24 марта в Минске скромненько прошло мероприятие, приуроченное к 101 годовщине БНР.

Максимум полтысячи человек в соцветье бело-красно-белых флагов, создавали впечатление массовости. Концерт. Речи постаревших лидеров оппозиции. Одним словом — всё, как всегда.

От провала «свядомых» спас столичный горисполком, отказавший их просьбе предоставить стадион «Динамо». Ведь в чаше многотысячника зрелище смотрелось бы убогим. Да и денег на оплату не то, что стадиона, а даже выступления артистов в Киевском сквере не хватило. Чтобы рассчитаться с ними сбор средств продолжается до сих пор.



Освещение мероприятия тоже было куцым.

Лишь политический обозреватель портала TUT.by, магистр Лондонской школы экономики А.Шрайбман разместил аж 30 с хвостиком фотографий в поддержку жиденького описания — освещать-то было нечего.

Милиция, может, и делала съёмку с помощью дрона, но не посчитала нужным разместить на сайте снимок толпы сверху — все бы убедились, что никаких 2-х тысяч на площадке и в помине не было.

Новьём было разве что восхождение на подмостки сцены двух действующих депутатов Палаты представителей — Елены Анисим и Анны Канопацкой, свеже смотревшихся рядом со скромно одетым и постаревшим «аксакалом» Олегом Трусовым.


 

Как оказалось, больше всего мадам Канопацкую волнует не годовщина БНР, а, конечно же, ненавистный Союзный договор. Правда, в Парламенте она об этом старается помалкивать — там не любят выслушивать глупости.

Иностранных послов замечено не было, потому международная тема никого не волновала. Ведь по разумению организаторов показухи пришедшаяся на эти дни годовщина бомбёжек Югославии — мелочь по сравнению с развалом российско-белорусских отношений.

Всё бы было не интересно, если бы любитель устраивать провокации около ресторана «Поедем поедим» радикал Павел Северинец не дал повод:

Он со сцены пригласил в Куропаты федерального канцлера Австрии Себастьяна Курца, который на этой неделе собирается приехать в Минск с официальным визитом.

Следующая его фраза прояснила, что с Курцем он не намерен обсуждать, сколько австрийских евреев под конвоем проследовало на место казни по дороге, обозначенной указателями «Курпатен юден», в начале войны. Он, скорее всего, хотел спеть старую песню Позняка о 250 тысячах убиенных большевиками и заодно пожаловаться канцлеру, что его, как и всех бездельников, Лукашенко «душит налогом на тунеядство».

Но если уж заговорили о Куропатах, то канцлеру действительно следовало бы знать правду о событиях того времени.

В данный момент скрупулёзный исследователь архивов, подполковник Александр Плавинский заканчивает работу над книгой «Куропаты — у истоков исторической сенсации», в которой мифотворчество Зенона Позняка анализируется построчно.

После выхода книги с её текстом можно будет ознакомиться в интернете, а недавно Плавинский поделился лишь некоторыми фрагментами своих исследований.

— Что вас побудило взяться за тему Куропат и с чего всё начиналось?

Я уже рассказывал об этом в публикации «По ком будет звонить колокол?», поэтому сделаю лишь одно уточнение.

В августе 2018 года я воспользовался своим отпуском и посвятил немало времени поиску в Государственном архиве Минской области доказательства преступлений фашистов, совершенных возле Логойского тракта и Зеленого Луга — так в то время называли место расстрела мирных граждан фашистами, названное Позняком в конце 80-х Куропатами.

Основным источником информации были «Протоколы допросов свидетелей о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками над мирными гражданскими и военнопленными в г. Минске и его окрестностях» (фонд 1408, опись 87, дело 124), а также письменные свидетельства других очевидцев.

Важно было разобраться с тем, что происходило в довоенное время и самом начале войны.

Вот что написано в статье Позняка «Курапаты — дарога смерці» (перевод с белорусского):
А вот что свидетельствовали в период прокурорского расследования полковник военной контрразведки в отставке П.А. Астапов и профессор К.А.Кулинкович:
И ещё одно важное их свидетельство:
Изучая вопрос, я нашел в интернете карту расположения частей 100-й ордена Ленина стрелковой дивизии по состоянию на 25-26 июня 1941 года.



Согласно данной карте между деревней Цна-Йодково и поселком Готище перед войной никакого леса не было, и линия обороны действительно проходила как раз по территории урочища, ныне называемом Куропатами.

«Главенствующая высота» в Куропатах — это то место, где сейчас установлен мемориальный памятник. Будь там до войны лес — линия обороны пролегла бы вокруг этого леса, а не через него.

Это значит, что со свидетелями «провели работу» и они давали ложные показания.

