---

Этот текст (я его назвал рефератом) был написан четверть века назад, в последующем он в небольшой степени дополнялся новыми материалами. Истерика, последнее время поднятая и постоянно нарастающая вокруг захоронений в Куропатах, напомнила о нем, и я, дополнив его небольшим послесловием, решил познакомить с ним других. Возможно, кого-нибудь заинтересует начало этой длящейся тридцать лет истории.
 

---

 

3 июня 1988 г. в еженедельнике «Літаратура і мастацтва» была опубликована статья будущего лидера Белорусского народного фронта З. Позняка и Е. Шмыгалева «Курапаты — дарога смерці», в которой со ссылкой на свидетельства жителей села Цна — Иодково утверждалось, что рядом с селом находятся массовые захоронения жертв НКВД.





Это сообщение было немедленно распространено в ряде газет и вызвало широкий общественный резонанс.

Срочно, 14 июня Генеральный прокурор БССР Г. Тарнавский возбудил уголовное дело о расстрелах в Куропатском урочище, Совет Министров создал Правительственную комиссию в составе 21 человека, которую возглавила заместитель Председателя Совета Министров Н. Мазай.

Непосредственную работу вела следственная группа под руководством начальника следственной части Генеральной прокуратуры БССР В. Соболева. Археологические раскопки были поручены трем сотрудникам Института истории АН БССР, которыми руководил З. Позняк.

В ходе расследования следственная группа, а за ней и Правительственная комиссия рассматривали только выдвинутую З. Позняком версию. Возможность расследования других версий, как сообщала член комиссии Герой Советского Союза М. Осипова (Товарищ. — 1996. — 20 сентября.), категорически отвергалась.

К середине ноября 1988 г. следствие было закончено, Генеральная прокуратура БССР полностью подтвердила версию З. Позняка и заявила, что поскольку виновные в этих расстрелах руководители НКВД БССР уже расстреляны или умерли, уголовное дело в отношении их прекращено. Правительственная комиссия утвердила этот вывод (три члена комиссии, в том числе М. Осипова, сочли такое заключение не доказанным и его не подписали).

22 января 1989 г. в газете «Звязда» было опубликовано сообщение Правительственной комиссии:
 

«Камісія ў выніку аналізу наяўных матэрыялаў прыйшла да вываду, што ў 1937 — 1941 гг. у лясным масіве Курапаты органамі НКУС праводзіліся масавыя расстрэлы савецкіх грамадзян. Устанавіць асобы загінуўшых, канкрэтныя матывы пакаранняў смерцю і асоб, якія выконвалі прыгаворы і рашэнні несудовых органаў у 1937 — 1941 гг., пакуль не з’яўляецца магчымым».
 

 

---

☞ Вывод комиссии поражает своей алогичностью: мы не знаем кого и за что расстреливали, не знаем, кто расстреливал, но делаем вывод, что в «Куропатах» лежат жертвы НКВД.
 

---

В этом же номере газеты было опубликовано постановление Совета Министров БССР об увековечении памяти жертв массовых расстрелов 1937 — 1941 гг. в «Куропатах». Поскольку никаких документальных данных об этих расстрелах не было обнаружено, Совет Министров БССР поручил Правительственной комиссии продолжить поиски архивных документов и установить личности людей, захороненных в «Куропатах». Однако дальнейшее расследование фактически было прекращено. В июле 1989 г. было опубликовано еще одно сообщение о заседании Правительственной комиссии, на нем был подтвержден первоначальный вывод.


Заключение Правительственной комиссии стало весомым вкладом в развертывавшуюся в это время антисоветскую кампанию, белорусские национал-демократы в полной мере его использовали как на этапе подготовки создания Белорусского народного фронта, так и в последующем.

Прокурор Г. Тарнавский и следователи раздавали интервью, в Москве в короткий срок была издана книга «Куропаты: следствие продолжается» (ее можно найти в интернете). «Куропаты» стали постоянным местом проведения различных антисоветских митингов и манифестаций, в урочище возлагали венки различные делегации и политические деятели, 15 января 1994 г. здесь побывал президент США Б. Клинтон.

