ХОЛОДНАЯ ВОЙНА. США vs СССР
28.08.2024
Марина Крылова
инженер-конструктор
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПЛАНЫ США В ОТНОШЕНИИ СССР. ЧАСТЬ 1
Секретная директива США 1948 года
-
Участники дискуссии:
00 -
Последняя реплика:
Предлагаем ознакомиться с переводом Директивы Совета Национальной Безопасности США, в которой приводятся две основные цели политики США в отношении Советского Союза.
В 1978 году в США издательством Columbia University Press (New York) был выпущен сборник архивных документов по американской политике и стратегии периода 1945-1950 годов: Thomas H. Etzold and John Lewis Gaddis, eds., Containment: Documents on American Policy and Strategy, 1945-1950.
Всего этот сборник содержит 52 документа. Под номером 22 приводится документ — Директива Совета Национальной Безопасности США от 18 августа 1948 года: «NSC 20/1 U.S. Objectives with Respect 10 Russia» (Цели США в отношении России). [Источник: Материалы Совета национальной безопасности, хранящиеся в отделе современных военных архивов, Национальный архив, Вашингтон, округ Колумбия].
Машинописный текст титульного листа и список рассылки директивы NSC 20/1 от 18 августа 1948 г.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО 18 августа 1948 года
Документ NSC 20/1 был подготовлен в ответ на просьбу министра обороны Джеймса В. Форрестола (Прим. ред. Джеймс Фо́ррестол — первый министр обороны США (17 сентября 1947 — 28 марта 1949) подготовить "всеобъемлющее заявление о национальной политике" в отношении Советского Союза на том основании, что до тех пор, пока такое заявление не будет подготовлено, "невозможно принять никаких логических решений относительно доли наших ресурсов, которые должны быть направлены на военные цели...". (*1) Этот документ, подготовленный сотрудниками отдела политического планирования, представлял собой наиболее полное на тот момент изложение целей, которых должна была достичь политика сдерживания.
Форрестол Сиднею У. Соуэрсу, 10 июля 1948 г., цитируется в NSC 20, "Оценка степени и характера военной готовности, требуемой мировой ситуацией", 12 июля 1948 г., Международные отношения Соединенных Штатов: 1948, I (часть 2) 589-592.
В документе были определены две основные цели политики США в отношении Советского Союза: (1) сокращение мощи и влияния СССР до такой степени, чтобы они больше не угрожали международной стабильности; и (2) осуществление фундаментальных изменений в теории и практике международных отношений, применяемых Советским Союзом. правительство. В отличие от NSC 7 (документ 20), в NSC 20/1 подчеркивалось различие между Советским Союзом и международным коммунистическим движением и, в соответствии с аргументацией, изложенной на стр. 35 (документ 21), рассматривалась возможность вбивания клина между ними как средство реализации политических целей США.
В документе NSC 20/1 подчеркивалась желательность достижения желаемых результатов сдерживания без применения военных действий, хотя и признавалась возможность того, что война может начаться, будь то по неосторожности или намеренно. В заключительной части документа рассматривался вопрос о том, какой должна быть политика США в этом случае. Он примечателен тем, что в нем делается упор на нейтрализацию, а не на ликвидацию советской власти, и подразумевается отказ от доктрины безоговорочной капитуляции времен Второй мировой войны.
ЗАДАЧИ В ОТНОШЕНИИ РОССИИ
I. Введение
Очевидно, что Россия, как собственно сила, так и как центр мирового коммунистического движения, в настоящий момент стала представлять очень серьезную проблему для внешней политики США, и в нашей стране существует глубокая неудовлетворенность и обеспокоенность относительно целей и методов советских лидеров. Таким образом, политика нашего правительства в значительной мере обусловлена желанием скорректировать советскую политику и изменить международную ситуацию, к которой она уже привела.
Однако пока нет четкой формулировки основных задач США по отношению к России. Ввиду вовлеченности нашего правительства в отношения с Россией особенно важно, чтобы такие задачи были бы сформулированы и приняты в качестве рабочих программ всеми подразделениями нашего правительства, имеющими дело с проблемами России и коммунизма. Иначе возможны серьезные расхождения в направлениях национальных усилий для разрешения проблемы, имеющей огромное международное значение.
II. Общие соображения.
Существуют два подхода к увязке национальных задач с факторами войны и мира.
Первый подход состоит в том, что национальные задачи постоянны и не должны изменяться в зависимости от того, находится ли страна в ситуации войны или мира; к их достижению следует постоянно стремиться, смотря по обстоятельствам, как невоенными, так и военными средствами, Этот подход был лучше всего сформулирован Клаузевицем: "Война есть продолжение политики другими средствами".
