После развала СССР на свет божий выплыло немало псевдоисторических публикаций, цель которых — как можно больше насолить России.

И неважно, что в самом начале 90-х в Москве орудовали американские консультанты, помогавшие писать конституцию и формировать систему вассальной экономики, до сих пор работающей в интересах геополитического соперника — США.

На сопредельных же с Россией территориях Западом велась другая игра — в бывших союзных республиках формировались пятые колонны, единственной целью которых стало разжигание ненависти к России, чтобы та не смогла стать центром притяжения вновь.

Воспользовавшись отсутствием глубоких научных исследований, а также обилием в архивах фальсифицированных документов, в научный и образовательный обиход были вброшены разного рода домыслы, рождённые в головах отцов-основателей белорусского национализма и их современных последователей.

Как по мановению волшебной палочки многие деятели польской культуры и национально-освободительного движения (Костюшко, Калиновский, Мицкевич, Огинский и др.) в один момент превратились в «выбітных беларусаў» только по той причине, что они родились или какое-то время проживали на современной территории Беларуси.

Единственный уроженец Виленщины, «начальник Польши» Юзеф Пилсудский пока избежал участи именоваться белорусом, так как собирался восстановить Речь Посполитую в границах до 1772 года и при посещении Минска 19 сентября 1919 года заявил окружению, что, увы, не обнаружил здесь польского духа.

Это ему принадлежит высказывание: «Польша — как бублик. Посередине дырка, а самое вкусное — на окраинах (крэсах)».


Особенно старались фальсификаторы военной истории, которые каждую удачную потасовку ВКЛ с Московией стали представлять выдающимися победами «беларускай зброі».

В условиях исследовательского вакуума эти «працы» так расплодились, что порой подменяют серьёзные научные исследования, что негативно сказывается на формировании адекватной оценки исторических событий.




Дзень Беларускай вайсковай славы, 1997 г.
 

---

В этой связи надо отдать должное литовским историкам, которые ещё с советских времён стали накапливать и систематизировать сведения о Великом Княжестве Литовском, особо не выпячивая, что оно к тому же было русским, жемойтским и прочия.

В результате по каждому эпизоду у них имеется своя аргументация, которую нашим верхоглядам не удаётся оспорить.
 

Между тем, все забывают, что ареал расселения наших предков — кривичей, простирался до Подмосковья и включал смоленские, псковские, нижегородские и другие земли, а отличие было лишь в том, что в междуречье Вилии и Нёмана кривичи и, возможно, беженцы из славянской Прибалтики, бесконфликтно смешались с автохтонным балтским населением.

К тому же никто ещё убедительно не доказал, литовского ли происхождения имена — Гедимин, Витовт и т.д. Достаточно того, что к ним прилепили литовское окончание на «-с».
 

Как бы там ни было, типичная для времён раннего феодализма практика смешения племён, проживающих в пределах более крупных образований — княжеств, стала у националистов существенным поводом вынести проблему происхождения русского и белорусского народов чуть ли не на генетический уровень с утверждением об их принадлежности к разным цивилизациям.


Эта сплетня, конечно же, имеет польские корни, поскольку поляки всю жизнь стремятся доказать, что мы — второй сорт, а они истинные европейцы, хотя немцы с французами, испанцами и датчанами их таковыми не очень-то охотно признают — проблема в их славянском происхождении.

Вот как описывает зарю белорусского национализма известный общественный деятель Эдвард Войнилович:
 

«Достаточно значительную часть польских землевладельцев Беларуси, включающую частично Виленскую, большую часть Гродненской и всю Минскую губернии, а также Могилевскую и Витебскую, составляют автохтоны — шляхта местного происхождения, когда-то признававшая восточное вероисповедание, ставшая в XVII в. католической и ополяченной.

Они чувствовали себя едиными с местным населением, к тому же знали его язык, обычаи и, по крайней мере, не стремились его ополячить. Были сочувствующими возникшему еще во второй половине XIX века, хотя еще слабому, но существенному национальному движению, первыми пионерами которого были польские землевладельцы, такие как Чечот, Зан, Сырокомля, Дунин-Марцинкевич и другие».
 