Сразу же появились публикации о массовых захоронениях, подобных «Куропатам», в других местах, Генеральная прокуратура, впрочем, на них внимания не обращала. 6 февраля 1992 г. газета «Звязда» сообщила, что в КГБ БССР создана комиссия по оказанию помощи местным органам власти в розыске мест захоронений невинно погибших в годы репрессий, которую возглавляет народный депутат Беларуси, заместитель начальника КГБ Г. Лавицкий. Местные органы не торопились этим заняться, активисты БНФ, действуя способом З. Позняка, обнаружили в Минске еще около десятка подобных «Куропатам» мест.
 

Однако далеко не все в республике согласились с выводами Правительственной комиссии. В 1991 г. была создана Общественная комиссия по исследованию преступлений в «Куропатах», которую в 1992 г. возглавил кандидат геолого-минералогических наук В. Корзун. В состав комиссии вошло несколько профессиональных историков.
 

 

---

☞ На основе анализа данных, приведенных Правительственной комиссией, и самостоятельных исследований Общественная комиссия пришла к выводу, что в урочище, получившем название «Куропаты», лежат жертвы гитлеровского геноцида, включая узников Минского гетто и депортированных из Германии, Австрии, Польши, других стран Европы евреев.
 

---

Комиссия обвинила Прокуратуру БССР в нарушении моральных норм и требований действующего законодательства, обмане советской и мировой общественности, сокрытии человеконенавистнической операции гитлеризма.

Выводы комиссии были опубликованы в газетах «Мы и время», № 19 и «Политика. Позиция. Прогноз» № 10 за 1992 г. В последующем в печати появился ряд публикаций председателя и членов Общественной комиссии, в которых они настойчиво излагали обоснование своей точки зрения на расстрелы в «Куропатах».

Их доводы никем не были опровергнуты, организаторы этого дела им ничего им не могли противопоставить и предпочитали отмалчиваться.

Однако вызванный публикациями общественный резонанс заставил еще раз вернуться к этому вопросу.


В октябре 1992 г. состоялось заседание Общественной комиссии, на котором присутствовала половина членов Правительственной комиссии. Был подписан совместный протокол, в котором было заявлено о необходимости возобновления дела о массовых расстрелах в «Куропатах».

После этого прокуратурой было начато новое расследование, которое за три года не дало результатов. В июне 1996 г. в ряде республиканских газет было опубликовано сообщение Генеральной прокуратуры Республики Беларусь о прекращении расследования по факту массовых расстрелов в «Куропатах». Была подтверждена первоначальная версия: там лежат жертвы НКВД.

В сообщении прокуратуры ни один из фактов и доводов, которые были приведены Общественной комиссией, не опровергался, в основном были приведены старые утверждения. Новым были результаты запросов в Институт Катастрофы и героизма Европейского еврейства в Иерусалиме и архивные службы Германии, которые не подтвердили расстрелов евреев в «Куропатах».
 

В Минске и его окрестностях в период немецко-фашистской оккупации было расстреляно около несколько сотен тысяч человек, и верх наивности было считать, что все протоколировалось немецкими карательными службами, а в Израиле известны все места расстрелов евреев. Не имеют точного представления о них и занимающиеся расследованием еврейские организации Белоруссии, называя только общую цифру — более 450.
 

С анализом и критикой сообщения Генеральной прокуратуры председателем Общественной комиссии В. Корзуном можно ознакомиться в газете «Белорусская нива» от 11 декабря 1996 г.
 

---

☞ В газете «Товарищ» от 20 сентября этого же года он так оценил решение прокуратуры: это не что иное, как стремление защитить свой мундир, спасти сотворенную фальшивку.
 

---

Общественная комиссия не оставляла стремления добиться непредвзятого расследования проблемы «Куропат». На это обратил внимание Президент Беларуси А. Лукашенко, и Генеральной прокуратуре пришлось еще раз вернуться к этому делу. Но ее вывод остался тот же, хотя защитникам чести испачканного мундира пришлось сдать некоторые позиции: теперь допускалось, что там могут находиться и расстрелянные немцами люди, и признавалось, что первоначальная численность жертв в захоронениях завышена на порядок (!).

Но последнее утверждение дезавуирует большинство собранных З. Позняком и заслушанных следственной группой свидетельств о каждодневных массовых расстрелах в «Куропатах» в 1937 — 1940 гг.

В конце 2000 г. минский журналист А. Смолянский, работавший в составе Общественной комиссии, вместе с В. Корзуном ознакомился с отчетом третьего официального расследования Генеральной прокуратуры по «Куропатам». По его словам, на 29 страницах текста ни одного нового документа в обоснование прежней концепции приведено не было, фигурировали старые, заезженные утверждения, ранее опровергнутые комиссией. (Товарищ. — 2001. — 19 января.)
 

