Состояние дома теперь, после реставрации, которую до конца не довели, восторгов у нас не вызвало. Скорее наоборот. Фотографии, которые мы сделали, помогут составить собственное впечатление от дома.

Штукатурка на стенах местами облупилась. По словам экскурсовода, реставраторы гарантировали, что хорошо укрепили фундамент. Хотя бы это.

Вот такие потрясающие виды, внизу Волга. Снимок, как всегда, не передаёт и сотой доли красоты, видимой человеческим глазом.

Одна из «аномальных» полян и вид на Камское устье.

Рояль в музыкальном салоне, на котором играл композитор Милий Алексеевич Балакирев, друг семьи и тоже нижегородец, как Елизавета Владимировна. На камине портрет Елизаветы Владимировны.

Остатки мебели и другой обстановки. Мебель в запущенном состоянии.

Мы с экскурсоводом на балконе.

Подлинные костюмы крестьян деревни Долгая Поляна, сохраненные экскурсоводом, местной уроженкой. Она стоит на балконе в полосатой футболке. Хорошие русские костюмы и славянское сочетание красной вышивки по белому полотну. Меня всегда удивляло (и злило) откуда в русских костюмах, в которых Лидия Русланова пела народные песни такие цвета, такое неславянское буйство несочетаемых красок? Ответ нашел совсем недавно в интернете, оказывается она была мордвинкой (мордовка, мне кажется, звучит очень грубо) и пела русские песни в своих национальных костюмах.

Мы не отказали себе в удовольствии прогуляться по крутому склону к родникам. Интересно, как выглядел каскад прудов с форелью?

Мы на одной из «аномальных» полян. На поляне появилась растительность кроме травы – маленькие сосенки и лиственные деревца. Никаких аномальных чудес с нами не случилось, кроме кучи комаров во второй декаде сентября. Очевидно слетелись со всего правого берега.

Это та самая знаменитая аллея из 468 сибирских лиственниц, их осталось немногим больше 400. Учитывая лихие годы гражданской войны и не менее лихие годы социалистического хозяйствования, их осталось нереально много.

Трудами хозяев и руками наемных работников из числа крестьян имение было превращено, как писали современники, в «эталон гармонии природы и человека» и «нечто вроде рая на земле». Елизавета Владимировна в первом письме Льву Толстому (сохранилось 16 писем Е.В. к Л.Толстому) в 1904 г. писала – «Я четыре года замужем. Мы всегда жили по зимам в городе, и мой муж служил, хотя не любил службы и мечтал о сельском хозяйстве. А я, благодаря Вам, стала сознавать все более и более, насколько городская жизнь вредна и бессодержательна. И мы решили бросить ее и переехать в деревню. Здесь я нашла тот покой, который не знала прежде, здесь проще, радостнее и, несмотря на самые разнообразные занятия — есть время читать и думать».

Елизавета Владимировна стала членом географического общества при Императорском Казанском университете, добровольным сотрудником метеорологической станции, много времени отдавала изучению географии и истории края, исследовала флору. И она, и муж придерживались либеральных взглядов и мечтали о революционных преобразованиях в стране. И вот случилась февральская революция, которую супруги приняли с восторгом, октябрьский переворот их не напугал, ведь они много лет знакомы с Лениным, Крупской, другими большевиками. В январе 1918 года Владимир Германович, как бывший глава уезда, был приглашен на встречу с рабочей молодёжью в Тетюши. Зал встретил его враждебно. Но он всё же выступил и пытался донести до слушателей мысль – молодая власть должна учиться у старой власти искусству управления. Это не понравилось слушателям, более того — он был освистан. Встреча с рабочей молодежью, новой революционной властью, так потрясла Владимира Германовича, что он почувствовал себя плохо и, не дожидаясь окончания мероприятия, уехал домой. Путь был не близкий, ехал в санях, в добавок ко всему этому поднялась метель, и кучер сбился с пути. Пока он бегал за помощью, Владимир Германович скончался от сердечного приступа. Так, еще совсем не старый, 59-летний человек уходит из жизни, получив жестокую оплеуху от людей, ради которых он трудился много лет, и оставляет одинокой 45-летнюю жену. И это накануне Гражданской войны.

На похороны Владимира Германовича съехались родственники, друзья и брат Елизаветы поэт-символист Борис Бер, который за одну ночь написал большое пророческое стихотворение «Элегия».

