Оттоманская империя на момент начала Первой мировой войны уже была изрядно измотана периферийными, к тому же неудачными, войнами.

С 29 сентября 1911 года по 18 октября 1912 года она воевала с Италией и потеряла Триполитанию и Киренаику и Додеканезские острова с Родосом, с 25 сентября 1912 года до 17 мая 1913 года оборонялась от соседей в Первую Балканскую войну, потеряв почти все свои европейские владения.

Ситуацию несколько исправила Вторая Балканская война  29 июня — 29 июля 1913 года, в результате которой Турция вернула часть Восточной Фракии и Эдирне — но всё равно, к лету 1914 года Оттоманская империя пришла в полуразгромленном состоянии.

А выбрав не ту сторону в Первой мировой — разрушилась окончательно и бесповоротно, и после поражения в войне Центральных держав огребла по полной.

Мудросское перемирие, заключённое 30 октября 1918 года, де-факто покончило с независимостью (тем более — с территориальной целостностью) некогда великой Оттоманской империи. Уже 31 октября десантные партии войск Антанты оккупировали побережье Мраморного моря и проливов Босфор и Дарданеллы — союзникам до зарезу был необходим проход для своих судов в Чёрное море, на побережье которого можно было много чего полезного и нужного нахватать под сурдинку русской смуты.

Но оккупация берегов Босфора и Дарданелл — это были ещё даже не цветочки, а только их запах.


По условиям Мудросского перемирия, Турция обязана была незамедлительно демобилизовать армию, передать союзникам все военные корабли, вывести свои гарнизоны из Ирана и Закавказья, Аравии и Киликии (северное побережье страны).

Кроме того, Антанта зарезервировала за собой право оккупации «любых стратегических пунктов, в случае, если бы создалось положение, которое угрожало бы безопасности союзников», любого из шести вилайетов турецкой Армении, порта Батуми (на момент подписания перемирия оккупированного турками) и города Баку с окрестностями (после вывода оттуда турецких войск).

Контроль Антанты устанавливался над турецкими железными дорогами, телеграфом, органами по продовольственному снабжению населения.

Союзники вытребовали себе право захода своих кораблей в любые турецкие порты, с правом пользования всеми ремонтными базами и арсеналами — турки же, по условиям этого перемирия, поклялись запретить появления в своих портах любых немецких, австрийских или болгарских судов и кораблей.

Во исполнение условий Мудросского перемирия 1 ноября 1918 года в Стамбул вошли первые англо-французские части, а 13 ноября на его рейде встала эскадра Антанты; 22 ноября с крейсеров «Жюль Мишель», «Сентинель» и эсминцев «Бриск» и «Экорн» были высажены десантные отряды в городах Киликии — Трапезунде, Самсуне и Синопе.

5 декабря союзники закончили приём всех турецких военных кораблей, а 6 декабря завершился вывод турецких войск из Азербайджана и Армении Турция, по планам Антанты, лишалась оккупированных к этому времени союзниками территорий Сирии, Палестины, Ирака и Аравии, в европейской части — Фракии.

Территория Оттоманской империи сокращалась с 1.786.716 до 732.000 квадратных километров, население — с 21.3 до 13.5 миллионов человек, то есть Турция теряла более 66% территории и 33% населения.

Кроме того, Греции руководителями Англии и Франции была обещана доселе турецкая Восточная Фракия (кроме Стамбула) и прибрежные районы Малой Азии, где компактно проживало греческое население.


Это была национальная катастрофа — и, как водится, нашлись люди, с подобными условиями ТАКОГО мира категорически не согласные.

Поначалу это были просто демобилизованные турецкие солдаты и офицеры бывшей императорской армии, вернувшиеся домой и вдруг обнаружившие, что дома у них уже нет — главным образом, такое происходило в области Смирны и в Западной Анатолии; там уже вовсю распоряжались эмиссары греческого правительства, активно агитируя местных греков изгонять турков из пределов «исконно греческих земель».

Ничего удивительного поэтому не было в том, что турецкая часть населения этих земель взялась за оружие. Но пока это были разрозненные выступления неорганизованных банд — в этой гверилье ничего особо страшного для союзников не было. В конце концов, у них в руках были закалённые полки и дивизии регулярной армии, прошедшие огонь и воду — им ли бояться бунтующих крестьян, пусть даже и густо разбавленных демобилизованными турецкими военнослужащими?

И 15 мая 1919 года в порт Смирны вошла греческая эскадра (броненосцы «Аверофф» и «Лемнос», эсминцы и транспорты), которая высадила не турецкое побережье греческую пехотную дивизию полковника Зафириотиса.