Противоположный подход состоит в том, чтобы рассматривать национальные задачи во время мира и национальные задачи во время войны как существенно различные. Согласно этому подходу, война формирует собственные политические задачи, которые, как правило, имеют приоритет перед обычными задачами мирного времени. Такой подход в целом преобладает в нашей стране. В основном именно такой подход преобладал и в последней войне, когда выигрыш собственно войны, как военной операции, стал важнейшей задачей политики США, а все прочие соображения были ей подчинены.
Ясно, что в случае американских задач в отношении России ни один из этих подходов не может полностью возобладать.
Во-первых, для разворачивающейся в настоящее время политической войны наше правительство вынуждено уже сейчас, во время мира, ставить более определенные и активные задачи по отношению к России, чем те, которые ему приходилось формулировать по отношению к Германии или Японии в самом разгаре военных действий с этими странами.
Во-вторых, опыт прошедшей войны научил нас тому, что желательно увязывать наши военные усилия с ясным и реалистичным представлением о тех задачах, которые мы собираемся решать в долговременной перспективе. Это особенно важно в случае войны с Советским Союзом. Мы едва ли можем ожидать завершить такую войну с той же военной и политической определенностью, как последнюю войну с Германией и Японией. Поэтому если всем не станет ясно, что наши задачи не состоят в военной победе ради победы, то общественности США будет затруднительно осознать, что же действительно является благоприятным разрешением конфликта. Общественное мнение могло бы ожидать гораздо большего на путях военного решения, чем это необходимо или даже желательно с точки зрения подлинного решения наших задач. Если бы народ воспринял идею, что наша задача — безусловная капитуляция, тотальная оккупация и установление военного управления по образцу Германии и Японии, то он естественно ощутил бы любые меньшие по сравнению с этим достижения, как вообще не являющиеся настоящей победой, и мог бы не оценить по достоинству действительно искреннее и конструктивное урегулирование.
Наконец мы должны признать, что советские задачи сами по себе практически неизменны. Например, советские территориальные цели в Восточной Европе — как стало очевидно во время войны — очень схожи с теми программами, которые Советское правительство пыталось реализовать невоенными средствами в 1939 и 1940, и фактически также с определенными стратегическими и политическими концепциями, на которые опиралась политика царизма перед первой мировой войной. При встрече со столь неизменной политикой, упорно проводимой посредством как войны, так и мира, нам необходимо противопоставить ей не менее постоянную и устойчивую политику.
Вообще говоря, сама природа отношений Советского Союза с остальным миром такова, что эти отношения представляет собой непрерывный антагонизм и конфликт, иногда происходящий в рамках формального мира, а иногда в юридических рамках войны. С другой стороны ясно, что демократия не может, подобно тоталитарным государствам, полностью отождествлять задачи мирного и военного времени. Ее неприятие войны, как метода внешней политики, настолько сильно, что она неизбежно будет склоняться к модификации своих задач мирного времени в надежде, что они могут быть решены без обращения к оружию.
Когда же эти надежды и эти ограничения исчезают в результате войны, разразившейся из-за провокации или по другим причинам, возмущенное демократическое общественное мнение обычно либо требует формулировки других задач, часто карательного характера, которые не были бы поддержаны во время мира, либо немедленной реализации таких целей, терпеливая подготовка к достижению которых в других условиях могла бы вестись путем постепенного давления на протяжении десятилетий. Таким образом было бы нереалистичным предполагать, что правительство США могло бы действовать во время войны на основе точно того же набора задач, или хотя бы руководствоваться тем же самым графиком их решения, что и во время мира.
В то же время следует понимать, что чем меньше расхождение между задачами мирного и военного времени, тем больше вероятность того, что успешные военные усилия будут успешны и в политическом отношении. Если задачи действительно вытекают из основных национальных интересов, то они стоят того, чтобы осознанно сформулировать и решать их как во время войны, так и во время мира. Задачи, возникающие вследствие эмоций военного времени, не годятся для выражения сбалансированной концепции долговременных национальных интересов. Поэтому правительству следует уже теперь, до возникновения любых военных действий, предпринять все усилия по планированию и определению по отношению к России наших текущих задач мирного времени и наших гипотетических задач военного времени, и по возможности сократить разрыв между ними.
Оригинал текста Документа NSC 20/1 в сборнике архивных документов (сканы страниц из книги) :
Продолжение следует...