— Ну а в чём суть свидетельств тех, кто опрашивался сразу после освобождения Белоруссии? И второй вопрос — где по вашему мнению проходила экзекуция, в которой участвовал второй человек в фашистской Германии — Генрих Гиммлер?

Вот один из протоколов от июля 1944 года опроса свидетеля Ероховца Н.П, 1891 г.р., проживавшего в д.Копище 2-е Колодищенского с/с.

Его проводил следователь НКВД БССР ст. л-нт Логинов Г.Л.:
Ключевым событием стало пребывание в Минске Генриха Гиммлера 14—15 августа 1941 года.

Рейхсфюрер СС Артура Небе, командовавший айнзатцгруппой «В», лично встретил Гиммлера в столичном аэропорту и отвез в свою штаб-квартиру.

Приезд Гиммлера в Минск в первую очередь был связан с изучением опыта реализации личного приказа Гитлера по уничтожению больших групп евреев. Не удивительно, что за день до его прилета в минском гетто был устроен погром, и большое количество евреев вывели в лагерь СС на улице Широкой, который готовился к посещению Гиммлером.

Об участии Гиммлера в расстреле пишут много, но никто не пытается просчитать, в каком именно месте всё это происходило. А этим местом как раз и было урочище, расположенное неподалёку от лагеря СС на Широкой. Именно туда вела дорога, обозначенная указателями «Курпатен юден».

Как известно, во время расстрельной акции Гиммлер чуть не потерял сознание и на совещании офицерского состава долго возмущался, кем же мы воспитываем исполнителей расстрельных акций, ратуя за то, чтобы найти другие, «более гуманные способы» ликвидации ненужных людей».

По приезду в Германию он дал указание поставить в Минск около полдесятка «душегубок», что и было исполнено.

Но до того, как прибыли эти машины, евреев продолжали уничтожать традиционными способами.

Весьма примечательным и даже знаковым свидетельством того, что не все офицеры СС были патологическими убийцами, служат воспоминания командира айнзацкоманды № 8 штурмбанфюрера СС Отто Врадфиша, который задал Гиммлеру вопрос, кто же несёт ответственность за массовое уничтожение евреев — граждан Германии.

Врадфиш пишет:
— Понятно, что в момент посещения Минска Гиммлером, экзекуцию проводили немцы, но кто расстреливал тысячи людей потом?

После первых экзекуций немцы свои руки старались пачкать как можно реже, доверяя карательные и расстрельные акции местным и привозным предателям из Украины, Латвии и Литвы.

Из архивных данных следует, что черновую работу выполняли солдаты украинско-литовского батальона, размещавшиеся в зданиях бывших казарм на Сторожевской улице, недалеко от пивоваренного завода «Беларусь» (теперь «Аливария»).

Форма бойцов, в основном, была красноармейская, за исключением кокарды из желтого материала на пилотках. Впоследствии личному составу 41-го батальона красноармейскую гимнастерку заменили на литовский мундир.

Поскольку немцы вооружали карательные подразделения трофейным советским оружием, то не удивительно, что в ходе раскопок на «Сергеевой горе» (так назывались тогда Куропаты), в могилах были найдены гильзы от оружия советского производства.

Свое первое «боевое крещение» первая рота 41-го украинского батальона из 100 человек получила, расстреливая евреев 7—8 ноября.

Подробно о событиях, происходивших в те дни, рассказал гражданин Брейтман-Петренко М.И.:
 
Приведенные выдержки из документов, содержащие эпизоды о расстреле евреев, для оппонентов могут показаться не совсем убедительными, поскольку местность «за городом» недостаточно конкретизирована.

Поэтому привожу еще несколько свидетельских показаний, которые должны окончательно развеять всякие сомнения о нахождении месте расстрела евреев именно там, где сегодня расположены Куропаты.

Партизанка Устиловская Т.А. неоднократно ходила из Минска в Логойск и обратно, скрываясь одно время в гетто.

Она подтверждала факт массовых расстрелов в 1941-1942 годах фашистами и их прислужниками заключённых из лагеря на Широкой, которых уничтожали на северо-западной окраине Минска, т.е. там, где сегодня расположены Куропаты.

Бывшая партизанка Л. П. Салтанович рассказывала, что Рахиль Глатхенгауз, которую она у себя прятала в русской печи зимой в 1941—1942 годах, после очередной экзекуции искала тело своего брата, Абрама, в районе деревни Цна-Йодково.

Женщина нашла его труп в месте, которое сейчас называют Куропатами — там были слегка присыпанные ямы с телами расстрелянных.

Она свидетельствовала, что вывозили туда людей на больших черных машинах по Логойскому тракту.

В 1950 году в Минске проходил судебный процесс по делу изменников Родины. Из Москвы в Прокуратуру БССР поступило вот такое сообщение:
И это, обратите внимание, было сказано осужденными задолго до появления Куропат.

