С момента обретения собственной государственности белорусы последовательно инициировали и поддерживали процессы интеграции в рамках Союзного государства России и Беларуси, Таможенного Союза, а после и ЕАЭС, который по замыслу учредителей должен был стать высшим уровнем экономической кооперации и центром сборки постсоветского пространства.

При этом наша страна стремилась застолбить возникший 180-миллионный единый рынок для свободного экспорта отечественных товаров, а сама получить беспрепятственный доступ к сырьевым ресурсам партнеров.

Имея в распоряжении современные предприятия нефтеперерабатывающего комплекса и внутрироссийские цены на энергоносители, белорусская власть планировала без оглядки приступить к модернизации индустриальных активов, опираясь на возможности общего рынка ЕАЭС и экспорт топлива в страны Европейского Союза.

Однако год существования Евразийского Союза, увы, не оправдал возлагавшихся на него надежд и ожиданий: товарооборот со странами ЕАЭС по сравнению с январем-октябрем 2014 года уменьшился на 27,5% и составил 23,3 миллиарда долларов США (49,6% общего товарооборота Республики Беларусь).

При этом на основном российском рынке снижение объемов торговли составило около 30%, в отношениях с Казахстаном Беларусь ушла в минус на 18%, с Кыргызстаном на 49% и даже совсем незначительный белорусско-армянский товарооборот «упал» на 4,9%.


Кто виноват?

Естественно, такое «проседание» торговых отношений сопровождалось серьезным снижением белорусского экспорта, что вообще всегда мучительно больно для отечественной экономики.

Справедливости ради отмечу, что подобные печальные результаты взаимной торговли, и особенно торговли с Россией, продемонстрировали все страны Евразийского Союза, а падение внешнеторговых объемов зафиксировано в этом году для Беларуси не только в рамках в ЕАЭС и СНГ, но и с ЕС, а также с большинством партнеров по всему миру.

Однако ряд объективных внешних и внутренних обстоятельств, не позволяющих евразийской интеграции расправить плечи, все же имеется.

Во-первых, идея создания ЕАЭС была воспринята странами Запада как конкурентный проект, что обернулось острым геополитическим противостоянием России и США, взаимными экономическими санкциями, вызвавшими кризис российской экономики.

Кроме того, определенное ускорение получили процессы перехода к новому технологическому укладу, предполагающему серьезное уменьшение значения природной нефти, ее удешевление с перспективой постепенного замещения на мировом рынке.

 

В этой ситуации российский рынок, основанный на сырьевой экономике, натурально сужается и объективно оказывается не в состоянии предложить торговым партнерам былую отдачу, а беспрепятственный доступ к российской нефти больше не является панацеей и гарантией экономического успеха.

Во-вторых, евразийский проект, который, например, в сравнении с процессами создания ЕС в прошлом веке, разворачивается достаточно быстро, в сопряжении с быстро меняющимися сценариями нашего времени все же развивается очень медленно.

Современный мир требует оперативных решений, а интеграция часто провисает по причине противоречий между национальными элитами и нежелания деловых кругов отдельных государств отказываться от привычных схем извлечения прибыли и открывать рынки для стран-партнеров.

Так, на сегодня в режиме свободной торговли между государствами ЕАЭС по-прежнему существуют т.н. «изъятия» (товары и услуги, на которые не распространяются правила общего рынка), количество которых в октябре 2015 года составляло 307 позиций, и это однозначно не прибавляет оптимизма в оценке экономических перспектив евразийского проекта.


Что делать?

США и их союзникам удалось исполнить пожелание Хиллари Клинтон и путем провокации конфликтов «остановить» ЕАЭС на постсоветском пространстве: расширение рынка Союза за счет в наибольшей степени необходимых рынков Украины, Азербайджана или Узбекистана в обозримой перспективе исключено.

К тому же российская экономика серьезно пострадала, ее восстановление — процесс не быстрый, и вряд ли Россия в ближайшее время сможет обеспечить интересы белорусских предприятий, особенно флагманов машиностроения.

 

Тем не менее именно рынок ЕАЭС по прежнему составляет около 50% белорусских экспортных возможностей, других партнеров такого масштаба у Беларуси нет.

А это значит, что необходимо продолжать давить на мозоль российской элиты по вопросу промкооперации и ликвидации позорных изъятий (благо с фантазиями по Чубайсу на тему «сырьевой сверхдержавы» покончено).

Кроме того, архиважно активизироваться в тех нишах российской экономики, где есть возможности для роста: в первую очередь это участие отечественного ВПК в модернизации российской армии и дальнейшее наращивание поставок продукции сельского хозяйства.

Внутри страны нужно прекратить рапортовать об успехах, населению пора свыкнуться с мыслью, что мир переживает очень тяжелый кризис и возврата к тучному потреблению середины 2000-х пока не предвидится.

Главное на настоящем этапе — сохранить мир и стабильность в обществе, предсказуемую внешнюю политику и отношения с основными партнерами. При этом известные надежды отечественной экономики на проекты с Китаем, Белорусскую АЭС, развитие быстрорастущего IT-сектора никто не отменял.