Вертинский и «Вертинский». Часть Первая :: IMHOclub

МИР КИНО

31.12.2021

Елена Фрумина-Ситникова

Театровед

Вертинский и «Вертинский». Часть Первая

Размышления о человеке и сериале

Участники дискуссии:

11

21
Последняя реплика:

больше месяца назад

Леонид Соколов, Александр Кузьмин, Борис Бахов, Дмитрий Моргунов, Ольга Шапаровская, Леонид Радченко, Сергей Леонидов, Vladimir Kirsh, Юрий Васильевич Мартинович, Rita Dorofeeva, Александр Петрович Янин

Наконец-то досмотрела последнюю, восьмую серию. Шло тяжело. Это был тот случай, когда от происходящего на экране тебе становится физически не по себе, каждый новый сюжетный поворот заставляет тебя кричать телевизору, что всё было не так, потом ты останавливаешь фильм, вскакиваешь с дивана, делаешь круг по квартире, выходишь на балкон покурить, и опять включаешь, и, как законченный мазохист, продолжаешь смотреть не потому что интересно, а потому что не смотреть нельзя.

Дело в том, что Александр Николаевич Вертинский мне человек не чужой. Когда-то, лет восемь назад, движимая скукой и боязнью, что тонкая ниточка, соединяющая меня с родиной, скоро совсем истончится и прервётся, придумала я организовать в наших выселках клуб русской культуры, чтобы рассказывать там всем желающим о главных людях, составляющих наш культурный код. О ком рассказывать — выбирала сама. Просто брала тех, кого люблю. Написала семь лекций-биографий.
Одним из первых был Вертинский. С юности любимый. Перечитала его книгу, перерыла интернет в поисках статей и воспоминаний о нём. Отыскала множество фотографий. Пока работала, поняла, как непрост был этот человек. И какой железной волей и нравственными ориентирами надо было обладать, чтобы прожить жизнь так, как это сделал он.

Тезисно напомню его биографию.

Родился в Киеве в 1889 году. Незаконнорожденный. С пяти лет — круглый сирота. Воспитывался у не любящих его людей. Со старшей сестрой был разлучён и считал её умершей.
Учился плохо, из гимназии был отчислен. Работать начал ещё подростком.

В 1913 году переехал в Москву, где встретил сестру.

Начал выступать в маленьком частном театре.

Подсел на кокаин, который тогда свободно продавался в аптеках в качестве средства от кашля.

В 1915 году добровольцем пошёл на войну — работал в санитарном поезде. Сделал 35 тысяч перевязок. Был награждён медалью «За усердие».

Освободился от привычки к кокаину. В тот же период узнал, что сестра его покончила с собой. Причина осталась неизвестной. Также как и место её захоронения.
Через год вернулся в Москву, продолжил выступать.

Его первый бенефис случился 25 октября 1917 года. Только начало складываться —революция перевернула всё.

После песни «То, что я должен сказать» («Я не знаю зачем и кому это нужно») и конфликта с новой властью бежал из Москвы на юг, к белым.

По дороге был приглашён в поезд к знаменитому своей жестокостью генералу Слащёву («вешатель»). Пел для него.

В 1920 году на пароходе «Великий князь Александр Михайлович» отправился в своё долгое странствие — в эмиграцию.

Год прожил в Турции. Купил паспорт на имя Александра Вертидиса, который давал ему возможность передвижения.

Два года жил в Румынии, где его чуть не арестовали как советского шпиона.
Потом ещё два года в Польше, где женился на Ирене Потоцкой, дочке чайного фабриканта. Тогда же он впервые обратился в советское консульство за разрешением вернуться на родину. В просьбе ему было отказано.

Потом была Германия, где он второй раз обратился , на сей раз к самому Луначарскому, с просьбой о возвращении. И второй раз ему было отказано.
В Берлине он бывал наездами. Гастролировал, как и многие другие звёзды русской эмиграции.

Однажды к нему в гостиницу пришли некие люди из русской фашистской организации и предложили возглавить движение. Сулили множество благ и даже квартирку в центре Берлина. Он обещал подумать, а ночью сбежал из гостиницы и из страны. Шёл 1932 год.

У него, «бродяги и артиста», никогда не было своего жилища. Жил в гостиницах. Нигде подолгу.

С 1924 по 1934 он в Париже. Туда возвращался с бесконечных гастролей.
Пел в основном перед эмигрантами, которым его «Магнолия», «Желтый ангел», «Мадам, уже падают листья» и другие волшебные песни дарили утешение и позволяли на время забыть о тяготах жизни. Хотя были среди его слушателей и аристократы, принцы, и короли.

В 1934 уехал в Америку. Все его друзья уже были там. Там состоялся один из первых его концертов не в ресторане, а в настоящем концертном зале на 2000 мест. Здесь он впервые исполнил песни «Чужие города» и «О нас и о родине». Зал рыдал и бесконечно вызывал его на бис. Общее чувство объединило артиста и зрителей. Чувство ностальгии.

Принимали его прекрасно и предлагали остаться. Предполагалось, что он получит роль в Голливуде. Но ему Америка не понравилась, о чем он очень жестко писал в своих мемуарах. А английский язык он просто возненавидел. От предложения сниматься в кино отказался.

