Известно, что в латышской послевоенной эмиграции, так называемой тримде, было много военных преступников. К сожалению, возмездие настигло только одного из них – Виктора Арайса.

Главного убийцу латвийских евреев судили в 1970-е в земельном суде Гамбурга два с половиной года и приговорили к пожизненному заключению.

Штамерс прилежно все это время ездил за 70 км из Любека в Гамбург и стенографировал все происходящее в суде. Поэтому книга интересна не только рассказом о преступлениях Арайса и его подельников – она еще и документ о своеобразной судебной системе Германии того времени и о жизни ее латышской общины.

Хотя на момент начала суда Арайсу всего 67 лет, он постоянно жалуется на состояние здоровья – и первые несколько месяцев вся дискуссия в суде идет только о том, не прекратить ли процесс.

Заключения дают несколько докторов, один из них постоянно присутствует на всех заседаниях. Периодически подсудимый берет больничный, тогда процесс прерывается. В зал суда его привозят всегда в инвалидной коляске, укутанного одеялом седобородого старика в толстых очках. Ни один из свидетелей не может его узнать: в 1941 году это был статный красавец, истинный ариец.

Необычно не только то, как суд нянчится с подсудимым – очень многое дозволяется и свидетелям. Вопреки привычной нам практике их не уведомляют об ответственности за дачу ложных показаний. После допроса суд решает, надо ли требовать у свидетеля клятву и зачастую отпускает его без этой процедуры. Еще удивительнее, что свидетель в праве решать – отвечать на вопросы или нет.

Выясняется, что в США живет член команды Арайса Карлис Детлавс. Уже завершено судебное следствие, прокурор произнес речь. Но адвокаты настаивают на допросе Детлавса. Суд выезжает в США и возвращается ни с чем: свидетель отказался говорить. Ему разъяснили, что после дачи показаний он может быть депортирован из страны за то, что скрыл свое прошлое при въезде.

В результате в основе приговора Арайсу лежит преступление, в котором его роль вторична: одна из массовых акций по расстрелу узников рижского гетто. Там действительно расстреливали немцы, они же приняли это решение.
Конечно, полицейские из команды Арайса выгоняли людей из домов, конвоировали их к месту казни, убивали тех, кто не может идти.

Парадоксально, что Арайс, который отрицал вообще какое-либо участие в казнях, признался, что в Румбулу он 8 декабря ездил. Причем с благородной целью – спасти от смерти автомеханика Матвея Лутриньша, который ремонтировал его служебный автомобиль. И Лутриньша с женой действительно вывезли из Румбулы. Суд его допрашивал во время выезда в Ригу – но почему-то именно эти показания в книге не упомянуты.

Еще одна непонятная вещь – каким образом Арайсу удалась его карьера. Он был рядовым латвийским полицейским, параллельно неторопливо получая высшее юридическое образование. Окончательно сдал госэкзамены в университете уже при гитлеровцах, работал в советское время помощником адвоката.

А вот дальше начинаются чудеса. Опасаясь депортации, Арайс в июне 1941 года ушел в леса, организовал партизанский отряд. После отступления Красной армии этот отряд вошел в Ригу и занял полицейскую префектуру в центре города на бульваре Аспазии.

И вот прибывает начальство – глава полиции безопасности генерал Шталекер. А его адьютант и переводчик Ганс Дреслер – товарищ Арайса по службе в латвийской армии. Балтийский немец, репатриировавшийся в Германию и вернувшийся на Родину с ее армией.

Убежден, что этот рассказ – а его на суде подтвердил и Дреслер, отмежевавшийся от любого дальнейшего сотрудничества с Арайсом – обман, который так и не раскрыт за прошедшие 80 лет.
 

Из книги Штамерса видно, насколько разнообразные кадры формировали команду Арайса. Один из его заместителей Харийс Лиепиньш был художником, командир взвода Карлис Озолс – профессиональным шахматистом. Кстати, после достижения независимости фонд Визенталя требовал от Латвии его преследования, но наше правосудие ловко уклонялось, и тот успел умереть своей смертью в Австралии. А еще знаменитый летчик Герберт Цукурс...

Или вот один из свидетелей – Юлий Брачс. Историк, преподаватель престижной Первой гимназии. 1 июля 1941 он пешком из Яунциемса отправился в префектуру, чтобы начать строить новую Латвию. Суд его спрашивает: "Что происходило с евреями 1 июля?". Ответ: "Их выгоняли на улицы, где они пели коммунистические песни". А чуть позже: "Молодые люди выходили на улицы, хватали евреев и пели патриотические песни... Когда запретили носить латвийскую форму, латыши были огорчены." Праздник песни какой-то, а не массовое убийство соседей...

Нетрудно понять, на чьей стороне симпатии свидетеля и в момент допроса, через 36 лет после трагедии. Характерно, что в сноске комментатор – известный историк Улдис Нейбургс – пишет про Брачса и многих других фигурантов: "активист-общественник тримды (латыши в изгнании)".

Полностью отрицая свою вину, Арайс рассказывает, что подписался в 1941 году под коллективным письмом латышской интеллигенции с требованием прекратить уничтожение евреев. Комментатор стыдливо отмечает: "Нет дополнительной информации, которая подтвердила бы наличие этого заявления".

Сама по себе самоидентификация палача как интеллигента уже прекрасна. Но если посмотреть на фигуры его соратников – то, может, Арайс прав?

Может, латышская интеллигенция действительно склонна убивать?
Разве историк, художник, летчик, шахматист – это не интеллигенция? Или мельком упомянутый канадский адвокат Оскар Перро – в прошлом сотрудник полиции безопасности нацистской армейской группы "Север", тоже латышский общественник...

Конечно, и автор книги сочувствует подсудимому, а не его жертвам. Сам труд – послание американскому адвокату Иварсу Берзиньшу. В США одновременно проходит процесс майора Вилиса Хазнерса, обвиняемого в преступлениях Холокоста. Информация помогает защите: процесс Хазнерса прекращен.

Штамерс и сам воевал в легионе, он постоянно ворчит, что пережившие Холокост свидетели-евреи преступно сговариваются, чтобы очернить подсудимого. Очень неодобрительно отзывается о коллеге, который тоже подолгу присутствует на процессе – некоем "еврейском журналисте". Имя его ни разу не называется, непонятно – то ли это израильтянин, то ли корреспондент германской еврейской газеты, то ли просто этнический еврей.

Интересно, что в книге упоминаются и родители нынешнего президента Латвии Эгила Левитса. Причем об Ингеборге Левите автор отзывается с большим уважением – оказывается, она редактирует газету "Латвия", для которой он пишет. А вот о "бывшем муже Левиты" – без всякого пиетета: зачем-то ходит на суд, что ему надо? Кстати, Иона Левитс предлагал свои услуги переводчика. Судом эти услуги были отвергнуты: еврей – лицо заинтересованное.

И тем не менее книга – потрясающий документ. Особенно интересны выступления свидетелей, которых суд опрашивал в Риге, куда специально дважды выезжал. Причем Арайса обличали не только чудом уцелевшие евреи, но и бывшие соратники, отсидевшие свое после войны и вернувшиеся на родину.

Визитная карточка издательства Latvijas mediji – самая националистическая газета страны Latvijas Avīze.

И вот это издательство помогает нам понять всю глубину падения латышского общества в годы Второй мировой, да и его правопреемника в лице тримды. Вот уж воистину – рукописи не горят.
 

первоисточник