С ПРАЗДНИКОМ !
29.10.2018
Валентин Антипенко
Управленец и краевед
Наша молодость — комсомол
Сегодня — 100 лет ВЛКСМ
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
Окончание. Начало здесь
В июне 1972 года меня выдвинули на освобождённую комсомольскую работу в качестве заместителя секретаря комитета комсомола военного завода, на котором тогда работало более 8 тысяч человек. Преимущественно — молодёжь.
За рабочим столом в комитете комсомола МЭМЗ.
Перед демонстрацией у заводской проходной.
Мы тут же занялись организацией комсомольско-молодёжных бригад и развитием «наставничества».
Деятельность молодёжной бригады Мирончика и опыт лучшего наставника молодёжи Малахова получил широкое освещение на пленумах всех уровней и в печати.
Главный инженер МЭМЗ Краснов вручает удостоверение Лучший наставник молодёжи орденоносцу Малахову.
Комсомольский актив МЭМЗ с лучшими наставниками молодёжи.
В те годы комсомол республики возглавлял Владимир Подрез.
Земляк Машерова, он пользовался большим авторитетом не только в белорусской комсомольской организации.
С 1966 года он в течение трёх лет работал заместителем заведующего ключевым в комсомоле отделом комсомольских органов ЦК ВЛКСМ.
1-й секретарь ЦК ЛКСМБ Владимир Подрез.
Там же заведующим отделом работал будущий зять Брежнева — Юрий Чурбанов, с которым у Подреза установились приятельские отношения.
Пару слов о Чурбанове, которого долгое время было принято выставлять бездельником и выпивохой.
Взлёт и трагическая судьба этого деятельного и честного человека — характерный пример мышиной возни вокруг родни Брежнева после его смерти.
У Андропова на Чурбанова компромата не было, потому, пригласив его в свой рабочий кабинет, он заверил: «Пока я жив, тебя и твою семью никто не тронет».
Когда же Генеральным секретарём был избран Черненко, Чурбанов в ноябре 1984 года был снят с должности первого заместителя министра Внутренних дел СССР и опущен до заместителя начальника Главного управления внутренних войск.
Через полтора года его и вовсе отправили в отставку.
Но на этом всё не закончилось — горбачёвцы решили пришить Чурбанову «хлопковое дело».
Руководитель следственной группы Гдлян открыто ему говорил: «Если бы вы не были зятем Брежнева, вы бы нас не интересовали».
В один прекрасный день следователи нагрянули на квартиру Чурбанова с отбойным молотком и, перевернув вверх тормашками буквально всё, ничего не нашли. Был изъят только небольшой мраморный бюст самого Чурбанова, а у его сестры нашли золотые украшения, которые не преминули приобщить к делу.
После угроз председателя КГБ В.М.Чебрикова получить «высшую меру», Чурбанов вынужден был оклеветать себя. Он согласился с тремя эпизодами — получением в подарок тюбетейки с халатом, чайного сервиза и взятки в 90 тысяч рублей. Однако в суде он своей вины не признал и был осуждён на 12 лет.
Москва, 1988 год. Генерал-полковник милиции Юрий Чурбанов во время оглашения приговора.
После прихода к власти Бориса Ельцина, хорошо знавшего Чурбанова, последнего тут же амнистировали.
Сменивший Чурбанова на посту заместителя министра внутренних дел Иван Шилов потом публично заявлял:
— Чурбанов сделал очень много… С его именем связан очень серьёзный этап в развитии и становлении МВД.
Только все эти реверансы были запоздалыми. В тюрьме Юрий Чурбанов потерял здоровье и, не дожив до 95-летия комсомола пару-тройку недель, 7 октября 2013 года скончался.
Белорусский приятель Чурбанова Владимир Подрез оставаться навсегда в Москве не захотел.
В 1969 году он вернулся на родину в качестве второго секретаря ЦК ЛКСМБ — и вскоре возглавил республиканскую комсомольскую организацию.
