---

 
Преступление, случившееся на прошлых выходных в столичном ТЦ «Европа», могло привести по своим информационным последствиям к эффекту, схожему с террористическим актом. Чрезвычайное происшествие с таким подтекстом для тихой и спокойной Беларуси, безусловно, вызов. Вызов как для общества, так и для государства.
 

---

Трагедия для всех: невинно пострадавших и их близких, случайных свидетелей, преступника и его родственников. Просто для одних она уже закончилась, для других все только начинается.

Как и следовало ожидать, в СМИ и интернете то, что находится под тайной следствия, стало стремительно обрастать множеством домыслов. Хочется остановиться на некоторых моментах, которые вызвали у меня вопросы и обоснованные сомнения. Стоит сразу оговориться, что я не обладаю оперативной информацией и не имею доступа к материалам следствия. Далее — лишь рассуждения белорусского обывателя.


Итак, юноша 17 лет из полной обеспеченной семьи в анамнезе — учившийся, кроме прочего, в столичной гимназии и ставший студентом МИТСО на платной основе. Живет отдельно, в собственной квартире, и вполне в состоянии позволить себе «для дела» инструмент за 750 баксов.

Когда читаешь все это и невольно сравниваешь с возможностями большинства белорусов 17-летнего возраста, естественно задаешься вопросом: что же такое, из ряда вон выходящее, должно было произойти в жизни молодого человека, чтобы он осознанно и планомерно готовился отправить в мир иной совершенно незнакомых ему людей? ЧТО, о чем не подозревали даже родственники и близкие? И почему именно таким образом?

Ответы типа «сильно расстроился из-за...» в расчет не принимаем. Миллионы людей ежедневно имеют достаточно поводов для серьезных расстройств. Для некоторых сложившаяся ситуация настолько невыносима, что они даже решаются на суицид. Другие — на убийство расстроивших их обидчиков. Это два крайних варианта, каждый из которых на самом деле дается человеку с большим трудом.

Но в данном, прямо скажем, «экзотическом» для Беларуси случае адресат — незнакомые люди, и не где-то поблизости. Если бы наша психика была устроена таким образом, что выходом из «серьезного повода», приводящего к её расстройству, была бы планомерная подготовка к убийству совершенно незнакомых людей, то все  инструменты в магазинах республики уже давно были бы раскуплены. Но мы этого не наблюдаем...


В одном из информационных материалов, касающихся данного преступления, отмечается:

«Продавцы ему сказали, мол, ты чего на нас бросаешься, мы же тебе ничего не сделали. Он тогда на какое-то мгновение остановился, словно задумался, и побежал от них вперед...»

ОСТАНОВИЛСЯ, ЗАДУМАЛСЯ...

Как по мне, так очень симптоматично. Кто «думал за него» до этих вопросов? Почему не задумался до того как? Или задумывался, но кто-то, кому очень доверял, убедил «на время» в обратном?

В другом издании отец юноши повторяет, что это был «золотой ребенок». Чувства отца, конечно, можно воспринимать как субъективное мнение. Эти чувства естественны. Но... в публикации на ЗОЛОТОМ РЕБЕНКЕ сделан особый акцент, что, с моей точки зрения, лишь усугубляет ситуацию в восприятии читателей.

Ибо вопрос можно поставить так: если «золотой ребенок» может себя так повести, то какой спрос с остальных «детей»? Чего теперь ожидать от первого встречного? В таком случае решение вопроса лежит уже в политической сфере.


Произошедшая трагедия, безусловно, случай незаурядный. Но ввиду различных причин может возникнуть искушение пойти по пути наименьшего сопротивления.

Когда патологоанатом не в силах (или не особенно желает) заниматься выяснением истинной причины смерти, то чаще всего привязывает её к хронической ишемической болезни сердца. По аналогии в криминалистике «особенные случаи» можно представить следствием психических расстройств — в причины, и тем более механизм развития которых захочется ли вникнуть?

В данном случае истину нужно искать не в вине, а в гаджетах преступника. И в его памяти, конечно. Там пока еще много чего сохранилось. Выудить можно. Пожелаем успехов следствию, оперативникам и экспертам.