Прошло некоторое время после заявления Президента Республики Беларусь А. Г. Лукашенко о готовности страны ввести белорусских миротворцев в Донбасс. После множественных комментариев к этому заявлению, бушевавших всего лишь 3-4 дня, наступила полная тишина и интерес к этой новости практически иссяк. Но мне кажется, что как раз сейчас и можно и необходимо более подробно и глубже проанализировать это политическое заявление с целью рассмотрения возможности и вероятности претворения его в реальность.

Начнем с того, что этой позиции Беларуси больше четырех лет, да и в сентябре 2017 года такую же позицию уже высказал и президент РФ В.Путин. Но всегда на фоне благих намерений звучала сакраментальная фраза — «при согласии двух сторон».

И мы тут же видели «результаты» — «резкая благодарность» Донецка и их отказ от возможной миссии.

Да и киевские оценки данного предложения оригинальностью не отличались — Украина увязывает вопрос миротворчества с возвратом Крыма, что также заводит в тупик возможность миротворческой операции. А новый министр иностранных дел Украины В. Пристайко вообще заявил, что они рассматривают введение миротворческой миссии как один из возможных шагов в ситуации, когда не удастся достичь урегулирования на Донбассе с помощью Минских договоренностей. А его предшественник П. Климкин выражал мнение, что «миротворческие силы на Донбассе необходимы для того, чтобы обеспечить выполнение минских договоренностей»…
 

Не будем забывать и про существование третьей стороны — западные кураторы, в особенности американские, дадут ли они согласие на военную и (или) полицейскую миссию.

В США далеко не все зависит от воли Белого дома и внешнюю политику в Вашингтоне в значительной мере делают давние обитатели и ветераны коридоров власти, а не назначенцы Трампа. Т.е. пока это звучит просто как позитивная риторика и не больше.

Опять же, вопрос: по каким сценариям формировать миротворческое подразделение? По сценарию Украины необходимо до 20 (есть данные и о 30) тысяч военнослужащих, по варианту самопровозглашенных республик достаточно и 250 человек. Соответственно, украинский сценарий миротворческий контингент Вооруженных сил Республики Беларусь в одиночку не вытянет в силу его малочисленности (или, поскольку английский язык здесь не особенно нужен — общение на английском может пригодиться только с сотрудниками ОБСЕ — в течение года можно подготовить даже и такое количество, но это будет 50% национальной армии).

Т. е. в таком количестве миротворческая операция белорусской армии невозможна, а возможно лишь участие в каком-либо объединении с военнослужащими других государств (государства).
 

А вот риски, (особенно морально-психологические) велики — миротворческие подразделения должны быть нейтральны, а насколько это возможно для белорусских военнослужащих (я имею ввиду личные предпочтения, симпатии и антипатии и т. д.) в силу соседского и родственного менталитета.

Хотя в программе обучения миротворцев предусмотрено не только изучение страны проведения операции, причин возникновения конфликта и политических решений, принятых для его урегулирования, но и местных обычаев, особенностей взаимоотношений между конфликтующими группами.

Но основное — это политическая сторона, вроде бы, военного вопроса. В любом случае миротворцы окажутся между молотом и наковальней симпатизирующих им соседей с любой стороны конфликта (конечно, я не беру в расчет добровольческие батальоны типа "Азов"). И зная большие способности украинских военных устраивать провокации, на разбирательство которых требуется время, можно прогнозировать большие проблемы для функционирования подразделений белорусских миротворцев на территории Украины.

Нет уверенности в порядочности взаимодействия ни с одной из сторон. Конфликт настолько глубоко вошел в украинское общество, что он стал уже и некоей экономической базой существования населения "прифронтовой полосы" — а это контрабанда с обеих сторон, причем в таких размерах, что она напрямую влияет на уровень жизни местного населения.

Да, мы крайне заинтересованы в скорейшем установлении стабильности в Украине, мы стали площадкой для переговоров трехсторонней контактной группы по урегулированию ситуации в Донбассе. Но введение на эту территорию белорусских миротворцев довольно проблематично по многим причинам.

И одна из них уже прозвучала — это мы уже слышали из уст бывшего секретаря Совета национальной безопасности Украины Александра Турчинова, который высказал сначала обвинения в адрес России, в том, что она стягивает к границе с Украиной войска и пытается их выдать за миротворцев ООН, а потом поправился и выразил другую, более кардинальную идею: что под видом белорусских миротворцев в Украину войдут российские войска.