К концу карьеры правительственных наград у него было больше, чем у других комсомольских функционеров его уровня — два ордена Трудового Красного Знамени, орден «Знак Почета», ряд медалей, грамот и других наград. А ведь при Машерове за просто так правительственные награды не давали.
Услышав о работе комсомольской организации МЭМЗ, Владимир Подрез решил посетить наше предприятие и посмотреть, чем мы там занимаемся.
Директор завода, Илларион Григорьевич Беляев, поддерживал комсомол по всем направлениям деятельности.
Принял он Подреза должным образом, показал завод, выпускавший электронику военного назначения, пришёл с ним в комитет комсомола.
Поговорив с активом и выслушав наш доклад, он увидел на стене за моей спиной стенд, куда заносились ежемесячные итоги соревнования комсомольско-молодёжных бригад, и понял, что у нас показухой не занимаются.
Реакция последовала мгновенно. Секретаря комитета комсомола забрали в ЦК комсомола руководить «Комсомольским прожектором».
На научно-практической конференции.
Не успел я провести комсомольскую научно-практическую конференцию, как меня вызвали к 1-му секретарю Первомайского райкома КПБ на смотрины.
Виктор Дмитриевич Бысенко слыл довольно строгим руководителем, однако сразу погасил моё смущение вопросом:
— Знаешь, чего я тебя вызвал? Твоя фамилия на букву «А», а моя — на «Б». Дай, думаю, посмотрю, что это за комсомольца всегда объявляют передо мной на пленумах и активах.
Я от смущения покраснел и не нашёлся, что ответить.
Разговаривали не долго, потому как первый слышал мои выступления с районной трибуны и навёл справки о нашей работе в райкоме и горкоме комсомола.
Когда мы прощались, Бысенко смерил меня взглядом и добавил:
— Хорошие у тебя туфли.
Я опять засмущался — туфли и впрямь были что надо, так как мать всегда требовала от меня: «Костюмчик и пальто могут быть скромными, но шапка, перчатки и обувь должны быть на уровне».
После этого разговора с Бысенко я долго в комитете комсомола не задержался. Минуя райком и горком, меня утвердили заведующим сектором профтехобразования Минского обкома комсомола.
Вскоре и Бысенко стал заведующим отделом оборонной промышленности ЦК КПБ.
Встречая меня на улице — здания обкома комсомола и ЦК КПБ находились рядом — он всегда улыбался, подзывал к себе и расспрашивал про моё житьё-бытьё.
— Если что, заходи ко мне и обращайся по любым вопросам.
Я благодарил, но никогда его расположением не воспользовался — искать покровителей в те времена было не принято.
Мы никогда никуда не просились. Действовала система — если ты справляешься с порученным участком работы, то тебя непременно заметят и долго засидеться не дадут.
Передовик пятилетки.
Вторая половина 70-х была очень насыщенной.
В отделе рабочей молодёжи обкома шла отправка добровольцев на строительство Байкало-Амурской магистрали.
Десятки молодых людей с самого утра приходили в наш кабинет и оформляли необходимые документы.
Если кому-то кажется, что стройотрядовская деятельность для комсомольских организаторов — формальное дело, тот глубоко ошибается. На плечах руководителей этим делом лежало решение всех вопросов, включая размещение людей и обеспечение комсомольско-молодёжных строек всем необходимым.
Поварившись в этой каше, комсомольские кадры вырастали до того уровня, который позволял им решать любые проблемы. Недаром бывшие стройотрядовцы стали успешными бизнесменами и организаторами производств.
Не сахар была и моя работа, требовавшая активного действия и больших временных затрат, так как меня избрали членом двух коллегий — областного и городского управлений образования.
Приходилось часто выступать по молодёжным проблемам в достаточно серьёзных аудиториях, участвовать в многочисленных мероприятиях областного и городского уровней.
Я объездил практически все профтехучилища и владел ситуацией, так как установил хорошие отношения с директорами, не создавая им проблем, а помогая решать вопросы.
