Читайте в ИМХОклубе

Влад Гуща. Неизвестные тайны известного концлагеря

Вот уже 25 лет в Латвии идёт настоящая война за народную память с вполне реальными жертвами расчеловечивания.
 

    
  

---

После осмотра стендов возникает стойкое ощущение, что новая экспозиция на Саласпилсском мемориале представляет собой пропагандистский материал. Суть которого сводится не к выявлению правды о существовании лагеря, но лишь к пропаганде концепции «советской оккупации Латвии» и «уравниванию преступлений нацизма и коммунизма».
 

---

 
Еще недавно, до создания экспозиции, утверждалось, что она будет соответствовать содержанию монографии 2016 года «За этими воротами стонет земля». Но в монографии нет ни намека, ни упоминания, что мемориал необходимо отождествлять с двумя тоталитарными режимами — нацистским и советским. Таким образом, уже на этапе создания произошла подмена понятий и искажение материала.

Судя по всему, эта абсурдная идея увековечивания на месте мемориала жертвам нацизма еще и жертв советской власти принадлежит Саласпилсской краевой думе.
 

Еще в 2007 году глава краевой думы Юрис Путниньш заявил, что Саласпилсский мемориал должен называться «памятником жертвам двух оккупаций».
 

При этом довольно длительное время иностранным туристам, посещавшим мемориал, предлагали информационные буклеты с названием «Мемориал жертвам тоталитарных режимов».

В том же 2007 году, начали появляться первые научные публикации, посвященные истории лагеря в Саласпилсе. Одна из них была посвящена развенчиванию «советского мифа»: лагерь в Саласпилсе был не «лагерем смерти», а по сути «воспитательно-трудовым».

Весь этот общественный шум и политизирование проблемы сохранения мемориала в значительной степени повлияли на отношение к нему высшей власти. Объект государственного значения отныне должен подчиниться генеральному курсу ревизионизма и стать проводником идей, конечно же — по осуждению нацизма, но также — по разоблачению советского прошлого, каким бы абсурдным это ни казалось.
 

---

Именно поэтому авторы экспозиции при всяком упоминании советского периода непременно добавляют к нему эпитет «оккупационный».
 

---

2015 год стал отправной точкой, когда политическая элита Латвии начала масштабное наступление на исторический контекст мемориала. Так, например, впервые за много лет 8 мая 2015 года на мемориал приехала официальная делегация правительства Латвии и представителей зарубежных дипломатических ведомств.



В Саласпилсском мемориальном комплексе прошли памятные мероприятия. 2015 г.
 

---

В сентябре того же года впервые Музей оккупации совместно с Саласпилсской краевой думой и Музеем Даугавы провели международную конференцию, посвященную теме истории лагеря в Саласпилсе, на которую были приглашены докладчики с «правильным мнением». На конференции была озвучена новая идеологическая концепция отношения официальной Латвии к истории Саласпилса.

Все это необходимо политикам лишь для одной цели — для борьбы с «советской ложью и мифами». Главная задача — пропаганда официальной точки зрения Латвии на историю лагеря.
 

---

Что на деле означает — замолчать информацию, накопившуюся в Латвии за период с 1944 по 1991 год. О поиске истины речи не идет.
 

---

Такая позиция политиков вызвана тем, что история лагеря в Саласпилсе, его жертвы обсуждаются в основном в русскоязычном медиапространстве, большую часть мероприятий на мемориале проводят также русскоязычные жители. На них неизменно озвучивается негативная роль латышских коллаборационистов в истории лагеря и ничего не говорится о «подвигах» латышских националистов и легионеров СС.

В 2016 году вышла объемная монография сотрудников Музея оккупации, посвященная истории концлагеря в Саласпилсе. Научного прорыва книга не совершила, поскольку содержание отчасти представляет собой научно-фактологический спред из домыслов и субъективных желаний исследователей. Хотя при этом доводит до читателя массу важных уточняющих фактов по истории лагеря. В качестве эпиграфа к данному изданию можно смело ставить цитату: «Мы добиваемся не правды, а эффекта». Эффект достигнут, а воз правды и ныне там…


Где удобнее — там и правда

Всю экспозицию можно разделить на четыре условные части: в первом зале кратко рассказывается о категориях узников, содержавшихся в лагере, второй зал — история строительства мемориала (самый большой), третья часть — стенды с воспоминаниями узников, четвертый, наконец, — непосредственно история лагеря. Последний зал — самый небольшой и кратко рассказывает об условиях содержания, работе и быте лагеря — рисунки, некоторые фотографии, макет барака и прочее, относящееся к жизни в лагере.

