На моей родине раньше существовало небольшое заболоченное место — скорее всего, заросший пруд.

Весной детвора с нетерпением ожидала «потопа» — того момента, когда талая вода, переполнив чашу болота, бурными потоками устремлялась к реке, разделяя центральные местечковые улицы на две части — восточную и западную.

Не знаю почему, но я всегда стремился уловить тот изначальный момент. Вначале небольшой ручеёк поднимал на свою поверхность лёгкие кусочки всякой всячины и спокойно нёс их к реке. Но в одночасье он вдруг превращался в бурный поток, который вылизывал всё, что мешало на его пути, вымывая и оставляя на дне только камни, тяжёлые предметы и блестевшие между ними патроны, из которых мы делали берданки.

Эти мгновенья прошлого всегда наводили на мысль, что и с людьми в далёкие времена происходило нечто подобное.


Читая историческую литературу, заглядывая в школьные учебники, невольно осознаёшь углубляющийся отрыв от реальной оценки событий прошлого.

Сказки о былинных временах, конечно же, нужны. На них в раннем возрасте воспитываются наши дети. Но когда вымыслы становятся духовной пищей юношества и части взрослых — это ненормально и даже опасно.

К несчастью, поспешность обретения независимости нашим молодым государством, не имевшим по ряду причин серьёзно проработанной, озвученной и осознанной людьми исторической концепции, обусловила обращение к наспех написанным и попахивающим конъюнктурой работам.

Однако самое отвратительное заключается в том, что в изменившихся исторических условиях националисты сделали разного рода мифы о былом и бравирование символикой средневековья — инструментом расправы над духом старших поколений, защищавших Отчизну и отстроивших после войны нашу страну.


И всё же плыть по загаженной реке современного бытия приходится. А это требует выдержки и терпения.

Не касаясь изрядно надоевших споров о моделях рыночных отношений, которые и без того рано или поздно выйдут на оптимальное решение, хочется акцентировать внимание на необходимости наведения порядка в своих головах, в своих представлениях о прошлом.

Сразу хочу отметить, что кухня, в которой варились белорусские научные кадры в рассматриваемой области, во все времена в той или иной степени была пропитана националистическими идеями, которые невольно сужали диапазон исследований до поиска подтверждения заранее известных пассажей о прошлом и настоящем белорусского народа.

Именно по этой причине резонно больше доверять не любителям книжных изысканий, а краеведам, которые долго по крупицам собирают материал о родных местах, роясь в архивах, беседуя с ещё живыми свидетелями событий прошлого. Они априори не могут врать, потому что смешно врать самому себе.

А теперь — по существу.


В отцовском архиве мне попалась на глаза любопытная стенограмма лекции доктора исторических наук А.П.Пьянкова «Происхождение белорусского народа». Брошюра была издана в 1948 году.





Излагая тему, учёный по ходу делал ссылки на позицию белорусских националистов по тем или иным вопросам, которая в довоенное время была подвергнута жёсткой критике и не только.

 

Вот основные его заключения:

1. Фальсифицируя историю, националисты изображали феодальные войны XI—XII веков как борьбу «белорусских (кривских) племён» за свою независимость от владычества русских киевских князей. Борьба Полоцка с Киевом ими представлялась как национально-освободительная, хотя совершенно очевидно, что Киевское государство распалось не из-за национальных противоречий, а в силу феодального дробления, называемого «княжескими неурядицами».

Именно по этой причине совсем не научно представлялась история образования ВКЛ, способы присоединения соседних земель и т.д.

2. Националистами умышленно извращалась роль русского народа в противодействии крестоносцам и татаро-монгольскому нашествию хана Батыя на северо-восточные и южные территории Руси (1237-1241 г.г.), а также умалялся его вклад в сдерживание его движения на запад.

