ЧАСТЬ 1. История Инфлянтов, именуемых нынче Латгалией. Про женитьбу как начало великих исторических событий

 
Королева-мать Бона Сфорца
 
В юности сеньорита Бона Сфорца получила хорошее образование. Она изучала право, географию, латынь, теологию, философию и математику. Поэтому сеньорита отличалась не только красотой, но и умом. Не один раз и не без удовольствия с ней беседовал великий Леонардо да Винчи, который работал во дворце ее отца — миланского герцога.
 
Одна беда: в жилах Боны Сфорца текла кровь Медичи и Борджиа. И эта кровь была нехорошей, темной.
 
 

Бона Сфорца
 
 
В 1518 году Бона стала супругой главы Великого княжества Литовского и короля Польского Сигизмунда I, или Сигизмунда Старого. Действительно, ему шел шестой десяток, в то время как ей было 24. Но король был еще ого-го! Вскоре у Боны на свет появился сын — долгожданный наследник престола, получивший при крещении родовое имя Сигизмунд и амбициозное — Август.
 
В благодарность Сигизмунд Старый подарил женушке два литовских (по современному — белорусских) княжества, а также девственную пущу шириной в 50 км и тянущуюся аж на 200 км в длину...
 
Королеве подарки глянулись. При ней второй по значению в Великом княжестве Литовском город Гродно получил водопровод, при ней здесь начали мостить улицы, устанавили часы на ратуше. Бона привнесла итальянскую роскошь в жизнь литовско-польской знати. При ней стало модно разводить диковинные апельсины, лимоны, оливки, а рядом с тарелками на столах впервые появились вилки...
 
Однако итальянку на новой родине не слишком полюбили. Если бы она ограничилась одними только новшествами вроде лимонов и вилок, то ради бога. Но она очень хотела новой родиной по-новому управлять! В каком направлении, спросите вы? Среди ответов на этот вопрос может быть и такой, витиеватый: в жизни литвинов немалую роль хотел играть орден иезуитов, вот в их сторону итальянка и смотрела...
 
Бона нелюбовь к себе чувствовала и, накапливая обиды, выжидала, когда подрастет сын. Ждала, подчас опережая естественный ход событий. Сигизмунду Августу было только два года, когда Бона добилась официального подтверждения прав сына на Великое княжество Литовское, получив в этом деле поддержку со стороны крупнейших феодалов Юрия Радзивилла и Ольбрехта Гаштольда. Получение такой «страховки» конечно же не было бескорыстным: в благодарность Радзивилл и Гаштольд получили существенные привилегии. Отметим, что именно эти два персонажа позже сыграют заметную роль в польско-литовской истории.
 
В девять лет Сигизмунд Август получил титул Великого князя, а еще через год стараниями матери (и еще при жизни отца!) его вдобавок утвердили и королем Польши.
 
После коронации Сигизмунд Август обрел в королевском замке собственные апартаменты, где жил, словно цветок в оранжерее — музыка, танцы, игры. Боне не раз говорили, что молодой король совсем не похож на рыцаря, что он впустую тратит время на забавы. Королева-мать резко обрывала жалобщиков, мол, она знает, что делает.
 
 

Сигизмунд II Август
 
 
Первую невесту сыну Бона выбрала сама. Ею стала дочь чешского и венгерского короля 17-летняя Елизавета. Сыну выбор не понравился, но его матушка была весьма довольна тихой и покладистой невесткой.
 
 

Елизавета
 
 
А три года спустя Елизавета, страдающая, как оказалось, и эпилепсией, и бесплодием, внезапно умирает. И, хотя у нее действительно было слабое здоровье, возникло подозрение, что не обошлось тут без участия коронованной итальянки из клана Борджиа и Медичи...
 
Сигизмунд не сильно горевал, потому как еще до ухода жены в мир иной встретил очаровательную вдовушку по имени Барбара Радзивилл.
 
 
Барбара

Барбара, дочь Юрия Радзивилла по мнению современников была ослепительной красавицей.
 
Впрочем, знаем мы эти мнения, видели тех красавиц на полотнах тогдашних живописцев!..
 
Но Барбара и на наш современный вкус была необычайно хороша. Блондинка, выше среднего роста, с правильно сложенным телом и нежным взором огромных серых глаз. Свежая, как утренний цветок, она со вкусом выбирала наряды и косметику.
 
