Пять лет назад, 21 ноября 2013 года, в центре Киева начались массовые акции протеста, получившие название Евромайдан. События, которые стартовали в этот день, привели к государственному перевороту, войне и затяжной конфронтации с Россией.

О том, как и кем был запущен весь этот процесс и можно ли было избежать его кровавых последствий, а также возможно ли повторение «украинского сценария» в Российской Федерации и Республике Беларусь, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал бывший обозреватель радио «Свобода», журналист Андрей Бабицкий.

— В результате первого майдана президентом Украины стал Виктор Ющенко. В конце его президентства он имел самый низкий рейтинг — 2,5%. Неужели после этого люди не разочаровались в технологиях уличного протеста и возможности таким путем наладить жизнь в стране?

— Нет, несмотря на результаты 2004 года, на период 2014 года, украинцы не разочаровались в подобных революциях. У украинцев есть характерная черта — неоднократно «наступать на грабли». В период первого и второго майданов у них было ощущение, что они держат судьбу страны в собственных руках. Украинцы верили, что сейчас могут поставить того правителя, который будет отвечать их требованиям, а если он не будет соответствовать таковым и выполнять их указания, они его уберут и поставят нового.


— Каковы были предпосылки к майдану? Что жителям Украины не нравилось в своей стране?

— Предпосылки к проведению майдана были очень просты. Украинцы верили в то, что курс евроинтеграции, а именно подписание соглашения об ассоциации с ЕС, даст возможность поднять уровень жизни до европейских стандартов. На тот момент действующая власть, подсчитав убытки от подписания соглашения, отказалась от него. Несмотря на это, оппозиционными силами транслировались различного рода обещания, в том числе о том, что с выбором именно этого курса уровень жизни страны вырастет в несколько раз, а зарплаты и пенсии будут индексированы по европейским стандартам.

Миф о финансовом благосостоянии и вера в лучшую жизнь стали главными стимулами майдана. Многие эксперты еще тогда предупреждали, что никакого повышения уровня жизни не будет.

В результате прекратились реальные действия по повышению и даже поддержанию уровня жизни среди обычных граждан; страна приближается к всеобщей нищете; государство лишилось собственной экономики и промышленности, а также начался процесс депопуляции, при котором люди уезжают в соседние страны в поисках работы или более безопасных условий жизни.

Через пять лет, в годовщину очередного майдана, можно сказать определенно, что курс евроинтеграции обернулся для людей падением уровня жизни в несколько раз, а для большинства стал катастрофическим.





— 21 ноября 2013 года правительством Украины было объявлено о приостановлении подготовки к подписанию соглашения об ассоциации с ЕС. Эта дата считается официальной датой начала Евромайдана. Как именно начиналась эта акция протеста?

— Стоит напомнить, что акции народного недовольства властью, на первый взгляд мирные, начались с сообщений известного журналиста и блогера Мустафы Найема в социальных сетях. Он призывал людей «вооружиться» хорошим настроением и чаем и идти в центр Киева, чтобы противостоять решению действующей власти об отказе подписания соглашения об ассоциации с ЕС.

В подтверждение моих слов о том, что от майдана ничего не осталось, нужно представить: а что, если подобный контент опубликовать сегодня, много ли народа отзовется? Скорее всего, закончилось бы все это тем, что Найем уже ожидал бы сотрудников СБУ, которые посадят его в тюрьму за возможное совершение государственного переворота.


— Кто были те люди, которые возглавили протест, и кого они повели за собой на переворот?

— Там была сборная солянка. Это была и либеральная интеллигенция, которая стала лишь массовкой, в итоге ничего не получившей, но считавшей, что государственный курс европейских реформ мог бы обеспечить Украине лучшее будущее. Там были молодежь и люди старшего поколения.

Ударной же силой данного майдана стали националисты-радикалы, которые осуществляли акты насилия по отношению к представителям правоохранительных органов.

Наносились различного рода травмы, включая ожоги, которые были образованы в результате закидывания «коктейлями Молотова».





