В современном мире, находящемся в состоянии турбулентности, на сцену выходят новые региональные сверхдержавы. Одна из них — Турецкая Республика

Великолепные века

Сегодня Анкара выступает на Ближнем Востоке одним из самых серьезных политических игроков, ставя себя на одну доску с США, ЕС или Россией. Последнее вторжение турецкой армии в Сирию в очередной раз продемонстрировало решимость Анкары усилить свое влияние в регионе.

История Турции — сплошная полоса внезапных взлетов и падений. Небольшой бейлик Османов достаточно быстро превратился в империю на двух континентах. При этом османской экспансии в Европу способствуют и некоторые западноевропейские христианские государства. В 1376 году именно генуэзцы переправили турок на Балканы.

До конца 17 века янычары будут грозно наступать в Западной Европе под бой своих барабанов. Пока Австрийская и Российская империя сами не начнут теснить турецкие владения. А Франция и Англия навяжут Порте неполноправные торговые договора-«капитуляции».

В течение всего 19 столетия реформистки настроенные султаны и великие везири будут пытаться возродить былое величие Оттоманской Порты. Однак попытки вестернизации и модернизации будут регулярно срываться отсталыми правящими слоями и духовенством. Это противостояние реформистов и консерваторов сохраниться до наших дней.
 

Понадобилось поражение в Первой мировой войне и иностранная интервенция, что бы страна воспрянула к новой жизни.

Разгромив греческий экспедиционный корпус в Анатолии, армия Мустафы Кемаль-паши стала не только решающей военной силой, но важным политическим фактором в жизни страны.

Однако с самого начала кемализм был явлением противоречивым и неоднородным. Очень скоро его правое, националистическое крыло возобладало над левыми фракциями. Одновременно Ататюрк столкнулся с сильным сопротивлением духовенства и реакционной части торговой и иной буржуазии, племенных вождей и прочих отсталых элементов.
 

В конечном итоге Турция 20-30-х годов зависла на распутье между опытом советской модернизации и фашистскими утопиями Рима и Берлина.

В 50-е годы в Стамбуле и Анкаре появился новый вызов кемализму — к власти пришла «Демократическая партия» Аднана Мендереса, сменившая кемалистскую Народно-республиканскую партию (НРП). Демпартия выражала интересы частной буржуазии и различных исламистких элементов, в то время как кемалисты опирались на армию, государственную бюрократию и «бюрократическую буржуазию».

Ни НРП, ни «демократы» не отличались особой приверженностью к демкоратии. При Мендересе сотни кемалистов и коммунистов были брошены в тюрьмы, были организованы армянские и греческие погромы. В 1960 году военные свергли режим Мендереса.
 

В 70-е годы в Турции большую популярность набрали революционные левые, на подавление которых были брошены ультраправые националисты. В стране фактически разгорелась гражданская война, с которой покончил военный переворот 1980 года.

В 90-е годы происходит дальнейшее усиление частнопредпринимательской элиты, все теснее смыкавшейся с политизированным исламом. Считается, что военные до последнего времени являлись главной опорой светскости и идей Кемаля Ататюрка. Но сегодня это — далеко не так. Как пишет турецкий исследователь Левент Йанлик, уже после военного переворота 1980 года кемализм был подменен «ататюркизмом». При внешнем сходстве последняя доктрина гораздо шире открыла двери для крайнего национализма и «умеренного исламизма».

В 1995 году на выборах победила исламистская Партия благоденствия. Но в 1997 году военные фактически отстранили ее от власти.
 

В 2002 году консервативные исламисты из Партии справедливости и развития во главе с Реджепом Эрдоганом снова оказались у власти. И продолжают находиться у нее до сих пор.

Платформа ПСР — сочетание неолиберализма в экономике и «умеренного» политизированного ислама. Консерваторам удалось поменять конституцию, в результат чего президент, которым является Эрдоган, значительно усилил свои полномочия. Теперь правительство подчинено только президенту, все министры назначаются лично главой государства, он же объявляет войну и мир, издает декреты и многое другое.

Султанат или республика?

До последнего времени Мустафа Кемаль являлся «турецким Лениным». Сияющие бронзовые памятники ему установлены во всех городах Турции. Характерно, что в некоторых из них, поставленных, видимо, в «леворадикальных» 60-70-х годах, в фигурах «раскрепощенных женщин Востока» и восставших рабочих заметны весьма сильные намеки на революционность раннего кемализма.
 

Однако в последнее время официальный культ «отца турок» стараются постепенно подменить портретами Эрдогана.

В кино и других средствах пропаганды все чаще обращаются к великому прошлому Османской империи. При этом любопытной является новое прочтение османского прошлого, особенно адресованное некогда покоренным народам.

