---

О спикере
 

Орлов Дмитрий Геннадьевич
 
Возглавляет аналитический центр «Стратегия Восток-Запад» в Бишкеке (бывший Фрунзе). Представитель российской Ассоциации приграничного сотрудничества в Киргизии. Интересы: глобальная стратегия и геополитика в контексте интересов единой Евразии.
 

---

 

— События 1917-1918 годов — это период, о котором спорят достаточно много. Что вообще представляла собой «красная идея»? Кто воплощал её в жизнь?

— Тут правильнее было бы сказать, что каждый год — начиная с 1917-го и заканчивая 1922-м, образованием СССР, — это, по сути, отдельная эпоха. К примеру, окончательное разделение воюющих сторон, а их тогда было много, на «красных» и «белых» произошло только в начале 1919 года. Поэтому стоит изучать все эти отрезки времени по отдельности.

Если говорить о кануне Октябрьской революции, — которая, несмотря на всякие публикации перестройки и постперестройки, всё же продолжает оставаться Великой и социалистической, — то здесь кроются две загадки.

Во-первых, непонятно, почему к власти пришли большевики — партия, которую вплоть до октября 1917 года не воспринимал всерьёз? Количество членов в ней, по разным данным, было до 80 тысяч. Естественно, кроме членов в любой партии есть и сочувствующие. Но давайте сравним: у эсеров в партии было 700 тысяч членов. К тому же весомого авторитета у большевиков не было.

Есть свидетельство, как было, в частности, в армии. Да-да, в той самой, о которой говорят, что именно большевики её разложили донельзя. Свидетель — более чем надёжный: один из создателей Красной Армии Николай Подвойский. Вот что он писал:
 

«Ни один большевик не мог появиться в казармах, не рискуя быть арестованным, а то и битым. Солдаты-большевики и им сочувствующие в войсковых частях должны были скрывать — почти во всех казармах, — что они большевики или сочувствующие, иначе им не давали говорить, их избивали».
 

Что же до пресловутого «Приказа №1» Петроградского Совета, с которого, собственно, и начался развал армии, то составлял его меньшевик Суханов. К слову, это именно в его квартире было принято решение о вооружённом восстании в ночь с 24 на 25 октября 1917 года. Самого Суханова, правда, в ту ночь там не было — на хозяйстве оставалась его жена, которая сочувствовала большевикам.

Ещё хотелось бы отметить, что из 170 фронтовых газет, открывшихся сразу после Февраля 1917 года, большевистскими было только 30. А Петроградский комитет большевиков к Февралю вообще состоял из трёх человек: Молотова, Залуцкого и Шляпникова.

Это потом из ссылки вернулись Сталин, Каменев и Муранов, а Троцкий примкнул к большевикам и вовсе в июле 1917 года — после объединения с так называемыми «межрайонцами». Да и рабочие, в основном, шли к меньшевикам, а ведь именно рабочий класс, как мы помним, и был главным объектом пропаганды большевиков.

— А что же тогда «во-вторых»?

— Во-вторых, многие историки до сих пор так и не дали внятного ответа на вопрос, куда спешил Ленин, когда в ночь на 25 октября написал своё знаменитое: «Промедление в выступлении смерти подобно». Ответив на этот вопрос, мы найдём и причину прихода большевиков к власти.

— Какова же она, по-вашему?

— А давайте попробуем найти её вместе? Дело в том, что из этой истории делаются совершенно разные выводы. Кто-то утверждает, что Керенский с Лениным были в сговоре, а кто-то считает, что большевики не захватывали власть, а подобрали её — очень уж красиво она валялась на улице.

Думается, что всё было не совсем так, а местами — совсем не так. Поскольку прямых доказательств нет, есть смысл пройтись по косвенным. Начнём хотя бы с ключевых дат, которые мы обозначим тут по старому стилю.

Итак, 20 сентября 1917 года Временное правительство начинает переезд из Петрограда в Москву.

Зачем? Бытует версия, будто это было сделано из опасения, что немцы прорвут фронт и займут Петроград. Хорошо, допустим, что так оно и было. Проходит ещё два дня — и большевики окончательно берут под свой контроль Петроградский Совет, получив в нём 90% мест. Председателем же Петросовета стал Лев Троцкий, который совсем недавно, 17 сентября, вышел из тюрьмы.

