---

Заключение. Смотри ☞ начало

---

Помимо того, что от хлебозаготовок зависел экспорт, собственническое сельское хозяйство не решало извечную проблему голода в северных регионах Белоруссии. К тому же резервы нужны были и в общегосударственном масштабе — для оказания продовольственной помощи центральной части России и Поволжья в частые неурожайные годы.  

Индивидуализм земельных пользователей на малопродуктивных белорусских почвах не позволял решить проблемы повышения производительности труда путём механизации сельскохозяйственного производства и внедрения передовых технологий возделывания земли, а разобщённость хуторской системы препятствовала развитию коллективного мышления и образования. К тому же, под угрозой срыва оказались и поставки зарубежных технологий на осуществление индустриализации страны.

В этих условиях Сталин решился на проведение всеобщей коллективизации — тяжёлых, но необходимых мер по коренному изменению системы хозяйствования на земле.



Тот факт, что в конечном счёте коллективизация победила, имел для Белоруссии колоссальное значение, так как он полностью изменил жизненный уклад страны в целом.

Частная собственность на землю и зарубежные практики хозяйствования на земле не имели у нас перспективы применения, так как при слабом уровне агротехники, семеноводства, защиты растений и др. добиться повышения урожайности на наших землях не представлялось возможным.

Если вспомнить перестроечную действительность, то можно увидеть некую аналогию.

Если поначалу в горбачёвское время вокруг земельных наделов разгорелся ажиотаж, и люди, потратив сбережения и заёмные средства на обустройство, активно занялись земледелием, то через 15-20 лет большое количество участков превратилось в дачи для отдыха — дети не хотят следовать примеру родителей и копаться в земле. Из-за отсутствия инженерных сетей стоимость дачной недвижимости не покрывает расходов на строительство.

Однако вернёмся к довоенному периоду.

Решение о сплошной коллективизации активно проводилось в жизнь с применением административно-силовых методов. В результате к 1 марта 1930 года в колхозы было объединено 58 процентов от общего количества крестьянских хозяйств Белоруссии.
Методы принуждения привели к негативным последствиям — к маю 1930 года поголовье лошадей и крупного рогатого скота в республике сократилось более чем на четверть. В этот же период было зафиксировано более 500 антиколхозных выступлений с убийством активистов и уничтожением колхозного имущества.

2 марта 1930 года в газете «Правда» была опубликована знаменитая статья Сталина «Головокружение от успехов» о «перегибах на местах», допущенных при коллективизации.



В статье «перегибы» объявлялись результатом самодеятельности излишне ретивых исполнителей, неправильно понимающих «генеральную линию партии» на сплошную коллективизацию. Недостатки надлежало немедленно устранить.

Ударной силой в индустриализации сельскохозяйственного производства и эффективным средством убеждения людей в преимуществах коллективного труда стали МТС.  

Первая в БССР машинно-тракторная станция была организована в Койданово (теперь Дзержинск) в 1930 году. Приграничье было выбрано в том числе и в целях показать жителям находившихся под Польшей территорий образец социалистического хозяйствования.
Оснащение Койдановской МТС было отменным.



На 1 ноября 1930 года в МТС имелось 33 трактора, 69 рядовых сеялок, 12 сложных молотилок, 12 сортировок, 15 культиваторов, 10 тракторных площадок, полный комплект прицепных орудий.   
Как результат, план сева озимых был выполнен на 144,4 процента.

Вскоре Койдановская МТС обслуживала 35 колхозов, из которых 20 организовала сама, и 5 совхозов общей площадью 16 тысяч гектаров. Она оказывала помощь соседям из Самохваловичского и Заславльского районов.

В 1932 году была создана Путчинская МТС, а через пять лет организованы еще две МТС — Негорельская и Фанипольская.
 
С присоединением Западной Белоруссии к БССР проблем в сельском хозяйстве появилось ещё больше из-за потери значительной части мужского сельского населения, призванного после вторжения немцев в польскую армию, а также из-за депортации семей осадников и польских служащих в Казахстан и Сибирь.