На этой питательной среде и вырос белорусский национализм, отрицающий единокровие правящих элит и близкое родство восточных славян.


Для понимания происходившего воспроизведём хронологию событий, связанных с формированием Великого княжества литовского, русского и жемойтского и его взаимоотношений с Московией.

В середине XIII века князь Миндовг железной рукой объединил хаотические племенные союзы, образовав ВКЛ.

Стремясь побороть тевтонов, он то принимал от Папы Римского королевскую корону, то разворачивался на восток и искал поддержки против крестоносцев у Александра Невского.

В результате молодая, подпитанная переселившимся из конфликтных прибалтийских регионов человеческим и военным ресурсом страна быстро расширила свою территорию за счет ослабевших после распада Киевской Руси западнорусских княжеств.




Князь Миндовг
 

---

Через столетие под управлением литовских князей Гедимина и Ольгерда уже была держава, вобравшая в себя Полоцк, Витебск, Минск, Гродно, Брест, Туров, Волынь, Брянск и Чернигов.

В 1358 году послы Ольгерда заявили немцам: «Вся Русь должна принадлежать Литве». В подкрепление этих слов (и опережая московитов) литовский князь выступил против Золотой орды и в 1362 году разгромил татар при Синих Водах, присоединив Киев.

В то же самое время собирать русские земли мало-помалу стали и московские князья — потомки Ивана Калиты.

Таким образом к середине XIV века сложились два центра, претендовавших на древнерусское «наследие» — Москва и основанное в 1323 году Вильно.


Конфликта было не избежать, тем более что в союзе с Литвой выступали главные соперники Москвы — тверские князья и новгородские бояре.

В 1368—1372 годах Ольгерд в союзе с Тверью совершил три похода на Москву, но силы соперников оказались примерно равны, и дело кончилось договором, разделившим сферы влияния.

Поскольку уничтожить друг друга не удалось, начался процесс адаптации, да настолько, что некоторые из детей язычника Ольгерда приняли православие.

После смерти Ольгерда Великим князем стал сидевший с 1377 года на Витебском посаде Ягайло — сын великого князя и тверской княжны Иулиании.

Московский князь Дмитрий предложил еще не определившемуся Ягайло династический союз, которому не суждено было состояться, так как в Московию в 1382 году вторгся хан Тохтамыш.

Союз с несостоявшимся тестем перестал привлекать Ягайло, а вот сближение с Польшей давало ему не только шанс заполучить королевский венец, но и перевес в борьбе с суровым противником — Тевтонским орденом.
 

Взвесив все за и против, ушлый Ягайло женился не на московской княжне, а на польской королеве Ядвиге и крестился по католическому обряду, став польским королем под христианским именем Владислав.




Восхождение Ягайло на польский трон (1377 год).
Фрагмент росписи собора в Кракове (XV век)
 

---

С этого момента литовская история прочно переплелась с польской, а потомки Ягайло (Ягеллоны) процарствовали в обеих державах с XIV по XVI век.

Тем не менее длительный период объединённые в Речь Посполитую государства сохраняли свое политическое устройство, систему права, валюту и армию.

Что до новоиспеченного польского короля, то большую часть своего царствования он провел в новых владениях, находясь в не очень дружественных отношениях со своим двоюродным братом, Витовтом, весьма успешно правившим ВКЛ.

В естественном союзе с поляками он разгромил германцев при Грюнвальде (1410 год), присоединил Смоленскую землю и русские княжества в верховьях Оки. Большой откуп платили ему Псков и Новгород.

А вот с Московией с некоторых пор у него серьёзных конфликтов не возникало.




Карта периода правления Витовта (увеличивается)
 

---

Никто сегодня из любителей шествий под символикой ВКЛ не вспоминает, что единственная дочь Витовта, София, в 1387 году обручилась с сыном Дмитрия Донского — Василием, и тот, став в 1390 году Великим князем Московским, забрал её и прожил в любви до самой смерти, находясь в неизменно дружественных отношениях со своим тестем.

Мало того, после смерти Василия І в 1425 году, по просьбе Софии Витовт стал опекуном малолетнего Василия ІІ и взял под покровительство Московию. Его верховенство также признали Тверское, Рязанское и Пронское княжества.