Ещё через два дня — 24 сентября — в Петросовет избирают Ленина и Зиновьева, которые в тот момент скрывались в том самом знаменитом шалаше в Разливе.

— Впечатление, что тогда шла шахматная партия. Каждая из сторон обменивалась ходами: вы, мол, так пойдёте, а мы — вот так.

— Вы правы — именно игру в шахматы это и напоминало. Но смотрим дальше: 18 октября военный министр Верховский на заседании Временного правительства выступил за заключение мира с Германией. Он тогда же заявил: «Всякие попытки продолжать войну только приблизят катастрофу».

Но коллеги по правительству его не поддержали, и на следующий день Верховский ушёл в отставку. Ещё через день, 20 октября, Балтийский флот терпит поражение у Моондзундского архипелага.
 

---

При таких условиях логика велит готовить столицу к обороне, но что делает Временное правительство? Ни-че-го. В то же время немцы дальше не пошли, как будто чего-то ожидая.
 

---

Есть, кстати, ещё один интересный факт: 19 октября Главный штаб организовал бесплатную раздачу офицерам револьверов с патронами.

Зачем? Не уверен, что для охоты на петроградских ворон. Офицеры их потом, правда, продавали — не поверите — тем же большевикам. Которые скупали их, как свидетельствуют очевидцы, прямо на Невском проспекте.

— А что большевики? Чем они тогда ответили?

— Они тогда же начали действовать более активно: 21 октября гарнизон Петрограда объявил, что отныне его непосредственное начальство — Военно-революционный комитет. То есть — большевики.

Верховной властью гарнизон объявил всё тот же Петросовет, который, как мы помним, к тому времени уже стал большевистским.

Ответный ход «временные» сделали 24 октября, но он был каким-то странным: погром юнкерами редакции газеты «Рабочий путь». До сих пор так и осталось неизвестным, что газета в тот день собралась напечатать, чего так боялись Керенский и компания?

И вот как раз после этого самого погрома ВРК объявил полную боевую готовность: из Кронштадта пришли корабли с моряками, а крейсер «Аврора» подошёл к Николаевскому мосту и встал там на якорь. Керенский послал на крейсер приказ отойти, но его проигнорировали. Потом ВРК стал занимать мосты, банки, почту, телеграф и телефон. Керенский начал призывать всех на защиту Зимнего дворца, но на его призыв мало кто откликнулся.

Если использовать шахматную терминологию, то взятие Зимнего и арест «временных» — это «мат».

Кстати, миф о том, что Керенский бежал в женском платье, придумали защитники Зимнего, а не большевики. Потому что Александр Фёдорович их бросил, уехав в автомобиле американского посольства.

Сохранились свидетельства, что Керенский собирался снять с Северо-Западного фронта части для разгрома революции в столице, против чего, кстати, протестовал всё тот же Верховский. А что такое Северо-Западный фронт? Это Рига, которую сдали немцам ещё в сентябре.
 

---

В общем, складывается впечатление, что взятие власти в Петрограде большевиками спасло столицу от германской оккупации.
 

---

Вообще-то самое письмо Ленина про «промедление, которое смерти подобно», достойно того, чтобы привести его полностью — с выделением самых интересных мест:

 

Товарищи!

Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.

Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс.

Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывает, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.

Нельзя ждать! Можно потерять всё!

Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй корниловский заговор.

Кто должен взять власть?

Это сейчас неважно: пусть её возьмет Военно-революционный комитет «или другое учреждение», которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям интересов народа, интересов армии (предложение мира тотчас), интересов крестьян (землю взять должно тотчас, отменить частную собственность), интересов голодных.

Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью.

История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя терять много завтра, рискуя потерять всё.

Взяв власть сегодня, мы берем ее не против Советов, а для них.

Взятие власти есть дело восстания; его политическая цель выяснится после взятия.

Было бы гибелью или формальностью ждать колеблющегося голосования 25 октября, народ вправе и обязан решать подобные вопросы не голосованиями, а силой; народ вправе и обязан в критические моменты революции направлять своих представителей, даже своих лучших представителей, а не ждать их.

Это доказала история всех революций, и безмерным было бы преступление революционеров, если бы они упустили момент, зная, что от них зависит спасение революции, предложение мира, спасение Питера, спасение от голода, передача земли крестьянам.

Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало!

Промедление в выступлении смерти подобно.


