---

Глава 1. Начало Круга
Глава 2. Путешествие
Глава 3. Меня зовут Сэм
Глава 4. Мёртвые учат живых
Глава 5. Женский вектор
 

---

 
Это было мое первое ПутеШествие в поисках мистического опыта переживания смерти…

12 000 км от родных мест, первозданная природа, местный шаман — всё это тогда казалось таким романтичным, и предстоящее манило своей непостижимостью. Я сильно ошибался в своем ожидании, ибо сказать, что пережитое поразило меня — ровным счетом ничего не сказать.

Обычная хижина, обыкновенный местный житель в современной одежде, привычная пластиковая бутылка из-под какого-то газированного напитка местного разлива. В последней — отвар коричневого цвета, густой консистенции, с неприглядными включениями. Шаман разговаривает на одном из диалектов испанского. Я объясняю ему, что прибыл сюда не баловаться и напиток, за которым пришел, must be strong. Мне не нужна водичка для «гринго», которой промышляют здесь тысячи, даря туристам «незабываемые впечатления». Strong, видимо, одно из немногих английских слов, которые ему знакомы. Он внимательно смотрит на меня и кивает. Ну что ж, strong так strong.

Мы садимся на дощатый пол. У меня в руках кружка с отваром — вязкого как мед, 120-150 мл навскидку. Шаман берет в руки сухие листья и начинает ими ритмично потрясать, сопровождая шелестящий фон своей традиционно исполняемой мелодией. Минут 15-20 ничего особенно не происходит. Необходимо достаточно времени, чтобы действующее вещество попало в кровь. Ему еще предстоит преодолеть «печеночный барьер». Чтобы диметилтриптамин (ДМТ) быстро не разрушился, в отваре присутствует вещество из другого растения, способное подавлять активность ферментов печени. С одной стороны, благодаря ему предстоящее путешествие становится возможным, а с другой — оно превращает его в ад. Итак, гепатоциты (клетки печени) на некоторое время «выключены из игры», а это значит, что токсины, постоянно образующиеся в организме, начинают достигать своих пиковых концентраций — появляются симптомы отравления. Тошнотворное состояние сменяется рвотой, не приносящей облегчения. Больным циррозом печени очень знакомо подобное состояние. Вот на этом фоне и начинает действовать ДМТ, что автоматом придает галлюцинациям катастрофическую окраску.

К яркому ощущению, что становится все хуже и хуже, добавляется еще одна неожиданность — я теряю зрение. Всё! Ничего не вижу! Это совсем не то, зачем я пришел. Для неподготовленного сознания — это нокаут! Но… затем начинает появляться странное чувство как бы зрения изнутри. Оно очень специфическое — ты будто начинаешь видеть не предметы, а их суть. Причем не очень приглядную. Ты вроде и здесь, и не здесь. С одной стороны, сознание еще принадлежит тебе и интеллект пытается анализировать происходящее, с другой — нутром чувствуешь действие некой непреодолимой силы, власть которой постоянно нарастает. Яркие галлюцинации в виде различных постоянно сменяющихся узоров и переплетающихся друг с другом змей небывалой окраски ведут сознание куда-то в иную реальность, в то время как голос шамана и шелест листьев еще обнаруживают связь с привычным миром. Ты еще пока осознаешь, что происходящее с твоим телом — происходит с тобой, и ты ответственен за него. А оно уже давно включило все инстинкты, направленные на очищение организма, и потому то, что творится в непосредственной близости от него, представляет очень неприглядную картину. Сознание еще говорит: «У, брат, как-то совсем неудобно перед окружающими». Но одновременно внутри рождается то, что я бы назвал отречением от собственного тела — ну и пусть, все равно.