С начальниками областного и городского управлений профтехобразования Лущаковым и Малишевским.
Участники конкурса профмастерства у здания ЦК комомола.
Дополнительная нагрузка легла на меня после того, как начальство оценило мои способности писать тексты с анализом рассматриваемых проблем.
Мало того, что мне стали чаще поручать подготовку материалов к заседаниям обкома комсомола, так ещё посылали в помощь секретарям сельских райкомов для подготовки материалов к отчётно-выборным конференциям, на которых ожидалось присутствие высокого начальства.
Отдушиной стало направление меня на курсы повышения квалификации в Высшую школу при ЦК ВЛКСМ.
Ректор ВКШ, профессор Николай Владимирович Трущенко на первом же занятии задал неожиданный вопрос:
— Верите ли вы, друзья, в коммунизм?
Зал зашумел, а Трущенко продолжал:
— Многим сейчас после провалившихся прогнозов Хрущёва не верится, что бесклассовое общество будет построено. Пока к этому предпосылок нет. Но попомните моё слово — гармонизация общества наступит.
Если человечество хочет выжить, оно обязательно придёт к рационализации системы управления процессами жизнедеятельности. Классовый антагонизм сменится пониманием необходимости удовлетворения насущных благ трудящихся, а с наступлением века автоматизации и роботизации производственных процессов труд приобретёт иную специфику.
И неважно, коммунизмом это будет называться или нет. Важно то, чтобы осознание реальной перспективы овладело умами людей как можно раньше. Вот в чём заключается наша и ваша задача. И не только.
Слушатели успокоились и с любопытством разглядывали профессора-красавца, который позволяет себе подобного рода рассуждения.
Тем не менее в них мы нашли рациональное зерно, которое выводило наше сознание из лабиринта догм и стандартной риторики.
Слушатели ВКШ при ЦК ВЛКСМ.
Ещё одним поворотным событием стало знакомство с так называемыми «нелегалами» — комсомольцами из Чили и других латиноамериканских стран, тайно переправленными на учёбу в СССР.
Мы жили на одном этаже, поэтому быстро установили приятельские отношения, так как почти все «нелегалы» могли изъясняться по-русски.
Конечно же, первые разговоры были об учёбе. Их знание теории марксизма-ленинизма нас просто поразило.
Рассказывая о своей борьбе, тех пытках, которые некоторые перенесли, находясь в заключении, они косвенно давали нам понять, что мы здесь в СССР слишком забурели, не работаем над совершенствованием марксизма и его приближению к реалиям сегодняшнего дня, и это может плохо кончиться.
Особенно мне понравился молодой чилиец, которого на родине военные выбросили с четвертого этажа. Друзья сумели подобрать его, переправили на Кубу, где ему сделали операцию на повреждённом позвоночнике. Он выжил, но на всю жизнь остался инвалидом-колясочником.
Несмотря на состояние парня, девушки-нелегалки постоянно ухаживали за ним, поочерёдно возили на прогулку. Кто-нибудь всегда находился с ним рядом.
Мы ежедневно встречались по вечерам, и надо было видеть глаза этого человека, когда он говорил о революции или высказывался по вопросам учебной программы. По спине пробегали мурашки.
Мы чувствовали его превосходство во всём, и нам верилось, что там, в Латинской Америке, революция делается подготовленными и убеждёнными людьми, а не террористами, как их там представляли.
Обучающие мероприятия в комсомоле проводились часто. Мне пришлось побывать на трёх Всесоюзных зональных совещаниях.
Первое мероприятие проводилось в Минске, и было связано с предстоящим обменом партийных и комсомольских билетов.
Там я впервые увидел и услышал члена бюро ЦК ВЛКСМ, председателя Комитета молодёжных организаций СССР Г.И. Янаева — будущего руководителя ГКЧП.
Какого-то особенного впечатления он не произвёл, да и тема была узкая.