В популярном даже у нас сериале «Великолепный век» жестокими работорговцами показаны крымские татары, а не османы. В фильме «Завоевание. 1453» о падении Константинополя подчеркивается османская веротерпимость к христианам. Все чаще говорится о том, что различные нетурецкие народы при правлении Османов не только не подвергались угнетению, но наоборот — имели привилегии. Все поданные султана — и греки, и армяне, и болгары, считались османами. Торговля и многие государственные должности были сконцентрированы в руках не турок. А не мусульмане имели даже льготы — например, освобождались от службы в армии.
 

Действительно, было и такое. Только оружие им не доверяли, что бы лишить возможности защищаться от самых диких форм социального, национального и религиозного угнетения.

При этом сегодня усиление авторитарных тенденций власти, словно в подражание прежним султанам и халифам, является одной из практик «неоосманизма». Правда, ПСР отрицает, что неоосманизм является ее официальной доктриной. Но премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу, по прямому приказу которого в ноябре 2015 году был сбит российский Су-24, заявлял об ответственности Турции на территории бывшей Османской империи от Северной Африки до Кавказа.

При Кемале и его ближайших сподвижников Турецкая республика не проводила агрессивной внешней политики. Пантюркизм и панисламизм, характерные для Османской империи, кемалисткие лидеры не считали слишком актуальными. Даже попытки «держав оси» втянуть ее во Вторую мировую войну были турецким руководством проигнорированы. Но ситуация изменилась после вхождения Турции в орбиту американской политики, вступления в НАТО и Багдадский пакт.
 
В период же пребывания ПСР у власти турецкие войска стали наиболее часто проводить военные операции за рубежом. Сначала они вторглись в курдскую автономию в Северном Ираке. Характерно, что в самой Турции консерваторы намерены решить курдский вопрос путем исламского интегризма, что вызывает поддержку у некоторой части курдской буржуазии.

Затем «умеренные исламисты» провели зачистку и в самой армии, считавшейся оплотом секуляризма. Впрочем, еще одним мотивом в противостоянии консерваторов с армией было желание поставить под контроль коммерческие предприятия генералов. Репрессии против военных были начаты еще в 2007 году по делу тайной организации «Эргенекон».
В принадлежности к этой крайней националистической группировке обвинили и руководство левокемалисткой Рабочей партии. Ее лидер «евразиец» Догу Перинчек, выступавший за тесный союз с Россией и Китаем, был приговорен к 17 годам тюрьмы.

После провала «гюленовского» путча 2016 года в армии и стане развернулись уже массовые репрессии, счет задержанным шел на десятки тысяч. Сегодня у этих событий есть разные версии.

По одной, именно США стояли за путчем. По другой — спровоцированное выступление военных стало поводом для удара по кемалистам, «евразийцам», левым, другим сторонникам светского развития. При чем данный сценарий был согласован с американцами. К арестованным применялись самые жестокие методы физического и морального воздействия. На либеральном Западе все это особого протеста не вызвали.

«Активно-сдержанная позиция»

Вслед за этим консервативное правительство Турции продолжало военные операции в странах, некогда являвшихся частью Османской империи. После Ирака настала очередь Сирии. На территорию Сирийской Арабской республики турецкие войска вторгались уже неоднократно.

Оставляя за скобками вопрос о дальнейшей судьбе многострадального курдского народа, можно сказать, что вооруженная агрессия на территории суверенного государства есть грубейшее нарушение международного права.

Характерно, что в авангарде турецких сил шли боевики из «Сирийской национальной армии». Так сейчас стала называться Сирийская свободная армия, после поражения ИГИЛ ставшей одной из крупнейших вооруженных группировок в региоге. При этом под прикрытием ССА-СНА зачастую выступали более радикальные исламские террористические группировки.

Все эти силы турецкие националисты используют для реализации своих целей в сфере бывшей Османской империи.

При этом прокемалисткая оппозиция жестко критикует политику официального руководства Турции на Ближнем и Среднем Востоке. Такого рода материалы периодически появляются на страницах газеты «Джумхурриет» («Республика»). В частности, в ряде публикаций говориться о финансировании вооруженной оппозиции в Сирии монархиями Персидского залива, о сотрудничестве Катара и Турции в помощи мятежникам. И о том, что этим странам еще придется сурово расплатиться за подобные действия, отвечающие, по мнению журналистов «Джумхурриет», интересам США и Израиля. При этом рупор светской оппозиции безоговорочно поддерживает закупку нынешним правительством комплексов С-400 у России.

В одной из последних публикаций «Джумхурриет» содержится следующая оценка военной операции Турции в Сирии. По мнению Мехмета Али Гюллера, «Партия справедливости и развития с самого начала проводила в Сирии крайне ошибочную политику». Единственный ее правильный шаг был сделан, когда она «схватилась за протянутую Москвой руку, и был запущен астанинский процесс». Позиция РФ в отношении последней военной операции характеризуется как «активно-сдержанная». Цели Кремля при этом «Джумхурриет» определяет следующим образом:
 
Что касается остальных акторов ситуации в Сирии, то нам представляется следующее.