 
 
Барбара Радзивилл
 
 
Была она к тому же родовита: дочь Юрия Николаевича Радзивилла — великого гетмана, победителя во многих битвах, прозванного «геркулесом литвинским», сестра Николая Радзивилла Рыжего — воеводы города Вильны и тоже великого гетмана.
 
Она была и баснословно богата. Выделенное Барбаре приданное было в одном ряду с состоянием многих европейских монархов.
 
Наконец, Барбара была блестяще образована. Говорила и писала на родном старобелорусском языке, свободно владела латынью, греческим и немецким. Она изучала математику, географию и теологию. Ее обучили рисованию, стихосложению, игре на музыкальных инструментах, а так же фехтованию и верховой езде. Ее знания находились на уровне самых высоких стандартов европейского Ренессанса. Это-то ее в итоге и сгубило...
 

 
Она же, Барбара
 

В 17 лет, по традиции династических браков, девушку выдали замуж за графа Гаштольда, намного старше ее. Супружество не принесло Барбаре счастья — мужу по барабану был ее ум и иные человеческие достоинства. Будучи по призванию сексуально озабоченным волокитой, граф не стал изменять привычкам и продолжил ходить налево и направо... Пять лет прожила Барбара в замке мужа словно в тюрьме...
 
Через пять лет престарелый волокита помер. Молодая вдова едет в столичный Вильно, к своему брату Николаю Рыжему Радзивиллу, и как только минует определенный срок для показной скорби, начинает посещать балы и вечеринки. На одной из таких вечеринок Николай Рыжий и познакомил сестру с ее сверстником по имени Сигизмунд.
 
Пораженный красотой и грацией Барбары, ее эрудицией и тактом, а к тому же безупречным вкусом, а так же проницательным умом, и к тому же еще тонким чувством юмора, Сигизмунд был насквозь пронзен любовью.
 
Увидев перед собой искренно растерянного от изумления сверстника, к тому же великого князя, да к тому же еще и короля, Барбара ответила ему взаимностью. Роман вспыхнул как стог сухого сена, и вскоре Барбара переехала из своего замка во дворец брата. Рядом стоял дворец молодого короля, и подземный ход якобы соединял оба здания, предоставляя влюбленным возможность проводить ночи вместе. (Был ли и сохранился ли тот ход, я не знаю, буду в Вильнюсе — надо будет поспрашивать...)
 
Барбара жила то в Вильне, то на время уезжала в свой замок, что не останавливало влюбленного короля проделывать немалый путь вслед за любимой. Все это видели, любовь монарха к прекрасной вдовушке ни для кого не была тайной, вся столица только об этом и говорила. Сплетники разносили «милые подробности» романа в самые отдаленные уголки самого большого государства Европы.
 

 
Барбара и Сигизмунд и еще кто-то в левом верхнем углу...
 

Братья Барбары, родной и двоюродный, Николай Рыжий и Николай Черный, с горечью сказали королю, что его поведение наносит удар по репутации сестры, а вместе с тем и по репутации всего их рода. Понятно, что эти благородные слова были лишь игрой — братья спали и видели себя родственниками короля...

А король от этих слов только терял аппетит и худел, ничто его не радовало — ни балы, ни прекрасные паненки, ни дружеские попойки. В целом жизнь его без Барбары теряла всякий смысл. Он хотел быть с нею неразлучно...
 
Но вернемся к оставленной нами временно королеве-матери Боне Сфорца. В это время она, держа в руках все дела сына, вплоть до мелочей, уже искала ему новую жену. Бона поклялась не совершать ошибки, какую она совершила с первой невесткой, больной эпилепсией, и потому не имевшей права рожать наследника.
 
То, что Сигизмунд Август сошелся с Барбарой Радзивилл, она разумеется тоже знала. Ну, да пусть пока погуляет... А вот жениться на ней — ни за что! Не потому, что она бедна, дурна, или безродна. А потому, что умна! Да настолько умна, что была ровней самой Боне! Но что еще хуже — она, как и король, была из литвинов. В те годы в той шахматной партии, которую влиятельные европейские силы разыгрывали при дворе польского королевства, будущий наследник престола, рожденный от литвинки, был слабой фигурой...
 
Выбор Боны Сфорцы пал на Анну, дочь Альбрехта Гогенцолерна, родство с которым существенно укрепляли европейские позиции сына и его будущего наследника... Да вот только литвинские магнаты думали совсем по-другому.
 