3. Искажая наше прошлое, националисты изображали процесс формирования белорусского народа в отрыве от истории братских ему народов — русского и украинского. Наметилось осмысленное стремление всячески затереть триединство братских народов, роль Киевского государства в консолидации восточных славян, когда все восточное славянство жило общей исторической жизнью, а экономическое, социально-политическое и культурное развитие шло по одному общему руслу — по линии перехода от первобытных форм рабства к феодализму.

4. Националисты изначально и преднамеренно стремились представить полочан, дреговичей и радимичей некими «белорусскими племенами», жившими обособленной жизнью, а подчинение их княжеств Киеву представлялось как процесс порабощения варягами-завоевателями свободных ранее «белорусских племён».

5. Известно, что после распада Киевского государства в создании ВКЛ приняли участие входившие в его состав западно-русские княжества и бежавшие от крестоносцев переселенцы из Пруссии и Поморья.

Однако националисты игнорировали очевидный вывод, что в этих условиях формирование белорусского, русского и украинского народов как таковых относится к более позднему периоду их истории.

В чём же здесь неправда?

А ведь то же с небольшими вариациями мы слышим из уст радикалов-националистов и сегодня.

Всячески критикуя исторический догматизм советского периода, они в то же время не проявляют желания посмотреть на наше прошлое с высоты современных научных представлений и упорно следуют верованиям своих предшественников, наполняя пространство новыми выдумками и мифами о великих литвинах и тому подобное.

Отметим только несколько моментов, обращаясь к недавней публикации современного польского историка Юлиуша Бардаха.

Автор констатирует, что после распада Киевского государства находившиеся под давлением крестоносцев литовцы стали осуществлять экспансию на восток, а полоцкие князья перед такой же угрозой с севера и татар с востока пошли на союз с литовскими вождями.

И вот главный его вывод: литовские князья, осевшие на белорусских землях, сами ославянились и крестились по восточному обряду, выбрав в качестве столицы удалённый от периферии славянский город Новогрудок.


В унисон звучит мнение нашего земляка, известного польского учёного-слависта, профессора Вроцлавского университета Франтишка Селицкого, который так описывает этот процесс:

 

«Лічыцца, што рускае пранікненне на ўсходніх межах, заселеных балтамі, пачалося ў VII — VIII стагоддзях, калі прыбылі на гэтыя тэрыторыі крывічы…, стварыўшы сваё Полацкае княства, а ў IX і X стагоддзях полацкія князі навязалі сваю ўладу Літве.

З паловы XIII стагоддзя пачалося паўторнае дамінаванне літоўскага элемента на тых землях. У выніку заняцця Кіеўскай Русі татарамі насельніцтва былога Полацкага княства, знаходзячыся пад кіраваннем Літвы, на мяжы XIII і XIV стагоддзяў пачало фарміравацца, як асобны народ. Таксама пачала стварацца старабеларуская мова. Літва сапраўды атрымала палітычнае дамінаванне, але сама пераняла вышэйшую, чым іх уласная, беларускую культуру».

И это пишет человек, который более 30 лет занимался изучением родного края и особенностей его исторического развития...

Тот же профессор Франтишек Селицкий, отмечая литовский генезис более пятидесяти названий населённых пунктов Вилейщины, в том числе Долгинова, Мяделя, Докшиц и др., отождествляет с литвинами только литовцев.

Он пишет:

 

«У XVI стагоддзі цалкам настала беларусізацыя былога літоўскага насельніцтва згаданых ваколіц. Спрыяла ёй тое, што беларуская мова стала мовай справаводства ў Вялікім Княстве Літоўскім. У XVI стагоддзі не толькі былі ліцвіны, якія жылі ў атачэнні беларусаў, але нават згаданыя тут татары перайшлі на беларускую мову».

В этой связи следует не только как иронию воспринимать слова историка А.Соколова, что литвины в белорусском националистическом мифотворчестве являются аналогией протоукрам.






В наше время фантазии националистов приобрели новый окрас.