В 1978 году в США издательством Columbia University Press (New York) был выпущен сборник архивных документов по американской политике и стратегии периода 1945-1950 годов: Thomas H. Etzold and John Lewis Gaddis, eds., Containment: Documents on American Policy and Strategy, 1945-1950.
Всего этот сборник содержит 52 документа. Под номером 22 приводится документ — Директива Совета Национальной Безопасности США от 18 августа 1948 года: «NSC 20/1 U.S. Objectives with Respect 10 Russia» (Цели США в отношении России). [Источник: Материалы Совета национальной безопасности, хранящиеся в отделе современных военных архивов, Национальный архив, Вашингтон, округ Колумбия].
Машинописный текст титульного листа и список рассылки директивы NSC 20/1 от 18 августа 1948 г.
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО 18 августа 1948 года
Документ NSC 20/1 был подготовлен в ответ на просьбу министра обороны Джеймса В. Форрестола (Прим. ред. Джеймс Фо́ррестол — первый министр обороны США (17 сентября 1947 — 28 марта 1949) подготовить "всеобъемлющее заявление о национальной политике" в отношении Советского Союза на том основании, что до тех пор, пока такое заявление не будет подготовлено, "невозможно принять никаких логических решений относительно доли наших ресурсов, которые должны быть направлены на военные цели...". (*1) Этот документ, подготовленный сотрудниками отдела политического планирования, представлял собой наиболее полное на тот момент изложение целей, которых должна была достичь политика сдерживания.
Форрестол Сиднею У. Соуэрсу, 10 июля 1948 г., цитируется в NSC 20, "Оценка степени и характера военной готовности, требуемой мировой ситуацией", 12 июля 1948 г., Международные отношения Соединенных Штатов: 1948, I (часть 2) 589-592.
В документе были определены две основные цели политики США в отношении Советского Союза: (1) сокращение мощи и влияния СССР до такой степени, чтобы они больше не угрожали международной стабильности; и (2) осуществление фундаментальных изменений в теории и практике международных отношений, применяемых Советским Союзом. правительство. В отличие от NSC 7 (документ 20), в NSC 20/1 подчеркивалось различие между Советским Союзом и международным коммунистическим движением и, в соответствии с аргументацией, изложенной на стр. 35 (документ 21), рассматривалась возможность вбивания клина между ними как средство реализации политических целей США.
В документе NSC 20/1 подчеркивалась желательность достижения желаемых результатов сдерживания без применения военных действий, хотя и признавалась возможность того, что война может начаться, будь то по неосторожности или намеренно. В заключительной части документа рассматривался вопрос о том, какой должна быть политика США в этом случае. Он примечателен тем, что в нем делается упор на нейтрализацию, а не на ликвидацию советской власти, и подразумевается отказ от доктрины безоговорочной капитуляции времен Второй мировой войны.
ЗАДАЧИ В ОТНОШЕНИИ РОССИИ
I. Введение
Очевидно, что Россия, как собственно сила, так и как центр мирового коммунистического движения, в настоящий момент стала представлять очень серьезную проблему для внешней политики США, и в нашей стране существует глубокая неудовлетворенность и обеспокоенность относительно целей и методов советских лидеров. Таким образом, политика нашего правительства в значительной мере обусловлена желанием скорректировать советскую политику и изменить международную ситуацию, к которой она уже привела.
Однако пока нет четкой формулировки основных задач США по отношению к России. Ввиду вовлеченности нашего правительства в отношения с Россией особенно важно, чтобы такие задачи были бы сформулированы и приняты в качестве рабочих программ всеми подразделениями нашего правительства, имеющими дело с проблемами России и коммунизма. Иначе возможны серьезные расхождения в направлениях национальных усилий для разрешения проблемы, имеющей огромное международное значение.
II. Общие соображения.
Существуют два подхода к увязке национальных задач с факторами войны и мира.
Первый подход состоит в том, что национальные задачи постоянны и не должны изменяться в зависимости от того, находится ли страна в ситуации войны или мира; к их достижению следует постоянно стремиться, смотря по обстоятельствам, как невоенными, так и военными средствами, Этот подход был лучше всего сформулирован Клаузевицем: "Война есть продолжение политики другими средствами".
Противоположный подход состоит в том, чтобы рассматривать национальные задачи во время мира и национальные задачи во время войны как существенно различные. Согласно этому подходу, война формирует собственные политические задачи, которые, как правило, имеют приоритет перед обычными задачами мирного времени. Такой подход в целом преобладает в нашей стране. В основном именно такой подход преобладал и в последней войне, когда выигрыш собственно войны, как военной операции, стал важнейшей задачей политики США, а все прочие соображения были ей подчинены.