Для представления о масштабах проблемы напомним, что на протяжение 1919—1929 годов 77 тысяч польских осадников получили на «кресовой» территории 600 тысяч гектар лучшей земли. Размер наделов составлял 12—18 гектаров. Семьи жили в основном на хуторах.

В 1939 году их земля и недвижимое имущество поступило в государственную собственность. Всё, что оставили депортированные в своих домах, было разграблено в первую очередь доносчиками.   

Все эти напряжённости прервала война, которая имела катастрофические последствия для всего населения.

Чрезвычайная государственная комиссия, работавшая с начала 1944 года, подвела неутешительный итог потерь. Прямой материальный ущерб, нанесенный Белоруссии войной, в 35 раз превышал бюджет республики 1940 года. 

Немецкие захватчики сожгли, разрушили и разграбили 209 из 270 городов и районных центров, 9,2 тысячи деревень.  На 80-90 процентов были разрушены Минск, Гомель, Витебск.

Экономика республики по промышленным и энергетическим мощностям была отброшена в прошлый век, так как оккупанты уничтожили или вывезли в Германию оборудование более 10 тысяч промышленных предприятий, включая все крупные электростанции.
В сельской местности было уничтожено и разграблено имущество колхозов и совхозов, 316 машинно-тракторных станций, полмиллиона жилых домов колхозников.

Невосполнимыми оказались людские потери. За годы оккупации гитлеровцы провели свыше 140 карательных операций, во время которых полностью или частично уничтожили 5454 деревни.  
 
Когда сегодня начинаются препирательства с руководством России о том, кто, кому и сколько должен, достаточно представить, что бы случилось, сохрани националисты власть.  Ведь они бы безоговорочно пошли на услужение захватчикам. 
После освобождения территории Белоруссии потребовалось определённое время, чтобы экономика страны задышала.

Надо отдать должное — Сталин высоко оценил роль страны в победе над фашистской Германией.  Белорусские кадры стали активно выдвигаться на ответственные должности в ЦК и Правительстве СССР. 

Руководитель белорусской партийной организации и всего партизанского движения в годы войны П.К.Пономаренко рассматривался вождём как его возможный преемник.



Бывшие партизаны, возглавившие Компартию и Правительство Белоруссии, пользуясь тем, что граница социалистического лагеря отодвинулась далеко за пределы нашей республики, смогли убедить руководство СССР реализовать колоссальный по масштабам проект —  специализировать Белоруссию на финишной сборке продукции для её поставок как в союзные республики, так и в страны социалистического лагеря.

Аргументы были очевидны: 
 
Валовый объём этой продукции уже в 1945 году составил более 38 процентов довоенного уровня.

Главные задачи восстановления экономики были определены Законом «О пятилетнем плане восстановления и развития народного хозяйства Белорусской ССР на 1946-1950 гг.», который являлся составной частью четвертого пятилетнего плана СССР. 

До конца пятилетки промышленная продукция республики должна была не только достигнуть довоенного уровня, но и превысить его на 16 процентов. Было намечено создание новых отраслей промышленности — тракторо- и автомобилестроение, выпуск шестерён, гидротурбин, мотоциклов, велосипедов, швейных машин и др.  Более быстрые темпы развития промышленности планировались и для западных областей БССР.
 

В послевоенном восстановлении экономики Белоруссии помогала вся страна.  В БССР направлялись рабочие, инженеры, учёные, выделялись денежные дотации, поставлялась техника и оборудование, сырье и т. д. 

Определённая поддержка в обеспечении продуктами питания, одеждой, обувью, лекарствами в 1945 — 1947 годах была оказана по линии Администрации помощи и восстановления ООН. 

Даже в настоящее время нельзя без восхищения оценивать колоссальный масштаб проведенных работ.

