В свой последний рейс автомобильно-пассажирский паром «Эстония» вышел вечером 27 сентября 1994 года от шведского терминала Таллинского пассажирского порта. На его борту находилось 1026 пассажиров, 852 них навсегда остались в море. Хотя и эта цифра не точна, списки пассажиров были неполными.

Смертельный крен

Паром затонул в Финском заливе в штормовую ночь 28 сентября 1994 года на полпути из Таллина в Стокгольм. По общему признанию, гибель «Эстонии» до сих пор остается самой мрачной и загадочной морской катастрофой ХХ века.

Ночной сигнал бедствия с тонущего парома был принят в 1.24 служащим береговой охраны г. Турку:

Судно, высотой с 5-этажный дом, легло на бок и в течение 10-15 минут затонуло...

+По официальной версии «Эстония» затонула из-за повреждений носового люка.

В трюмах парома находилось 30 грузовиков, 2 автобуса и легковые автомобили. Публика еще поднималась на верхнюю палубу и расходилась по каютам, когда от удара сильнейшей волны, по-видимому, не выдержали крепления носовой части. Образовался крен. Плохо закрепленные автомобили и некоторые незакрепленные грузовики от сильной качки сдвинулись с места и поехали. Через несколько минут крен парома приближался уже к 30 градусам, а вскоре носовую часть судна сорвало, и вода хлынула в трюм.

Капитан, надеясь выправить судно, дал команду не снижать скорости, а «Эстония» еще больше зарывалась носом в воду. Четыре турбины мощностью почти 6000 лошадиных сил продолжали толкать судно вперед.

Вода моментально заполнила все грузовые отсеки. Как говорят эксперты, если бы капитан не отдал приказ двигаться полным ходом, то спасти можно было бы гораздо больше людей — практически всех. По всем техническим характеристикам паром этого класса в случае аварии мог оставаться на плаву пять-шесть часов. И только начавшийся крен стал для него губительным.
 

Прибывшие на место гибели парома суда и вертолеты смогли подобрать с моря только 137 едва живых человек и 42 окоченевших трупа.

Среди спасенных было 111 мужчин и 26 женщин. На «Эстонии» находились и 30 пассажиров из Латвии. Спастись удалось лишь шестерым из них. Безжизненные тела еще четырех латвийских граждан были доставлены в Латвию и похоронены.

Хроника поиска

Утром 28 сентября того рокового года в министерстве внутренних дел Латвии была организована оперативная группа из 6 человек, которым поручил срочно заняться сбором информации о гибели парома «Эстония». Группу возглавил начальник управления оперативного штаба МВД Индулис Залитис:
По признанию Индулиса, самым тяжелым как раз и были эти переговоры с родными, искавшими своих среди пассажиров «Эстонии». Так получилось, что эту миссию взяла на себя единственная женщина в их группе — Ритма Шталберга.

Она переживает и волнуется, когда рассказывает про те трагические события. Губы ее начинают дрожать, а руки нервно крутить карандаш... Ритма помнит по именам всех погибших и спасенных, знает про их родных и близких:
Опознание

Запомнила Ритма маму молодого водителя грузовика — Кристапа, которая звонила ей через каждые два-три часа и все никак не хотела верить, что ее мальчика нет в списках живых... А еще не может забыть женщину, у которой на «Эстонии» остались муж и 9-летний сын. Она даже не успела сказать мужу перед его отъездом, что ждет еще одного ребенка...

А это — Олаф из Риги, — Ритма Шталберга достает фотографии из конверта, напряженно вглядываясь в лица тех, кого они тогда искали с такой надеждой...
 
Сотрудникам оперативного штаба пришлось взять на себя и тяжелую процедуру по опознанию тел четверых жителей Латвии, которым не удалось выжить в ледяной воде. На каждого погибшего с помощью родственников и врачей надо было заполнить на латышском и английском языках специальную анкету Интерпола на 20 страницах, с указанием роста, веса, цвета волос...
 
«Вернусь в пятницу»...

... На моем столе несколько номеров газеты «Лабрит» за октябрь 1994 года, принесенных по моей просьбе бывшим журналистом этого издания Айваром Пасталниексом. В газете были опубликованы фотографии и имена всех 24 жителей Латвии, погибших в том роковом плавании. Среди них — две молодые женщины-журналистки этой же газеты- 33-летняя Инга Хелмане и 36-летняя Андра Яуце.

Газета «Лабрит», 3 октября 1994 г.


Из списка спасенных

Из шестерых наших соотечественников, чудом спасшихся во время кораблекрушения парома «Эстония», на сегодняшний день в живых осталось пятеро. Через девять лет в автоаварии под Елгавой погиб Дайнис Шлейнерс. В 2004 г., когда по заданию редакции газеты «Телеграф» я пыталась разыскать остальных, чтобы взять интервью для газеты, это оказалось практически непосильной задачей. (Где-то у себя на хуторе живет отшельником Интс Клявиньш, вышла замуж и, по слухам, уехала за границу. Гундега Кампусе, похоже, перебрался в другой город, Николай Андреев, наотрез отказался ворошить прошлое Валтерс Кикуст...).

Мне удалось уговорить на интервью только Игоря Грициуса — шестого из спасшихся в кораблекрушении.