Фактически власть сегодня принадлежит националистам. Нельзя сказать, что Порошенко убежденный нацист, но националистическая повестка, по сути, управляет ходом украинских событий.

Поэтому люди с прекрасными лицами, которые выходили на Майдан, именно там проиграли свое европейское будущее, о котором мечтали. На сегодня это прототип африканской диктатуры, в которой правам человека не осталось места.

Люди, которые пять лет назад рассчитывали на то, что Украина станет частью Европы, оказались в проигрыше.


— Как президент Виктор Янукович реагировал на уличные протесты и как, по вашему мнению, должен был реагировать? Мог ли он поступить по-другому?

— Об этом трудно сказать определенно. Настроения в стране были такими, что даже разгон майдана особой роли не сыграл бы. Протесты могли бы перекинуться на другие регионы. Все равно эта ситуация привела бы к отставке Януковича.

Хотя разгоном майдана он мог бы задержать критическое развитие событий, которые могли бы стать менее кровавыми, дальнейший сценарий был бы тем же. Все равно на следующих выборах Янукович упустил бы власть — это очевидно. Пусть и путем выборов, но власть стала бы приходить к националистам и радикалам.

Донбасс и русскоязычные области стали бы, конечно, сопротивляться этому процессу, и все равно появились бы те же конфликтные линии, которые имеются на сегодняшний день.





— Власть же можно было сменить и на выборах, до них оставалось всего полгода. Почему граждане Украины предпочли сменить власть путем ее насильственного свержения своему конституционному праву на выборах?

— Руководителями государственного переворота на Украине были опытные кукловоды, которые желали свергнуть именно Януковича. А подписание соглашения об ассоциации — лозунг для привлечения широких масс, которые мечтали о том, что Украина станет частью Европы.

За этим всем процессом стояли опытные технологи, у которых были совсем иные цели. Они рассчитывали именно на совершение государственного переворота. Когда майдан набрал инерцию, у них появилась возможность эти цели осуществить.


— Почему произошла смена основного требования — подписания евроассоциации — на «банду геть»?

— В очень значительной части из-за веры людей в то, что рецепты благополучия находятся на Западе, в Европе. Эта вера все никак не покидает Украину. Но из-за того, что эта цель недостижима, на этой волне приходят представители праворадикальных партий, которые готовы выполнить евроинтеграцию любыми средствами.

Я считаю, что желание получить все и немедленно, не прилагая много усилий, — причина большинства украинских бед, особенно в тех регионах, в которых нет широко развитых производственных мощностей и жители которых не привыкли к тяжелому труду.


— Стоит ли ждать очередного майдана на Украине?

— После второго майдана прошло пять лет, и на самом деле ни о каком новом майдане не может идти и речи потому, что на Украине сформировалась дееспособная диктатура, которая действует, применяя различные меры давления на людей, чтобы отнять у них право, возможность и желание протестовать.

Сегодня СБУ, разные националистические активисты способны лишить людей воли к организации каких-то протестных мероприятий, а если таковые все-таки собираются, то они могут быть разогнаны в кратчайшие сроки по воле действующей власти.





Второй майдан в значительной мере повторяет схему первого, но сегодня эта схема на Украине не действует. Нет ни самой революции, ни людей. Нынешняя власть сделала все для того, чтобы полностью уничтожить эту концепцию в головах населения.

За пять лет украинские граждане потеряли большую часть своих прав — не только политических, но и социальных и трудовых. В целом — всех прав, которыми они пользовались на Украине при Януковиче. Вообще та Украина на фоне сегодняшней — образец демократического государства.

Никакого майдана через пять лет после Майдана на Украине не осталось. Его прах развеян по ветру.


— Как вы считаете, есть ли подобные симптомы в России и Беларуси?

— Я считаю, что в этом вопросе ситуация в России и Беларуси похожа. Подобные центробежные тенденции преодолены, рейтинги президентов, а также процент населения, входящего в средний класс, в этих государствах находятся на достаточно высоком уровне, что нивелирует возможность проведения в этих странах подобного сценария.


Егор Дибров, RuBaltic.Ru