---

Стивен Бэннон, бывший политический советник и идеолог Дональда Трампа, недавно заявил о создании в Европе «Движения» (The Movement), состоящего из правых, евроскептических и националистических партий.
 

---

Предполагается, что «Движение» Бэннона должно стать чем-то вроде правого аналога структур миллиардера Джорджа Сороса — известного проповедника либеральных ценностей.

Бэннон, благодаря усилиям которого Трамп одержал победу на президентских выборах, планирует создать мощный политический блок из европейских правых партий: «Национального фронта» (Франция), «Лиги Севера» (Италия), «Альтернативы для Германии» (ФРГ), «Партии свободы» (Австрия), «Фидеш» (Венгрия), «Шведских демократов», «Истинных финнов» и т. д.    

  
☞ Читайте в ИМХОклубе серию статей кандидата исторических наук Павла Потапейко об истории и идеологии наиболее заметных правых и ультраправых партий и движений современной Европы.

Часть 1. Правые партии Западной Европы
Часть 2. Новые правые партии Восточной Европы
Часть 3. Новые правые партии Северной Европы
Часть 4. Правые партии Центральной Европы
 

                  
 
Ближайшая политическая цель — формирование коалиции ради успешного участия в выборах в Европарламент в 2019 году. Консервативные круги в России с воодушевлением восприняли эту новость, видимо, полагая, что новое движение Бэннона станет естественным союзником в противостоянии глобализму. Насколько оправданы эти надежды?


Чего хочет Бэннон

Несмотря на то что Стив Бэннон покинул политический штаб Трампа и даже обвинил его в своей книге в предательстве, тем не менее именно Бэннон может считаться создателем идеологии «трампизма» — консервативной реакции американского общества, белого среднего класса, «реднеков» на десятилетия политического и медийного господства либерального истеблишмента.

В сражении с ним Бэннон вынужден был отступить, уйдя с внутриполитического поля на внешние рубежи. Но и здесь он будет разворачивать то, с чем Трамп и его команда шли на выборы и победили.

Лозунг «сделаем Америку вновь великой» означает то, что все ресурсы должны быть направлены на внутреннее развитие США, прежде всего экономическое и технологическое.
 

---

Над Америкой нависла реальная угроза потери планетарной гегемонии, и стратегия Трампа заключается в том, что необходимо максимально «сосредоточиться», избегая распыления сил и ресурсов на глобальные торговые и финансовые инициативы, такие как ТТИП и ТПП.
 

---

В рамках этих задач перед США стоит проблема сдерживания развития Китая, Европейского союза и России, которые рассматриваются в качестве факторов, потенциально опасных для восстановления неоспоримого влияния и мощи США в будущем.





Именно в этом контексте необходимо рассматривать появление «Движения».

Конечно, создаётся оно вовсе не для того, чтобы вместе с российскими правыми консерваторами одолеть коварных глобалистов. Оно создаётся как плацдарм американского влияния в Европе, но уже не под маркой общности западных либеральных ценностей, вера в которые в последнее время изрядно поколебалась. Создаётся оно с целью использовать правый популизм и национализм в европейских странах для ослабления или даже разрушения ЕС.
 

---

Европейский союз в картине мира Трампа и Бэннона — это уже не однозначный евроатлантический союзник и партнёр, а скорее соперник, конкурент и даже «враг».
 

---

Европа как поле битвы

Американские стратеги и политтехнологи наверняка очень внимательно изучили российский опыт работы с правыми, евроскептическими партиями и движениями в ЕС. Скорее всего, этот опыт даже был признан стоящим того, чтобы перенять.

Хотя надежды на то, что во Франции, одной из ключевых стран ЕС, к власти придёт лояльная России Марин Ле Пен и её «Национальный фронт», не оправдались, тем не менее коалиция правых популистов стала правящей в Италии. Один из её лидеров Маттео Сальвини, министр внутренних дел Италии, говорит о необходимости снять с России европейские санкции. Правда, пока непонятно, насколько это возможно и сможет ли Италия в одиночку преодолеть сопротивление евробюрократии.