Опережающими темпами шло восстановление машиностроения.

Возрождение топливно-энергетической базы республики осуществлялось на базе активного расширения торфодобывающей промышленности. Налаживалась работа автомобильного и железнодорожного транспорта, средств связи, гидротехнических сооружений. Развернулось строительство жилья, зданий общественного назначения. 

Согласно официальной статистике объем промышленного производства к концу пятилетки возрос по сравнению с довоенным периодом на 115 процентов. 

Вошли в строй новые и восстановленные предприятия — станкостроительные заводы в Минске, Орше, Гомеле, Витебске, Минский автомобильный и велосипедный заводы, Волковысский цементный, Лидский завод сельскохозяйственных машин, Бобруйский деревообрабатывающий комбинат и др.



Бурное развитие тяжёлой промышленности, конечно же, создало определенные диспропорции в структуре экономики и привело к временному отставанию в развитии энергетики и торфодобычи, легкой и пищевой промышленности.

Однако руководство страны сознательно пошло на эти временные решения, стремясь форсировать завершение создания тех производств, которые были зависимы от союзных поставок на этапе строительства.

Преследовалась и другая цель — строительство предприятий общесоюзного значения, включая оборонные, предполагало гарантированные централизованные поставки энергоносителей и не имеющегося в республике сырья. 

Пятилетний план восстановления и развития белорусской экономики в сфере сельского хозяйства ставил задачу полностью восстановить довоенные посевные площади, поголовье скота и обеспечить дальнейшее развитие земледелия и животноводства.  
Но его реализация оказалась нереальной по ряду причин, в том числе региональных.
 

Ведь восстановление сельского хозяйства в Западной Белоруссии имело свою специфику из-за необходимости его переформатирования по советскому образцу. Здесь массовая коллективизация была проведена после войны, хотя и прошла спокойнее, чем в восточной части страны в 30-е годы. 

К концу 50-х годов в западной части было организовано 6054 колхоза, которые объединяли 85 процентов посевных площадей. С большими проблемами, чем коллективизация, столкнулась линия на укрупнение хозяйств путём переселения крестьян из «неперспективных» маленьких деревень, однако и она сработала на пользу в будущем. 

По совокупности накопившихся проблем на восстановление сельского хозяйства потребовалась не одна, а четыре пятилетки. Во многом это было связано с перекачкой финансовых ресурсов из сельского хозяйства в промышленность, хотя в будущем развитие тракторо- и машиностроения создало предпосылки для полной обеспеченности села сельскохозяйственной техникой собственного производства.

При всех недостатках и сложностях послевоенного времени много проблем появилось с воцарением на высший государственный пост в СССР Н.С.Хрущёва. Покровитель партийной номенклатуры, слабо разбиравшийся в экономике, излишне эмоциональный и мстительный Хрущёв предпринял неуклюжие попытки социальной переориентации экономики. 

Осенью 1953 года были значительно повышены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, снижены обязательные поставки продукции колхозами, увеличены капиталовложения, введена ежемесячная оплата труда колхозников.
Однако эти, казалось бы, назревшие меры сопровождались ошибочными организационными действиями, что было негативно воспринято руководством БССР.
 

Полностью игнорировать хрущёвские новации было невозможно, однако исполнение задерживалось до последней возможности. 

В 1958 году по колхозам больно ударило реформирование МТС, что поставило небогатые хозяйства в крайне сложное положение, так как они не могли выкупить технику.

Годом ранее Хрущёв, якобы для укрепления горизонтальных связей и ликвидации межведомственных барьеров, навязал переход от отраслевой к территориальной системе управления.

Общесоюзные министерства, за исключением министерств обороны и авиационной, судостроительной, радиотехнической и электронной промышленности были упразднены, а вместо них были созданы Совнархозы. 

Эти новации создали стимул для развития местной промышленности, однако проекты Союзного значения, научно- исследовательские и проектно-конструкторские учреждения оказались подчинены разным совнархозам, что усложнило проведение единой научно-технической политики и внедрение новой техники. 