Больше того, тот же Минкович И.И., несший охрану минского гетто до начала 1942 года, «на окраине Минска по направлению к Зеленому Лугу расстрелял еврейку по имени Дора». Разве не ясно, что упомянутый полицай конвоировал евреев из гетто к Зеленому Лугу и по дороге застрелил эту женщину?

После произошедших массовых расстрелов евреев местное население стало относиться к украинскому батальону с ненавистью — их не любили.

Раньше на рынке люди продавали хлеб всем покупателям. Но, с осени, если к продавцу подходил кто-либо из батальона, то хлеб ему отказывались продавать. Такое же отношение было и к литовцам, которых в Минске находилось до 200 человек. Население заявляло им:
Не слишком баловали украинцев и сами немцы. Когда на октябрьские праздники 12 человек батальона выпили и стали петь советские песни, немцы посадили их на гауптвахту, а после пороли розгами. Если кто-нибудь не являлся в батальон, или не отдавал при встрече честь — били палками.

По-разному сложилась дальнейшая судьба этих гловорезов.

На базе 41-го батальона открыли офицерскую двухмесячную школу, а остальные обучались строевой подготовке. Начальником штаба 41-го батальона был назначен Кузьмин, бывший старшина РККА, а командиром 1-й роты — лейтенант Кадуков Григорий, симпатизирующий советской власти.
 

Когда ему доверили немецкий автомат, он расстрелял из него несколько полицейских и сам был убит.

Рядом с казармами украинских батальонов был расположен литовский карательный отряд, но в марте 1942 года их месторасположение подверглось бомбардировке советской авиацией и в тот день погибло много литовцев.

— Что нового вы можете сказать о расстрельных пистолетах?

В публикациях З. Позняка кровавые сцены расстрелов НКВД, якобы проводимых в Куропатах, изобилуют большим количеством подробностей, будто бы, рассказанных очевидцами. 

Особенно впечатляют его строки о том, как у жертв расстрела разлетались кровь и мозги под действием пороховых газов. 
 
Не буду останавливаться на доказательствах глупости, будто пороховые газы могли разбрызгивать кровь и мозги — это дилетантское представление.

Хочу лишь заметить, что при попадании пули от пистолета ТТ в голову человека, будь то с расстояния 1 метра или 5, мозги будут разлетаться, но пороховые газы к этому не имеют никакого отношения.

Вероятно, Позняку захотелось придать научный оттенок материалу исследования, и он решил блеснуть полным отсутствием элементарных знаний в этой области. 

Вся писанина Позняка и материалы раскопок однозначно подтверждают, что подавляющее большинство людей расстреляны из мощных пистолетов, винтовок или пулеметов, так как найти пулю в черепе жертвы удалось только в одном случае. Именно она являлась самой ценной находкой, так как была выпущена из маломощного пистолета.
 

Позняк держал её в руках и имел возможность с её помощью пытаться доказать причастность НКВД к расстрелу, но вероятно пуля оказалась не того калибра! Поэтому и отсутствуют данные о её экспертизе. 

Теперь мы подходим к главному вопросу — «почерку» расстрела людей органами НКВД.  

В отличие от Позняка не будем фантазировать и строить кровавые версии. Обратимся к официальному нормативному документу Министерства Обороны СССР «Наставление по стрелковому делу револьвер обр.1895 г. и пистолет обр. 1933 г.» Воениздат, Москва, 1955 год. 
В 1927—1928 годах объем их производства на Тульском оружейном заводе составлял пол процента от общего выпуска револьверов типа наган.

Их изготовление велось вплоть до 1939 года. Всего было выпущено примерно 3,5 тысячи этих револьверов. 

Малокалиберная пуля этого оружия при выстреле в голову гарантировано убивала человека, но ее кинетической энергии было недостаточно, чтобы «разнести» жертве череп. Человек умирал с маленькой дыркой в голове, при этом пуля оставалась внутри черепа. 

С учётом секретности расстрелы НКВД производило главным образом в местах содержания заключённых, а не на местности. Тихий звук выстрела скрывал от заключенных факт расстрела, и после этого не нужно было отмывать стены от крови и менять песок в камере. 

Не располагая никакой информацией о «почерке» расстрела органами НКВД, Позняк просто посчитал, что это делалось точно так же, как и при фашистах во время оккупации.

Произведя раскопки множества захоронений, он так и не нашел ни одного черепа жертвы, расстрелянной «почерком» НКВД. К тому же, все найденные улики только подтверждают обратное — расстрелы производились оккупантами и их прислужниками в годы Великой Отечественной войны.

— А что показала экспертиза черепов убиенных?

Чтобы не быть голословным, обратимся к заключению комплексной судебно-медицинской и криминалистической экспертизы:
Эксперты констатировали, что повреждения на черепах и их фрагментах являются огнестрельными. Они причинены оболочечными пулями, в состав оболочки которых входит медь.

