Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Центральной фигурой в этой истории является Дмитрий Иванович Донцов (1883-1973), автор концепции интегрального национализма, которая является базовой для большинства современных украинских националистов.

Основными принципами интегрального национализма являются следующие представления:
 
В своих работах Д.И. Донцов неоднократно использовал метафоры «воли», «крови», «расы», «борьбы за существование». Такой метафорический ряд очевидным образом сближает его с нацистскими расовыми теоретиками, что не удивительно: и мировоззрение Донцова, и немецких нацистов формировалось в то время, когда социал-дарвинизм находился на пике своей популярности.

Важной особенностью метафор Донцова является то, что они не имеют точного эмпирического наполнения. Скорее, многие из них могут быть отнесены к сфере поэтики.
 

Поэтическое способно воодушевлять, но оно не может сформировать конкретную политическую программу, по крайней мере, реалистического типа. Любая программа, состоящая почти исключительно из метафор, неизбежно впадает в политическую наивность.

А расплачиваться за такую наивность неизбежно приходится последователям, стремящимся реализовать программу на практике. Политическая наивность ставит под угрозу существование и нации, и государства.

Особый нюанс в истории украинского интегрального национализма связан с тем, что сам его автор, апеллирующий к идее украинства как особой расы, украинцем не был.

Дмитрий Донцов родился в смешанной русско-немецкой семье, говорившей на русском и немецком языках. Строго говоря, и о существовании украинского языка в тот момент можно было говорить лишь условно. На территории Украины в начале ХХ века существовало множество диалектов, укоренённых почти исключительно в сельской местности. И на момент выхода главной книги Донцова «Национализм» (1926 год) и украинский язык, и украинская нация существовали лишь в качестве проекта.
 

Можно сказать, что все представления Донцова об украинской нации на тот момент являлись лишь фантазмом, основанном не на оценке реального положения дел, а на игре воображения.

Игра воображения всегда соотносится со сферой желания: фантазм выдаёт желаемое за действительное.

В этом контексте обращает на себя внимание один элемент в мировоззрении Донцова, присутствовавший на всех этапах его идейной эволюции. И тогда, когда Донцов был ещё социал-демократом, и позже, после перехода к национализму, в этом мировоззрении присутствует русофобия и ненависть к Российскому государству.

Изначально эта психологическая, иррациональная установка была облечена в формы марксистского дискурса, позже воплотилась в дискурсе националистическом.
 

Сама идея украинства для Донцова была вторичной; с её помощью он всего лишь обосновывал собственные русофобские настроения. Национализм для Донцова был всего лишь средством, инструментом; сущностью был глубинный конфликт с Россией.

Выбор национализма в качестве формы обоснования этого конфликта, по сути, является случайным. И если бы, например, Дмитрий Иванович оказался в Берлине на несколько лет раньше, чем это произошло в действительности, то при благоприятном стечении обстоятельств мир увидел бы активного защитника глубинных основ европейской цивилизации и поборника европейских культурных ценностей с элементами либерализма.

Понятно, что подобная программа отличалась бы от интегрального национализма, но с одним исключением: русофобия присутствовала бы в ней в обязательном порядке.


Дмитрий Иванович Донцов

То, что Донцов стал «иконой» для современных украинских националистов, не случайно и связано, главным образом, отнюдь не с теоретическим качеством его работ. Донцова и современных интегральных националистов Украины сближает родственность психологического типа. И для одного, и для других национализм опирается на негативную психологию – психологию отрицания.

Первичным феноменом в данном случае оказывается неприятие России, а позитивная (националистическая) программа оказывается всего лишь инструментом для рационализации такого психологического настроения.
 

По сути, мы имеем дело с абсурдной логикой: Украина должна обрести величие не потому, что она этого достойна сама по себе, а для того, чтобы нанести максимальный урон России.

Подобные ситуации неоднократно анализировались теоретической психологией. Так, в частности, Зигмунд Фрейд анализировал феномен «искажённого желания» на примере восприятия гомосексуальности. Согласно Фрейду, постоянное, активное декларирование субъектом своего неприятия гомосексуальности означает, что само гомосексуальное желание в нём присутствует в сильной степени.

Изначальный сильный импульс требует и соответствующего сильного подавления: субъект боится этого импульса, боится поддаться этому импульсу и поэтому стремится подавить его всеми возможными силами. Если для субъекта угроза гомосексуальности не актуальна, то он и не будет постоянно и эмоционально реагировать на этот феномен. Он его просто не заметит.

В рамках психоаналитической модели феномен украинского интегрального национализма вполне соответствует ситуации «бунта против Отца». Отец, с ролью которого в украинском национализме ассоциируется именно Россия, предъявляет требования к ребёнку. Но т.к. их выполнение требует от ребёнка определённых усилий, то детское сознание часто выбирает стратегию уклонения: оно начинает отрицать фигуру Отца как таковую.

Подобный тип реакций психоанализ определяет как инфантильный. И если такие реакции приобретают массовый характер, то можно говорить о существовании социального инфантилизма, характерного не только для отдельных личностей, но и для общества в целом.

Украинский национализм наиболее уверенно себя чувствовал и чувствует сегодня в западных районах Украины.

Этому обстоятельству есть своё объяснение. Западная Украина находится на границе между двумя цивилизациями – Русской и Западной. Культурным следствием такого специфического местоположения оказывается ментальная двойственность западноукраинского психологического типа. С одной стороны, он вбирает в себя психологические черты, присущие Русской цивилизации, а с другой – черты западные. В итоге, он в полной мере оказывается неспособным вписаться не в одну из них. И там, и там он чувствует себя чужим.

Соответственно, находясь в составе Русской цивилизации этот тип воспринимает её как нечто чуждое себе и вступает в конфликт с ней. Когда же он оказывается в составе Западного мира, то ничего принципиально не меняется за одним исключением: теперь в роли Отца начинает выступать коллективный Запад; соответственно, именно на него и перенаправляется энергия отрицания.

Трагичность положения подобного типа в том, что естественным состоянием его исторической жизни является именно конфликт. Никакого чёткого положительного идеала такая ментальность внутри себя не содержит. И если возникнет ситуация, при которой Западная Украина окажется предоставленной самой себе, она незамедлительно вступит в конфликт с кем-то из своих ближайших соседей – с тем, кто будет заведомо сильнее её и соответственно, вступление в конфликт с которым обеспечит уничтожение этой территории в качестве самостоятельной политической единицы.
 

Психологический тип, основой которого является отрицание, неизбежно переходит к суицидальной логике существования. Сегодня представители Западной Украины задают тон в общеукраинской политической жизни, и мы видим, как украинское государство несётся к собственному самоуничтожению с огромной скоростью.

Программы современного украинского национализма, по сути, являются воспроизведением идей Дмитрия Донцова. То, что с момента публикаций этих идей прошло почти столетие современных украинских националистов не смущает.

Такое отношение к собственному культурно-историческому наследию во-многом понятно: менее всего сторонники Донцова склонны к реалистическому восприятию действительности.

Политический реализм должен учитывать изменения, происходящие в мире, и творчески на них реагировать. Такая реакция предполагает, что и к наследию прошлого так же необходимо относиться творчески. Но для этого необходимы соответствующие интеллектуальные возможности.

Но трагедия современной Украины связана с тем, что именно такими возможностями её политическая элита, ставшая на путь интегрального национализма, как раз и не обладает. Все её усилия сводятся к догматическому воспроизведению текстов своего духовного учителя, но, при этом, создаётся впечатление, что ученики порой не понимают смысла того, что так старательно цитируют.
 

---

---