Провалом закончилась подброшенная Хрущёву во время его визита в США «кукурузная кампания», свертывание личного подсобного хозяйства колхозников, кампания под лозунгом «Догнать и перегнать Соединённые Штаты по производству мяса и молока на душу населения» и др.

В БССР своеобразно выполняли эти директивы центра — здесь был образован всего один совнархоз, выполнявший по сути дела функции подпорки правительству. Чисто для галочки проводилась «кукурузная» и другие бестолковые компании.

Исключительно важная роль принадлежала курировавшему хрущёвские преобразования второму секретарю ЦК КПБ Фёдору Анисимовичу Сурганову — сумевшему не допустить расстройство системы управления, массовое запахивание озимых под кукурузу и др.
Деятельность Мазурова, Сурганова, Полякова и других бывших партизан, сделавших ставку на собственные кадры и не пропускавших в руководство страны «засланных казачков», имела результат.


Сурганов за спиной Машерова

К концу 50-х годов темпы экономического роста превысили все предыдущие показатели. Была достигнута товарно-денежная сбалансированность, сельское хозяйство впервые стало рентабельным, потребление не нормировалось, была отменена принудительная подписка на государственные займы. 

Национальный доход рос примерно на 10 процентов в год.

Отставка Н. С. Хрущева в октябре 1964 года привела к власти его полного антипода -  Л. И. Брежнева, а Председателем Совета Министров стал обстоятельный хозяйственник А. Н. Косыгин. Это внушало надежды.

Первого секретаря ЦК КПБ Кирилла Трофимовича Мазурова вскоре забрали в Москву.

Ф.А.Сурганов при мазуровской поддержке сумел провести такую работу, что на пост 1-го секретаря ЦК КПБ был избран Герой Советского Союза Петр Миронович Машеров, возглавлявший до этого Брестский обком КПБ.

Попадание было стопроцентное.

В марте 1965 года обновлённое руководство республики приняло ряд мер в области сельского хозяйства: 
 
С сентября 1965 года Машеров в русле косыгинской экономической политики провёл хозяйственную реформу, по максимуму задействовав экономические рычаги.

На предприятиях вводился хозрасчет. За счет отчислений от прибыли они могли создавать денежные фонды для развития производства, социальной сферы, жилищного строительства и материального поощрения.

По итогам восьмой пятилетки (1965 — 1970 г.г.) валовая продукция промышленности БССР выросла на 79 процентов. Опережающими темпами развивались отрасли, определявшие технический прогресс — приборостроение и электроника, химическая промышленность, производство удобрений и искусственных волокон. Были построены крупные животноводческие комплексы.

В выигрыше оказались белорусские предприятия двойного назначения, получившие заказы по оборонной тематике в связи с усилившейся конфронтацией с США. 

К сожалению, планы продвижения Машерова в высшие эшелоны власти в СССР не осуществились из-за кремлёвских интриг и трагической гибели белорусского руководителя.

Некоторое время экономика Белоруссии обеспечивала по инерции достаточно высокую стабильность. Республика была единственной, обходившейся без дотаций из Союзного бюджета.

Череда смен первых лиц Белоруссии и начало с февраля 1986 года так называемой «престройки» крайне негативно сказались на экономике республики, заточенной на потребности всего Советского Союза. 

К осени 1986 года стало очевидно, что курс Горбачёва на ускорение социально-экономического развития страны не дал ожидаемых результатов. 

Непродуманность концепции ускорения, авария на ЧАЭС, землетрясение в Армении и Таджикистане, падение мировых цен на нефть и газ, антиалкогольная компания, из-за которой бюджет СССР в 1986 — 1988 годах потерял 30 млрд долларов, подводили страну к опасной черте.

