---

Оглянитесь вокруг. В какой мир нас погружают, что мы ваяем, какое настоящее и будущее? Мнение психолога: происходит искусственное психическое заражение общества. Не стану говорить за всех, только своё.
 

---

Часть 1

Каких-нибудь 47 лет назад, до первого попадания за границу, не видел в СМИ, на экранах ТВ вхождение ножа в человека, размозжённую голову, кость, торчащую из тела. Кровавые убийства, драки были ба-а-альшой редкостью на экранах. Сегодня вынужден констатировать, что сюжеты без крови, убийств, драк, эпатирующих ситуаций, всепроникающей эротики, идиотских на грани дебилизма комедийных ситуаций, прочей чернухи, перешли в разряд экзотики. Сплошная мортальность и тупой экшн. Все последние стали нормой, без них «не вставляет» — скушновастенько как-то смотреть. Новостные ресурсы туда же.

Виртуальное убийство стало развлечением. Супергерои убивают смеясь, слушая музыку, беседуя по мобиле, шуткуя с напарником и жертвой, питаясь, целуясь, напевая, рисуя, справляя нужду.

Телевизор — хоть не включай, если не хочешь зреть каждые 10 минут гнилые ногти, прыщи, загазованные кишки, ароматные презервативы, эпиляцию ног, сверхвпитывающие прокладки и охрененно-глубокие, эмоциональные, счастливые переживания героев, вкусивших «дирола» с «орбитом». Интернет вдогонку.

В результате теракта погибли ... человек, наводнения, тайфуна... нападения, обстрела, налёта, бомбёжки... Пфуй! Обыденность! Привычка к такой обыденности — этакая победа над страхом смерти!.. ЧУЖОЙ. И что здесь первично, что чего порождает, «бомбёжка» или «привычка» — большой вопрос.

В монастырь? В пампасы, дауншифтинг? Куда деться от всего этого вала «цивилизационных прелестей свободы» западного типа?

Как всякий «совок» и заскорузлый «ватник», естественно задумываюсь — откуда это всё пришло? Как обходились мы без всего этого в том своём мире, ограждавшем нас от сегодняшней «цивилизованной» обыденности? И всякий раз отвечаю себе: «Прекрасно! Нам, «совкам», трудно выживать, потому как нам есть с чем сравнивать. И сравнения эти совсем не в пользу настоящего бытия».

Не знавшим те времена легче, им сравнивать не с чем, им кажется, что иначе и быть не может.

Не хожу, храни Господь, по сайтам, выискивая «клюкву», в поисках шоковой терапии, не созерцаю криминал и эпатаж, извращения. Так же как все люди с нормальной психикой, наткнувшись на подобное, плююсь, матерюсь, с трудом сдерживаю рвотные порывы, выключаю моментально.

Но ведь прёт отовсюду валом, врезается в память, в подкорку.

Стал сбрасывать «наезды» в папку «Мрак» на «пригодится», для последующего осмысление явления. Осмысляю. Поучаствуйте, кому интересно.
 
 

☞ Дальше — 110+, детей и слабонервных, впечатлительных и нежных — от экрана, ведь будем продолжать разговор о вечном!
 

Нет в истории человечества более изнасилованного мигрантами из преисподней понятия, чем «искусство». Медленно, но неуклонно, оно с чьей-то тяжёлой и грязной руки переводится в разряд «инсталляции». Этакий механизм самовыражения примитива и бездарности, легализация психических аномалий, с распространением их на массы. Жизнь кипит, инсталляции инсталлируются, скульптуры лепятся, картины пишутся.

Всегда думал, что знаю, чем они пишутся. Но учиться никогда не поздно. Лишь слегка углубившись в «высокое современное искусство», был восхищён и раздавлен разнообразием творческих фантазий нонешних искусников.

Оказалось, картины пишут, простите, дамы и эстеты:
 

 
☞ языком (об успехе художника написали во многих газетах, его творчество получило положительную оценку, и написание картин языком стало для Ani K регулярным);

☞ пенисом (австралийский художник Тим Патч, более известный под псевдонимом Прикассо (от англ. prick — член) — не первый художник, который рисует картины членом, но первый, кто решил всерьез на этом заработать. Широкая публика узнала о нем...);

☞ женской грудью (Kira Ayn Varszegi — немка, которая в качестве кисти использует... собственную грудь);

☞ кончиком бороды, реактивным двигателем самолёта, радиоуправляемыми игрушечными авто, мороженым, кофейными чашками и многим, многим другим из частей тела, предметов;

☞ краски, уголь, карандаш теснят, снова пардону просим, кровь, моча, жевательные резинки, кал;

☞ гавайская художница тоже не приемлет красок. Ее картины создаются её же менструальной кровью;

☞ художник Бен Уилсон из Лондона решил не пользоваться ни обычными красками, ни холстом и начал создавать свои картины из жевательной резинки, которую находит на лондонских улицах;

☞ картины — это даже не рисунки, а инсталляции, поскольку являются резервуарами, заполненными кровью, которая подверглась той или иной обработке.
 

