле цены на недвижимость там сначала как раз таки выросли на фоне роста интереса.

Прокопеня, возможно, этого просто не знает. Говоря о Крыме, он попытался спрогнозировать, что случится, если Беларусь будет аннексирована Россией: «Если такое произойдёт, белорусская недвижимость не будет стоить ничего».

Вывод основан на том, что недвижимость будет интересна лишь ограниченному количеству людей из РФ.

Однако аннексию белорусской территории Россией он считает маловероятной, что делает честь Виктору Прокопене. Тему аннексии уже довольно долго пытаются нагнетать определённые СМИ под надуманными предлогами. Это скорее фантазии, нежели обоснованная тревога.

Баренцева не могла не прижать его в угол вопросом, почему такая радикальная позиция по ресторану в Куропатах. Разве можно решать за всех? На этот выпад миллионер так толком ничего и не ответил.

Теперь финальный штрих к портрету бизнесмена, который явно имеет политические амбиции (но пока сдержанные). У Прокопени есть связи с российской семьёй Гуцериевых. Один из недавних их совместных проектов — это открытие первой белорусской официальной криптобиржи. В неё вложились совместно Виктор Прокопеня и Саид Гуцериев.


Саид Гуцериев и Виктор Прокопеня. Первый — россиянин, второй — белорус. Но оба большую часть времени живут в Лондоне. Известно, что Саид Гуцериев имеет британский паспорт. Фото Медиа-Полесье.

А в 2016 году Гуцериев-старший вместе с Прокопеней заявил, что они совместно вложат 100 миллионов долларов в проекты, которые связаны с искусственным интеллектом. Так что с точки зрения бизнеса Виктор Прокопеня вышел на довольно высокий уровень.

Напомним, что Саид — младший сын российского миллиардера Михаила Гуцериева, который реализует в Беларуси крупный проект: создаётся новая компания по добычи калия — «Славкалий». Проект, конечно же, согласован на самом высоком уровне.

Пока немногочисленные, но довольно заметные политические заявления, а также связи с российским капиталом в лице Гуцериевых говорят о том, что к этой фигуре нужно как минимум присмотреться.

​Не исключено, что в обозримом будущем Прокопеня каким-то образом сможет влиять на белорусско-российские отношения и вообще на политику. Миллионер сочетает в себе как действительно прогрессивные идеи, так и довольно тоталитарный подход. Такие, как он, имеют шансы частично заменить старую гвардию, ярким представителем которой является Юрий Чиж.
 

---

---