Поэтому если такая операция и станет возможной, то только по прошествии года-двух и обязательной стабилизации власти в Украине.

А на сегодняшний день мы видим, что и белорусский и российский проекты резолюции по миротворческим силам в Донбассе саботирует прежде всего Украина, поскольку не в ее интересах обеспечение безопасности наблюдателей ОБСЕ, выполняющих функции по контролю за соблюдением минских договоренностей.
 

Ее цель, прежде всего, ввести оккупационные войска, перерезать все контакты самопровозглашенных республик с внешним миром, а затем уже установить там свои порядки. А вот это уже, конечно, позиция, не имеющая опять таки никаких перспектив.

Тема ввода белорусских миротворцев вновь поднялась именно сейчас потому, что есть надежда на изменения при новом президенте, на то, что вопрос может сдвинуться с мертвой точки. Но в то же время, зная внутриполитическое положение сил… Очевидно, что внутри лагеря Зеленского — половина перебежчиков, в числе которых люди Порошенко, Тимошенко, людей из каких угодно партий и движений. Поэтому ситуация внутри даже такого блока как «Слуги народа» никак не изменится.

И, соответственно, я не думаю, что предложение Лукашенко А.Г. обретет в ближайшее время какие-то реальные формы. Это практически неосуществимо в силу внутриполитической ситуации в Украине.

Зеленский не сможет откликнуться: он не обладает теми полномочиями и возможностями, которые должен бы обладать реальны президент. У него очень большой лагерь советников, и те лица, которые его окружают, не дадут поддержать инициативу белорусского лидера. Плюс, в Украине сформировался целый клан политиков, которым не выгодно прекращение конфликта.

Если брать первично, то миротворческий мандат на операции и миссии дает ООН. В кратковременном случае — полицейские функции есть у ОБСЕ. Но ни одного, ни другого не видно, и навряд ли это будет.

Тут дело не в Минских соглашениях: они все равно не выполняются. Создается впечатление, что их якобы кто-то придерживается — на самом деле это не так.
 

Говорить о том, что белорусское миротворчество должно быть заключено в Минских соглашениях… Его всегда можно включить, но все равно не эти соглашения дают мандат на миротворческую операцию, так что это ничего реально не дает и не даст.

Из истории аналогичных миссий мы знаем, что Совет Безопасности направлял миротворцев и в такие зоны конфликтов, где не было достигнуто прекращение огня и не было получено согласие всех сторон в конфликте на присутствие миротворческих войск (например, миротворческая операция в Сомали и операция в Боснии). Некоторые задачи, порученные этим миротворческим миссиям, оказалось невозможно выполнить с теми ресурсами и персоналом, которые у них имелись.

Эти неудачи, самыми болезненными из которых стали массовые убийства в Сребренице (Босния) в 1995 году и геноцид в Руанде в 1994 году, вынудили ООН тщательно проанализировать концепцию операций по поддержанию мира. И во второй половине 1990-х годов миротворческие операции, в Боснии и Герцеговине и Косово проводились ООН совместно с НАТО, ЕС и ОБСЕ. В Афганистане возглавляемые НАТО Международные силы содействия безопасности для Афганистана тесно взаимодействуют с миссией ООН по оказанию политической поддержки местному правительству.

В то же время, примером использования европейской полицейской миссии можно назвать ситуацию, которая возникла после падения «Боинга-777» Malaysia Airlains в зоне проведения АТО на Донбассе. Тогда Европейская полицейская миссия действовала в составе международной полицейской миссии, которая расследовала падение «Боинга» над территориями подконтрольными ДНР и ЛНР.

И вот украинские власти согласились подписать «формулу Штайнмайера» — комплекс мер по урегулированию конфликта в Донбассе, названных по имени бывшего министра иностранных дел Германии и нынешнего президента этой страны Франка-Вальтера Штайнмайера. Тут же против такого решения В. Зеленского выступили почти все оппозиционные политические силы Украины и начались протесты. А ведь суть формулы в том, что на территории самопровозглашенных республик Донбасса должны состояться выборы, после чего Украина предоставит им особый статус и начнется полноценное урегулирование.

На сегодняшний день я могу сделать лишь один вывод: пока нет четких контуров внутренней и внешней политики нового руководства Украины и его решимости прекратить конфликт на Донбассе, возможность применения миротворческих сил ( в военном или полицейском формате) остается…