Через месяц после открытия 14 марта 1975 года Международного молодёжного комплекса «Юность» на Минском море, я выехал в г.Раменское, расположенный юго-восточнее Москвы для участия во Всесоюзном семинаре комсомольских работников, занимающихся проблемами рабочей молодёжи.
Мероприятие проводилось на базе Раменского СПТУ №3, где и я поделился опытом нашей деятельности.
Но самое впечатляющее было, когда нас завезли посмотреть бытовое устройство участников Великой Отечественной войны, потерявших все конечности.
Если бы сегодняшние болтуны увидели этих несчастных бойцов, помещённых в брезентовые коконы, подвешенные на резиновых ремнях к реям, они бы не несли околесицу о войне.
Мы, родившиеся после войны и видевшие народное горе, еле выдержали, когда эти коконы со смеющимися людьми начали трястись на резиновых ремнях. Нескольким приезжим стало плохо.
Прошло много лет, но когда разговор заходит о войне, эта картина постоянно стоит перед моими глазами до сих пор.
Необычным итогом увенчался для меня проводившийся в конце лета 1976 года Всесоюзный семинар в Риге.
Пленарная часть была традиционной, а вечером нас повезли на ужин в какое-то приморское кафе, всё увешанное рыбацкими сетями.
Тогда во взаимоотношениях между представителями разных республик никакой напряжённости не было.
Пока наши «джигиты» отплясывали с молдаванами их национальный танец, я подошёл к барной стойке, за которой стояла уже пожилая, но приятная и со вкусом одетая латышка.
Мы разговорились, однако я обратил внимание на её колючий взгляд, когда она смотрела в сторону зала.
Каким-то образом разговор перетёк на тему войны, и женщина без всякого стеснения вдруг заговорила, что при немцах был порядок, а сейчас совсем другое.
На всякий случай я, будто невзначай, заметил, что отец мой штурмовал Кёнигсберг, но женщину это нисколько не расстроило, и она продолжала свой монолог по её программе.
Тогда я откровенно спросил, почему она так доверительно разговаривает со мной, на что она ответила: «Вы — другой, и меня понимаете. Я хорошо разбираюсь в людях».
Мне ничего не оставалось, как вытащить из кармана маленький сувенир из Минска и подарить собеседнице.
Когда я собрался пройти за свой столик, женщина вдруг попросила подождать секундочку и положила в пакет красивый хромированный пробкооткрыватель.
— Возьмите на память, молодой человек. Это немецкое изделие довоенного периода. На новой работе пригодится, — улыбнулась она мне на прощанье, пристально посмотрев в глаза.
Я смущённо поблагодарил, но не въехал, что она имеет в виду — о том, что меня вскоре заберут на партийную работу, я не знал.
Коллективный снимок аппарата Минского обкома ЛКСМБ с гостями после областной отчётно-выборной конференции.
Несколько слов о драматической истории, случившейся в последний период моей работы в комсомоле.
Второй секретарь ЦК КПБ А.Н.Аксёнов — тот, который потом ограничивал высоту дачных домиков, воспользовался отсутствием в Минске П.М.Машерова и решил избавиться от любимца молодёжи, 1-го секретаря ЦК ЛКСМБ Вячеслава Радомского, невзирая на то, что мать последнего партизанила с Петром Мироновичем в годы Великой Отечественной войны.
Подвыпившего на крупном международном мероприятии Радомского «накрыли» в международном комплексе «Юность».
Я присутствовал на пленуме ЦК ЛКСМБ, который рассматривал вопрос об его освобождении от должности «по собственному желанию» и помню, что там происходило.
Участники пленума встретили гробовым молчанием появившегося за столом президиума Аксёнова и сопровождающих, а когда за ними на сцену вышел Радомский, присутствовавшие разразились аплодисментами.
Аксёнов нервничал, так как зал был в напряжении и гудел как пчелиный улей — комсомольский актив обожал Радомского и знал, что произошла натуральная подстава.
Однако ни один мускул на лице нашего любимца не дрогнул. Он с улыбкой на лице попросил членов пленума удовлетворить его просьбу, коль того желает партийное руководство.