Османский гарнизон Смирны (900 солдат и 30 офицеров), зная об условиях перемирия, спокойно сложил оружие перед греческими войсками — война же кончилась; как выяснилось уже 19 мая, сделали это турки совершенно напрасно. В этот день интернированный турецкий полк был греками попросту расстрелян в полном составе — якобы, в отместку за насилия над мирными греками в Анатолии.

 


Греческая армия в Смирне в 1919 году.


После этого греки начали интенсивно занимать всю прибрежную полосу малоазиатского побережья Турции, к концу июля заняв Адрианополь, Ушак, Бандырму, Бурсу, но при этом не продвигались вглубь материка, где плотность греческого населения резко снижалась, а турецкого — наоборот, увеличивалась.

27 июля, в разгар греческой оккупации побережья, в Эрзеруме был созван конгресс националистов, где бывший командующий 5-й армией генерал Кемаль-паша был избран руководителем освободительного движения — но, поскольку ничего, кроме ненависти к врагам, тогда у националистов не было, эта резолюция никого из чинов Антанты особо не напугала.

Зато её текст внимательно прочли в Москве…


28 января 1920 года впервые созванный после поражения Турции в войне меджлис (парламент), в котором из 120 депутатов 75 были сторонниками Кемаля, принял «Национальный обет» — декларацию независимости Турции и целостности турецкой территории.

Союзники, доселе снисходительно наблюдавшие за агонией турецкой государственности, встревожились и немедленно приняли меры — 23 февраля на рейд Стамбула прибыла и бросила якоря английская средиземноморская эскадра адмирала Фриментла в составе линкоров «Ривендж», «Ройял Оук», «Резолюшен», «Рэмиллис», «Ройял Соверен» и эсминцев «Виспер», «Видетта», «Венеция» и «Весткотт».

Меджлис этого более чем прозрачного намёка не понял, продолжая гнуть свою линию — посему 16 марта 1920 года британская морская пехота, высаженная с кораблей эскадры, разгромила штаб турецкой армии, разогнала доселе остающиеся в турецкой столице отдельные части турецкого гарнизона, и установила полный контроль над столицей.

Депутаты-националисты меджлиса бойцами генерала Милна были арестованы, а затем высланы на Мальту. После чего англичане инициировали появление Указа турецкого султана о роспуске парламента — думая таким, как им казалось, формально легитимным способом окончательно подавить сопротивление несговорчивых турок, продолжающих что-то лепетать о суверенитете и территориальной целостности.

Англичане очень зря надеялись на эффективность подобных мер — равно как и напрасно верили в покорность турок власти своего султана.

К этому времени власть султана Мехмеда VI Вахидеддина в Турции НИКТО НЕ ПРИЗНАВАЛ — 23 апреля в Анкаре состоялось открытие Великого Национального собрания Турции, объявившего себя Верховным правительством страны.

Президентом Турции был избран Мустафа Кемаль-паша, и тут же был принят Закон о государственном устройстве Турции.

2 июня 1920 года Кемаль шлёт телеграмму в Москву с просьбой о признании своего правительства — и на следующий день (!)  получает положительный ответ.

С 3 июня 1920 года доселе местечковый сходняк турков-мятежников в пыльной провинциальной дыре — Анкаре — превращается в законное правительство Турции, пусть даже в глазах одной Москвы.

Но это не важно — важно, что теперь Кемаль-паша может надеяться на помощь с Севера в своей, прежде безнадежной, борьбе…


А борьба тем временем нарастает. Крайне недовольные развитием событий в Турции, союзники уговаривают Грецию начать наступление вглубь турецкой территории — каковое и начинается 22 июня (дата какая-то уж больно традиционная для начала войны, вы не находите?).

Греки силами двух армейских корпусов из района городов Смирна и Маниса перешли в наступление против турецких войск в направлении городов Алашехир, Балыкесир. Одновременно был высажен греческий десант на южном побережье Мраморного моря в р-не города Бандырма.

К августу греки оттеснили отряды турецкого ополчения на расстояние 120-150 километров от побережья. Фронт стабилизировался южнее г. Айдин, восточнее г. Тургублу (Кассаба), западнее г. Акхисар и севернее г. Айвалик.

Тем временем союзники, под сурдинку успешного греческого наступления, подписали в Севре мирный договор с султанским правительством Турции (которое к этому времени уже и марионеточным-то называть было бы слишком громко — так, шайка мелких английских прихлебателей).

По условиям этого договора Греции отходили Восточная Фракия (до расстояния в 30 км от Константинополя), острова Имброс и Тенедос, а область Смирны передавалась под управление Греции с перспективой через пять лет стать греческой территорией.

Турецкая Армения переходила в состав Армении — что, между прочим, тут же спровоцировало армяно-турецкую войну, начавшуюся 24 сентября; лишь ко второму декабря эта война усилиями РСФСР (которая к тому времени уже стала владельцем территории Армении) завершилась.

