Размышляя о «тайной вечере» заговорщиков в Вискулях 8 декабря 1991 года, я припоминаю послевоенные годы, когда, позавидовав погорельцам, некоторые хитрецы совершали поджог своих хибар, чтобы получить государственную поддержку и построить новое жильё не хуже соседского.

Нечто похожее произошло и с СССР 25 лет назад. Только поддержку независимым республикам никто толком не оказал, и, набив шишки порознь, они потихоньку вновь сбиваются в кучу, чтобы попробовать вместе выйти из кризисной ситуации.

Как ни крути, всё вертится около способной поддерживать жар печки — России, которая, несмотря на внутренние проблемы, даёт возможность обогреться даже тем, кто обливает её помоями.


Сегодня следует признать, что целеполагание на построение бесклассового общества и избавление трудящихся от господ и капиталистов оказалось профанацией.

Как известно, на первоначальном этапе капитализм зарвался в своей беспощадной эксплуатации труда, и отвращённый от собственности рабочий класс действительно представлял массу, которая по мере усугубления грабительской политики владельцев средств производства созревала до критической.

Однако в Европе — по мере обострения межклассового конфликта — правящие круги сориентировались и постарались мягко разрулить ситуацию предоставлением социальных гарантий и благ трудящимся, а в России — наоборот. Ситуация пошла на обострение.

Революция и свершилась, но вожди в итоге не смогли удержаться у руля из-за того, что главным их стремлением стало забраться на верхушку пирамиды власти, подспудно тяготея при этом к либеральным моделям социально-экономического развития.

Ведь если сравнить НЭП 20-х с тем, что происходило в 90-х, то большой разницы и не видно. И тогда рестораны были заполнены буржуями, безгранично властвовал Троцкий и его сторонники, процветала повальная коррупция, пропаганда разврата и т.д.

Ростки этих настроений, частично ликвидированные или загнанные в подполье при Сталине, получили питательную почву во времена хрущёвской оттепели и привели к кучкованию диссидентствующей интеллигенции, которая стала главным рычагом в изменении базовых ориентиров общественного устройства.

Людей агитировать было не сложно, так как народу подбросили тему репрессий, потребительскую нацеленность жизни, а для закрепления выпустили в печать и эфир солженицыных, новаторов поэтической нивы и т.п.

Старшее поколение менять веру не спешило, а молодёжь повелась.
 

Наряду с бестолковым увлечением разными преобразованиями Хрущёв сделал стратегическую ошибку — выдвинул ориентир о построении коммунизма к 1980 году с грядущим распределением благ по принципу «от каждого — по труду, каждому — по потребностям».

Это было идиотизмом в высшей степени. И все это понимали.
 

Разочарованные во многом извращёнными разоблачениями партийцы в эти сказки, конечно же, не поверили, но ещё не обрушенная сталинская система управления страной работала, и люди верили в неё.

Роль партии полностью перетекла в сферу управления всем народным хозяйством с соблюдением советских обрядов и соответствующей риторики.

После отставки Хрущёва на фоне усилившегося противостояния с Западом некоторые влиятельные функционеры СССР решили вместо поиска путей адаптации плановой экономики к европейским практикам хозяйствования пойти по иному пути.

Весьма правдоподобно суть происходившего и дальнейших шагов обозначил бывший зампред правительства РФ Михаил Полторанин, исполнявший функции председателя государственной комиссии по рассекречиванию документов КПСС.

По его словам происходило следующее.


В начале 70-х годов два друга — Председатель Совмина СССР А.Н.Косыгин и Председатель КГБ Ю.В. Андропов сделали попытку найти выход из той финансово-экономической ситуации, в которой оказался Советский Союз в своём противостоянии с Западом. Их сторону принял и Громыко.

Они хорошо понимали, что вместе с завершившейся в 1970 году восьмой пятилеткой закончилось время благоденствия СССР.

Непродуманная «косыгинская реформа» 1965 года, направленная на децентрализацию народнохозяйственного планирования в условиях «холодной войны», по большому счету ничего не дала и в штыки была воспринята в дотационных национальных республиках. На волне недовольства в регионах активно начали поднимать голову националистические элементы.

Поэтому Косыгин с Андроповым пошли на рискованный шаг, посчитав возможным выход из ситуации в обретении Россией независимого статуса и переориентации её на тесное торгово-экономическое партнёрство с Западом, главным образом, в сфере использования сырьевых ресурсов.

При этом они, конечно же, намеревались сохранить социализм, разрешив в контролируемых масштабах частную собственность. О шоковой терапии, которую Россия получила с приходом Ельцина, тогда и речи быть не могло.