Много лет спустя, мы пересеклись с Радомским на торжественном мероприятии, приуроченном к юбилею ВЛКСМ.
Сделав коллективный снимок, мы подняли чарки за комсомол, а потом исполнили с ним дуэтом «Зорку Венеру» Максима Богдановича.
Отойдя в сторонку, я спросил Вячеслава Ивановича, почему он на том пленуме не дал нам знак действовать.
Радомский ответил:
— Я боялся не за себя, а за вас. Выступи вы против, вас бы уничтожили.
В этом был весь Радомский — открытый, доступный и потерпевший из-за пустяка.
В сентябре 1976 года меня вызвали в Первомайский райком партии и предложили перевод на работу в отдел пропаганды и агитации.
Дальше была партийная, хозяйственная работа, государственная служба, однако где бы мы ни работали, никто из нас никогда не забывал о своём комсомольском происхождении. Мы помогали друг другу всегда.
Бывшие первые секретари ЦК ЛКСМБ В.Подрез и В.Радомский, справа — бывшие работники ЦК ЛКСМБ Л.Царькова и Минского обкома комсомола В.Антипенко
Я уже говорил, что профессиональные комсомольские работники на первые роли не претендовали, а пополнили среднее звено многих органов государственного управления.
Говоря по правде, именно они решали важнейшие вопросы, независимо от того, кто был у руля министерств и ведомств — начальство выступало с докладами, написанными нами, аналитику и проекты постановлений коллегий готовили мы, да и принятие важнейших решений без нас не обходилось.
Среднее управленческое звено поощрялось редко — наша работа оценивалась орденами и медалями, которые получало начальство.
Оно, начальство, менялось, а мы были моторами больших кораблей, и этого нам было вполне достаточно, так как, пережив многое, мы знали цену любой власти.
Так что же в нас воспитал комсомол?
☞ Нам была привита привычка постоянно работать над уровнем профессиональной подготовки, не упуская из виду все значимые процессы, происходящие в обществе.
☞ Нас мотивировали выстраивать систему в своей работе и прививали самостоятельность.
☞ Нас научили никого не бояться и отстаивать свою точку зрения.
☞ Мы стремились быть не первыми, а нужными.
☞ Нас воспитали пунктуальными и въедливыми, когда дело касалось изучения того, чего мы не знали.
☞ Нас воспитали всегда ставить общественные интересы над личными: «Раньше думай о Родине, а потом о себе».
☞ Мы были заточены на поиск креативных решений.
☞ Определённая самостоятельность в деятельности комсомола побудила нас держаться друг друга и подставлять плечо в трудную минуту.
Поколение «детей орлиного племени» уходит. При каждой встрече на праздновании юбилейных дат мы недосчитываемся кого-нибудь из тех, с кем прошла наша молодость.
Но пока мы живы, нас трудно обойти и опустить. Мы стоим до конца.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Юрий Глушаков
Историк, журналист
Любовь, комсомол и самогон
Юрий Глушаков
Историк, журналист
1957: первые белорусские байкеры и парад вышиванок на советской улице
Как молодёжь за мир боролась
Мечислав Юркевич
Программист
ПОЧЕМУ КАЛИНИНГРАД ПРИСОЕДИНИЛИ К РОССИИ
А не к Беларуси или Литве
Алексей Стефанов
ЛАТВИЙСКАЯ МОЛОДЕЖЬ АКТИВНО УЕЗЖАЕТ
В Беларусь
ОБЫКНОВЕННЫЙ НАЦИЗМ
КАК СОЗДАТЕЛИ RAIL BALTICA ПЫТАЛИСЬ ОБМАНУТЬ ГЕОГРАФИЮ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КРИТИКА
Это Вы как нерусский рассуждаете? Или Вы как русский знаете лучше, как жилось нерусским?
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО СЕРГЕЯ СИДОРОВА
Из разговора врачей(англоязычных):Ну, коллега, будем лечить или она сама загнется?!