По итогам этой скоротечной, но довольно кровавой, войны туркам досталось немалое количество вооружения и имущества бывшей русской Кавказской армии, оставленного на территории Армении в декабре 1917 года — что позволило Кемалю несколько улучшить вооружение своих войск, ведущих тяжёлую позиционную войну с греками на Западе.


Как известно, Севрский договор никем из авторитетных турецких политиков признан так и не был, ТАКОГО мира никто из турецких генералов не хотел — и посему боевые действия против интервентов продолжились, впрочем, не шибко активно — по внешнеполитическим причинам.

Дело в том, что 25 октября 1920 года неожиданно скончался греческий король Александр (довольно, кстати, нелепая смерть, от укуса обезьяны из зоопарка!), а 14 ноября сокрушительное поражение на парламентских выборах потерпела партия Элефтериоса Венизелоса, ратующая за создание «Великой Греции», которая включала бы в свой состав собственно Грецию, часть Македонии, Болгарии, всё турецкое побережье от Трапезунда до Смирны, запад Анатолии и все острова в Эгейском море.

Греческий народ устал от непрекращающейся восемь лет войны (как известно, полоса войн для Греции началась ещё в 1912-м, с Первой балканской) и хотел пожить тихо-мирно — что, впрочем, ему удалось далеко не сразу.

19 декабря в Грецию вернулся отец умершего короля Александра Константин, во время Первой мировой отрешенный от престола Антантой за свою прогерманскую ориентацию — и в результате референдума снова стал королём Эллады.

Очень скоро греки весьма пожалеют об этом своём решении…


Вступивший на греческий престол король Константин, поддерживаемый британским правительством, выдвинул уже фактически обанкротившуюся идею создания «Великой Греции» — главным образом, чтобы набрать очков у всё же подозрительно относящихся к нему англичан.

И для этого приказал своим войскам начать наступление на Анкару.

Наступление это, хотя и привело к изменению линии фронта в пользу греков, к решительным успехам не привело — более того, турецкие войска Исмет-паши 10 января 1921 года одержали верх над греческими войсками генерала Паполаса у г.Инёню, в 20 милях западнее г.Эскишехир. 23-31 марта турецкие войска М.Кемаль-паши второй раз разгромили греческие войска, пытавшиеся штурмом взять город Инёню.

19 июня 1921 года послы Антанты в Афинах вручили греческому МИДу ноту с предложением посредничества своих стран в греко-турецкой войне — руководство Англии и Франции поняло, что грекам в этой войне ничего не светит.

Увы, те думали совершенно иначе — через шесть дней правительство Греции отклонило предложение стран Антанты о посредничестве, поскольку король Константин был уверен в победе и не нуждался в посредниках для заключения мира.

8 июля греческие войска (96.000 штыков и сабель, 560 пулеметов, 346 орудий) под личным командованием короля Греции перешли в наступление против турецкой армии Кемаль-паши (51.000 человек, 440 пулеметов, 162 орудия) в общем направлении на города Эскишехир и Кютахья.

Более месяца греки наступали успешно и к августу вышли непосредственно на подступы к Анкаре (до столицы турецких «мятежников» им оставалось пройти всего сорок километров).

Однако планам Константина не суждено было сбыться — в результате двадцатидвухдневного встречного сражения у р. Сакарья (23 августа — 13 сентября 1921 года) греки потерпели тяжёлое поражение. Греко-турецкий фронт откатился на линию Эскишехир — Афьон-Карахисар и там стабилизировался — ни у одной из сторон не было сил для продолжения боёв.


За сражение у Сакарьи Кемаль получил титул «Гази», «непобедимый», а Франция сражу же после него, 20 октября 1921 года, заключила договор с Турцией, признав правительство в Анкаре — но это никак не компенсировало того печального факта, что после этой кровопролитнейшей битвы турецкая армия практически лишилась боеспособности.

Запасы снарядов были исчерпаны подчистую, стволы у немногочисленных оставшихся в строю пушек расстреляны и требовали замены; запасы патронов едва доходили до двадцати штук на винтовку, обмундирование и амуниция войск пришли в полную негодность, до трети солдат были попросту босыми — поздней осенью!

Как-либо исправить ситуацию было невозможно — в стране бушевал жестокий финансовый кризис, денег у правительства не было даже на собственное содержание. Более того, турецкая армия, победив греков при Сакарье, находилась на грани голодной смерти — запасы продовольствия были исчерпаны до дна…

Но 25 декабря 1921 года в Турцию прибыл некто «купец Михайлов» — и с этого момента ситуация в Малой Азии кардинально изменилась.

Дело в том, что в августе 1921 года правительство УССР по соглашению с правительством РСФСР назначило чрезвычайным послом в Турции М.Ф.Фрунзе — каковой, под личиной означенного купца, и прибыл к месту своей службы.