После смерти Витовта в 1430 году Софья, пройдя через серию поползновений родственников мужа на московский стол, сохранила свою популярность у москвичей и в 80-летнем возрасте сумела организовать успешную оборону Москвы от татар.

«Свядомыя» помалкивают о том, что её любимый внук, Ванюша, после смерти отца в 1462 году стал Московским царём Иваном III Васильевичем, а потом его дочь, Елена, в 1495 году стала женой великого князя Литовского Александра Ягеллончика.

И где ж тут цивилизационный антагонизм?


То же самое касается и приснопамятной битвы под Оршей 8 сентября 1514 года.

Если сопоставлять реальные факты, то окажется, что в угоду польскому целеполаганию перекручено всё — от причин этого конфликта и количества участвующих в сражении войск, до исторического значения битвы.

На самом деле Оршанская битва — всего лишь удачное сражение с целью отвоевать у Московии некогда захваченный Витовтом и только что возвращённый ей «ключ-город» Смоленск.




Битва под Оршей, полотно неизвестного автора
 

---

Как известно, первые две попытки взять Смоленск успеха Московии не принесли, а вот третья оказалась удачной — 1 августа 1514 года Смоленск пал, а за ним — Мстиславль, Кричев и Дубровно.

После этого одна часть московского войска отправилась на крымско-татарские рубежи, другая, осталась в Смоленске, а третья часть — в основном конница, ещё в июне 1514 была направлена под Оршу, чтобы упредить приход войск противника на выручку осаждённым.

После взятия Смоленска ей в подкрепление был направлен ещё один войсковой контингент.

Эти-то две части и разбил гетман ВКЛ Константин Острожский, которому было доверено управление всем польско-литовским войском.


Об отсутствии достоверной информации свидетельствует разнобой в национальных «Википедиях».

Если в польской «Википедии» соотношение сил представлено как 30 тысяч против 80, а русские потери 5-10 тысяч человек, то английская «Википедия» оценивает численность русских войск скромнее — 35-40 тысяч воинов, а потери — не меньше 5 тысяч воинов.

В то же время некоторые британские исследователи подсчитали, сколько реально воинов могли поставить административные единицы Московии того времени.

Опираясь на эти расчёты, они констатируют, что преобладание русских войск было гораздо меньше.

Это подтверждается данными из немецкой «Википедии», где указывается примерно равная численность войск по 12 тысяч человек.

В современной литовской интерпретации события 8 сентября 1514 года под Оршей — это не просто демонстрация доблести литовского оружия, победившего несметную русскую орду, а свидетельство исторической вражды народов Восточной Европы и России, чему и удивляться-то нечего.


Так какова же историческая ценность битвы под Оршей в действительности?

Военные исследования последних лет показывают:
 

☞ Битву под Оршей следует квалифицировать как одну из крупных битв тактического значения, в которой польско-литовские войска разгромили два полевых корпуса Московии.

☞ Причина сражения — взятие Василием III Ивановичем города Смоленска в конце июля- начале августа того же 1514 года.

☞ Победа войск под командованием князя Константина Острожского на Оршанском поле не изменила ход войны — польско-литовским войскам так и не удалось отвоевать Смоленск, и в конечном итоге война 1500-1522 годов Литвой была проиграна.

☞ Поляки, не стесняясь преувеличений, использовали это событие в пропагандистских целях. Прославление промежуточной победы над московитами стало излюбленной темой общественных обсуждений, подогреваемых выпуском агитационной печатной продукции в Кракове и некоторых европейских городах.

☞ Пропагандистские усилия в освещении событий 8 сентября 1514 года положили начало преднамеренному созданию на Западе негативного образа Московии и России в целом.
 

 
Как и следовало ожидать, с течением времени масштабы агитации в Европе обросли домыслами, будто поляки разгромили несметные московские полчища, предотвратив завоевание Великого княжества Литовского и Польши.

При этом всё чаще вместо московитов звучало — побили русских.


После того как пропагандистская задача достигла своих целей, интерес к событиям под Оршей сдулся, и историки столетиями не обращали особого внимания на эту битву.

События 1514 года переписывались из одного источника в другой, а приклеенный ярлык — «битва европейского значения» — превратился в само собой разумеющееся утверждение.

