ЕВРОСОЮЗ НЕРУШИМЫЙ
18.02.2022
Александр Усовский
Историк, писатель, публицист
О западной границе евразийского пространства
ЧАСТЬ 1
-
Участники дискуссии:
20111 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Сергей Прищепов,
Андрей (хуторянин),
Владимир Бычковский,
Леонид Соколов,
Марк Козыренко,
arvid miezis,
Леонид Радченко,
Илья Нелов (из Тель-Авива),
Дмитрий Болдырев,
Владимир Иванов,
Юрий Васильевич Мартинович,
Александр Усовский,
Иван Киплинг,
Сергей Балунин,
Jurijs Sokolovs,
Виктор Гриневич,
Victoria Dorais
Причём пространства не только геополитического и экономического, но и идейно-нравственного, фундаментально-ценностного – хотя с последними двумя есть определённые шероховатости.
Да простит меня читатель – но начну я издалека; предмет разговора требует основательности, с бухты-барахты, кавалерийским наскоком, его не объять.
И сразу хочу предупредить почтеннейшую публику – основан будет сей спич сугубо и исключительно на моих ЛИЧНЫХ мыслях, впечатлениях, чувствах, предпочтениях, опыте и знаниях. Никому своего мнения не навязываю, на своей правоте не настаиваю – просто делюсь тем, о чём думаю. Ну а уж как мои мысли примет читатель – его дело…
Впервые в восточной Европе, а именно в Польше, я побывал во времена уже почти легендарные, в одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.
Ещё вполне себе жил и здравствовал СССР, существовал СЭВ, активно тренировался в отпоре империалистическому агрессору Варшавский Договор – но всё это, как оказалось чуть позже, доживало последние свои мгновения. Но повторюсь – в те сентябрьские дни о таком для кого-то печальном, а для кого-то – наоборот, развитии дальнейших событий не говорило ничего.
Мы, группа студентов БГУ, по студенческому обмену были направлены в Университет Шлёнский, в Катовице. Замечу кстати, что НИКАКИХ бюрократических процедур, связанных с выездом за рубеж Отечества нашего, не было – границу мы пересекали по обычному советскому паспорту без всяких виз и прочей канители. У старшего группы был список, заверенный ТАМ, ГДЕ ПОЛОЖЕНО – и всё. Минск – Гродно – Варшава, с получасовой стоянкой на смену колёсных пар на границе; таможенники и пограничники, конечно, по нашему вагону пробежались, для проформы осмотрели пару паспортов и несколько сумок – но именно что для проформы.
В Польше мы все три недели пребывания там занимались тем, что ездили по югу страны. Краков, Пщина, Бельско-Бяла, Освенцим, Вадовице¸ Величка, Живец, Ченстохова…. Куда нас только не возили наши польские чичероне! И всё это в роскошном южно-польском сентябре, в антураже полыхающих золотом и багрянцем Бескид… Совершенно верно писал Н.С.Гумилёв, побывавший в этих краях в это же время, но семьюдесятью пятью годами ранее: «Южная Польша — одно из красивейших мест России». И я с ним полностью соглашусь, Южная Польша в сентябре – это абсолютный и безусловный восторг и очарование! А сентябрь восемьдесят девятого года был поистине волшебным – может быть, потому, что я был молод и влюблён?
Какая в том году в Южной Польше стояла замечательная осень!
Почти без дождей и холодных ветров, ласково-теплая, тихая, багряно-золотая. Сказочная осень – в такую осень хорошо, забравшись в отроги Бескид, с рассвета до полудня бродить по склонам поросших буком и орешником холмов, досыта, допьяна надышаться прохладным и хрустально чистым горным воздухом. А потом, на уютной террасе маленькой горной харчевни, съесть добротную порцию горячего, огненно-пряного бигоса со свиными ножками, запив ее ледяным «окоцимом». А вечером, нагулявшись до ломоты в коленях, разжечь на открытой всем ветрам площадке над неглубоким ущельем костерок, и, усевшись на необхватные бревна, смотреть на звезды, в неимоверном количестве вдруг высыпавшие над головой. И, вглядываясь на север, в прозрачной сгущающейся синеве воздуха различать огни далекого Кракова или Новой Гуты, а может быть – Бохни или Велички, кто знает?
Я люблю Польшу. Я говорю по-польски почти как житель Подляшья, и знаю Краков не хуже обитателя Звежинца или Казимежа. Я проехал по дорогам Дольнего Шленска больше километров, чем по шоссе и проселкам Тверской области, а в Белостоке или Торуни ориентируюсь уверенней, чем в Смоленске или Брянске. Я отлично понимаю ход мыслей люблинского торговца овощами и знаю, что думает обо мне официантка в придорожном баре в Радоме. Я никогда не чувствовал себя здесь чужим – и даже польская речь никогда не резала мне ухо своими многочисленными шипящими согласными; наверное, просто потому, что на второй день пребывания на польской земле я уже не просто говорил – я даже думать начинал по-польски.
Я люблю Польшу – потому что это страна моих двоюродных братьев и сестер, близкая мне по духу и родная по крови.
Так вот. Ни при каких обстоятельствах, ни по каким бы то ни было причинам – я не отдам Южную Польшу англосаксам или немцам. Равно и Северную. И Чехию не отдам. И Словакию. И Венгрию не отдам, хоть и с трудом понимаю, что говорят эти странные люди. Потому что это моё.
Это часть моей души, моего сердца, часть меня. Без них моя жизнь перестанет быть жизнью, превратившись в жалкое прозябание….