В отчете были приведены три имени расстрелянных — Мовша Крамер, Мордыхай Шулькес, Штам. Автор расценил это как подтверждение того, что в «Куропатах» немцы уничтожали евреев, что весьма вероятно, но не обязательно: среди репрессированных в СССР было около 5 процентов евреев.
 

В данном тексте проанализированы и сравнены данные, которые приведены в материалах Правительственной и Общественной комиссий.

Фактический материал, на котором основывается версия Правительственной комиссии, почерпнут из книги «Г. Тарнавский, В. Соболев, Е. Горелик. Куропаты: следствие продолжается. — М.: Юридическая литература, 1990.» (Далее — Г. Тарнавский, В. Соболев…), в которой две пятых текста посвящены рассматриваемой проблеме, интервью авторов книги в периодической печати, книги «Курапаты / З. Пазьняк і інш. — Мн.: НВК Тэхналогія, 1994»).

Контрдоводы Общественной комиссии взяты из ее Заключения (Мы и время. — 1992. — № 19.), статей и интервью членов комиссии, опубликованных в периодической печати в 1992 — 1996 гг., приведены также некоторые другие сведения.


СУТЬ ПРОБЛЕМЫ.

Она заключается в ответе на основной вопрос — действительно ли в месте, получившем название «Куропаты», захоронены жертвы политических репрессий 1930-х гг.? Если ответ будет отрицательным, возникают два других вопроса: кто там захоронен и где захоронены жертвы политических репрессий? Утверждение о расстрелах в Минске во второй половине 1930-х гг. и правомерность поисков мест захоронений сомнению не подвергается.


СИСТЕМА ДОКАЗАТЕЛЬСТВ.

Система доказательств основана на архивных материалах, свидетельских показаниях, данных судебно-медицинской и криминалистической экспертиз. Правительственной комиссией использованы только свидетельские показания и данные экспертиз, документальных материалов, свидетельствующих о расстрелах в «Куропатах», ею найдено не было. Общественная комиссия использовала и другие сведения, о которых далее будет сказано.


СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ.

Следствие рассмотрело показания более пятидесяти свидетелей (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 98.), которые разделяются на две неравные группы — жители близлежащей к «Куропатам» деревни Цна — Иодково и работники НКВД, не имевших непосредственного отношения к расстрелам.

Каждый более или менее знакомый со следственной практикой, хотя бы по детективным романам, знает насколько приблизительны и неточны могут быть показания свидетелей даже в отношении недавно произошедших событий. Здесь же идет речь о событиях полувековой давности, причем большинство очевидцев было в то время детьми.

Такие свидетельства требуют тщательной проверки, сопоставления с другими данными, отсеивания воображаемого от реального.

Ничего подобного в материалах Правительственной комиссии не видно, без возражений приняты сомнительные и противоречащие друг другу показания. Не прослежено, как на показаниях отразились другие события, свидетелями которых могли быть эти люди или о которых они читали, слышали и т. п.
   

---

☞ Следственной группой и Правительственной комиссией не были учтены те свидетельства, которые не подтверждали сформулированную в статье З. Позняка и Е. Шмыгалева версию.
 

---

В Заключении Общественной комиссии приведены 8 фамилий таких свидетелей, использованы их показания. О том, что ее свидетельские показания отвергались следствием, говорила член Правительственной комиссии М. Осипова. (Вечерний Минск. — 1991. — 26 июня.)

О расстрелах в Куропатах евреев писал очевидец этих событий, бывший подпольщик М. Позняков. Он обращался в Верховный Совет БССР, другие органы власти, но его заявление прокуратура проигнорировала. Мало того, ему угрожали и требовали отказаться от этих утверждений. (Вечерний Минск. — 1991. — 2 августа.)


КТО И КОГО?

Следственной группе предстояло ответить на вопросы: кто и кого расстреливал, когда это происходило, сколько человек было расстреляно и где они захоронены.

На вопрос «Кто расстреливал, чьи жертвы лежат в Куропатах?» ответы свидетелей однозначны — расстреливали работники НКВД, в «Куропатах» лежат их жертвы. Именно на их основании комиссией сделаны выводы о том, что в «Куропатах» захоронены жертвы сталинских репрессий. Причем на основании только жителей деревни Цна-Иодково, работники НКВД говорили о расстрелах вообще, а не в данном конкретном месте.