Михаил Васильевич Фрунзе, ознакомившись со сложившейся ситуацией, пришёл в ужас.

«В деревнях почти нигде нет мужского населения — все или перебиты, или находятся на фронте. Работают старики, женщины или подростки, материальные средства истощены, нет рабочего скота, нет транспортных средств. Процент пустующей земли составляет не меньше 50».

Посему, не затягивая дело в долгий ящик, он 2 января подписал соглашение «О дружбе» между Турцией и УССР, после чего тут же обратился в Москву с предложением срочно помочь туркам.

В Москве это предложение встретило позитивный отклик, и с января по март 1922 года через Новороссийск, Туапсе и Батуми в Турцию было поставлено 39.000 винтовок, 327 пулеметов, 54 орудия, 63.000.000 патронов, 147.000 снарядов, 100.000 комплектов обмундирования, 62.000 пар обуви, 4.5 тысячи тонн продовольствия.
 



Ататюрк, посол СССР Аралов, военный атташе Звонарев. В районе Коньи, 1922 год.


Из Грузии и Армении было переброшено более трех тысяч тонн различного военного имущества бывшего Кавказского фронта.

В Анкаре советское правительство помогло со строительством двух пороховых фабрик, одновременно поставив в Турцию оборудование для патронного завода и сырье для производства патронов.

Но главное — министерству финансов Кемаля был предоставлен кредит в десять миллионов рублей золотом (7700 килограммов в пересчете на золото 999-й пробы); для вконец обнищавшей Турции это была, без преувеличения, манна небесная.


Между тем, в 1922 году положение греков с каждым днём всё ухудшалось — помимо колоссальной советской военной помощи Турции, союзники Греции по Антанте перестали поддерживать её в этой войне.

24 марта Конференция держав Антанты рекомендовала Греции и Турции незамедлительно заключить перемирие. Турция ответила согласием, в том случае, если Греция выведет свои войска из Турецкой Анатолии — Греция, естественно, отказалась, в ответ 27 июля получив ультиматум Антанты с требованием вывести греческие войска из Стамбула.

Тогда греки пошли на крайний шаг — без согласия своих, пусть формальных, но всё же союзников, 30 июля Греческий верховный комиссар в Смирне объявил об автономии греческой части Анатолии.

Это стало роковой ошибкой греков.


26 августа 1922 года турецкие войска перешли в наступление против греческих войск юго-западнее г.Афьон-Карахисар.

У Кемаля под ружьём было около 85.000 человек, греков же насчитывалось более ста тысяч — но греческая армия, более года удерживавшая фронт протяженностью более 700 километров, представляла собою к августу двадцать второго года жалкое зрелище.

Поэтому греческий фронт обрушился практически сразу, греческие дивизии были разрознены и разбиты по частям. 30 августа Войска Кемаль-паши освободили Думлупынар и Афьон-Карахисар, 31-го — Кютахью, 1 сентября — Ушак.

2 сентября В районе города.Чалкей турецкими войсками был взят в плен главком греческой армии генерал Трикупис со своим штабом.

5 сентября 1922-го турки освободили город Бруса, а 9-го — ворвались в Смирну (ставшую чуть позже Измиром). В греческой части города начались массовые погромы, продолжавшиеся три дня. Остатки греческих войск эвакуировались на о-ва Хиос и Лесбос.

16 сентября войска Кемаль-паши освободили город Чесма (известный каждому русскому по одноименному сражению). Остатки греческих войск эвакуировались в Афины.

18 сентября турецкие войска освободили город Бандырма — последний турецкий город, ещё удерживаемый греками.

19 числа французы, чтобы не попасть под раздачу, эвакуировали свои войска с Чанакских позиций на побережье Мраморного моря.


24 сентября на островах Хиос и Лесбос началось восстание греческих войск, перекинувшееся в последующие дни на материковую Грецию. 27 сентября Король Константин отрекся от престола в пользу сына Георга.

11 октября в Мудании было официально подписано перемирие между странами Антанты и Турцией, а 13 к нему официально присоединилась Греция.

Война закончилась…


Современная Турция в её нынешних границах — сугубо и исключительно результат своевременной помощи Советской России; если бы не массированные русские поставки техники и вооружения, постройка военных заводов и выдача кредита Кемалю — очень может быть, что столь полюбившиеся российским туристам Кемер, Бодрум и Анталья были бы сегодня греческими!

Увы, никаких реальных дивидендов для России эта помощь, основанная на исключительно идеологических постулатах, не принесла — Турция после смерти Ататюрка постепенно подпала под власть Великобритании, а после окончания Второй мировой войны — целиком и полностью ушла под американское «крылышко».

И никто из сегодняшних турецких политиков никогда не вспомнит, кому Турция обязана своим существованием в нынешних границах…