 
Случай на охоте
 
Легенда гласит, что как-то раз братья Радзивиллы — Рыжий и Черный — отправились на охоту. Об этом сообщили Сигизмунду Августу, который тут же вскочил на коня и поскакал из Вильны в замок к любимой... Но посреди ночи дверь спальни внезапно распахнулась, и на пороге возникли братья, да с саблями наголо.
 

 
Ах!..Какой пассаж!

 
Они заставили ошеломленного короля немедленно просить руки их оскорбленной сестры. Король попросил. А братья тут же ввели в спальню стоявшего за дверью священника. Король и против венчания не возражал, и единственным условием, на котором он настоял, было то, что венчание пока надлежало держать в тайне. Братья согласно кивнули. Да, но не за тем же они захлопывали мышеловку!.. Впрочем, не способствовал сохранению тайны и сам король, который стал осторожно расспрашивать церковный клир о легитимности такого венчания.
 
В Вильно, Полоцке и Минске слухи о женитьбе молодого короля восприняли благоприятно. А вот в Кракове, Гданьске и Варшаве — наоборот. Более того, поляки были вне себя! Женитьба главы союзного государства (Речи Посполитой) на дочери литвинских магнатов укрепляла позиции Великого княжества Литовского. В Польше боялись, что не Польша, а набравшие за 200 лет силу Западная Русь (то есть нынешняя Украина) и Литва (то есть Беларусь) станут доминирующей силой в Речи Посполитой.
 
И более всех была вне себя королева-мать Бона Сфорца. Поэтому она стала бороться с женой сына руками старого короля и польских магнатов. Все они в категорической форме потребовали от Сигизмунда расторгнуть брак. И вот тут впервые в жизни воспитанный в оранжерее молодой человек показал недюжинный мужской характер и наотрез отказался исполнить волю родителей.
 
Отец-король не выдержал такого поворота событий и умер. Сын в это время был в Вильно, где руководил заседанием Сейма Великого княжества. Объявив магнатам о трагическом событии, он следом сделал другое объявление — о состоявшемся бракосочетании, и попросил признать Барбару Великой княгиней литовской. Литовский Сейм эту просьбу, естественно, благосклонно удовлетворил.
 
Через несколько дней королевская чета отправилась в Польшу, рассчитывая на такую же благосклонность поляков. Но в Польше произошло нечто совсем невообразимое: все члены польского парламента пали на колени, умоляя короля отказаться от этого брака.
 
 
 
«Это жена моя, данная мне Всевышним!»

 
Напрасно подали. Мягкий до застенчивости, слабовольный и уступчивый король уже превратился в волевого правителя, твердо стоящего на своем. На мольбы Сейма он ответил так: «Что сделано — то сделано, и никто не вправе требовать от меня изменить клятве, данной моей супруге! Наоборот, вы должны были бы удерживать меня от нарушения этой клятвы, данной перед Всевышним, который видит все мои поступки. Слово чести и клятва перед Богом для меня дороже всех царств мира».
 
Эти слова поразили всех, кроме Боны Сфорцы, которая стала усердно плести против Барбары макиавеллевы интриги, искусно проводя закулисные политические маневры. Она настраивала польскую шляхту против невестки, вместе они продолжали требовать от короля развода, чем вызывали гнев Сигизмунда. В конце-концов его отношения с матерью испортились полностью и навсегда.
 

Невыполненная миссия
 
Шли дни, недели, месяцы... Зерно мололось, мололось да и перемололось... Сопротивление польской шляхты постепенно сошло на нет, и в декабре 1550 года Барбара была таки коронована, став, наконец, полноправной Великой литовской княгиней и Польской королевой.
 

 
Барбара, королева

 
Однако, триумф и счастье королевской четы длились недолго. Всего через пол года после коронации Барбара умирает. Причину ее смерти лекари установить не смогли. Но все говорили об одном: совершенно здоровую, цветущую 30-летнюю женщину отравила настойчивая матушка короля. Это очень даже правдоподобно, учитывая истошную ненависть Боны к Барбаре. Далекие родственницы Боны — итальянки из рода Медичи и Борджиа — имели большие познания в таких делах...
 
 
Барбара умирала страшной и мучительной смертью. Ее прекрасное тело покрылось нарывами, которые в последние дни ее жизни вскрылись, издавая отвратительный запах, который не мог выдержать никто. Лишь преданный супруг находился у ее постели до самого конца.
 