С другой стороны, свидетели Общественной комиссии, среди них М. Осипова (она ссылалась на информацию, полученную от подпольщиков М. Алисионенка и Ф. Сибирякова, которые служили в минской полиции) говорили о систематических расстрелах в 1941 — 1942 гг. в этом месте мирных граждан.

Они указывали, что в «Куропатах» расстреливали минских и привезенных из стран Западной, Центральной и Восточной Европы евреев. В Заключении Общественной комиссией дана также ссылка на материалы Государственной Чрезвычайной Следственной Комиссии 1944 г.
 

---

☞ При объективном расследовании взаимоисключающие свидетельства сами по себе не могли быть доказательством.
 

---

Понимая недостаточность только свидетельских показаний, следственная группа попыталась для обоснования своей версии использовать данные судебно-медицинской и криминалистической экспертизы.

Однако они не только не дали материала для подтверждения уже заранее сделанных выводов, наоборот, поставили ее в сложное положение, ибо свидетельствовали о том, что в захоронениях лежат люди, которые не были жителями Белоруссии.

В книге (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 74.) приводятся слова эксперта: в захоронениях много очков, пенсне, портмоне и других предметов, говорящих о том, что в них лежат представители интеллигенции. Они кардинально расходятся с данными человека, который несколько лет профессионально занимался проблемой политических репрессий, В. Адамушки: 86,5 процентов репрессированных в Минской и Витебской областях составляли рабочие и крестьяне. (Звязда. — 1994. — 24 лістапада.)





В этой же книге на страницах 200—201 называются вещи иностранного происхождения, найденные во всех захоронениях и преобладающие в двух из них — обувь, зубные щетки, расчески, посуда и другие. Общественная комиссия дополнила этот список ювелирными изделиями, о золотых коронках говорится в отчете археологической группы З. Позняка (с отчетом можно ознакомиться в книге «Курапаты / З. Пазьняк і інш. — Мн.: НВК Тэхналогія, 1994»). Иностранный ширпотреб в 1930-х гг. не ввозился в СССР, и следственной комиссии было понятно, что эти вещи не могли быть у жителей Белоруссии. В книге делается единственно возможный вывод: они пересекли границу БССР вместе с хозяевами.

Но откуда могли эти люди появиться в БССР в 1930-х гг.?


Г. Тарнавский и В. Соболев объяснили обилие в захоронениях чешских, австрийских, польских, германских вещей тем, что органы НКВД расстреливали там жителей Западной Белоруссии, до 1939 г. перебежчиков оттуда.
 

---

☞ Приведенные в книге шесть историй о перебежчиках неубедительны (в них нет реальных сообщений о массовых расстрелах) и не только не подтверждают, но и опровергают версию следствия.
 

---

Откуда было взяться такому количеству перебежчиков, которое, чтобы соответствовать версии следствия, должно было исчисляться десятками тысяч? Авторы книги ссылаются на рассказ пенсионера из МГБ о том, что он видел в МГБ БССР тысячи папок с делами перебежчиков, многие из которых были приговорены к высшей мере наказания (С. 223.).

Интересно только, почему следователи не удосужились сами посмотреть и посчитать эти папки? Ведь в сообщении Правительственной комиссии (Звязда. — 1989. — 4 ліпеня.) говорилось, что ею изучено 10 тысяч криминальных дел в отношении репрессированных граждан.

Версия о перебежчиках из Западной Белоруссии не объясняет большого количества чешских, австрийских, германских вещей, отмечал председатель Общественной комиссии В. Корзун. Судя даже по приведенным в книге данным, это были люди из деревнь, жили не настолько богато, чтобы иметь вещи, извлеченные из могил следственными органами и вырытые мародерми.

Неслучайно у авторов книги нет ни слова о найденных в захоронениях золотых и платиновых коронках, неслучайно в захоронениях было много черепов с раздробленными челюстями, а сами останки были перемешаны «золотокопателями».

В 2012 г. к «Куропатам» стали примерять белорусский катынский список, это попытались сделать неутомимый искатель жертв политических репрессий И. Кузнецов и журналист из Польши, посчитавшие, что расстрелянные в 1940 г. офицеры польской армии могут быть захоронены в «Куропатах». З. Позняк прошелся по инициаторам установления в Куропатах памятного знака в память расстрелянных в Беларуси офицеров польской армии: на сегодняшний день нет абсолютно никаких оснований и абсолютно никаких археологических фактов, которые бы давали повод предполагать, что в Куропатах «расстреляны офицеры польской армии (и вообще какие-либо военные лица чьей-либо армии)». Его последователи объявили «советского политработника, подполковника Кузнецова персоной нон грата на территории Куропатской святыни».
 

