В ряде государств постсоветского пространства (и в белорусском обществе, в частности) Европейский союз представляется многим обывателям в образе некой «мечты», сказочного Эльдорадо, где все «мулаты исключительно в белых штанах», пенсионеры заняты тем, что бесконечно «путешествуют», а на пособие по безработице можно безбедно жить до самой смерти.

«Евроремонт», «евростандарты», «почти как в Европе» — каждый из нас неоднократно слышал и сам применял эти лексические обороты для описания тех или иных характеристик, где корень «евро» неизменно свидетельствовал о высоком качестве обсуждаемых товаров или услуг.

Политическое руководство ЕС прилагает немало усилий для поддержания именно такого сверхпозитивного имиджа союза в глазах населения государств остального мира, вследствие чего «евроинтеграция» нередко становится национальной идеей для отдельных обществ.

Между тем, внутри самого ЕС весьма популярны совершенно иные оценки собственного положения, а в ряде государств-членов даже на правительственном уровне доминируют противоположные идеи «евродезинтеграции».


Британия уходит по-английски?

Первой державой в очереди на выход из объединенной Европы считается Великобритания, в правящих кругах которой не исключают, что референдум по данному вопросу состоится не в конце 2017 года (как это было объявлено), а уже через несколько месяцев — в июне или сентябре 2016-го.

При этом, несмотря на относительно мирную позицию премьер-министра Дэвида Кэмерона, который рассматривает плебисцит как способ воздействия на Брюссель в вопросе продвижения национальных интересов, идеи окончательного разрыва с Европейским союзом (т.н. «brexit») пользуются поддержкой многих британцев.

Принято считать, что Великобритания останется в ЕС, если союз будет реформирован в сторону большей национально-государственной автономии участников, будут приняты меры к ограничению миграции, а страны, не входящие в еврозону, получат гарантии полного доступа к общему рынку.

Однако даже в консервативной партии Кэмерона нет единства по этому вопросу, так как более 70% членов выступают за полный выход из Евросоюза. «Многие считают, что дружелюбный развод лучше, чем плохой брак», — именно так описала текущую ситуацию Луиза Менш, консервативный публицист газеты The Sun, в 2012 году добровольно сложившая с себя полномочия депутата британского парламента.

В европейском экспертном сообществе вариант победы сторонников «брексита» воспринимается крайне негативно. Ведь даже с учетом несколько обособленной роли Лондона в европейских делах считалось, что именно Британия наряду с Францией и Германией обеспечивают критически важный баланс сдержек и противовесов в ЕС.

 

Существует мнение, что без Великобритании Европейский союз окончательно превращается во французско-немецкую концессию, где Германия будет играть роль первой скрипки.

Подобные тенденции в еще большей степени усиливают зависимость национальных экономик стран юга и востока Европы от немецкого капитала, а соответственно, значительным образом укрепят позиции евроскептиков в периферийных государствах Евросоюза.


Капитальный ремонт для будущего Европы

Брюссель прилагает максимум усилий для того, чтобы остановить дрейф Великобритании, убедить общество и правительство этой страны в дальнейшей целесообразности курса европейской интеграции.

Однако по большому счету совершенно неважно, останется ли Британия в ЕС или покинет европейский корабль, ведь совершенно очевидно, что интеграционное судно село на мель и для возобновления путешествия требуется не только отдых, но и серьезный ремонт.

Даже если наднациональным элитам ЕС путем реформ союза и обещания дальнейших преференций удастся удержать Великобританию в своей орбите, то и в этом случае данный вариант не будет шагом вперед, а скорее станет отступлением назад с пути объединения.

Ведь корень проблем Евросоюза — это вовсе не обструкционистское поведение Великобритании, которое является следствием, а не причиной.

 

Истоки неприятностей находятся в самой организации европейской интеграции, шире — в системе современного миропорядка, созданного на принципах PAX AMERICANA.

Неравномерный характер развития государств ЕС, когда центр фактически эксплуатирует окраины, уже изначально создает предпосылки для разочарования в идеях европейского единства, когда эйфория новых членов впоследствии сменяется жестокой депрессией от несбывшихся ожиданий.

Массовая безработица, коррупция, засилье бюрократии и дотационный характер экономики, имеющие место быть на юге и востоке Европы, создали предпосылки для большой бури, о которой первыми раскатами грома возвестил греческий кризис.

В дальнейшем ко всей совокупности европейских проблем добавился еще шквал мигрантов из стран Ближнего Востока, что создало достаточно парадоксальную ситуацию для будущего ЕС.

В результате сильные страны, такие как Великобритания, заявляют, что больше не хотят нести интеграционные издержки, а слабые государства, в свою очередь, отказываются от выполнения своих обязательств потому, что не могут.


Европейская модель интеграции переживает глубокий кризис, незаметный замыленному взору либерала-гуманитария в Минске или Киеве, однако совершенно очевидный для любого осведомленного жителя Евросоюза.

Определенную работу над ошибками надо проводить как в самом ЕС, так и государствам по его периметру, так как не исключено, что новая модель объединенной Европы будет рано или поздно создаваться не только по новым правилам, но и в новых границах.

То есть ту самую «интеграцию интеграций» от Лиссабона до Владивостока нужно продолжать держать в уме, занимаясь повседневными вопросами суверенного развития.

Скептики, конечно, ухмыльнутся и вспомнят о «новой холодной войне» между Россией и Западом, однако кто в 1939-м году мог подумать о том, что уже в 1957-м непримиримые противники Германия и Франция заложат основы ЕС?