Вспомним, что используемый для расстрелов малокалиберный револьвер Смирнского выпускался под обычный малокалиберный патрон калибра 5,6 мм, который имел безоболочечную пулю.

Обладая экспансивным свойством, т.е. сплющиванием, пуля, попадая в голову человека, деформировалась и существенно увеличивалась в диаметре, повышая поражающую способность. Вместе с тем уменьшалась и глубина её проникновения, в результате чего пуля оставалась внутри черепа, не была в состоянии пробить выходное отверстие.

Далее в выводах указывается, что «установить в данном случае калибр оружия, из которого были произведены выстрелы, можно только ориентировочно: 7,0—7,65 мм». Указанный диапазон калибра пули исключает использование для приведения в исполнение приговора малокалиберный револьвер, что не вяжется с расстрельной практикой НКВД.
 

Всё это доказывают, что в Куропатах расстрелы производились не из малокалиберного револьвера Смирнского, который НКВД использовал для расстрелов. 

Далее в выводе указывается, что количество повреждений, их направление и относительное расположение свидетельствуют о том, что они причинены одиночными выстрелами.

Прокурор Г. Тарнавский  со ссылкой на свидетелей отмечал, что большинство сотрудников комендатуры НКВД БССР были вооружены наганами. 

Уместно вспомнить свидетельские показания работников НКВД, какими способами они приводили приговоры в исполнение:

Один предпочитал усаживать арестованных на краю могилы и стрелял сверху, как правило, в темя.

Другой подходил вплотную к стоявшему спиной к нему арестованному и посылал пулю в затылок снизу вверх.
 
Еще интереснее вопрос — как, согласно версии прокурора Тарнавского, умерли 89 оставшихся человек вообще без пулевых отверстий в черепе? Их что, сотрудники НКВД руками душили, или их все-таки расстреляли немцы из пулемета?  

В данном случае опять необходимо напомнить требование оперативного приказа от 30 июля 1937 года № 00447 о том, что приведение смертного приговора в исполнение определялся по указанию наркомов внутренних дел, начальников управления и областных отделов НКВД, а не по желанию непосредственного исполнителя, как этого хотелось бы З. Позняку. 

Понятно, что все люди, приговоренные к высшей мере наказания, должны быть расстреляны НКВД похоже. 

В противовес этому, ознакомление со зверствами фашистских карателей и их прислужников показывает, насколько разнообразными были их методы умерщвления людей.

О том, как происходили расстрелы у немцев можно прочитать в материалах «Судебный процесс по делу о злодеяниях, совершенных немецко-фашистскими захватчиками в Белорусской ССР».

На странице 143 в показаниях Коха читаем:
Расстрельный почерк Гесса был уже совсем другим. Он ставил на колени людей и расстреливал их в голову, в затылок (там же, с. 181).  

Картина расстрелов, осуществлявшихся немцами, может быть восстановлена благодаря сохранившимся показаниям на суде начальника личного штаба Гиммлера Карла Вольфа, присутствовавшего на расстреле в околице д. Зелёный Луг.

Из них следует, что заключенных ударами принуждали спрыгивать в яму и приказывали лечь на живот, после чего 8—10 палачей стреляли одновременно в голову или шею, затем следующую партию людей заставляли спрыгивать и ложиться поверх только что убитых. Раненых, которые подавали признаки жизни, потом достреливали отдельно, стоя на краю ямы. 

У бойцов первой роты 41 украинского батальона была иная тактика — во время расстрела они выстраивались в шеренгу, перед ними выводили несколько жертв и по команде производился расстрел. В зависимости от отношения численности палачей и жертв, в головы последних могли попасть и две, и три пули.  

Из показаний карателя айнзацкоманды № 8 Матонога Отто Адольфовича известно, что в местности, ныне называемой Куропатами, в августе 1941 года расстреливали из русского станкового пулемета «Максим» и личного оружия.

Таким образом, не существовало у немцев никакого «почерка». Кто как мог организовать расстрельную акцию, так и расстреливал. Этим и объясняется такое разнообразие поврежденных черепов, найденных в Куропатах.  
 

Ни  Позняк, ни Тарнавский не акцентировали на этом факте своего внимания.

Косвенным подтверждением сокрытия улик по данному вопросу является отсутствие результатов экспертизы и установления причины смерти тех, у кого не были повреждены огнестрельным ранением черепа, хотя следствие обязано было дать ответ на этот вопрос.

— И что вы планируется делать дальше в своём расследовании?

Хотелось бы найти немецкую карту с обозначением дислокации лагерей на территории Минска и, по возможности, выяснить полную картину, где же осуществлялись захоронения жертв НКВД, арестованных или доставленных в столицу. Остальных материалов хватает.