Неприятные ощущения нарастают, мне казалось, что быть хуже уже не может… Как же я ошибался. Еще как может! Такое впечатление, что тебя просто рвут на части, заживо съедают миллионы кишащих тварей. Становится настолько невыносимо, что уже просто не до тех «проблем», которые еще недавно одолевали беспокойный разум — всех прощаешь и со всеми прощаешься. Тяжелее всего с той, к кому по-настоящему привязан — к матери. Она там, за много тысяч километров от меня, даже не знает, что сейчас со мной творится. Помочь некому. До ближайшей больницы несколько дней пути. Шаману вообще наплевать — бубнит свою мелодию. Это совсем не так романтично, как я себе представлял. Это полный ... — ибо по-другому описать трудно. В определенный момент ты принимаешь, что уже отрекся и от связи с матерью. Впечатление, что на столе у патологоанатома, который рутинно выполняет свою работу. Вот часть твоих органов — туда, часть — сюда. Ему абсолютно все равно, кто ты и кем ты был. Но только работает он специфическим инструментарием. Над тобой нависла какая-то первобытная непреодолимая сила, которая миллионами своих пальцев разделяет тебя на мельчайшие фрагменты. Эта такая силища! Из того, с чем я мог бы сравнивать из пережитого в своей жизни — семибалльный шторм по пути в Антарктиду. Так вот этот шторм — просто штиль. Как будто ты капелька жидкости, которую, чтобы вытрясти из сосуда, «прессанули» целой цистерной. Ты уже отрекся от всего в своей жизни и от самой жизни — зачем она такая нужна, когда от тебя ровным счётом ничего не осталось? И вот когда уже от тебя ничего не осталось, возникает странный образ, который я идентифицировал как ВЕРУ. Если бы мне кто-нибудь раньше сказал, что вера выглядит вот так, я бы от души рассмеялся. Но странно — вот она, та самая ВЕРА, вот так выглядит. Вера в то, что все шло своим чередом, и та могучая леденящая сила вовсе не смертельно безразлична, а наоборот — заботливо сняла все лишнее.

И тут — КАПЛЯ падает в ОКЕАН.

Галлюцинации уходят — и начинается РЕАЛЬНОСТЬ. Та, в которой все в миллион раз реальнее того, что было в жизни. Жизнь после этого кажется сном. Как один из христианских мистиков описывал: «Сейчас мы всё видим как бы сквозь тусклое стекло, тогда же — лицом к лицу». Это чувство возвращения домой — по-другому не назовешь. Ощущение, что времени нет, но одновременно в одном пребывают удивительная сила, вера, знание и любовь. Я СУЩЕСТВУЮ. В какой-то миг этого безвременья рождается: так ведь будет не всегда. Начинается Путь обратно. Для меня это было… как некий Мастер наносит густые мазки масляной краски. Слой за слоем, но в каждом мазке одновременно присутствуют и телесная, и интеллектуальная, и душевная составляющие. Вот мазок, который меня восхищает. А вот тот, в котором как бы собраны мои неприглядные стороны. Вот с очередным мазком вплетаются мои до боли знакомые страхи. Ничего не упущено. Ни один элемент. Я полностью восстановлен — ни один волос с головы не пропал. Я вернулся, но я ли это?

P.S. Справедливости ради стоит отметить, что «семь кругов ада» переживает каждый, кто проходит обряд употребления аяваски, но достичь ОКЕАНА суждено далеко не всем. Нужно упомянуть, что переживания ада без возвращения ДОМОЙ запредельно тяжело переносится. У меня такое однажды было… Я не попал в ОКЕАН. Прошел ад, «подошел к двери», но меня за ней не ждали. Зато потом ждало около года мучений: как будто тебе руку раздробили в тисках, и ты вот с этим живешь, а она не заживает. Что дальше? Идти еще раз, а вдруг и со второй так же? Вдруг станет не лучше, а хуже? С аяваской ради забавы лучше не встречаться. Мне повезло. Не нужно шутить с ОКЕАНОМ. Вам может не понравиться его чувство юмора.
 
 

---

Продолжение следует

---