 

Председатель Совета Министров СССР А.Н.Косыгин, министр иностранных дел СССР А.А.Громыко и постоянный представитель СССР при ООН Н.Т. Федоренко в Штаб-квартире ООН.
 

На помощь пришёл доверенный Андропова — генерал-лейтенант Михаил Гвишиани, бывший заместитель Берии, который в своё время «откосил» Косыгина от прохождения по «Ленинградскому делу». К тому же сын Гвишиани — Джермен — был женат на дочери Косыгина.

Его-то Андропов и отправил за рубеж.

Переговоры прошли успешно, в результате которых в 1972 году в Лаксенбурге (Австрия) был образован Международный институт прикладного системного анализа (IIASA).

Учредителями стали СССР с США и в определённой степени Римский клуб.

Это учреждение было обучающим центром для перспективных руководителей предстоящих реформ. Здесь и появились первые наброски декларации о независимости России.

 

Международный институт прикладного системного анализа (IIASA) в Лаксенбурге.
 

Подбором кадров Андропов поручил заниматься своему первому заместителю — Филиппу Бобкову.

Поскольку кандидатуры подбирались в условиях неразглашения, можно себе представить, кто туда попал.

Именно с этого времени и начались манёвры, направленные на разрушение высокотехнологичных отраслей экономики СССР.


Сегодня кажется неправдоподобным, но к 1972 году по производству микроэлектроники СССР обогнал Японию и поджимал США.

Едва ли не первые электронные часы были подарены государственному секретарю США Киссинджеру во время его визита в СССР. Выпущены первые микроволновки. Французы и англичане покупали по миллиону советских телевизоров в год. Появились ЭВМ.

И вдруг с 1974 года финансирование развития высоких технологий резко сократили, в то время как американцы, наоборот, бросили в эту отрасль большие деньги.

А в СССР средства стали тратить на переброску северных рек в южные районы, устройство тоннелей в горах на севере и т.д.

Не за счёт иностранных инвестиций, а за собственные средства началось активное освоение нефтяных и газовых месторождений, прокладка нефтепроводов за рубеж. То есть уже тогда закладывались основы нынешней сырьевой экономики.

Для более активной подготовки кадров в 1976 году в Москве был создан филиал IIASA — Всесоюзный научно-исследовательский институт системного анализа (ВНИИСИ), который функционирует в системе РАН и поныне.

Нет ничего удивительного, что его возглавил уже упомянутый Джермен Гвишиани. Его заместителями стали Станислав Шаталин и Борис Мильнер.

Кто же входил в штат института или проходил там стажировку?

Вот наиболее запомнившиеся персоны: Гавриил Попов, Егор Гайдар, Андрей Нечаев (ельцинский министр экономики), Александр Жуков, Петр Авен, Евгений Ясин, Александр Шохин, Михаил Зурабов, Анатолий Чубайс, Сергей Глазьев и другие.

Некоторые из них продолжают действовать и при Путине.

Спрашивается, а почему Косыгин и Андропов не могли развернуться при Брежневе? Ответ простой — да потому, что они боялись. Ведь у страны была ещё сила и мощные фигуры — первый секретарь компартии Украины Щербицкий (его Брежнев планировал себе в преемники), в Беларуси — Машеров, в Казахстане — Кунаев, в Латвии — Пуго и другие.


Намерения тайных поборников переориентации на капитализм при руководящей роли партии, как и следовало ожидать, не сбылись.

Пришедший после смерти Брежнева во власть Андропов, попытавшись «закрутить гайки», через год умер. После смерти Черненко по настоянию Громыко Генеральным секретарём был избран не Романов, которого поддерживало большинство членов Политбюро, а Горбачёв — земляк и ставленник Андропова.

 

Председатель КГБ СССР Ю.В.Андропов и секретарь Ставропольского обкома КПСС М.С.Горбачев в Пятигорске, 1973 год.
 

Ангажированный на Западе, он-то и приступил к развалу страны непосредственно, взяв в команду «перестройщиков» экономиста Абалкина, предложенного Громыко.

Как мы помним, Горбачев начал процесс разрушения с того, что протащил закон о создании на заводах, фабриках, в научных учреждениях кооперативов и ВТК. При этом руководство предприятий прошло через сито организованных выборов.

Находящиеся у государственной кормушки люди с привлечением родственников тут же стали создавать в огромном количестве кооперативы, транжирить сырье и отправлять за рубеж. Так были обрушены цены и создан дефицит.

Но западным кукловодам этого оказалось мало. Нужно было найти человека, который бы окончательно поставил крест на Советском Союзе. На эту роль сгодился опальный «демократ» Борис Ельцин.

С его избранием Председателем Верховного Совета РСФСР темпы деструктивных действий возросли.