В социальных сетях стало модным представлять Московское княжество местом проживания полудиких угро-финских народов и татаро-монгольским улусом.

Между тем, толком не объясняется, каким же образом угро-финский по составу населения и татаро-монгольский по административной принадлежности захудалый улус в одночасье превратился в мощное княжество Московское, воздвиг огромный по тем временам Кремль и стал оплотом формирования великого русского народа.

Зато на каждом углу рассказываются небылицы, что во времена расцвета ВКЛ население территории современной Беларуси жило в шоколаде, и никогда его историческое развитие не находилось в таких благоприятных условиях, как это было в XIV—XVI столетиях вопреки проискам Московии.


На самом же деле есть многочисленные свидетельства того, что хозяйственное положение наших земель в составе ВКЛ было тяжёлым.

Развитие страны, ослабленной беспрерывными вторжениями крестоносцев и татар, а также трениями с Московией, осуществлялось за счёт усиления феодальной эксплуатации крестьянства и городской бедноты, усугубленной ростовщической деятельностью поселившихся в городах и местечках евреев.

Отток сельского населения в многочисленные по количеству, но малонаселённые города (1,5-3 тысячи человек), и слабеющее на этом фоне традиционное натуральное хозяйство не могло создать предпосылок для бурного экономического развития, которое стало заметно отставать от развития северо-восточной Руси, где ускоренными темпами шёл процесс формирования русского народа.

А ведь со временем именно отсталость форм хозяйствования и распущенность нравов правящих элит привела ВКЛ к упадку, ущемлению традиционных верований и полонизации.





Увлечение мистификацией и отождествление благополучия эксплуататорского класса с народным благоденствием привело к однобокости в анализе условий формирования белорусской народности как таковой.

Следует подчеркнуть, что в те времена развитие культуры затронуло лишь феодалов и часть городского населения. Что же касается широких народных масс, то культурный подъём XIV—XVI столетия их почти не коснулся.

Тем более что попавшее под польское влияние Великое Княжество Литовское не было таким централизованным государством, как Московское. Да и прогрессирующего на западе капиталистического производства здесь не было и в помине.

Следует принимать во внимание и то, что формирование белорусского народа протекало в отличных условиях, чем русского народа, ставшего на путь государственной консолидации и борьбы с татаро-монгольским владычеством.

Местные феодалы пошли по пути сотрудничества с польскими феодалами, став объектом полонизации.

Именно по этой причине белорусское крестьянство, составлявшее подавляющее большинство населения, было весьма инертно в поддержке национально-освободительных устремлений польской и ополяченной шляхты.

Тем не менее, польские восстания под руководством Т.Костюшко и К.Калиновского с завидным упорством преподносятся нашими националистами как освободительные восстания белорусов против Российской Империи.

Улыбку на лице у поляков и адекватных людей вызывают так же потуги наших новоявленных «литвинов» представить местных уроженцев — Адама Мицкевича, Генрика Синкевича, Элоизу Ожешко и др. — не польскими, а белорусскими поэтами и писателями.


Особое значение в белорусском вопросе имеет вопрос о родном языке.

Здесь националистами предпринимаются попытки поставить под сомнение тот факт, что родственные языки возникли из одного источника — старорусского языка, когда современных восточнославянских народов: русских, белорусов и украинцев ещё не было.

В их риторике опускается достоверное изложение причин постепенного стирания племенных говоров, обстоятельств формирования народного белорусского языка и проникновения его фонетических и морфологических элементов в памятники тогдашней письменности, включая Статут Великого Княжества Литовского.





Лишь в работах литовского академика Зинкявичуса можно прочитать, что канцелярский язык ВКЛ постоянно претерпевал изменения. Если в XIV-XV веках он был основан на диалектах северо-волынских и южно-белорусских земель, то с середины XV века сложился письменный язык на диалектах уже полосы от Бреста до Новогрудка, а к середине XVI века его заменил язык центральной полосы от Минска до Вильни, который и принято считать «старобелорусским».