«…Молись о ней. Молитва ей нужна
Да ниспошлётся ей долготерпенье,
Путей неисповедимых разумений!
Молись о ней, она теперь одна».
Там были и строки о судьбе страны:
«В тот день, когда как осенью листы
Взметнулись беды над страной родною,
Когда со скорбью отвратил лицо
От нас земли Единственный Хозяин
И брат на брата поднялся, как Каин…»

Владимира Германовича похоронили на родной земле в имении, в мундире и с наградами. Ночью его тело выкопали и раздели. Елизавета Владимировна была потрясена этим актом варварства, причем сделать это могли только «свои» жители Долгой Поляны, рядом жилых мест нет. Второй раз тело похоронили в простом белом балахоне, а крестьян предупредили, что в могиле нет никаких ценностей. Но могилу опять раскопали…

Жизнь Елизаветы Владимировны при новой власти складывалась относительно благополучно, особенного на фоне ужасов Гражданской войны в стране, голода и эпидемий. Она продолжала жить в своем доме, здесь пригодилось её многолетнее знакомство с Лениным и Луначарским. Решением Народного комиссариата по просвещению, усадьба была взята под охрану, как имеющая культурную ценность для страны, и Елизавете Владимировне было поручено временное наблюдение и заведование своей былой собственностью. Круг общения её не то, чтобы сократился, его просто не стало – кто-то эмигрировал за границу сразу, кто-то на территории, подконтрольной Добровольческой армии, дожидался возможности вернуться домой и, не дождавшись, уплыл в Константинополь, и дальше. А кто-то в коммунальных квартирах больших городов жил, стараясь не попасть на глаза ЧЕКа, голодал и тоже надеялся. А главное, рядом не было её главного человека, Владимира Германовича.

Революционеры и бандиты не часто наведывались в Долгую Поляну, но и без них всё ветшало, рушилось, ломалось. Работать деревенские не хотели. В первую же зиму замёрзли цветы и экзотические кустарники. Кто-то спустил воду из прудов и собрал всю форель. Видя положение вещей, свою библиотеку, около 8 тысяч томов Е.В. хотела передать музею Льва Толстого в Ясной Поляне, но вывезти её вовремя не успели. В библиотеке на зиму разместили ульи с пчёлами, книги отсырели. Такая же печальная судьба постигла и богатый гербарий, который Е.В. подарила Казанскому университету. Его упаковали в ящики и хранили до весны так, что и он испортился.

В 1920 году в Долгой поляне создали совхоз и Елизавету Владимировну назначили заведующей. Логика назначения понятна – раньше помещица могла организовать , сможет и сейчас. Видимо, получилось не очень. А в 1929 году в имении открыли школу рабочей молодёжи, Е.В. пришлось переселиться в деревянный флигель напротив бывшего господского дома. А в «господский» дом въехал заведующий школой с семьёй. Елизавете Владимировне выделили в доме одну комнату для научных занятий. Урон мебели, посуде от пребывания в доме рабочей молодёжи переоценить трудно, известно, что в холодные зимы они подтапливали печи паркетом (хотя вокруг леса) и окончательно сгубили оранжерею.

Е.В., используя своё влияние, смогла добиться того, что школа переехала в другое место, а в усадьбе разместился Дом творчества и отдыха советских писателей. Там бывали и подолгу гостили известные советские писатели и артисты МХАТ. В комнате с камином устраивали литературные и музыкальные вечера, но Елизавету Владимировну на них не приглашали. Даром, что она всю жизнь писала стихи, владела четырьмя европейскими языками, была дружна с Балакиревым и общалась с Толстым. Советским писателям это было не интересно.

Умерла Елизавета Владимировна 1 августа 1936 года в возрасте 63 лет. Библейских Адама и Еву изгнали из рая, Елизавету Владимировну из рая не изгоняли. С ней получилось хуже. Адам и Ева жили в райском саду, созданном Богом, жили там гостями или туристами, а рай Елизаветы Владимировны был создан её трудами и её умом, и этот рай на её глазах уничтожали и загаживали. Слава Богу, хоть похоронили почившую рядом с мужем.

Такова печальная история этого сказочно красивого места. И наука для тех, кто сегодня, опять мечтает о революции в России и уверен, что в этот раз к власти точно придут люди со светлыми лицами и чистыми помыслами.

К сожалению, за одну поездку невозможно посмотреть все интересные места правого берега. Шеланга, Нижний Услон, Юрьевские пещеры, колоритная деревня Лабышка с загородным клубом и Лабышенские горы – мы еще приедем.

Вечерний паром везет нас домой.