Ельцин инициировал принятие 12 июня 1990 года Декларации о суверенитете РСФСР, разработанной в упомянутых ранее институтах.

Матрицей развала стал главный её главный тезис — превалирование законов РСФСР над Союзным законодательством. Все предприятия, работавшие на территории РСФСР, были переведены под российскую юрисдикцию, и налоги стали поступать в федеральный бюджет, а не всесоюзный.

С этого времени начались разрушение кооперационных связей.

Как пример, весьма показателен один из диалогов Назарбаева с Гайдаром.

Назарбаев: «Почему вы перестали принимать железорудные окатыши с Соколовско-Сарбайского горно-обогатительного комбината? Вы же свою экономику гробите!»

Гайдар: «Это не ваше дело, мы и хотим ее угробить!»

Окружившие пьющего Ельцина «реформаторы» дело завернули так, что он фактически оказался зависимым и ничего с ними поделать не мог.

На предложения более или менее здравомыслящих людей убрать Чубайса или Авена Ельцин отвечал: «Ну как я уберу их? Они тогда скажут, что уходят в отставку всей командой. А мы с кем останемся?»

Когда ему приносили важные документы, он всякий раз спрашивал: «А Чубайсу показывали?»


Наконец, 8 декабря 1991 года состоялась «тайная вечеря» в Беловежской пуще, где и была поставлена последняя точка в развале СССР.





Для полноты характеристики можно привести откровенное высказывание одного из ушедших от Ельцина соратников:

«Знаете, в стаде бывает такой козел-провокатор, который всех ведет на мясокомбинат. Это и есть Ельцин».

Любопытен и его ответ на вопрос, чего же ожидать в дальнейшем:
 

«Ведь и большевики продавали страну.

Вы знаете, когда Сталин пришел к власти и когда начали изучать, что да как, выяснилось, что у всей верхушки по банкам были рассованы деньги.

У Зиновьева, Каменева были крупные суммы. У Льва Троцкого в американском банке его дядьки, Абрама Животовского, миллиард долларов лежал. И Сталин эти деньги забрал.

Они вынуждены были отдать, потому что забирали силой. После этого Троцкого выпустили из страны.

5 миллиардов долларов Сталин набрал и на эти деньги, кстати, провел индустриализацию.

Но если не найдется человека с такой одической силой, значит, постепенно из России выпустят пар и все кусками отвалится».
 

Хотя Вискули и случились, наша страна через короткий промежуток либерального доминирования нашла выход не в избавлении от государственной собственности, а в поисках самостоятельного пути развития.

Это непросто. Да и учиться вроде бы не у кого.


В последнее время становится очевидным, что и декларированная всемирная победа либерализма также перешла в разряд утопий.

О «конце истории» теперь не вспоминают, а социологи принялись за изучение проблем в других плоскостях. Их, к примеру, стали интересовать вопросы, насколько национальные особенности народа влияют на государственный строй его страны.

Некоторые исследователи утверждают, что существуют культуры «динамические», т.е. легко воспринимающие изменения, и культуры «инертные», которые сопротивляются всяким изменениям и враждебно относятся к попыткам модернизации.

Имеющиеся различия они объясняют тем, что культурные коды, определяющие ежедневное поведение человека, его рабочую этику и способность к организации своего быта, складываются под влиянием многих факторов — климата, географии, традиций, характера верований и т.д.

Это, честно говоря, не ново, так как именно такие подходы к всестороннему изучению человеческого общежития высказывал ещё Ключевский.

У народов постсоветского пространства в большей мере воспринимается не ломка через колено, а грамотное сочетание формирующих культуру факторов с заложенной в древности практикой вертикального управления, включая верования.

Как мы наблюдаем, к достаточно серьёзным социальным проблемам привёл также перебор в демократизации жизни общества развитых капиталистических странах.

Чем, как неприятием «ценностей» мультикультурализма, можно объяснить усиливающиеся центробежные процессы в Евросоюзе, тяготение к смене ориентиров самого технологичного американского общества?

Что ни говори, а сегодня мы являемся свидетелями уникального периода переоценки ценностей и управленческих смыслов, поэтому торопиться в либеральный рай, находящийся в собственном системном кризисе, нам незачем.

Нужно искать свои собственные подходы, перенимать только то, что приносит пользу, и, главное, не надеяться, что чужие лекала или какие-то приезжие дяди за нас что-то сделают.

Слава богу, у нашего народа имеется терпение. Он как никакой другой отвечает характеристике «не нужно золото ему, когда простой продукт имеет».

Что касается тех, кого содержит Запад, то как можно запретить сорняки? Только культивируя полезные посевы. Другого способа не придумали.