Весьма характерно, что наряду с периодическими всплесками известных раздражителей о «занядбанасці роднай мовы» свядомыя в социальных сетях в большинстве своём давно перешли на русский язык и активно им пользуются даже в общении между собой.

Это свидетельствует о перерождении белорусского национализма в белорусский национал-либерализм, главным приоритетом которого является не столько продвижение белорусского языка и элементов «народнай спадчыны» в нашу повседневность, сколько стремление правдами и неправдами пробиться во власть и идти в форватере геополитических устремлений тех, кто сегодня обеспечивает их существование.


Именно по этой причине в головы людей преднамеренно внедряется новая несуразица.

Появляются новые публикации сагановичей, левицких и иных «авторитетов», которые докатились до переоценки роли Грюнвальдской битвы в прекращении рыцарской экспансии на земли восточных славян, отрицания определяющей роли советского народа в Победе над немецко-фашистскими захватчиками и даже героизации постыдной деятельности фашистских прихвостней.

Со ссылкой на площадную риторику Зенона Позняка начала 90-х годов продолжаются попытки дискредитировать роль послевоенного руководства нашей страны в преодолении разрухи и превращении аграрного захолустья в мощную индустриальную страну.

Ему вменяется в вину преднамеренная русификация и другие смертные грехи перед нацией, в которых К.Т.Мазурова, С.О.Притыцкого, П.М.Машерова и других советских руководителей послевоенного времени могут обвинить только безумцы.

И если раньше эти телодвижения «крышевались» изменниками Родины в руководстве СССР и особенно главным идеологом — членом Политбюро ЦК КПСС и по совместительству агентом английской разведки А.Н.Яковлевым, то сегодня подобный «плюрализм» совершенно непонятен и неприемлем.

Он тем более опасен, что в последнее время отдельные экстремисты стали бряцать оружием, восхвалять участников боевых действий в Донбассе и даже в открытую собирать деньги на их содержание.


Временное затишье и относительное спокойствие после проведения президентских выборов ни в коей мере не должно усыплять руководство страны, поскольку в социальных сетях творится балаган.

Более того, под воздействием всё более радикализирующихся национал-либералов, получивших «нобелевскую крышу», значительно изменилось поведение тех СМИ, которые ранее не были замечены в открытой антигосударственной пропаганде.

Совершенно очевидно, что под их воздействием общество поляризуется. Характерно обострение борьбы за людское сознание с использованием самых современных информационных технологий.

На фоне тех трудностей, с которыми столкнулось наше государство из-за разрастания глобальных конфликтов и кризисных явлений в мировой экономике, такая динамика развития общественных процессов в стране может привести к тяжёлым последствиям — вплоть до потери государственного суверенитета.


Сегодня посиделки с белыми шарфиками на шее и выходы на коллективную уборку снега не могут расцениваться как достаточные меры сдерживания виртуального наступления агрессивно-воинствующей камарильи, подстрекаемой извне.

Если все мы хотим создать современное, монолитное государство, утвердиться как нация — требуется сосредоточение усилий на преодолении нарастающей отчуждённости поколений.

Мы просто обязаны найти точки соприкосновения всех слоёв нашего многонационального, но осознавшего свою белорусскую сущность народа, который в основной массе не воспринимает радикализм и моральные извращения современного либерализма.

Именно сейчас, на перепутье европейских судеб, мы должны модернизировать интеллектуальную базу нашей нации, создав предпосылки к правильному пониманию исторических процессов и реалий без нагромождения вымыслов и небылиц.

Сама жизнь сегодня требует осуществить перенос социальной полемики в область здравого осмысления происходящего.

В историческом контексте требуется систематизация накопленных научных знаний — в противовес тому, что выплеснуто политической конъюнктурой новейшего времени и стремлением сесть во власть.
 
И это очень важно, так как именно прошлое нашей страны активно используется для противопоставления с настоящим и будущим.