Ясно, что в случае американских задач в отношении России ни один из этих подходов не может полностью возобладать.
Во-первых, для разворачивающейся в настоящее время политической войны наше правительство вынуждено уже сейчас, во время мира, ставить более определенные и активные задачи по отношению к России, чем те, которые ему приходилось формулировать по отношению к Германии или Японии в самом разгаре военных действий с этими странами.
Во-вторых, опыт прошедшей войны научил нас тому, что желательно увязывать наши военные усилия с ясным и реалистичным представлением о тех задачах, которые мы собираемся решать в долговременной перспективе. Это особенно важно в случае войны с Советским Союзом. Мы едва ли можем ожидать завершить такую войну с той же военной и политической определенностью, как последнюю войну с Германией и Японией. Поэтому если всем не станет ясно, что наши задачи не состоят в военной победе ради победы, то общественности США будет затруднительно осознать, что же действительно является благоприятным разрешением конфликта. Общественное мнение могло бы ожидать гораздо большего на путях военного решения, чем это необходимо или даже желательно с точки зрения подлинного решения наших задач. Если бы народ воспринял идею, что наша задача — безусловная капитуляция, тотальная оккупация и установление военного управления по образцу Германии и Японии, то он естественно ощутил бы любые меньшие по сравнению с этим достижения, как вообще не являющиеся настоящей победой, и мог бы не оценить по достоинству действительно искреннее и конструктивное урегулирование.
Наконец мы должны признать, что советские задачи сами по себе практически неизменны. Например, советские территориальные цели в Восточной Европе — как стало очевидно во время войны — очень схожи с теми программами, которые Советское правительство пыталось реализовать невоенными средствами в 1939 и 1940, и фактически также с определенными стратегическими и политическими концепциями, на которые опиралась политика царизма перед первой мировой войной. При встрече со столь неизменной политикой, упорно проводимой посредством как войны, так и мира, нам необходимо противопоставить ей не менее постоянную и устойчивую политику.
Вообще говоря, сама природа отношений Советского Союза с остальным миром такова, что эти отношения представляет собой непрерывный антагонизм и конфликт, иногда происходящий в рамках формального мира, а иногда в юридических рамках войны. С другой стороны ясно, что демократия не может, подобно тоталитарным государствам, полностью отождествлять задачи мирного и военного времени. Ее неприятие войны, как метода внешней политики, настолько сильно, что она неизбежно будет склоняться к модификации своих задач мирного времени в надежде, что они могут быть решены без обращения к оружию.
Когда же эти надежды и эти ограничения исчезают в результате войны, разразившейся из-за провокации или по другим причинам, возмущенное демократическое общественное мнение обычно либо требует формулировки других задач, часто карательного характера, которые не были бы поддержаны во время мира, либо немедленной реализации таких целей, терпеливая подготовка к достижению которых в других условиях могла бы вестись путем постепенного давления на протяжении десятилетий. Таким образом было бы нереалистичным предполагать, что правительство США могло бы действовать во время войны на основе точно того же набора задач, или хотя бы руководствоваться тем же самым графиком их решения, что и во время мира.
В то же время следует понимать, что чем меньше расхождение между задачами мирного и военного времени, тем больше вероятность того, что успешные военные усилия будут успешны и в политическом отношении. Если задачи действительно вытекают из основных национальных интересов, то они стоят того, чтобы осознанно сформулировать и решать их как во время войны, так и во время мира. Задачи, возникающие вследствие эмоций военного времени, не годятся для выражения сбалансированной концепции долговременных национальных интересов. Поэтому правительству следует уже теперь, до возникновения любых военных действий, предпринять все усилия по планированию и определению по отношению к России наших текущих задач мирного времени и наших гипотетических задач военного времени, и по возможности сократить разрыв между ними.
Оригинал текста Документа NSC 20/1 в сборнике архивных документов (сканы страниц из книги) :
Продолжение следует...
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Марина Крылова
инженер-конструктор
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПЛАНЫ США В ОТНОШЕНИИ СССР. ЧАСТЬ 5
Сокращение Советской мощи
Марина Крылова
инженер-конструктор
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПЛАНЫ США В ОТНОШЕНИИ СССР. ЧАСТЬ 4
Изменение концепций международных отношений
Марина Крылова
инженер-конструктор
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПЛАНЫ США В ОТНОШЕНИИ СССР. ЧАСТЬ 3
Секретная директива США 1948 года
Марина Крылова
инженер-конструктор
ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПЛАНЫ США В ОТНОШЕНИИ СССР. ЧАСТЬ 2
Директива Совета Национальной Безопасности США