Но это – лирика. В наш холодный прагматичный век чувства – плохой советчик в вопросах геополитики. Поэтому поговорим о вещах скучных – но от того не менее важных. Но это будет во второй части моего опуса…..
Да простит меня читатель – но начну я издалека; предмет разговора требует основательности, с бухты-барахты, кавалерийским наскоком, его не объять.
И сразу хочу предупредить почтеннейшую публику – основан будет сей спич сугубо и исключительно на моих ЛИЧНЫХ мыслях, впечатлениях, чувствах, предпочтениях, опыте и знаниях. Никому своего мнения не навязываю, на своей правоте не настаиваю – просто делюсь тем, о чём думаю. Ну а уж как мои мысли примет читатель – его дело…
Впервые в восточной Европе, а именно в Польше, я побывал во времена уже почти легендарные, в одна тысяча девятьсот восемьдесят девятом году.
Ещё вполне себе жил и здравствовал СССР, существовал СЭВ, активно тренировался в отпоре империалистическому агрессору Варшавский Договор – но всё это, как оказалось чуть позже, доживало последние свои мгновения. Но повторюсь – в те сентябрьские дни о таком для кого-то печальном, а для кого-то – наоборот, развитии дальнейших событий не говорило ничего.
Мы, группа студентов БГУ, по студенческому обмену были направлены в Университет Шлёнский, в Катовице. Замечу кстати, что НИКАКИХ бюрократических процедур, связанных с выездом за рубеж Отечества нашего, не было – границу мы пересекали по обычному советскому паспорту без всяких виз и прочей канители. У старшего группы был список, заверенный ТАМ, ГДЕ ПОЛОЖЕНО – и всё. Минск – Гродно – Варшава, с получасовой стоянкой на смену колёсных пар на границе; таможенники и пограничники, конечно, по нашему вагону пробежались, для проформы осмотрели пару паспортов и несколько сумок – но именно что для проформы.
В Польше мы все три недели пребывания там занимались тем, что ездили по югу страны. Краков, Пщина, Бельско-Бяла, Освенцим, Вадовице¸ Величка, Живец, Ченстохова…. Куда нас только не возили наши польские чичероне! И всё это в роскошном южно-польском сентябре, в антураже полыхающих золотом и багрянцем Бескид… Совершенно верно писал Н.С.Гумилёв, побывавший в этих краях в это же время, но семьюдесятью пятью годами ранее: «Южная Польша — одно из красивейших мест России». И я с ним полностью соглашусь, Южная Польша в сентябре – это абсолютный и безусловный восторг и очарование! А сентябрь восемьдесят девятого года был поистине волшебным – может быть, потому, что я был молод и влюблён?
Какая в том году в Южной Польше стояла замечательная осень!
Почти без дождей и холодных ветров, ласково-теплая, тихая, багряно-золотая. Сказочная осень – в такую осень хорошо, забравшись в отроги Бескид, с рассвета до полудня бродить по склонам поросших буком и орешником холмов, досыта, допьяна надышаться прохладным и хрустально чистым горным воздухом. А потом, на уютной террасе маленькой горной харчевни, съесть добротную порцию горячего, огненно-пряного бигоса со свиными ножками, запив ее ледяным «окоцимом». А вечером, нагулявшись до ломоты в коленях, разжечь на открытой всем ветрам площадке над неглубоким ущельем костерок, и, усевшись на необхватные бревна, смотреть на звезды, в неимоверном количестве вдруг высыпавшие над головой. И, вглядываясь на север, в прозрачной сгущающейся синеве воздуха различать огни далекого Кракова или Новой Гуты, а может быть – Бохни или Велички, кто знает?
Я люблю Польшу. Я говорю по-польски почти как житель Подляшья, и знаю Краков не хуже обитателя Звежинца или Казимежа. Я проехал по дорогам Дольнего Шленска больше километров, чем по шоссе и проселкам Тверской области, а в Белостоке или Торуни ориентируюсь уверенней, чем в Смоленске или Брянске. Я отлично понимаю ход мыслей люблинского торговца овощами и знаю, что думает обо мне официантка в придорожном баре в Радоме. Я никогда не чувствовал себя здесь чужим – и даже польская речь никогда не резала мне ухо своими многочисленными шипящими согласными; наверное, просто потому, что на второй день пребывания на польской земле я уже не просто говорил – я даже думать начинал по-польски.
Я люблю Польшу – потому что это страна моих двоюродных братьев и сестер, близкая мне по духу и родная по крови.
Так вот. Ни при каких обстоятельствах, ни по каким бы то ни было причинам – я не отдам Южную Польшу англосаксам или немцам. Равно и Северную. И Чехию не отдам. И Словакию. И Венгрию не отдам, хоть и с трудом понимаю, что говорят эти странные люди. Потому что это моё.
Это часть моей души, моего сердца, часть меня. Без них моя жизнь перестанет быть жизнью, превратившись в жалкое прозябание….
Но это – лирика. В наш холодный прагматичный век чувства – плохой советчик в вопросах геополитики. Поэтому поговорим о вещах скучных – но от того не менее важных. Но это будет во второй части моего опуса…..
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Дмитрий Торчиков
Фрилансер
Байки шипчандлера — 5
Поляки
Андрей Мамыкин
Журналист и политик.
СЕРАЯ ЗОНА РАСШИРЯЕТСЯ
В российскую сторону
Ефим Казацкий
житель планеты Земля
О США, РОССИИ, УКРАИНЕ
Джефри Сакс в гостях у Такера Карлсона
Antons Klindzans
ПОЛЬСКАЯ РУСОФОБИЯ
Догоняет Латвийскую