После развала Советского Союза в 90-е годы в Польше, Беларуси, Литве и Украине интерес к битве под Оршей по понятным причинам пробудился. Моментально появился целый ряд публикаций научно-популярного характера.

За неимением фактуры основная масса публикаций базировалась на упомянутых шедеврах ягеллонской пропаганды — вновь стали фигурировать фантастические цифры: 80 тысяч русских против 30 тысяч польско-литовских войск.

При этом никто не задавался вопросом, каков был максимальный мобилизационный потенциал противников, могли ли такие значительные контингенты войск разместиться и сражаться на Оршанском поле, откуда могло поступать необходимое для этой численности войск пропитание, фураж для конницы и т.п.

По вполне понятным причинам никто из «свядомых» историков даже и не думал расширить поисковую базу вширь и вглубь.




Реконструкция свядомыми битвы под Оршей. Минск, 2009 год
 

---

А между тем, по имеющейся информации в европейских архивных хранилищах — и Тайном государственном архиве в Берлине в частности, — есть интереснейшие документы, позволяющие по-новому взглянуть на события тех лет.

Более-менее трезвомыслящим исследователям совершенно понятно, что оправившиеся от татаро-монгольского нашествия княжества боролись за древнерусское наследие. Именно отсюда проистекало соперничество и обоюдные притязания на «свободные» русские земли, а конкретно:
 

☞ Московское государство претендовало на Смоленск, Полоцк, Витебск, а в дипломатических документах заявляло претензии на Киев.

☞ Литву интересовал Псков, Новгород и Великие Луки.

☞ Пограничные земли маневрировали, склоняясь то в одну, то в другую сторону, в зависимости от мощи претендентов и предложенных посулов.
 

Как бы там ни было, но на исконно-польские земли никто не претендовал.

Умникам в голову не приходит, что распространяя небылицы о намерениях Московии, они, таким образом, унизительно оценивают оборонные силы ВКЛ, поскольку два русских корпуса физически не могли завоевать Литву.

Ведь главные силы во главе с Василием III, воеводами Данилой Щеней и Василием Шуйским остались под Смоленском.


Публикуя дифирамбы по поводу битвы под Оршей, авторы обходят стороной факт существования коалиции против польской экспансии на восток, которая начала складываться с 1514 года по инициативе императора Священной Римской империи Максимилиана I.

Однако этот большой мастер интриг за месяц до Оршанской битвы изменил текст договора, который Василий III подписывать отказался.

Но Ягеллоны представили дело так, будто Оршанская битва стала причиной распада коалиции.

Редко упоминается и то, что 10 марта 1517 года в противовес польской экспансии сложился оборонительный альянс, заключённый гроссмейстером Тевтонского ордена Альбрехтом Бранденбургским и Василием III.

Эта коалиция против Ягеллонов свои задачи выполнила — альянс сковал силы польской Короны и вынудил её держать войска на случай войны с Тевтонским орденом.

Находясь под угрозой тевтонского вторжения, Польша не могла оказать значительную помощь ВКЛ ни регулярными войсками, ни наемниками.

На протяжении 1518−1520 годов московские войска вели боевые действия с ВКЛ, в редких случаях встречая сопротивление, а в 1519 году московская конница оказалась на дороге к Вильно, чем переполошила жителей столицы ВКЛ.

Факт согласия Московии на перемирие при условии оставления за ней Смоленских земель говорит о том, что намерений захватить Вильно у неё не было.




Карта Московии 16-го века (увеличивается)
 

---

Прошли столетия. Многие проблемы потеряли актуальность, остались в прошлом.

Только соседская злоба и неудовлетворённость остались неизменными. Слава богу, что в нашей жизни от этого самоедства мало что зависит.

Будь возможной машина времени, любопытно было бы посмотреть, как бы отреагировали на сегодняшние отношения Беларуси и России, на совместные военные учения выдающиеся полководцы и государственные деятели ВКЛ — Витовт, Ольгерд, Константин Острожский, а с ними и московские правители и военные тех лет.

Думается, что у них бы хватило ума правильно оценить то, к чему привело наши государства его величество Время.