У многих спешный вывод американских войск из региона вызвал недоумение. Но мавр сделал свое дело. И это мавр — не «джи-ай», а радикальные исламисты. Именно они выполнили черную работу, взломав режим партии БААС в Дамаске. И Дональд Трамп заявляет о выводе своих войск, что бы накануне новых президентских выборов предстать перед избирателем в тоге едва ли не пацифиста. Но в любой момент вооруженные силы США и стран НАТО могут в регион вернуться.

А вот последняя турецкая операция показала резкое ослабление роли ЕС в этом регионе. В стороне остается и Иран, который сам в ближайшем будущем может столкнуться с серьезными вызовами.
 

Наибольший же бенефициар от событий в Сирии — Турция. Ее армия вместе с сирийскими оппозиционными боевиками уже контролирует район Идлиба.

По требованию Трампа нынешнее наступление турецкой армии было приостановлено. Но только после того, как турецкие ВС установила контроль в большей части 30-километровой «зоны безопасности» на территории САР.

Все это прежде всего укрепляет имперский имидж находящихся у власти консерваторов-неоосманистов. Но кроме идеологии, имеется и материальная составляющая. 3,5 миллиона сирийских беженцев в Турции представляют собой идеальную армию дешевого труда. Правящие турецкие кланы уже немало нажились на диких поставках сирийской нефти. А капитал из южной Анатолии и в дальнейшем намерен осваивать оккупированные территории.

Но возможно, в ходе договоренностей между Вашингтоном, Анкарой и Москвой улучшиться и международное положение законной власти в Дамаске? Еще более гипотетическим выглядит улучшение статуса фактической курдской автономии на севере Сирии. Но по крайней мере курды, многократно предаваемые великими державами, это заслужили.
 

При этом многие независмые эксперты полагают, что создание «неосманской» сверхдержавы является проектом западного империализма по установлению более эффективного контроля в регионе.

Туранский мир

Впрочем, сегодня война в Сирии у многих наших соотечественников на постсовестком пространстве вызывает глухое раздражение. «Какое нам дело до их проблем?» — морщиться обыватель. Либеральная оппозиция в России, в свою очередь, использует по этому поводу «антивоенные» лозунги.
 

Между тем Турция отнюдь не пренебрегает активной идеологической работой на постсоветском пространстве. Соответствующие турецкие организации активно продвигают здесь концепцию «тюркского мира».

Волею судьбы подавляющее большинство тюрко-говорящих народов проживает именно в республиках бывшего СССР.

И сегодня Анкарой на этих территориях создана сеть пропагандистских «пртюркских» структур. При этом они действуют в экономической, политической, культурной и военной сферах. Это — Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (ТИКА), Международное агентство тюркской культуры (ТЮРКСОЙ), тюрская парламентская ассамблея ТЮРПАЙ, Тюркская академия наук, Тюркский Совет, и другие. Работает сеть культурных центров имени Эмре, реализуется образовательная программа «Мевляна».

Большое количество студентов из постсоветских республик проходит обучение в Турции. Даже в Болгарии и других балканских странах, где существует культ освобождения от османского ига, сегодня активизируется пропаганда неоосманизма.

В самом развитии и популяризации великой тюркской культуры нет ничего плохого. Если речь идет только о культурных и просветительных аспектах, то это можно только приветствовать. Но когда культура, как и ислам или иная религия, политизируются — последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
 

И в этом смысле продвижение ценностей пантюркизма вызывают у многих экспертов подозрения. Некоторые из них говорят о том, что после ухода со сцены в ряде государств СНГ руководителей «советской» формации им на смену могут прийти кадры, воспитанные в духе великодержавного тюркизма.

В самой Турции, несмотря на определенные успехи экономической «исламской модернизации» и социальной политики, позиции ПСР все еще остаются недостаточно прочными. Турецкое общество слишком проникнуто идеями общественного прогресса, что бы так быстро сдаться на милость консерваторов. Сегодня партии Эрдогана удается оставаться правящей только в коалиции с крайне националистической Партией национального движения.

В тоже время чрезмерное увлечение внешнеполитическими и военными авантюрами, как и закручивание гаек внутри страны, вновь может привести к протестному взрыву. События вокруг парка Гези в 2013 году весьма наглядно это продемонстрировали.

В тоже время в современной Турции заметно мощное стремление к самостоятельной внешней и внутренней политике, отказу от подчинения ведущим глобалистким игрокам. Поэтому в случае возвращения к лучшим традициям Республики, но на принципиально новой основе базисной демократии и социальной справедливости, в добром сотрудничестве со всеми своими соседями, эту страну с великим прошлым может ожидать и блистательное будущее.