Это всё стоит в музеях, на выставках, в галереях, салонах. Об этом пишут критики, блогеры, СМИ. Это видят дети. Обратите внимание на заголовок: «15 ГЕНИАЛЬНЫХ и шокирующих художников современности»!

Ковыряюсь в этом дерьме, делая над собой титаническое усилие, с трудом сдерживая сложные эмоции затем, чтобы читатель тоже испытал шок, в понимание того, о чём будет сказано во второй части повествования.

Отдохните, Роден и Микеланджело, в музеях и на аукционах! Вам есть замена в современности!

У Ирвинга Стоуна повествуется о том, как Микеланджело препарировал трупы усопших, во познание строения тела человеческого. Подробно так, сочно, страшновато. Хотел Мастер познать натуру своих будущих шедевров. Эка глупость, право!

Сегодня патологоанатомом берётся труп безродный, снимается с него кожа, остальное накачивается пластиком, ставится в нужную позу со всей возможной фантазией, и вот он — шедевр, толпы ценителей с баблом и восхищением! Экономия налицо. Трупы шлют и поклонники. Ни тебе мрамора, гранита, ни резцов, ни лет жизни, сплошная прибыль при низкой себестоимости. Музей процветает, тюрьмы, поклонники искусства мастера шлют трупы пачками. А какой технический прогресс! Аж цельную ново-технологию сочинил — пластинацию!

Оне воспитывают нормальное отношение к человеческому телу. Труп без кожи — это искусство.


 

Ах, Роден, ух, Роден!.. Сам 40 лет назад стоял у «Поцелуя» статуем, как заворожённый, обыскались меня. Подумаешь!.. Вот Огюст фон Хаггенс — это действительно высоко!



 

Отдышимся, выйдем на свежий воздух? Нужно дать глазам снова привыкнуть к миру, вернуться к его красоте. Дайте нам её, дайте! Дайте посмотреть на людей, душой отдохнуть!

Нате, ловите, не жалко!
 


 
А вот и люди! Вы уверены? Сами не видите? Свободные люди просвещённого мира. Любуйтесь!
 

 

Надоело живьём лицезреть — зрейте изваяния.




 
Это современное искусство, дорогие. Инсталляции из городов, вернисажей, ландшафтов «просвещённого» мира, нас окружающего. Мира, свободного от всего!

А вот, скорее всего (прости, Господи), будущее этого мира, взращённое сегодняшней средой обитания нас вами. И что главное, молодого поколения — творца этого будущего. Посмотрите, сколько в нём чистоты, озорства, раскованности, милой непринуждённости.

Не иначе мама снимала или подружка такая же...

Бл...ь, слов нет! Что тогда — конец света?!





Отдохнул глаз? Душа подлечилась?

Мне твердят — нужно быть толерантным! Это всё имеет право на жизнь... Имеет! На нашу с вами...

Мне скажут — каждый видит то, что хочет. Да! Но настали времена, когда права у нас на такой выбор всё меньше и меньше. Вакханалия беспредела этого мрака становится нормой жизни, и увы, но уйти от неё шансов не остаётся ни у кого из живущих в этом «просвещённом» западном мире.


Часть 2. Роскошь классики как приговор роскоши

Что будут продавать на аукционах за миллионы денег через 100 лет, если выживут мир и аукционы? Чьи черновики писем, дневники, скрипки, иконы, наброски картин, какие шедевры старины?.. Всё те же, из рук в руки? Что из сегодняшнего, перешедшего в разряд классики?

Почему богатейшие люди мира окружают себя старинными вещами? Почему антиквариат всегда много дороже самых дорогих современных поделок?

Почему классика становится классикой... Ведь написанный сегодня черновик будущего классика — это всего лишь проходная рабочая бумажка на столе простого обывателя.

Почему, садясь в кресло, сделанное руками Мастера век-полтора назад, начинаешь ощущать себя как-то по другому, чувствуешь нечто большее, чем просто соприкосновение с удобной мебелью, а пересидев на десятке кресел в мебельном магазине, при выборе подходящего ничего подобного не происходит?

Только веяние старины? Нет. Душа Мастера, его любовь к своему творению. Способный слышать чужую душу сразу входит с ней в благое соприкосновение. Почему благое? Потому что созидание очищено от зла, ненависти, высокомерия и прочих «слабостей» человеческих. Потому что в соприкосновении со стариной в нас подсознательно срабатывает тяга к чистоте старины, воплощённой в дошедших до наших времён её материальных свидетельствах.

Можно часами всматриваться в старинные картины, дворцы, соборы, храмы, здания, фонтаны — и каждый следующий раз находить в них что-то новое, завораживающее, прекрасное. В них читается волшебство, новые смыслы, оттенки сказки, музыки, вечного. И видя всё это вновь и вновь, испытывать те же ощущения, ибо нет чувства пресыщения увиденным, нет привыкания.