Иллюстративное содержание экспозиции вызывает множество вопросов.
 

Фотоматериалы подобраны странным образом — практически все они работают на создание положительного образа лагеря по причине своей однобокой подачи и от недостатка пояснительной информации.
 

Вот, например, стенд, где описывается продуктовая посылка для заключенного. Без всяких авторских комментариев. Такие посылки могли получать лишь заключенные из Латвии, а преобладающее число узников никаких посылок не получали и питались, как вспоминают сами узники, «зеленым ужасом». Так назывался суп, вернее то, что под видом супа выдавалось на обед заключенным: зеленого цвета похлебка из листьев свекловицы.

Тут же рядом стенд, где показаны поздравительные открытки одного из заключенного лагеря. Неподалеку стенд, где приводится письмо Яниса Янсона, который просит родных чуть меньше присылать ему продуктов в октябре 1943 года. Естественно, никто не отрицает подобных фактов, и они по-своему важны и интересны, но это, как говорится, все частные случаи. И распространять эти случаи на всех узников не стоит.

 
 
Вызывают вопросы стенды с разными подобранными цитатами из воспоминаний узников. Вырванные из общего контекста, они становятся поистине уродскими. Например, приводится фрагмент воспоминаний М. Бирзе, где он рассказывает о «добрых» парнях из команды Арайса, которые позволили работавшим узникам в холодную погоду обмотаться бумагой из-под цемента. Или чего стоит фраза маленького Семена Исемина, который попал в семью Граудиней: «Мне повезло. Все Граудини были хорошие, даже лучше моих родителей». А скольким детям не повезло попасть в руки таких Граудиней?
 

---

Основной минус экспозиции — она НИЧЕГО (!) не рассказывает об уничтожении людей в лагере.
 

---

Несмотря на наличие огромного материала — как информационного, так и иллюстративного — он практически отсутствует. Отчего вся эта экспозиция кажется некой абстрактной и ненавязчивой иллюзией спокойной и сытой жизни в лагере. И это при том, что есть масса фотодокументов, подтверждающих обратное.

Как уверяют авторы монографии, основным при написании исследования для них был критический подход к имеющимся фактам, предыдущим оценкам, работам и пр. Естественно, при разборе фактов необходимо критически подходить к ним, но когда авторское сомнение становится единственным критерием, то таким образом на свет появляется не историческая истина, а конъюнктурная поделка.
 


Нет тела — нет дела

Очень странной кажется авторская трактовка погибших в лагере: «В Саласпилсском лагере было убито не менее 2000 человек, а вместе с евреями, погибшими во время строительства лагеря, их число составило более 3000». И весьма странное утверждение — «не менее 2000 человек», если учесть, что в монографии-исследовании те же самые авторы утверждают, что в лагере погибло не более 1952 человек. То есть здесь авторы противоречат сами себе.

Тут необходимо пояснить, что итоговые данные по погибшим в Саласпилсе в период с мая 1942 года до сентября 1944 года авторами экспозиции взяты из воспоминаний лишь одного (!) бывшего заключенного — А.Непартса, которые он зафиксировал в 1999 году, т.е. через 55 лет после описываемых событий. Никаких документальных подтверждений этим цифрам нет, не даются пояснения, к ним нет никаких комментариев.

Складывается впечатление, что оставляя важнейшие итоговые данные без комментариев, читателю предлагают самому сделать вывод, что представленные цифры настолько точны, что этих самых пояснений даже не требуют.

И именно эти сомнительные цифры авторы сегодня выдают как окончательные и самые достоверные.