В любом случае такие американские политические тяжеловесы, как Бэннон, видят в российской активности в Европе одновременно пример и вызов для себя. В конце концов, по их мнению, Америка тоже имеет право влиять на европейскую политику и лоббировать в европейских органах власти выгодные себе позиции и решения.

И можно не сомневаться, что расчёт может оказаться верным.
 

Во-первых, американцы могут просто перекупить европейских правых, как это бывало, например, со многими европейскими левыми во время холодной войны.

Во-вторых, несмотря на все трещины, появившиеся в здании евроатлантического единства, не стоит недооценивать всеобъемлющие экономические, финансовые и личные связи европейских и американских элит, не идущих ни в какое сравнение ни по количеству, ни по статусу с европейско-российскими.
 

 
 

---

Таким образом, США в лице Бэннона и его «Движения» вступают в битву за Европу, но Европу, раздробленную на национальные «княжества», исключённую из континентального союза с Россией и Китаем, подчинённую в конечном итоге усилившейся после «сосредоточения» и нового технологического рывка Америке.
 

---

Понимают ли это в Брюсселе и в основных европейских столицах? Видимо, да.

План Юнкера о новой индустриализации Европы, намерения создать европейскую армию и спецслужбы, план Макрона об усилении централизации в ЕС — всё это ответы на новую ситуацию в отношениях с США и Россией. ЕС стремится отстоять свою субъектность и суверенитет как перед внешними силами, так и в отношении национальных правительств.

Выбор между Евразией и Евроатлантикой, балансирование между ними станут определяющими для политики Европейского союза в ближайшие годы.


А что Россия?

Прежде всего не надо питать никаких иллюзий в отношении Трампа, Бэннона и курса новой американской администрации. Никакого «нашего» Трампа не существует.

Стив Бэннон, например, весьма красноречиво высказывается о российской власти: «Я думаю, что Путин и его приятели — это на самом деле клептократия и она является империалистической силой, стремящейся к экспансии». Бэннон апеллирует понятием «иудео-христианского Запада», и Россия в его представлении, имеющая скорее евразийскую, а не западную сущность, может быть всего лишь тактическим союзником в противостоянии с исламским миром, но, самое главное, — с Китаем.

В этом Бэннон сближается с патриархом американской стратегии Генри Киссинджером, который, похоже, сегодня ратует за своеобразную инверсию трюка, проделанного в своё время с КНР, когда на неё была сделана ставка в противостоянии с СССР. Сейчас Киссинджер, Бэннон и разделяющие их взгляды представители американской элиты рассматривают Россию как такой же противовес чрезмерно усилившемуся Китаю, который можно и нужно склонить на свою сторону и использовать в своей игре.

Следование в русле этой стратегии, сближение с евроатлантическим правым интернационалом, если он всё же возникнет, являются для России насколько заманчивым, настолько и рискованным шагом.
 

С одной стороны, от США и Запада в целом взамен на участие в сдерживании Китая и Ирана можно требовать уступок по украинскому вопросу и доступа к необходимым технологиям.

С другой стороны, вовлечение в антикитайскую активность может привести к гораздо большим издержкам в области экономической и военной безопасности, особенно если США не удастся сдержать рост влияния и могущества Китая.
 

Россия должна играть в свою игру, и кажется, что сейчас она таковую ведёт, исходя из своих интересов, балансируя между США, ЕС и КНР.
 

---

Но стратегически для России нет альтернативы континентальной логике, т. е. ставке на создание Большой Евразии и своей ведущей роли в этом становлении.
 

---

 
Это значит, что интересы России в такой логике и США всё равно разойдутся, а в ЕС они парадоксальным образом могут совпасть с интересами элит, заинтересованных в сохранении европейского единства как идеи и Европейского союза как института.