К тому же, в июне 1988 года руководители многих союзных республик с целью углубления радикальной экономической реформы предложили перейти на республиканский или региональный хозрасчет. 
Это привело к ускорению разрушения единого экономического пространства СССР и падению на 33 процента национального дохода.

В октябре 1990 года Верховным Советом БССР были одобрены основные положения Программы перехода к рыночной экономике. Предусматривались достаточно быстрое формирование основных рыночных институтов, приватизация, демонополизация, изменение системы государственного регулирования экономики. 

Поэтапная либерализация цен должна была сочетаться с использованием социальных «амортизаторов», позволявших не допустить резкого падения уровня жизни основной массы населения.
 

Однако эти прожекты были сырыми, так как в стране на тот момент практически отсутствовали кадры, способные сделать верный выбор путей реформирования. 

Парад суверенитетов закончился в 1991 году распадом СССР.  

В утвержденной Правительством молодой республики новой Государственной программе по стабилизации экономики и социальной защите населения ставилась задача поддержать ускоренный рост рыночных преобразований, сохраняя при этом приоритет государственного регулирования.

Иначе и быть не могло, потому что перенасыщенная крупными предприятиями экономика страны могла в одночасье рухнуть.

Надо отдать должное белорусскому Премьер-министру Вячеславу Францевичу Кебичу, который, хорошо понимая суть и причины происходящих процессов, не пошёл на поводу у националистов и изо всех сил старался смягчить ситуацию установлением тесных контактов с российским правительством В.С.Черномырдина.

Он, в отличие от трубадуров  ”незалежнасці”, отдавал себе отчёт, что лишиться поставок сырья и комплектующих и потерять российский рынок для такой специфичной экономики, как белорусская — смерти подобно. 

В период 1990 — 1995 годов, конечно же, произошло некоторое расширение негосударственного сектора экономики в форме образования акционерных обществ, частных, арендных и кооперативных предприятий.

На рыночные рельсы встали отдельные крупные предприятия -  Мозырский нефтеперерабатывающий завод, Пинский деревообрабатывающий комбинат, Минский часовой завод и др. 

Для последнего эксперимент оказался неудачным.

Лучше себя чувствовали частники в торговле и производстве потребительских товаров.

Однако усложнение традиционных экономических связей на постсоветском пространстве привело народное хозяйство Беларуси к глубокому экономическому кризису 1991-1995 годов. Основными проявлениями кризиса стали: спад производства, сокращение инвестиций в основной капитал, рост инфляции, падение жизненного уровня населения, рост внешней задолженности и безработицы.

За 1990 — 1995 годы валовой внутренний продукт сократился на 38 процентов, производство промышленной продукции — на 41, производство продукции сельского хозяйства — на 27, объем капитальных вложений — на 60 процентов. 

В довесок к этим проблемам Верховным Советом было принято неподъёмное для экономики страны чернобыльское законодательство.
   

Попытки ввести рыночные отношения на селе закончились провалом — люди не тяготели к земле, не имели средств для приобретения необходимой техники, удобрений и средств защиты растений.

Как следствие, принятые законы «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», «О праве собственности на землю» сработали преимущественно в рамках спроса на дачи и огороды. 

Площадь же выделенных в 1993 году земель по заявкам фермерских хозяйств составляла всего около 52 тысяч га или 0,5 процента всех сельхозугодий республики, а удельный вес фермерской продукции в общем объеме продукции АПК составлял менее одного процента. Товарной продукции — 0,3 процента. 

Без господдержки многие фермерские хозяйства обанкротились.

В 1993 году в стране было зарегистрировано 54 тыс. безработных. Количество людей, чьи доходы составляли ниже 60 процентов минимального потребительского бюджета, в 1995 году составляло 63 процента населения страны.
Экономическая ситуация в республике требовала кардинальных решений. Выбор президента страны сделал народ.

Одержав победу на президентских выборах в июле 1994 года, А.Г.Лукашенко поручил разработать Программу неотложных мер по выходу экономики Республики Беларусь из кризиса. 
Она была даже более либеральной, чем предыдущие, однако её реализация осуществлялась более осторожно и своевременно корректировалась. 