Из Америки отплыл в Китай. Там он прожил восемь лет. Пытался заниматься бизнесом, открыл с компаньонкой кафе «Гардения», но моментально разорился. В Китае он впервые испытал нужду.

Но там же он наконец встретил ту, с кем захотел связать свою жизнь — юную Лидию Циргвава. В 1941 году они обвенчались. Жених был старше невесты на 34 года. И на семь лет старше ее матери.

В 1943 году он наконец получил разрешение вернуться на Родину. То, чего он добивался в течение двадцати лет, свершилось.

По дороге он дал свой первый концерт на родине — в Чите. Был поражён горячим приёмом и тем, что его песни вместе с ним пел весь зал. Оказывается, его знали и любили на родной земле.

В ноябре 1943 Александр Николаевич с молодой женой, тещей и крошечной дочкой Марианной прибыл в Москву.

Конечно, у него были романы с женщинами. Тем более, что первый его брак фактически рассыпался через два года после женитьбы (официально он был расторгнут только в 1941).

Но, будучи порядочным человеком, он о своих романах не писал. Ни о Вере Холодной, ни о Марлен Дитрих, ни о ком-либо ещё. Тайну своих отношений с женщинами он хранил. Остались лишь посвящённые им песни.

Этот манерный, грассирующий, с тонкими руками, изысканный аристократ обладал железным, до конца не разгаданным характером.

Более того, оказалось, что в его биографии есть масса лакун и загадок, которые, возможно, никогда не будут разгаданы. Например, его переезды из страны в страну иногда необъяснимы.

Есть версия, что он был резидентом советской разведки.

Не знаю, верить или нет, но эта версия многое объясняет. Его профессия и характер были идеальны для этой миссии — огромное количество знакомых, непрерывные переезды в разные страны, легкий, общительный характер.

Тогда становятся понятны и жизнь по чужому паспорту, и многократные обращения за разрешением вернуться, и отказы в разрешении (в то время, когда другим эмигрантам такое разрешение давалось), и, в конце концов, триумфальное возвращение, и трехкомнатная квартира на улице Горького как благодарность за трудную и опасную работу в предвоенный период.

Сразу же после возвращения на Родину включился в творческую жизнь. Ездил на фронт с концертными бригадами. Пел для бойцов и старые, и новые песни.

А потом, уже после войны , его, посланца Серебряного века, придерживали и особо не рекламировали, поскольку не вписывался он в официальную советскую эстетику.
Но при этом социальный его статус был высок. Он участвовал в правительственных концертах наравне с выдающимися советскими артистами, снимался в кино и даже получил Сталинскую премию.

Но пластинки его не записывались, по радио его песни не звучали, ноты не издавались.

Для заработка ему приходилось ездить с концертами по всей необъятной стране — от Узбекистана до Камчатки. Его концертная ставка была высокой, но денег требовалось много. Сам он с обычной самоиронией говорил: «Я существую на правах публичного дома: все ходят, но в обществе говорить об этом не принято».
Дома ждала молодая жена и две дочки. А ещё за два года до смерти купили дачу. Первый дом в жизни, первая дача, первая настоящая семья. Казалось бы, сбылась мечта о родовом гнезде.

Надорвался. Умер в шестьдесят восемь лет. Похоронен на Новодевичьем кладбище, участок №5, ряд пятый.

Гениальный артист и достойнейший человек Александр Николаевич Вертинский был и остаётся любимым на всем огромном пространстве, где живут русские. А живут они, то есть мы, везде. И песни его продолжают звучать, и утешать, и ласкать, и смешить, и радовать. И, странным образом, совершенно не стареют.
Очень жаль, однако, что после него не осталось ни одной видеозаписи его выступления. Так что голос слышим, фотографии видим и пытаемся представить, как все это было и отчего зал рыдал и хохотал, а потом очевидцы всю жизнь вспоминали свою с ним встречу.

Впрочем, и все мы, не видевшие, а только слышавшие его, влюблены в этот мягкий грассирующий голос, в его дивную лирику, вобравшую в себя всю любовь и тоску человека, разлученного с родиной. Не зря его прозвали «Певец ностальгии» и «Великий утешитель».

А что касается личной, материальной удачи, то есть того, чем сегодня привыкли мерить «успешный успех», то и здесь у Вертинского сбылось всё, о чем мечталось.
Вернувшись, он впервые в жизни обрёл собственный дом, обрёл семью, родного, понимающего зрителя, а самое главное, обрёл Родину. Может быть, поздновато к нему всё это пришло, но пришло же.

Прошло более шестидесяти лет после его кончины, давно уже нет на свете тех, кто бывал на его концертах, а мы, их потомки, продолжаем его любить, и слушать, и подпевать.

А значит, прожил он свою жизнь не зря, реализовав и воплотив всё, для чего родился. И не есть ли это истинное счастье?

Об Александре Николаевиче Вертинском можно говорить долго. Его жизнь — приключенческий роман. Только не выдуманный, а вполне реальный. Всем, кому интересно, горячо рекомендую найти и прочитать его книгу «Дорогой длинною». Написанная великолепным литературным языком, она знакомит читателя не только с обстоятельствами жизни автора, а и с бурной, сложной и интересной эпохой, в которой он был не просто свидетелем, но и непосредственным участником.