 

То есть получается, что главным для большевиков и в самом деле было спасти Петроград от немцев. Ну а потом, собственно, и началось то, что вы назвали продвижением в жизнь «красной идеи». Плюс большевики были не только самой боевитой из всех тогдашних партий — они выступали за то, чего хотел тогда народ — мир и землю.

Что характерно, большевики дали и то и другое. У «белой идеи» ничего подобного не было.

Здесь можно спросить: а как же гражданская война? Принято считать, будто первыми её развязали большевики. Но давайте сопоставим даты.

Постановление о «красном терроре» вышло 5 сентября (по новому стилю) 1918 года — это общеизвестно. Как это постановление исполнялось — другое дело.

Но вот посмотрим, что творилось на противоположной стороне.

Дело в том, что 2 января 1918 года генерал Лавр Корнилов заявил на военном совете: «Отныне я даю вам приказ, очень жестокий: пленных не брать! Ответственность за этот приказ перед Богом и русским народом я беру на себя!»

Если это — не террор, то что же такое террор? Тому же Корнилову принадлежат и такие слова: «Мы шли к власти, чтобы вешать, а надо было вешать, чтобы прийти к власти». Вот только те, кто сейчас проливает слёзы по белому движению, как-то забывают об этих словах.

Безусловно, гражданская война — штука страшная. Но не надо забывать, что параллельно тогда шла иностранная интервенция. Плюс белым помогали Запад, а на Дальнем Востоке, в Сибири и Забайкалье — ещё и японцы.
 

---

Что бы там ни говорили о красных, от соучастия в иностранной интервенции и того, что в случае своей победы лидеры белого движения собирались расплатиться за помощь русской землёй и её богатствами, всем этим деникиным и врангелям вовек не отмыться.
 

---

Не говоря уже о белом терроре, который ничем не уступал красному, а кое-где — даже превосходил его.

— А как быть с тем, что Ленина до сих пор называют немецким шпионом?

— Эта провокация имеет вполне конкретных авторов и исполнителей. В апреле 1917 года из германского плена вернулся прапорщик Ермоленко. На допросе в контрразведке он якобы сказал, что германские разведчики, его вербовавшие, назвали ему имена двух давних немецких агентов, агитирующих за прекращение войны с Германией, причём очень давно.

Первый агент, по словам Ермоленко, — это председатель националистического «Союза освобождения Украины» Александр Скоропись-Иолтуховский. Второй — Владимир Ульянов-Ленин.

Со слов Керенского, Ермоленко якобы показывал:
 

«Ему были даны все необходимые сведения относительно путей и средств, при помощи которых надлежит поддерживать связь с руководящими немецкими деятелями, относительно банков, через которые были переведены необходимые фонды, и относительно имен наиболее значительных агентов, среди которых находились многие украинские сепаратисты и Ленин».
 

Строго говоря, историю Ермоленко в кругах профессионалов лучше не рассказывать. В лучшем случае засмеют. За германской разведкой числится всякое, но в идиотизме её пока не обвинил никто. Иначе как назвать то, что только-только завербованному агенту сообщают все важные сведения?

Троцкий, например, откомментировал это так:
 

«Теперь мы, по крайней мере, знаем, как поступал немецкий генеральный штаб в отношении шпионов. Когда он находил безвестного и малограмотного прапорщика в качестве кандидата в шпионы, он, вместо того чтоб поручить его наблюдению поручика из немецкой разведки, связывал его с «руководящими немецкими деятелями», тут же сообщал ему всю систему германской агентуры и перечислял ему даже банки — не один банк, а все банки, через которые идут тайные немецкие фонды. Как угодно, но нельзя отделаться от впечатления, что немецкий штаб действовал до последней степени глупо».
 

Что же касается второй стороны, то есть свидетельства одного из самых, пожалуй, известных английских разведчиков — Джорджа Хилла. Вот что он писал:
 

«Когда я был в Петрограде, ко мне подошел наш работник и сказал, что купил за 15 тысяч фунтов стерлингов (150 тысяч рублей золотом) документ, который указывает и подтверждает, что Ленин и Троцкий — немецкие шпионы.