Кроме того, на одном из стендов экспозиции указана информация, что неподалеку от лагеря в 1941-42 гг. погибли советские военнопленные, примерно 1000 человек. Цифра взята из собственных авторских фантазий. На самом деле в течение всего 1941 года учет прибывших и погибших на территорию Саласпилса советских военнопленных не проводился.
 

---

Согласно современным данным, погибших военнопленных осенью-зимой 1941 года было до 10 тысяч человек.
 

---

 
       

На стенде «Дети в Саласпилсском лагере», видимо, по причине плохого перевода на русский язык, в тексте утверждается, что в лагере умерли сотни детей. А далее в тексте утверждается, что «были и смертельные случаи». То ли сотни, то ли случаи…

Здесь снова поясню относительно погибших детей в лагере. Авторы в своей монографии утверждают, что в лагере погибли от 250 до 650 детей. Если принять эти данные за истину, то возникает другой вопрос.

В апреле 1945 года следственная комиссия проводила эксгумацию на Гарнизонном кладбище в Саласпилсе, где было обнаружено 638 тел, 632 из которых были детскими. Медэксперты утверждают, что эти погибшие были погребены не ранее лета 1944 года. Но известно, что дети в большом количестве умирали как раз таки весной 1943 года — после изнурительной дороги и содержания в нечеловеческих условиях.
 


 
Мягкие игрушки на месте детского барака в Саласпилсе.
 

Авторы экспозиции ничего не говорят о том, что вокруг лагеря было обнаружено не менее семи массовых захоронений (они, кстати, обозначены на карте Чрезвычайной комиссии). Ничего не говорится о том, что неподалеку от лагеря было обнаружено огромное пепелище размером 25х27 метров с массой обгоревших детских костей. Есть фотография этого места.

По всем этим фактам комментариев у авторов экспозиции нет. Очевидно, факты не вписываются в концепцию трудового воспитательного лагеря.


Маленькие трагедии

Возникают вопросы по оформлению зала, касающегося непосредственно существования лагеря. В нишу за колючую проволоку помещена фотография с изображением еврейских узников, которые строят лагерь зимой 1941 года. Тут есть два возражения.

Во-первых, когда лагерь строился силами еврейских заключенных, его не огораживали колючей проволокой — это было снежное поле, по краям которого стояли сторожевые вышки.

Во-вторых, для подобной иллюстрации можно было использовать проволоку, оставшуюся после сноса лагеря, т.е. оригинальную, немецкую, которой до сих пор в окрестностях мемориала более чем предостаточно.



 
Деревянный макет барака тоже вызывает сомнение. Не понятно, откуда взята информация по его внутреннему устройству, несмотря на то, что есть его подробное описание у того же А.Непартса. Видимо, при изготовлении макета барака использовали воспоминания маленького мальчика А.Никулина, которые приведены в соседнем зале. Но для воспроизведения достоверности, на которую все время уповают создатели экспозиции, можно было использовать данные Германского государственного архива. Там есть хорошая фотография внутреннего устройства барака, где видно, как устроен барак изнутри — четырёхъярусные нары с краю барака и пятиярусные в середине.

Вместе с тем на открывающем выставку стенде, где описывается лагерь, указано, что там было 30 жилых бараков. Но на самом деле это ошибка — в лагере был 21 жилой барак, что также указано на схеме в монографии.


Территория Саласпилсского концлагеря.
 

---

И в качестве самого абсурдного факта, который можно встретить на стендах — это описание бетонных фигур на поле мемориала. Приведу точную цитату:
 

«В скульптурной группе доминируют образы, преувеличивающие коммунистические убеждения заключенных, но нет фигур, которые воплотили бы образы тех, чье пребывание в Саласпилсском лагере в советское время замалчивалось. Это евреи из Западной Европы, участники движения сопротивления Латвии и Польши».
 

Напомним читателю «коммунистические» образы: «Мать», «Униженная», «Несломленный», «Клятва», «Солидарность», «Рот Фронт». Может, еврейским узниками претила «солидарность», «несломленность», «клятва»? А латышским легионерам? А участникам национального сопротивления? Видимо, последним двум категориям — да.
 
  «Коммунистические» образы Саласпилсского мемориала.
 