В результате удалось замедлить экономический спад и обеспечить постепенный прирост основных производственных показателей. 

Увеличились капиталовложения в народное хозяйство, вырос розничный товарооборот, расширились внешнеэкономические связи.

Рассматривая пути развития страны, надо понимать, что экономика Белоруссии весьма специфична, так как её структура тяжеловесна из-за изначальной ориентации на экспорт.  

Перегруженная крупными предприятиями разного профиля, она не может обладать необходимой гибкостью и подстраиваться под потребности рынка в одночасье. 
Постоянная модернизация — веление высокотехнологичного времени. 

Но в нашем случае на неё требуются колоссальные средства в условиях ограниченности кредитных ресурсов. К тому же, перебор с кредитами может создать угрозу национальной безопасности.
Наше счастье, что при всех недостатках кадровой политики Лукашенко не пошёл на тотальную приватизацию и не создал тем самым условий для формирования правящих элит по признаку принадлежности к кланам нуворишей, как это случилось в России.

Как следствие, президент, и правительство не испытывают давления денежных мешков и не проводят политику с оглядкой на их интересы.

Это, пожалуй, самое важное в деятельности правящих элит республики, выбравших пускай и не во всём совершенный, но имеющий перспективу гибридный путь гармоничного сочетания госрегулирования и деловой инициативы. 

Либералы часто критикуют власти за низкие темпы приватизации, хотя критиканы не понимают, что тяжеловесность основных фондов крупных предприятий резко снижает инвестиционный интерес.
Именно по этой причине с приватизацией гигантов белорусской индустрии возникают проблемы — продавать их за копейки государство не желает. 
 

Этим наша экономика напоминает беременную спортсменку, которую либералы хотят заставить бежать марафонскую дистанцию.

В сложившихся условиях иностранный бизнес, в том числе российский, проявляет большую готовность вкладываться в создание новых производственных площадок, а не в использование старых.  

К тому же, западные партнёры понимают, что теперь осуществить ликвидацию конкурентов путём скупки и перепрофилирования крупных предприятий, как это было в буферных странах восточной Европы, не получится. Время ушло безвозвратно. 

Да и российско-белорусский альянс в рамках Союзного государства стал ограничителем безраздельного доминирования Запада в высокотехнологичных сферах производства.

В силу структурной специфики белорусской экономики и необходимости её постоянной технологической модернизации Лукшенко и правительство республики находятся в постоянном поиске прорывных решений.

Осознав ангажированность правящих элит и зависимость российской экономики от политики США, руководство нашей страны в последнее время использует все реальные возможности предотвратить рецессию диверсификацией поставок сырья и импортозамещением.
 Декларируемая президентом многовекторная внешняя политика не есть самоцель или способ держать в тонусе Россию. 

Она является инструментом поиска новых ресурсных источников для перерабатывающих отраслей и рынков сбыта продукции машиностроения и сельского хозяйства. 

Параллельно ведётся поиск внутренних источников пополнения бюджета, включая использование интеллектуальных возможностей белорусов как нации.

Внимание развитию IT-технологий — как раз тот случай, когда   собственными мозгами можно достичь большого успеха, чем закупкой технологий.

Беспроигрышен и курс на удовлетворение мирового спроса на качественные продукты питания. По этой причине осуществляются меры по строительство молочно-товарных и животноводческих комплексов, создаются приближенные к городским условия жизни сельского населения в агрогородках.

В заключение хочется обозначить может быть спорный, но весьма важный тезис:​

Налицо тот факт, что белорусская фондоёмкая махина, невзирая на многолетние неутешительные прогнозы либералов, до сих пор остаётся на плаву и медленно, но набирает скорость. 
Это сам по себе беспрецедентный исторический факт, который со временем получит должную оценку и станет предметом изучения.