Общественная комиссия обратила также внимание на то, что обнаруженное в захоронениях множество предметов личной гигиены и вещей длительного пользования, в том числе опасные бритвы, свидетельствует о том, что жертвы попадали на место расстрела не из тюрьмы, а прямо из дома или с дороги. Это признается и в упомянутом отчете группы З. Позняка.
 

У заключенных, прошедших тюрьмы НКВД, подобные вещи изымались (Общественная комиссия ссылается на слова начальника архивного отдела КГБ В. Дашковского, но это настолько очевидно, что можно было обойтись без такой ссылки). Нет ничего идентичного обнаруженному в «Куропатах» и в описях вещей в уголовных делах, сохранившихся с того времени.

З. Позняк нахождение подобных вещей в раскопках объяснил просто — после присоединения Западной Белоруссии и вхождения республик Прибалтики в Советский Союз людей арестовывали, сразу же везли в Куропаты и расстреливали. Абсурдное утверждение, но оно имело сторонников.

В показанном по Белорусскому телевидению в декабре 1994 г. документальном фильме о белорусском писателе И. Чигринове, тот перед камерой говорил о том, что в куропатских могилах «кроме останков покойников-мучеников нашли около трех килограммов золота и платины. Ну не в чистом виде, а в виде изделий разных. Мне всегда казалось, что перед войной у всего моего народа было ли столько платины и золота. Значит, тут не иначе был полигон смерти, и свозили сюда до войны людей из Москвы, Прибалтики и других мест…». (Цит. по Мінская праўда. — 1995. — 24 студзеня.)

Доверчивый человек был И. Чигринов!

Профессионалы Г. Тарнавский, В. Соболев написать подобное не могли, и они обошли этот вопрос, но рисуемая в их книге показаниями свидетелей (С. 162, 164, 174.) картина расстрелов выглядит не менее абсурдной.

 
Вот как она выглядит в книге. Рядом с деревней Цна-Иодково на протяжении ряда лет открыто проводились расстрелы, в 1937 г. массовые. О массовости расстрелов мы должны судить как по свидетельствам очевидцев, так и по названной комиссией цифре расстрелянных в «Куропатах» — 30 тысяч (это значит, что в 1937 году, на который приходится основное количество репрессированных, в Куропатах, ежедневно расстреливали не менее пятидесяти человек).

Расстреливали как мужчин, так и женщин. Расстрелы происходили нередко ночью (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 98.), но преимущественно утром, днем, вечером (С. 80, 81, 90, 92, 100, 101.) На первых порах место даже не охраняли, но вскоре построили забор, который ничего не скрывал, а охрана была чисто формальной.

Любой мог наблюдать процедуру расстрела (С. 80, 90.) и даже пробраться на место расстрела, возле места казни свободно собирали ягоды, пасли скот. О расстрелах знали не только жители окружающих деревень, но и Минска (С. 86.).

Теперь слово Общественной комиссии: по утверждению свидетелей, кровавая вакханалия разыгрывалась на виду у людей, с громом выстрелов, мольбой о пощаде, воплями и криками обреченных.

Как свидетельствуют довоенные карты, от мест расстрелов до ближайших домов деревни Готище (она не сохранилась) было 300 метров, до хуторов деревни Цна-Иодково — 500, до самой деревни — километр.
 

---

☞ НКВД не мог здесь расстреливать, ибо расстрелы тщательно скрывались от всех.
 

---

Открытые, даже публичные расстрелы и повешения были характерны для гитлеровцов, использовавших их для устрашения. (Товарищ. — 1995 — 19 мая.) Напомним, что они расстреливали евреев прямо в самом Минске, и на одном из этих расстрелов присутствовал Г. Гиммлер.

Добавим к этому, что свидетельства жителей деревни кардинально расходятся с показаниями работников НКВД, заявлявших следственной бригаде, что расстрелы совершались только ночью и расстреливали мужчин (Г. Тарнавский, В. Соболев… — С. 94, 112, 114, 162.), что место расстрелов тщательно скрывалось даже от работников НКВД (С. 238.)...



 
 

---

Окончание

---