Ожидание бывает разным. Можно ожидать чего-нибудь хорошего, и тогда мы с нетерпением считаем дни, часы и минуты, остающиеся до наступления этого «хорошего», порой проявляем чрезмерную и ненужную активность, а время тянется медленно.
 
Можно ожидать чего-нибудь плохого — и тогда нам страшно, нам хочется, чтобы неизбежный момент наступления этого «плохого» произошел как можно позже, а время летит.
 
И, наконец, мы можем испытывать состояние ожидания «неизвестно чего», когда время идет своим чередом, а нас не оставляет тревога и чувство подавленности от того, что в любой момент может случиться что-то, что может повлиять на нашу жизнь негативным образом.
 
Состояние неопределенности для нас хуже всего, особенно когда ничего «хорошего» мы не ожидаем, или когда понимаем, что от нас не зависит наступление этого «чего-то».

Тогда мы можем впасть в депрессию, становимся или подавленными и пассивными, готовыми покорно принять очередной удар судьбы, или раздражительными и агрессивными, готовыми выплеснуть свой страх и тревогу на кого угодно по любому поводу.
 

И меня преследует ощущение, что в последнее время вся Беларусь застыла в ожидании «чего-то».

Очевидно, что связано это с резкими изменениями, происходящими как вокруг нас (украинские события, новая «холодная война» Запада с Россией, экономический спад, падение общего благосостояния, грядущие президентские выборы, от которых всегда ожидаешь «чего-то»), так и с изменениями внутри нас, поскольку каждый имеет свой взгляд на происходящее, и не всегда эти взгляды разделяются даже родственниками и лучшими друзьями.

Темп происходящих изменений таков, что мы не успеваем адаптироваться к ним, а информационный поток настолько широк и мутен, что забивает наше восприятие настолько, что по-настоящему важные события проходят незамеченными.
 
Психологи в таких случаях рекомендуют заниматься любимым делом, больше общаться с близкими, путешествовать, получать приятные впечатления и не бояться «неизвестно чего».

Но это на индивидуальном уровне, а ведь в состоянии неопределенности сегодня находятся как целые предприятия и организации, так и органы государственного управления, особенно в сфере экономических отношений.

А паралич управления, по моему мнению, — это серьезная угроза существованию как отдельных организаций, так и страны в целом, поскольку основная функция систем управления и управленцев состоит в том, чтобы поддерживать жизнеспособность вверенных им образований.
 
Вообще, мое личное миропонимание близко к тому, что ученые называют «органицизмом» и «популяционным способом мышления». С этой точки зрения любой организм (человек, семья, род, организация, общество в целом) стремится поддерживать свою жизнеспособность.
 
 
Жизнеспособность может пониматься как способность выжить, поддерживать свое существование и обеспечивать свое развитие для поддержания жизнеспособности в изменившихся (изменяющихся) обстоятельствах.
 
Развитие можно понимать как внесение изменений в структуру и деятельность организма с целью повышения его жизнеспособности.

В случае человека и человеческих сообществ предпочтительнее изменения осознанные и спланированные. Причем внесение изменений может происходить как на основе имеющегося опыта, так и на основе идеализированных представлений.

То есть развитие может быть как реактивным — приспособление к изменившемуся настоящему (тактика), так и проактивным — направленным в предполагаемое будущее (стратегия).
 
С этой же точки зрения я не приемлю революцию как катастрофический способ решения общественных проблем.

Ни один живой организм не будет себе выкалывать глаз или удалять одну почку из двух под тем предлогом, что подобное изменение сможет увеличить его жизнеспособность и эффективное функционирование.

Однако беда мыслящих организмов состоит в том, что рациональное мышление может быть забито целенаправленным информационным шумом, обмануто красивыми обещаниями или отключено жизненными проблемами.

И тогда происходят революции.
 

Я придерживаюсь того, что путь постепенных и просчитанных изменений (или быстрых, но тоже просчитанных) тоже ведет к качественному развитию, но с преемственностью тех структур и органов, которые важны для организма в целом.
 
Так вот, возвращаясь к теме, мое ощущение концептуального кризиса управления основывается на том, что, возможно, есть осознание необходимости изменений, но нет понимания, какие точно изменения нужны.

То есть, в первую очередь, нет видения того, куда и почему нам идти — и вследствие этого нет понимания того, как нам туда идти.
 
Такое состояние вполне объяснимо.

Коммунистические идеалы скомпрометированы и продолжают целенаправленно компрометироваться, хотя и с меньшим запалом, нежели в годы «перестройки». Широко разрекламированные универсальные рецепты «либеральных» реформ, доведшие до ручки не одну страну, пока не применяются из-за твердой позиции Президента.

А чего-то своего, пригодного к использованию в новых условиях — у нас и нету.
 
Мне могут сказать, что у нас с точки зрения перспектив все вроде бы определено — ЕАЭС с планами единой валюты, ОДКБ, индустриальный парк «Великий Камень», Островецкая АЭС и прочие гиганты индустрии.

И я с этим даже соглашусь и подтвержу, что такие перспективы есть, и работа по ним ведется.
 
Но вот на вопрос о том, отвечают ли эти перспективы ожиданиям многих из нас, я уже затрудняюсь дать уверенный ответ, как и не уверен в том, что завтра или послезавтра какие-нибудь временно немыслящие организмы, подталкиваемые и возглавляемые вполне рациональными особами, не устроят очередную революцию уже в Беларуси — под очередными сладкими лозунгами «свободы», «демократии» и «счастья для всех даром».
 
 

P.S. Я очень признателен всем тем, кто организовал эту интернет-площадку и предоставил ее для выражения и обсуждения разнообразных мнений.
 
Надеюсь, что найдутся люди, с которыми было бы возможно обсуждать ориентиры развития нашей страны, путь их достижения и возможные действия на этом пути.