 

 
 
После смерти Барбары король объявил: «Ее не приняли и не любили здесь живую, потому я не должен оставлять ее здесь мертвую». И похоронил Барбару Радзивилл в Вильне, возле собора св. Станислава. Во время похорон неутешно плакал...
 
 

 
 
Но изменения, которые произошли в нем с тех пор, как он встретил Барбару, никуда не делись. Король остался твердым и волевым человеком, и мать-королева уже никаким образом не могла вернуть контроль над ним. Правда, предложила жениться на принцессе из рода Габсбургов, на Катерине. Сын согласился: короне нужен был преемник, и кто его родит — Сигизмунду Августу теперь было все равно... Но и этот брак не принес ни любви, ни детей. В итоге Катерина от мужа скандально сбежала...
 

 
Катерина
 

Окончательно потеряв бразды правления, а с ними и авторитет, Бона Сфорца уехала из Польши на родину, в Италию. Отряд гусар охранял по дороге не только жизнь путешественницы, но и огромный обоз с серебром, золотом и драгоценностями, а так же с фарфором, мебелью и коврами. В Италии Бона скрылась в одном из монастырей. Где вскоре скончалось. Говорят, от яда. Причина отравления не установлена. Но среди версий вполне имеет право на существование и такая: в жизни Италии немалую роль играли силы, безжалостно каравшие тех, кто не смог выполнить миссию и при этом чересчур много знал...
 

 
Последний день жизни Боны Сфорца...
 

Зигмунд Август остался один — мать и две его жены ушли в мир иной, третья жена сбежала. Бездетный, одинокий доживал бы он свой век на польском троне, а вместе с ним доживала бы династия Ягеллонов. Но этого не случилось. Свято место, оставленное Боной Сфорца возле королевского трона, пусто не осталось. Все те же настырные европейские силы его быстро заняли своим представителем. Причем сделали это глубоко продуманно, тонко, с учетом всех особенностей характера и судьбы короля-вдовца. В общем, однажды его познакомили с человеком, который крепко встряхнул короля, которому король после встречи стал доверять абсолютно...
 
Как это получилось, что при этой встрече произошло — об этом будет рассказано в третьей, заключительной части. Мы к той, насквозь политизированной части, где и будет, наконец, рассказ про Инфлянты, подбираемся неспеша, живописуя события в стилистике женских исторических романов гг. Дрюонов, поскольку с уважением относимся ко вкусам лучшей части пользователей портала... :)
 

Рoor Stanczyk
 
После смерти Барбары на огромной территории восточной Европы начались беды.
 
Сначала, укрепляя личную власть, Сигизмунд Август передал права на Великое княжество Литовское всецело польской короне.
 
А через пять лет поставил подпись под Люблинской унией. И это был акт уже полной инкорпорации в Польшу обширных территорий нынешних России, Украины, Белоруссии и Литвы.
 
А заодно и нынешних Латвии с Эстонией.
 
Последнее произошло потому, что при непосредственном участии Сигизмунда к Польше еще раньше отошел огромный кусок Лифляндии.
 
И лишь создав в 1569 году уже не просто самое большое в Европе, а неприлично гигантское государство под названием Речь Посполита, Сигизмунд Август угомонился.
 
Умер он через три года в своем замке, окруженный шарлатанами, магами, астрологами и ведьмами, умер под портретом Барбары в изголовье смертного одра. На нем род Ягеллонов пресекся.
 

 
Последние минуты жизни Сигизмунда Августа...
 

Сразу же после его смерти Сейм, откинув в сторону остатки сомнений, откинул прочь ягеллонскую наследственную монархию — с 1573 года польская монархия стала выборной.
 
И оставалась таковой еще 200 лет — до самого печального конца Польши как государственного образования...
 
 
У великого польского художника (чехо-немца по происхождению) Яна Матейко есть замечательная своей внутренней силой картина. Называется «Станчик».

 

 
 
Станчик — это шут при дворе польских королей-ягеллонов: Александра, Сигизмунда I Старого и Сигизмунда II Августа. Пользуясь статусом шута, он беспощадно критиковал политику всех троих. В польской художественной литературе Станчик представлен как единственный придворный персонаж, кто действительно тревожился о будущем польской державы. Так оно и было.
 
Рoor Stanczyk!


ЧАСТЬ 3. ОКОНЧАНИЕ