Всегда удивляешься щедрости, мастерству, терпению и кропотливости их создателей. Они не гнались за временем, время у них не стояло во главе угла. Они тратили годы, иногда жизни, на свои творения. У Вселенной нет времени, она бесконечна. Его придумали люди, чтобы мерять точки отсчёта деяний своих, своего существования, конечного по определению. Создавая вечное, времени не считают.

Там всё наполнено смыслами сотворения, много большими смысла просто строительства чего-то утилитарно необходимого. И смыслы эти ничего не имели общего с низменным, животным, грязным. Потому, находясь внутри этих смыслов, вдруг явно ощущаешь в себе некую возвышенность, изменения души, появление трепета приобщения к возвышенному, и сам светлеешь, очищаешься душой.


Одновременно становится грустно от того, что всё это уходит из жизни бесповоротно, навсегда. И умом понимаешь невозможность статичности мира, но не принимаешь сердцем определившуюся векторность динамики его так называемого «развития».

Все векторы движения — в сиюминутность SWOT-анализов и бизнес-планов, в эпатаж и взрывную популярность. То есть — в никуда «однова живём!», «есть только миг, за него и держись...», «после нас хоть потоп». Потомки — от слова «потом». Пото́м и не с по́том они разберутся, ведь будут вооружены плодами техпрогресса, искусственным интеллектом, заменяющим интеллект искусства. Всё сделают роботы. Что будут делать люди? Роботов! Доведут их до совершенства человеческого, даже превзойдут его возможности, и тогда-а-а... А что тогда?! Человек подпадёт под категорию «отмирание функции за ненадобностью».

Стремление к осознанию и причастности к вечности в рукотворном уходит и заменяется строгостью линий обиходного функционала, а в художественном понимании — к низменному. Можно при созерцании самого высокого в мире небоскрёба восхищаться индустриальным его совершенством, грацией линий и пропорций, полётом инженерной мысли, мастерством строителей. Но так будет только один, максимум два раза.

Очень быстро он станет привычной частью городского ландшафта, заслоняющей некоторым солнце. Через короткое время посмотреть на него не приедут любопытные туристы за тысячи километров со всей планеты. К творениям Кваренги, Растрелли, Ринальди, Баженова приедут — не раз, не два.

В старинной классике главенствует душа, индивидуальность творца. В современности, только ещё готовящейся стать классикой через сто-двести лет, её всё меньше и меньше. Всё больше формата. Формат правит миром. Он во всём — в музыке, архитектуре, литературе, всех видах творчества. Он — рамки, в которые непременно должен уложиться любой творец, если хочет быть принятым современным обществом, тем самым, которое и создало этот формат. Общество оголтелого большинства, получившего техническую возможность определять эти рамки.

Спрос рождает предложение. Каков спрос, такое и предложение. Современное через века никогда не станет классикой за ненадобностью последней, потому что клиповое сознание не предполагает созерцательности, погружения вглубь мироздания.

Духовное презираемо, гонимо, смерти повинно.


Нам повезло жить в недалёком отрыве от наследия великих предков-творцов. Но и шедевры физически не вечны. Пора строить саркофаги и вечные хранилища для них, заодно — и для души человеческой. Иначе потомки, если, конечно, не зомбируются окончательно, так и не узнают, чем был велик человек в эпоху её присутствия на Земле. И станут душа, всё великое с нею, редчайшим артефактом, а цены аукционов взлетят до размеров, сопоставимых с бюджетом планеты.

Запад взбесился в своём потребленческом пресыщении, поисках всё новых способов удовлетворения своих низменных инстинктов, взращённых потребительской аморалью. И чёрт бы с ним. Но он объявляет себя эталоном нравственности, культуры, навязывая этот «эталон» всему миру.

Законен вопрос о «точке невозврата» — прошли, не прошли... Ну их! У народов начинает срабатывать инстинкт самосохранения... души. Пусть гниют как умеют. Благо, Запад — это далеко не весь мир. Есть надежда на державы, страны, нации, которые ценят свои корни, духовность, истинные моральные, религиозные, культурные ценности!

Мир становится всё контрастней, всё больше понимания ху из ху. Тем очевидней нарастающее противостояние разложившейся западной цивилизации и остального мира. По моему разумению, творящееся в экономике, политике — лишь косвенные проявления неизбежности обострения этого противостояния.

Договориться, сосуществовать на одной маленькой планете в противостоянии души и бездушия не получится, раненый зверь опасен вдвойне. Разве что жизнь подскажет человечеству средства «обезболивания» агонии западного мира без необходимости хирургического вмешательства...

Какая там у нас по счёту цивилизация на Земле?..

 
      Время лохмотий внутри и снаружи...
      Время осколков умов и полов.
      Пишется музыка громом орудий
      Из какофоний голов и стволов.

      Время безвремений, грязных историй,
      Время попраний святая святых,
      Время забытости консерваторий
      В пользу безбожных хоров голубых.

      Стойте, часы, дайте нам передышку,
      Мы перепутали все времена!
      Звон колокольный звоном в кубышке
      Нам заменяют в дороге... до дна.


      Рига. Сентябрь 2018 г.