---

Кстати, что касается замалчивания в послевоенное время темы нацистских репрессий против западных евреев на территории Латвии, то, похоже, из внимания авторов совершенно исчез сборник воспоминаний 1960-х годов под названием «В лагере смерти», где как раз приводятся воспоминания Йозефа Гертнера.


Герои другой войны

Необходимо сделать замечание о роли некоторых перечисленных выше персонажей в истории Латвии. Так называемые участники национального сопротивления свой вклад в дело борьбы с немецкой оккупацией вносили весьма и весьма небольшой.

В отличие от советского подполья, активно боровшегося с немецкими оккупантами, участники националистического движения, как указывают авторы исследования, предпочитали ненасильственные формы сопротивления и их антинемецкая деятельность ограничивалось распространением запрещенных листовок и газет.

Иногда делались громкие заявления, как в случае с Константином Чаксте — членом Латвийского Центрального совета, величайшее достижение которого в борьбе с немцами — распространение сомнительного заявления о восстановлении независимости Латвии весной 1944 года.
 

Что касается роли легионеров СС в деле борьбы с нацизмом, то тут все вопросы отпадают сами собой. Напоминаю, что мемориал как таковой посвящен жертвам нацистского террора в Латвии. Насколько можно считать такими жертвами легионеров-дезертиров и нарушителей немецкой воинской дисциплины — вне моей компетенции.
 

Если резюмировать, то в целом — экспозиция имеет и положительные стороны: она предлагает расширенный формат уже известной информации, дает в какой-то степени визуальное представление. Отчасти предложен иллюстративный материал, ранее не известный широкому кругу посетителей.

Главное негативное впечатление — пропагандистская обусловленность представленной информации и материалов. Впрочем, другого ожидать от Музея оккупации не стоит.
 

---

Ведь его задача — выстраивать строгие рамки информационного потока в соответствии с концепцией «новых времен».
 

---

 
Об этом в экспозиции ясно говорят два сравнительных стенда, где сумбурно и невнятно рассказывается о жертвах нацистов с 1941 по 1945 гг. — 90 тысяч евреев (из них латвийских — 70 тысяч), всего около 110 тысяч жителей Латвии.

А рядом — «при коммунистическом режиме в Латвии» были убиты, арестованы и «репрессированы по политическим причинам» около 196 тыс. граждан. Чувствуете разницу — чей режим более жестокий? Очевидно, что второй.

При этом в числе прочих «репрессированных коммунистическим режимом» упоминаются лица, которые прошли через фильтрационные лагеря.

Все-таки, согласитесь — какой-то «неполноценный» вид репрессий, который сопоставляется с расстрелом десятков тысяч евреев нацистами.




Как известно, всех перемещенных с запада мирных граждан из германских концлагерей, бывших советских военнопленных и участников немецких военных формирований на территорию ЛССР предварительно помещали в фильтрационные лагеря.

Там выяснялась возможная вербовка людей этих людей со стороны германских спецслужб, возможная причастность к военным преступлениям. И если таковое обнаруживалось, то, естественно, начиналось следствие.

Например, участники латышского легиона СС, попавшие в руки советской власти, также проходили через фильтрационные лагеря, многие были осуждены за участие в воинских немецких формированиях, но большинство из арестованных были освобождены уже через год с некоторыми ограничениями в правах.


Если уж создатели выставки ратуют за объективность, беспристрастность и полноту информации о месте преступления нацистов, дополняя по непонятным причинам его «периодом советской оккупации до 1991 года», тогда для лучшего понимания происходившего в Латвии следовало бы добавить туда еще стенды.

Например:
 

☞ о роли латышских националистов в лице марионеточного «Земельного самоуправления», действовавшего с 1941 по 1944 годы, с его принудительными мобилизациями латышей в немецкую армию,

☞ о бывшем президенте Латвии А.Квиесисе, добровольно сотрудничавшем с нацистской властью,

☞ о действиях латышских полицейских карательных батальонов в России и Белоруссии и о числе погибших мирных граждан от их рук и т.д.
 

Но упоминание об этих фактах, разумеется, не вписывается в «неполитизированную» концепцию.