Документ был настолько правдоподобен, что не оставлял никаких сомнений в их виновности. Потом им было получено еще несколько документов, и нигде не было никакой ошибки. Но однажды я взял увеличительное стекло и обнаружил, что везде в этих разных документах русская буква «е» немного не дописана. Я сразу заявил, что это фальшивка. Нашли человека, который фабриковал эти документы, и на допросе он признался в их подделке.

Тогда наш сотрудник из СИС заявил, что не хочет, чтобы британская казна страдала из-за этой ошибки, и мы продали эти документы американцам за 25 тысяч фунтов стерлингов. Американцы распространяли их в колчаковской и деникинской армиях».
 

— Не та ли это фальшивка, которая потом вошла в так называемые документы Сиссона — по фамилии американского издателя?

— Она самая. Но и это ещё не всё. Другой не менее известный английский разведчик — Роберт Брюс Локкарт вспоминал о документах:
 

«Некоторое время они циркулировали в кругах, связанных с союзническими миссиями в Петрограде. Одна серия «оригиналов» была приобретена американским агентом. Через несколько месяцев обнаружилось, что эти письма, якобы пришедшие из различных мест, таких, как Спа, Берлин и Стокгольм, были отпечатаны на одной и той же машинке».
 

О том же писал и Томаш Масарик, президент Чехословакии. До сих пор и Хилл, и Локкарт, и Масарик в любви к большевикам замечены не были. Поэтому их свидетельствам вполне можно доверять.

Да и немцы, будь Ленин их агентом на самом деле, разве упустили бы возможность похвастаться на весь мир столь грандиозной спецоперацией? Нет. Вместо этого они начали возмущаться.

Тогдашний начальник германской разведки Вальтер Николаи написал позже в мемуарах: «Я ничего не знал тогда о большевиках, а о Ленине знал только, что это политический эмигрант Ульянов, проживающий в Швейцарии».

Вообще по этому делу Керенский создавал специальную комиссию. И что вы думаете? Выяснилось, что германский Генштаб за русскую революцию вообще не платил.
 

---

Да, деньги на революцию были. Но они поступали не из Германии, а из Франции, и не большевикам, а эсерам, которые входили в состав правительства Керенского.
 

---

Ещё пример: разведчик, а потом писатель Уильям Сомерсет Моэм в те дни готовил в Петрограде свой переворот — в пользу Бориса Савинкова, тоже эсера.

— Чем всё тогда кончилось?

— Следствие по большевикам свернули без лишнего шума, а всё, что по этому делу насобирали, сдали в архив.

Вообще, по одной из версий, обвиняя Ленина и большевиков в шпионаже в пользу Германии, эсеры отводили таким образом подозрения от себя.

Кстати, о Франции. Её представители в этой истории тоже засветились: министр вооружений Альбер Тома и капитан Второго бюро — французской военной разведки — Пьер Лоран. Действовали они через начальника контрразведки Петроградского военного округа Бориса Никитина. Они тоже «раскручивали» тему о «немецком шпионе Ленине». Видите, как большевиков обкладывали?

— И всё же в итоге победили они.

— Удивительно даже не это. Вопреки всему, что о них пишут, большевики были далеко не единым организмом. Вспомним хотя бы их позицию по Брестскому миру — у всех она была разная.

Ну а если этого недостаточно, в интернете можно взять материалы… ну, хотя бы VIII съезда РКП(б), который проходил с 18 по 23 марта 1919 года. Там в плане позиций был такой разброд! Одни ратовали: «Строим коммунизм здесь и сейчас!» Другие — в пику им: «Всё бросаем и уходим в подполье!» Третьи — «Даёшь мировую революцию!».

Порой и вправду удивляешься: как могла такая партия взять власть? И все эти шатания в партии большевиков творились чуть ли не до самого XVIII съезда. Будь они едины, откуда тогда взялись все эти «уклоны» и группировки, которые схлестнулись в конце 1930-х годов между собой буквально насмерть?

По большому счёту, настоящая история Октябрьской революции ещё не написана.

Всё, что мы о ней знаем, написано исходя из конъюнктуры определённой эпохи. Ну и политической ориентации того или иного историка либо публициста. Предстоит большая работа по очищению истории от иделогии.

И самое главное — не надо стыдиться своего прошлого. В этом смысле стоит брать пример с американцев. Их правительства за двести с лишним лет совершили столько преступлений, и ничего — никто в Америке не призывает власти «платить и каяться», как это принято на постсоветском пространстве.
           

Беседу вёл Александр Попов