Но он очень просил его не фотографировать, говорит, для него это плохая примета. А в них он теперь верит. Игорь живет в Добеле, имеет свой маленький бизнес, женат, растит сына. Он — спортсмен под два метра ростом, занимался серьезно кикбоксингом, греблей, одно время работал в охране. В 1994 г. ему было 24 года:
 
Люди сидели и плакали. От ужаса

Держась за поручни, с силой подтягиваясь на руках, я с божьей помощью преодолел эти жуткие пять этажей. Я видел людей, которые сидели в коридоре на полу всей семьей, с маленькими детьми и просто плакали. От ужаса. У них шансов на спасение вообще никаких не было. Куда с маленьким ребенком? А его же не бросишь... У меня сейчас у самого семья, сын трехлетний Карлис. Иногда я думаю, ведь и я бы тогда не смог их спасти. Это было бы просто невозможно...

Наверху на палубе уже собралось довольно много людей. Все в панике, что-то кричат, плачут. А вокруг шторм бушует просто жуткий, волны какие-то нереально огромные. Ну, представьте, мы находимся на самом верху уже почти упавшего на бок парома, а волной нас накрывает!

Помню, какой-то мужичина куда-то залез и начал кричать, что мы все сейчас здесь погибнем, что это конец... А другой парень в это время открыл ящик со спасжилетами и начал их бросать людям. Но ветер был страшный, мало кому удалось схватить жилет. Я поймал, надел кое-как, стараясь не отрывать руки от поручней. Тут вижу, волна налетела и смахнула вниз большую группу людей.
 

Я уж хотел сам прыгнуть в море, но в голове мысль, что меня затянет под паром, а там мотором разрубит. Не, думаю, лучше уж я буду здесь на поручнях висеть. Но тут как ударила волна и ... все!

Я оказался глубоко в воде, залетел черт знает куда! Темно, холодно, солярки наглотался вместе с морской водой. Наконец выкарабкался на поверхность, только успел откашляться-отплеваться, а меня снова накрыло и на дно потянуло. Но я выскочил на поверхность, решил подальше от парома отплыть.

В метрах десяти увидел белую лодку перевернутую. Надо бы к ней, а как? Волной тебя швыряет как муху какую-то... Но как-то я добрался. Это была четырехместная шлюпка, самая маленькая из всех спасательных средств, что были на пароме. (Помню, еще подумал, что мне как всегда меньше всех повезло: мало того, что лодка досталась маленькая, так еще и перевернутая. Я ведь тогда не знал, что другим повезло куда меньше. Думал, все спаслись на нормальных плотах...).



«Титаник» не видел и не хочу

Лодка была обвита веревками, за которые я и зацепился мертвой хваткой. Вскоре до нее добрались еще две девушки, у одной даже спасжилета не было. Так мы втроем с ними и проболтались в воде до самого утра. Друг друга почти не видели, каждый держался за свой конец. Всю ночь пришлось бороться с волнами, которые то и дело накрывали нас с головой. Только чуть отдышишься — опять как даст по новой!..

Наконец нашу лодку обнаружил шведский вертолет. Подняли сначала девушек, потом и меня зацепили. Пока поднимали, да и потом, когда летел, я больше всего боялся, что мы опять в воду упадем. Но обошлось...

В госпитале меня сразу в реанимацию поместили. Потом привели ко мне врача-латыша из какого-то отделения, чтобы он мог со мной поговорить. Он мне рассказал, что когда меня доставили, то температура тела у меня была 28 градусов. Говорит, с такой уже не живут...

Но я ничего, через пару дней полностью оклемался. В первый же день я пытался позвонить домой родителям. Но из головы все цифры вылетели — никак не мог вспомнить код Добеле. Шведы сами дозвонились до кого-то в Риге и попросили, чтобы те моим родителям передали, что их сын жив и здоров. Но они уже это знали, видели по телевизору мою фамилию в списках спасенных.
 

В госпитале ко мне все относились как к ребенку, очень душевно. Перед выпиской меня на коляске медсестры повезли в магазинчик рядом с больницей. Купили мне кроссовки и джинсы. Мои-то еще в вертолете разрезали, чтобы растереть окоченевшие ноги...

Через пару дней я полетел в Ригу, здесь меня родители подхватили и на автомашине отвезли домой — в Добеле.

Кстати, в аэропорту я предъявлял свой зарубежный паспорт СССР, тот самый который был со мной на «Эстонии». Вымок, правда, но ничего, разобрать можно было. Я и потом с ним еще несколько раз в Швецию ездил. Чего вы удивляетесь? Ну, конечно, поначалу я зарекся, что больше ни в какие плавания меня ничем не заманишь. Но жить-то на что-то надо? Через полгода опять плыл на пароме. Да, страшно было, врать не буду. Сидел на самом верху и не спал всю ночь.

Однажды снова попал в шторм. Все, думаю, попал!.. Но ничего, закончилось все благополучно. Ну а дальше — что? Жизнь взяла свое — женился, потом родился сынишка... Вот только фильмы про море я не смотрю, и про крушения всякие — не могу и не хочу. И «Титаник» посмотрел только первые кадры, а потом ушел.

С годами я вообще все как-то стал близко к сердцу принимать. В приметы вот теперь верю...
 


 

---

---